Чтение 17–й страницы книги ~Любовь-морковь и третий лишний~

- Почему? - одними губами поинтересовалась Эва. - Отчего вы решили изменить своим принципам?

Зинаида Самуиловна выпрямилась.

- Нехороший человек Тина, хоть вся страна от нее в восторге, она в мать пошла, Тоня дрянь была, Григорий, впрочем, не лучше. Ну да я тебе больше ничего не скажу. Тине в детстве нравилось младшую сестру обижать, она не упускала случая тебя пнуть, или ты забыла?

- Помню, - тихо подтвердила Эва, - она меня и сейчас родственницей не считает.

Зинаида подняла вверх палец:

- Теперь ты отомстить сумеешь, поедешь к ней и заявишь: знаю все про твоего мальчика, зря считаешь, что тайна похоронена! Рано или поздно любой секрет выплывает на свет божий. Вот что я придумала! В нужный час ты мне, Эвочка, встретилась. Отомщу Тинке за унижение и тебе добро сделаю, ты можешь у сестры денег за молчание стребовать. Пусть осудит меня бог, только с жабой надо по-жабьи поступать!

Глава 16

Эвелина торжествующе посмотрела на меня.

- Красивая историйка? Гони деньги!

Я молча смотрела на Тину.

- Ну, давай, - в ажиотаже воскликнула собеседница, - отсчитывай!

- Ты не назвала имени убийцы.

- Неужели ты не поняла, кто он? Тот самый сын Тины решил отомстить мамочке, у чужих людей жить трудно, сама знаю, к приемному ребенку хорошо не относятся, и потом, он сообразил, что получит наследство...

Можно было поспорить с Эвой и сказать ей, что на свете встречаются милосердные, благородные люди, которые заменяют родителей сиротам, становятся им настоящими отцом и матерью, но в мою задачу не входила полемика с Эвелиной.

- Деньги получишь непременно, - заверила я ее, - говори имя и фамилию парня.

- Ему за тридцать перевалило, не парнишка уже, а здоровенный кобель. Ладно, бабки на стол!

Я выложила купюры.

- Это что? - прищурилась Эва.

- Деньги!

- И сколько?

- Согласно договору!

Она аккуратно посчитала бумажки.

- Ладно, вторую половину отдашь потом.

- Какую вторую половину? - подскочила я.

- Имя сына Тины стоит пять штук, - без тени смущения заявила Эва. - Я его знаю! Кстати, он к Зине приходил, да! Вот так! Очень интересная история, мамочку искал. Мне акушерка много еще чего рассказала!

- Но мы же сошлись на двух!

- Верно. Только за эти деньги я обещала сообщить, кто убил! - ухмыльнулась Эва. - Имя называть не собиралась, и свое слово сдержала: убийца - сын Тины, больше некому. Небось на матушкино наследство губу раскатал, он про меня не знает, не предполагает, что у него еще тетка имеется и с ней бы делиться пришлось. Только мне все одной достанется, потому как преступника посадят после твоей статьи! А за имя, фамилию и адрес - особая плата. И еще Зина мне много всего сообщила, я с тобой этой информацией поделюсь, но, сама понимаешь, не за так.

Я заскрежетала зубами, но ведь, если рассуждать спокойно, Эва совершенно права. Она обещала дать ответ на вопрос: кто убил? - и не обманула меня, но мне-то нужно знать имя злодея.

- Ты точно знаешь его координаты? - налетела я на собеседницу.

- А то!

- Живо выкладывай!

- Гони монету.

- Я с собой столько не ношу.

- Нет рубликов - нет информации, - отрезала Эва. - Желаешь получить эксклюзив, поторопись, я долго ждать не стану, продам сведения другой журналистке, не жадной, как ты, а умной, которая сразу просечет, что плывет ей в руки.

- Заплачу через два часа! - воскликнула я. - Давай знаешь как сделаем, поедем сейчас со мной, я возьму заначку из шкафа.

