себя, из каких побуждений я это сделала. Поверьте, из самых лучших.
нее перебывал цвет бостонского общества, и Клиффорд Уэнтуорт вот уже
несколько раз возил ее кататься в своем кабриолете.
столиках несколько вееров, к которым прикреплены были разных цветов
длинные ленты, и Эктон всегда одним из них играл.
странного в том, что умная женщина пожаловала вдруг в Бостон или его
окрестности; это не требует особых объяснений. Бостон - славный город.
prenez mal [вы ошибаетесь (фр.)], - сказала баронесса. - Когда я в хорошем
расположении духа, я способна согласиться с чем угодно. Бостон - рай, и мы
в окрестностях рая.
возразил сидевший в несколько небрежной позе Эктон.
позволял, то чувствовал себя совсем не так свободно, как хотел показать.
До какой-то степени эта показная свобода помогала ему прятать смущение и,
как чаще всего и бывает с людьми, когда они делают что-либо напоказ, он
излишне усердствовал. Кроме того, прикрываясь своим непринужденным видом,
он вел неусыпное наблюдение. Она возбуждала в нем более чем обычный
интерес, эта умная женщина, которая, что бы там ни говорили, была умна
отнюдь не по бостонским меркам; она повергала его в волнение, держала в
состоянии непонятного ожидания. Он вынужден был признаться себе, что
другой такой женщины не встречал - даже в Китае. По какой-то необъяснимой
причине он стыдился пылкости своего интереса и без особого успеха
притворялся, что относится к мадам Мюнстер с насмешливой иронией. Конечно,
если говорить по совести, он вовсе не находил это исполненное родственного
рвения паломничество баронессы столь уж естественным. Следует заранее
сказать, что Эктон был примерным бостонцем и не усмотрел бы ничего из ряда
вон выходящего в стремлении жителя какой-нибудь даже самой отдаленной
страны посетить столицу Новой Англии. Подобный порыв, разумеется, ни в
каких оправданиях не нуждался, а баронесса Мюнстер являлась еще к тому же
счастливой обладательницей нескольких новоанглийских кузенов и кузин. Но
дело в том, что мадам Мюнстер слишком уж не подходила этому кружку; в
лучшем случае она была очень приятной, изящно-загадочной белой вороной. Он
прекрасно понимал, что нельзя взять и откровенно высказать свои мысли
мистеру Уэнтуорту; ему не приходило в голову просить старого джентльмена
разрешить его недоумение относительно того, что у этой баронессы на уме.
Да, право, он и не имел охоты делиться ни с кем своими сомнениями. Он
сберегал их для собственного удовольствия, - большего Роберт Эктон не
знал, по крайней мере с тех пор как возвратился из Китая. Нет, он оставит
баронессу на радость и на горе себе одному: он полагал, что вполне
заслужил право владеть ею безраздельно, ибо кто, как не он, способен был
оценить и вполне сносно утолить ее жажду общения? В самом скором времени
он убедился, что баронесса не склонна ставить его безраздельному владению
пределы.
его, если ему представится случай, извиниться за нее в Бостоне перед теми
людьми, у которых она все еще не побывала с ответным визитом.
Уэнтуорт составила его сама своим убийственно разборчивым почерком. Увы,
сомнений нет, я прекрасно знаю, где я должна побывать. Карета, как любезно
заверил меня мистер Уэнтуорт, всегда к моим услугам, и Шарлотта в своих
узких перчатках и туго накрахмаленных нижних юбках готова в любую минуту
меня сопровождать. А я вот уже три дня как медлю. Они, наверное, считают
меня невоспитанным чудовищем.
должен привести в ваше оправдание.
попросила бы вас купить мне букет цветов и дала для этого деньги. Причин
нет никаких, кроме одной: меня это ничуть не манит; пришлось бы сделать
над собой невероятное усилие. Годится в Бостоне подобное оправдание?
Говорят, здесь все необыкновенно правдивы, не привирают ни капли. Ну и
потом со мной должен ехать Феликс, а его никогда нет на месте. Я просто
его не вижу. Вечно он бродит по полям и рисует старые сараи, или совершает
десятимильные прогулки, или пишет чьи-то портреты, или катается в лодке по
озеру, или флиртует с Гертрудой Уэнтуорт.
