read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



сама. Все одна.
К черту, пусть уходит, только немедленно, сию минуту, пусть не
разыгрывает тут святого. Она заплакала, кажется, впервые в жизни, после
детства, отказываясь от надежд, понимая, что навсегда предоставлена своей
самостоятельности и приспособленности, своему чутью на антикварные вещи,
своему везению на них, своему уму, своим обширным знакомствам, своей
скромной лиловой живописи, диете, гимнастическим упражнениям для брюшного
пресса, своей гречневой каше, русской моде, своей обиде, своему
одиночеству.
Он стоял рядом, ни о чем не спрашивал, не утешал.

Работать он приспособился на кухне, так что поставцы, Петр и Екатерина,
остались на своих местах.

Костик работал, как дышал, незаметно и постоянно, это было главным
признаком его божественной одаренности. Лариса, прирожденный искусствовед,
это понимала.
Но, может быть, единственный раз в жизни ей захотелось быть женщиной
больше, чем искусствоведом, чем художницей и всем прочим. Забыть свое
коллекционерство-антикварство, свое проклятое зрение и проклятое умение,
свой проклятый талант дешево купить то, что можно дорого продать. Пусть,
для нее главное не продать, а _иметь_. Сейчас, в свой звездный час, она
все _имела_, могла успокоиться, доставить точку. Ей ничего больше не надо.
Костик, конечно, тоже все это любит и понимает. Может быть, это даже
сыграло определенную роль в том, что ему захотелось тут остаться.
Лариса не обольщалась, не любовь привела его к ней, не влюбленность
даже. Что же? Ах, неважно все это, важно только то, что он пришел и
остался. Дальнейшее зависело от нее. Если она умела как машина
рассчитывать немыслимые антикварные комбинации, то теперь ничего не надо,
только бежать с работы поскорее домой и быть счастливой от того, что тебя
ждут и есть о ком заботиться. Она не знала, как он воспримет ее попытку
принарядить его в джинсовый костюм, сшитый на заказ по ее рисунку, но в
отсутствие заказчика.
Костик задумчиво посмотрел в зеркало и спросил:
- Тебе нравится?
Она сдержанно похвалила, стараясь не показать своего восхищения, почти
умиления. Таким красивым был ее милый.
- Мне сначала показалось, что я похож на идиота, но если тебе
нравится... Спасибо тебе за заботу.
Ее охватывала паника, когда она слышала его серьезный голос, видела его
твердые и чистые глаза. Этого не может быть, думала она. Но это было. Как
удержаться на этой высоте, спрашивала она себя. Что делать, чтобы чудо,
которое произошло, длилось, не кончалось.
Он не зарабатывал, и его это явно беспокоило. Ларисе он ничего не
говорил, но она слышала его переговоры по телефону, его робкие попытки
предложить свои услуги разным фирмам, которые в них не нуждались. Она
могла бы ему помочь, но боялась, следовало проявлять осторожность. Видимо,
ему где-то все же удалось договориться, потому что однажды вечером ее
ждали дома цветы и новые книги по искусству.
Костик протянул ей деньги и заодно попросил прекратить покупки шмоток,
в которых он похож на идиота. Довольно популярно объяснил, что лучше
употребить свои силы и время на другие, более полезные дела.
Лариса похудела, похорошела. Исчезло вечно сосредоточенное выражение
лица - на одном, на одном, на поиске, на вещи, на добыче. Лицо не горело
как светофор, предупреждающий об опасности - тревога, дороги нет! Хотя
тревога жила в ее сердце, на лице ее уже не было. Художники двенадцатого
этажа, физики, все куда-то отъехало, стало ненужным.
Никто им не мешал, Ларисина мать жила в Подмосковье, а мать Кости
писала письма с Урала, полные заботы и тревоги, просьб не курить, надевать
теплое белье и раз в день есть горячее.
Жизнь наконец-то смилостивилась над Ларисой, послала знак своего
расположения, как посылает его каждому хотя бы один раз. Знак, шанс, конец
веревки.
Когда она приходила домой и Костик спрашивал, что новенького, она
осторожно выбирала из впечатлений и встреч дня то, что могло ему
показаться интересным. В чем-то ошибалась, иногда попадала в цель. Была
умна, слаба, неумела, неопытна, начинала с нуля. Она полюбила, а он? Он
был с ней. Старинная формула - "они были предназначены друг другу" - вряд
ли к ним относилась, они соединились случайно, но пока все шло хорошо.
Может быть, они были предназначены друг другу?