Эвелина хмыкнула:

- Ну уж нет, я хотела на поминки попасть, на свой будущий дом полюбоваться, народ после кладбища в особняк попрет.

- Ты забыла, что Семен Петрович скоропостижно скончался! - воскликнула я. - Какие поминки в доме, где только что умер хозяин, кто их проводить будет?

Эвелина стала накручивать на палец прядь грязных волос.

- Организаторы найдутся, выпить все хотят, полно народу в дом припрет, да еще воспользуются тем, что хозяев не осталось, и начнут по комнатам шастать.

Нет, мне надо туда ехать, причем срочно, иначе разворуют все! Уж небось у Тинки в особняке прислуги полно, велю гостей только в зал пустить, а другие помещения закрыть потребую.

- Думаю, тебя никто слушать не станет, - вздохнула я.

Эва заулыбалась:

- Ошибаешься! В паспорте у меня четко стоит:

Эвелина Григорьевна Бурская, и свидетельство о рождении на руках, а в нем черным по белому написано, кто мои мать с отцом. Я теперь всем горничным хозяйка!

Внезапно мне стало противно, такое ощущение, что шла я себе спокойно по дорожке, а потом наступила в коровью лепешку.

- Мы так сделаем, - не замечая моего состояния, вещала Эва, - ты приезжай в поселок, пиши адрес, войдешь в дом, передашь мне деньги и получишь в обмен имя убийцы. Идет?

Я заколебалась.

- А меня пустит охрана?

- Скажи: к Бурской на поминки, если все же задержат, звякни мне на мобильный, запоминай номерок.

- У тебя есть сотовый?!

- Почему нет? - пожала плечами Эва, вытаскивая старый, потертый аппарат.

Действительно, почему нет? Мобильная связь перестает быть показателем благосостояния, а сам телефон, если он, так сказать, б/у, можно приобрести за копейки.

- Значит, сторговались, - радостно потерла ладошки Эва, - жду, не приедешь - пеняй на себя, другой журналистке имя убийцы сообщу.

Выпалив последнюю фразу, она вскочила, нахлобучила на макушку отвратительную беретку и унеслась со скоростью ветра, оставив меня платить по счету.

* * *

Домой я приехала взбудораженная, бросилась к шкафу, где держу "золотой запас", схватила деньги, сунула их в сумку и тут услышала голос Юли:

- Очень хорошо, что ты уже вернулась.

- Ты не пошла на работу? - воскликнула я.

Юля принялась яростно чесаться.

- Видишь, какой ужас, - воскликнула она, - остановится не могу!

Я осторожно поскребла шею.

- И у тебя чесотка, - мгновенно констатировала Юлечка, - надо действовать решительно!

- Каким образом?

- Сначала проводим новую тотальную дезинфекцию животных, потом людей и квартиры! - стукнула кулаком по столу девушка. - Какие-то предметы не обработали, и вот результат, не можем же мы остаться такими навсегда!

- Ну, - промямлила я, - э.., э.., в принципе...

- У тебя иное видение проблемы? - нахмурилась Юля.

- В общем, я целиком и полностью с тобой согласна, - быстро заявила я, - только у нас огромное количество вещей.

- Заодно и разберем их! - хищно воскликнула Юля.

Хлопнула дверь, и из коридора донесся голос Кирюши:

- Тут есть кто?

- Ты почему не на уроках! - возмутилась я. - Опять с алгебры сбежал?

- Меня Нина Константиновна выгнала, - со счастливой улыбкой возвестил мальчик.

- Преподаватель не имеет права так поступать! - еще больше вышла я из себя. - Немедленно возвращайся в класс и скажи училке, что она лишила ребенка права на образование, а между прочим в Конституции...