здесь тишь и покой. Вам, должно быть, скучно.
отдыхаю душой. Затем я сюда и приехала. Развлечения? Я сыта развлечениями.
И на людей я насмотрелась достаточно за свою жизнь. Если бы это не было
столь невоспитанно, я покорнейше просила бы здешнее общество обо мне
забыть!
принадлежала к числу женщин, которые чувствуют себя прекрасно, когда на
них смотрят.
и причинами не назовешь - понимаете? И вместе с тем они-то и есть самые
настоящие: чтобы уехать, переменить обстановку, со всем порвать. Ну, а
когда человек уезжает, естественно, ему надо куда-то приехать, вот я и
спросила себя, почему бы мне не приехать сюда.
сказал, смеясь, Эктон.
чтобы спросить себя, зачем я приехала. Но я не люблю задавать себе
праздные вопросы. Так или иначе, я здесь. И мне кажется, вы должны мне
быть за это только благодарны.
препятствия.
поправляя у себя на корсаже розу.
за океаном, я оставила несколько чрезвычайно приятных мне людей.
откровенность, но, честно говоря, я приехала совсем не для того. Нет, -
продолжала баронесса, - я приехала сюда, как раз чтобы не видеть вас...
людей вашего толка.
отношениям, которые, как мне казалось, меня здесь ожидали. Там у меня были
только искусственные отношения. Вы понимаете, в чем разница?
вас искусственные отношения.
отношения естественными, - заметил Эктон.
иногда нет, - заметила Евгения. - Во всяком случае, nous n'en sommes pas
la! [пока это еще не так (фр.)]
вместе совершать прогулки, легко могло показаться, что это так. Несколько
раз он заезжал за ней один в своем высоком "фургоне", запряженном парой
прелестных резвых лошадок. Это было совсем другое дело, не то что ездить
кататься с Клиффордом Уэнтуортом, который приходился ей кузеном и был
намного ее моложе. Конечно, ни о каком флирте с Клиффордом, с этим
смущающимся подростком - к тому же, по мнению большей части бостонского
общества, "помолвленным" с Лиззи Эктон, - не могло быть и речи. Да и
вообще никому не приходило в голову, что с баронессой можно затеять флирт
- ведь она была замужняя дама. Морганатический характер ее брачного союза,
разумеется, ни для кого не являлся тайной, но, не желая ни на секунду
допустить, что это хоть на йоту меньше, чем наизаконнейший брак,
общественное мнение Бостона помирилось на том, что это даже больше.
ее далеко от дома, выбирая самые красивые дороги, откуда открывались самые
необъятные просторы. Если правда, что мы делаемся хорошими, когда довольны
жизнью, то добродетели Евгении должны были бы достигнуть сейчас верха
совершенства, ибо она находила огромную прелесть и в этом стремительном
беге лошадей по первозданному краю, где на нехитрых грунтовых дорогах
коляска время от времени ныряла движением, напоминавшим полет ласточки, и
в своем спутнике, который, как она чувствовала, многое сделал бы по
первому ее слову. Случалось, что часа два подряд им не попадалось на пути
ни единого дома, что кругом были только леса, реки, озера и украшенные
нарядными горами горизонты. Как мы уже говорили, баронесса находила все
пленительным в своей первозданности, и от этих впечатлений в ней почему-то
крепло появившееся по приезде в Новый Свет ощущение расширившихся
возможностей.
холма, откуда открывался великолепный вид. Дав лошадям как следует
отдохнуть, он сидел тем временем и беседовал с мадам Мюнстер. Вид,
открывавшийся с холма, был великолепен, но незаметно было никаких
признаков человеческого существования: одни глухие леса вокруг, да где-то
внизу поблескивала река, да там, на горизонте, смутно виднелись вершины
доброй половины гор Массачусетса. Вдоль дороги тянулась поросшая травой
Белов Вольф
Контровский Владимир
Лукьяненко Сергей
Ильин Андрей
Посняков Андрей
Маккэфри Энн