Петр Николаевич позвонил художнику, и тот мигом прибежал с пучком
фиалок.
- Цветы прекрасной даме, - сказал Петр Николаевич.
По правде, он любил цветы больше, чем их любят прекрасные дамы.
- Работаю, - сообщил художник. - Кажется, что-то получается. С
глупостями решил кончать. Или - или.
- Ну слава богу.
- Или я рисую и я - художник, или возвращаюсь на старое место, где
другие рисуют, а я их благодетель и отец родной. Вы ведь знаете, я любил
тот журнальчик и делал его с удовольствием.
- Вы администратор неплохой, я это всегда говорил.
Художник бросил подозрительный взгляд, не хотят ли его тут оскорбить,
но глаза старого друга смотрели серьезно, лицо было доброе.
- Как вы себя чувствуете? - спросил художник.
- Я, мой милый, здоровее всех. Вы мне сегодня нравитесь.
Петр Николаевич похлопал друга по сутулой замшевой спине.
- Все любят пай-мальчиков, прямо удивительно. Кто бы это любил не
пай-мальчиков. А вы знаете, я все-таки еще раз позвонил той мадам. Она
свою жабу отдала, как вам это нравится.
- Я знаю.
- Кому?
- Какая вам разница.
- Нет уж, начали, так договаривайте, - потребовал художник, как всегда
проходя по краю самообладания. - Кто счастливый соперник?
Петр Николаевич назвал имя.
- Сильна, бродяга. - Художник присвистнул, качнулся с пятки на носок и
неожиданно засмеялся. - Знаете, я даже рад. Клянусь. Жаба жабе жабу
подарила. А меня судьба уберегла, я чист. Я в командировку уезжаю на два
месяца, погляжу, как люди живут, подышу уральским воздухом. А мы давайте
погуляем по Москве, сегодня чудная погода.
- С удовольствием, - сказал Петр Николаевич. - Я сейчас.
- А я уже, - сказал художник и натянул на себя нечто
защитно-брезентовое, в пятнах краски и плохой погоды, водрузил как символ
победы над бедной своей Катей, которая еще недавно говорила, что у ее мужа
обязательно будет новое демисезонное пальто.
- Катю не обижаете? - спросил Петр Николаевич.
Художник закрыл голову капюшоном и не ответил.
Петр Николаевич шел медленно, ему казалось, что очень холодно. Зима
всегда была его врагом. Всегда? Да нет же, конечно, когда-то была другом,
подружкой с румянцем на щеках.
Пальто давило на плечи, на грудь. Боли не было, только обидное, глупое
ощущение, что летишь, когда лететь тебе, собственно, некуда.
- Какой странный ветер, - пожаловался Петр Николаевич. - Северный.
Художник предложил, что возьмет его на руки и отнесет куда-нибудь, где
нет ветра.
- На помойку, - сказал Петр Николаевич, обретая земное притяжение. -
Между прочим, отпустило.
И зима утихла. Петр Николаевич почувствовал теплый воздух и отчетливый
запах земли и травы, словно Арбатская площадь осталась без асфальта.
Художник расстегнул свою робу и шагал, изредка задевая спутника
длинными руками. А Петр Николаевич шел и думал, что для ощущения удачного
дня нужна не женщина, пусть самая милая, а мужчина, единомышленник, еще
лучше сын, и он был у него.
Так они шли. Один из них в этот день все видел и замечал, потому что
ему было скоро умирать. А другой понимал это, страдал и, значит, тоже все
понимал.
Лужи сверкали на солнце рыбьей чешуей и как будто плыли куда-то, плыли
дома и деревья. Земля чуть-чуть дымилась. Дети и птицы, шалея от весны и
свободы, кричали на бульваре, что, с обычными городскими преувеличениями,
Петр Николаевич назвал райской музыкой.
Художник милостиво ударил ногой по оранжевому пупырчатому мячу, а Петр
Николаевич, легко подскочив, отпасовал его обратно хозяевам, умолкшим от
возмущения. Потом они постояли, разглядывая очень приличные, но
промокающие замшевые полуботинки художника. Они ждали мяча, но он к ним не
вернулся, застрял среди маленьких рук и ног, как раздувшийся от спеси
апельсин. А мысль, которую Петр Николаевич прочитал в глазах своего сына,
подойти, отобрать у ангелов их любимую игрушку, была отвергнута.
- Не стоит с ними связываться, - сказал Петр Николаевич, проявляя
естественное благоразумие.
Няньки и мамки, сидящие на этом бульваре не одно столетие, проводили их
насмешливыми взглядами. Им тоже иногда хотелось поиграть вместо детей в их
игры, они себе этого не позволяли.
Петр Николаевич и художник пошли дальше, их ноги знали дорогу.
Петр Николаевич стал объяснять, почему следует покупать цветы, они
стоят сравнительно дешево, за ними не бывает очередей. Он их покупал даже
в самые тяжелые времена, и его жена не ушла от него. Возвращаясь с работы,



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 [ 17 ] 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.