- Знаешь, Лампа, - спокойно перебил меня Кирюша, - Нина Константиновна тоже про основной закон вспомнила, но она при этом заметила, что блохастые мальчики представляют опасность для остальных детей, и их должны изолировать.

Выпалив тираду, подросток начал изо всех сил чесать голову.

- При чем тут кожные паразиты? - насторожилась я.

- А Нина Константиновна только в класс вошла и давай мне замечания делать. - Кирик с самым невинным видом начал растолковывать суть произошедшего:

- Завелась, словно зуда: "Романов, не чешись", "Кирилл, прекрати в башке рыться", "Безобразие, что ты скребешься". Ну я ей и ответил: "Извините, никак не могу выполнить ваши приказы. Лампа купила йоркширского терьера, у него оказались блохи, они на людей перепрыгнули, и теперь у меня тело зудит".

Я схватилась за голову:

- У Ириски блох нет!

- Но я весь исчесался, - перебил меня мальчик, - стоит вспомнить про йоркшира - и трясусь весь.

- У Ириски чесотка! Она переносится клещами!

- Один фиг! - меланхолично заявил Кирюша.

Снова хлопнула дверь, в кухню прямо в куртке и сапогах ворвалась Лиза. Издав боевой клич индейцев, девочка со всего размаха треснула Кирюшку по голове сумкой.

- Дебил, - заорала она, - урод!

Кирик схватил со стола поварешку.

- Ща тебе мало не покажется!

- Быстро положи на место, - велела Юля.

- Она первая начала! - заныл мальчик. - Лизке можно драться, а ответить ей нельзя? Несправедливо выходит!

Я повернулась к девочке:

- Лизавета! Немедленно объяснись!

Из глаз школьницы брызнули слезы.

- Кирилл меня опозорил... Сижу я себе спокойно на инглише, вдруг врывается Нина Константиновна...

Вид классной руководительницы был страшен, Лиза встревожилась, увидев, в каком нервном возбуждении находится всегда апатичная дама.

- Елизавета Романова, - завизжала училка, - немедленно уходи домой и без справки из санэпидемстанции в школу не являйся!

Лиза заморгала, ей в голову пришла мысль: классная внезапно лишилась рассудка.

- Что случилось, Нина Константиновна? - тревожно поинтересовалась англичанка.

И тут Нина Константиновна выдала такой текст, что у Лизы вспыхнули огнем уши.

- В семье Романовых вшивость! - заорала классная. - Кирилл на моем уроке весь исчесался!

- Не правда, - вскочила Лиза.

- Он сам сообщил про вшей и блох, которыми заражен ваш дом, - взвыла классная.

- Она врет, - перебил Лизу мальчик, - я только про блох заикнулся!

Лизавета пнула Кирика ногой.

- Урод! Дальше слушай!

Девочка попыталась объяснить Нине Константиновне ситуацию:

- У Ириски чесотка! Это ерунда, очень легко купируется! Меня уже ничего не беспокоит!

Но именно в этот момент у Лизаветы нестерпимо зачесался затылок. Стоило девочке поднести руку к голове, как ее соседка по парте, Ася Водовозова, схватила свои учебники и переместилась за другой стол.

- Ступай, Лизонька, - до противности ласково попросила англичанка и тут же чихнула.

- Вот, - не преминула заметить Нина Константиновна, - и до вас болячка добралась, сначала, как у всех болезней, респираторные явления появляются.

Отправляйся, Романова, восвояси и без справки из санэпидемстанции не возвращайся!

Понурив голову, Лиза пошла к двери, оставшиеся ученики начали интенсивно чихать, когда девочка на пороге обернулась, перед ее глазами предстала дивная картина: вся группа во главе с англичанкой и Ниной Константиновной судорожно почесывалась и дергалась.

- И при чем тут я? - завозмущался Кирюшка. - Ты сама заразила всех чесоткой.

- Надо было молчать об Ирискиной болячке, дурак.

- Дура в квадрате.

- Брэк, - рявкнула Юля, - не до ругани сейчас!

Всем слушать меня внимательно. Кирилл, Лизавета и я дезинфицируем помещение, а Лампа идет в школу и говорит, что Кирюша глупо пошутил!

- Я, - взвизгнул Кирик, - совсем идиот, да?

- Да, - быстро ответила Лиза, - именно так.

- Беги скорей, Лампудель, - подтолкнула меня Юлечка, - а то Нина Константиновна до президента доберется, с ее тупой активностью это будет нетрудно.

Тут дверь снова стукнула о косяк, и появился Сережка, черный, словно грозовая туча. Мы моментально заулыбались. Сережка вполне мирный человек, ну есть у него, как у каждого, свой спусковой крючок, парень терпеть не может, когда его отвлекают в разгар трансляции футбольного матча или требуют срочно освободить ванную. В этих случаях Сергей способен выйти из себя, но ненадолго, через пять минут он забывает о произошедшем и снова обретает замечательное расположение духа. Но иногда, очень и очень редко, у него случается припадок ярости, и тогда домочадцы делают все, чтобы Сережка не вскипел, потому что гнев его бывает просто ужасен, а первый признак надвигающейся грозы - вот это хмурое выражение на лице.

- Милый, - зачирикала Юля, - здорово, что ты сегодня пораньше вернулся, Лампа обещала борщик сварить, сейчас вместе пообедаем.

Я вздрогнула, ну, Юлечка, ай да Лиса Патрикеевна, переводит дуло боевой пушки на Лампу. Сейчас Сережка потребует борщ, которого нет, и угадайте с двух раз, в чью голову полетят молнии!

- У меня сегодня пятерка по литературе, - нагло соврал Кирюшка, заглядывая старшему брату в глаза.

- А я "отлично" по инглишу огребла, - вторила ему Лизавета, - и вообще, меня в олимпиаде участвовать пригласили.

Потом три хитрюги с самым невинным видом заморгали лживыми глазами, всем своим видом говоря: мы замечательные, умные, пушистые и белые. Я втянула голову в плечи: надо срочно чем-то похвастаться, но, как назло, в башку не приходило ничего достойного: продукты не куплены, супчик не сварен...

- Здорово, что ты пораньше пришел, - нажала Юля на ту же педаль, - сейчас будем ням-ням.

- Не хочу, - буркнул Сережа.

- Борщик!

- Уже наелся!

- Где?

- На помойке! - заорал он.

- Что? - хором спросили мы.

Сережка плюхнулся на стул.

- Поехал сегодня контракт подписывать, оделся, побрился, одеколоном побрызгался, потом зачесался и решил облиться лекарством.

Я осторожно села на стул, продолжая внимательно слушать Сережку.

В фирме, куда он заявился, слегка покосились на его бритую голову, но ничего, естественно, не сказали. Потом секретарша начальника, подавая кофе, задергала носом и расчихалась, тут до Сережки дошло, что, наверное, он до сих пор пахнет средством от чесотки. Не успел он сообразить, что делать, как в кабинет влетела прехорошенькая девица и заорала:

- Папа, почему у тебя в кабинете помойкой несет!

Начальник сделал большие глаза и, быстро глянув на Сережу, сказал:

- Леночка, у меня деловые переговоры!

Девчонка кивнула и исчезла.

- Фу, - долетел из коридора ее пронзительный голосок. - Отец с бомжом договаривается, с лысым и вонючим!

У Сережки зачесались ноги, в прямом смысле этого слова, ему очень захотелось пнуть противную девку, но пришлось делать вид, что он ничего не слышал.

В конце концов отец девицы, сидевший за письменным столом, мирно пояснил:

- Ваше предложение кажется мне интересным, но у нас окончательное решение о заключении контракта принимает Иван Николаевич, я всего лишь маленький начальник.

- Пошли к нему, - вдохновился Сергей.