Чтение 17–й страницы книги ~Закон фронтира~

лучше прикиньте, кто придумал, что города вообще надо закрывать? Кто выдумал
пропуска? Для этого по нынешним временам нужен приличный интеллект.

- И неплохой объем памяти, - заметил Цыган.

- Поймать бы гада! - выразил общее мнение Большой.

Белый привычно жевал губу. Потом он сказал:

- А неплохая идея.

- Правда? - осторожно поинтересовался Цыган.

- Правда, - кивнул Белый. - Этот тип, который выдумал пропуска, может
оказаться здорово похож на нас с вами.

Некоторое время объездчики молча обдумывали услышанное.

- Но почему он тогда командует? - не согласился Цыган. - Почему он еще
жив вообще?

- Значит, он нашел ключ, - вздохнул Белый. - Тот ключ, что никак не
дается нам с вами. И который не может найти Сан Сеич.

- А я думаю, Сан Сеич его нашел, - пробормотал Костя. - Нет, не думаю,
уверен...

- Почему?

- Потому что он каким-то образом приручил нас. Вспомните, какая у нас
была поначалу дикая агрессия.

Объездчики замолкли снова, на этот раз минут на пять.

- Почему же он тогда не дает его нам?! - первым не выдержал Цыган. - Чего
он боится?

- Он боится закрытых городов, - веско ответил ему Белый. - Патрулей на
улицах и пропускной системы.

Гош нашел Сан Сеича в гостиной. Тот сидел, уставившись бессмысленным
взглядом в томик О. Генри, и делал вид, что читает. Лицо у Сан Сеича было
красное и опухшее.

Гош, не говоря ни слова, присел рядом.

- Какая интересная здесь библиотека, - сказал он просто для того, чтобы
сказать хоть что-нибудь. - Большой романтик был этот фермер, мир праху его.

- Угу, - с трудом выдавил Сан Сеич.Гош покосился на О. Генри и решил
старика немного развлечь.

- Невольно вспомнил забавную историю... - начал было он.

- Не стоит, - попросил Сан Сеич.

- Это не из моей прошлой жизни. Из прошлой жизни книги, что у вас в
руках. А дело было так. Мотают срок двое грабителей - Эл Дженнингс и Билли
Райдер. Днями тачают сапоги в тюремной мастерской, а вечерами от нечего
делать сочиняют приключенческий роман "Наездники прерий". И Райдер постоянно
требует от Дженнингса, чтобы в каждой главе было как минимум по одному
трупу, иначе роман читать не будут. А Дженнигс возражает, что тогда у них к
десятой главе ни одного персонажа не останется. "Слушай, - говорит ему
Райдер, - а пойдем, что ли, посоветуемся с Билли Портером. Я знаю, он тоже
что-то пишет". Являются они к Портеру, тюремному аптекарю, такому же зеку,
да к тому же еще и бывшему подельнику самого Дженнингса. Так и так, говорят,
какие будут идеи? А Портер спрашивает - ребята, можно я вам свой рассказец
прочту? Только что закончил. Усаживаются налетчики, и он читает им - что бы
вы думали? - "Рождественский подарок по-ковбойски". Свой первый рассказ. Вот
так-то, Сан Сеич. Между прочим, Дженнингс все-таки стал литератором. Правда,
выпустил только одну книгу - документальную повесть о том, как, будучи в
бегах, познакомился с О. Генри, потом неожиданно встретил его в тюрьме, а
еще позже расхаживал с ним по Нью-Йорку.

Сан Сеич захлопнул томик и положил его на стол.

- Дикий Запад, - произнес он задумчиво. - Молодой и жестокий мир. Вот и
думай потом, что судьбы нет. Как нарочно достались ребятам в наследство
именно такие книги. Купер, Кервуд,'"Сердце Запада" О. Генри... Все бы отдал
за хорошую энциклопедию.

- Если слегка напрячься, можно достать, - оживился Гош.

- И не думай.

- Ну хорошо, пусть не я. Пусть ребята в городе пошарят. Я им нарисую, как
проехать к библиотеке. Будем надеяться, что еще цела. "Тупые" как-то по
осени загуляли, так чуть полгорода не сожгли.

- Слово-то какое дивное - "тупые"! - усмехнулся Сан Сеич. - Поверь мне,
Гоша, не стоит так резко противопоставлять себя этим несчастным. Вот
увидишь, когда они проснутся, им будет куда хуже, чем тебе сейчас.

- Не верю я, что они проснутся. Сан Сеич. Им так уютно в их нынешнем
состоянии... Закукленный разум, стертая личность, никаких проблем. Живи и
радуйся. Зависнут они в этой ипостаси до самого конца. А конец-то близок.
Консервы не вечные, пахать-сеять некому. Через несколько лет мы будем за
банку "Вис-кас" убивать.

- Это что такое?

- Еда для кошек. Что, не верится? Я сам удивился, когда в первый раз
увидел. То есть я знал, что за границей такое есть, но чтобы и до нас
докатилось... Все-таки удивительно переменилась наша родина за те полтора
десятка лет, что выпали из памяти.

- Хотел бы я пожить в эти годы... - мечтательно протянул Сан Сеич.

Гош собрался было возразить, что жили ведь, хотя и не помнят, но тут же
одернул себя. "Действительно, - понял он, - не жили. Чего не помнишь, того
не было". Он вздохнул и достал сигареты.

- Вздыхаем и вздыхаем, - пробормотал он, закуривая. - Что ни день, то
сплошные охи и вздохи. Сан Сеич, а Сан Сеич... Я все забываю спросить - как
фамилия-то ваша?

- Корсаков.

- Хм... - протянул Гош. - Знатная фамилия. Случаем не родственник?...

И чудом успел отбить в сторону кулак Сан Сеича, метивший ему в висок.
Упал с дивана вперед, перекатился и встал на одно колено, взводя курок
пистолета. Ствол глядел Сан Сеичу в переносицу.

Детский психиатр, тяжело дыша, судорожно вцепился руками в диванную
подушку. На оружие Гоша ему было, судя по всему, наплевать. Он бы и сейчас
на него бросился, если бы не решил обуздать свой внезапный агрессивный
импульс. Гош медленно убрал пистолет за пазуху.

- Я только сейчас вспомнил, - сказал он примирительно. - Ну простите вы
меня... Что такое? Опять Блюма Вульфовна покоя не дает?

- Кто ты?! - выдохнул Сан Сеич.

- Это вас надо спросить, кто я, - заметил Гош. - Или вы все придумали?
Включая имя и фамилию? А?

- Нет, - помотал головой Сан Сеич. - Но иногда мне кажется... Кто ты,
Георгий?

- Да не знаю я! - взорвался Гош, вскакивая на ноги. - Не помню! И нечего
меня за провокатора держать! Что, старая перечница, заговор раскрыл?! Какого
черта?! Кому ты нужен, педофил несчастный, чтобы к тебе секретного агента
подсылать?! Жидомасоны повсюду мерещатся?! Злые козни ЦРУ?!

- Кто-то должен был выжить, - пробормотал Сан Сеич. - Кто-то должен за
всем этим ужасом стоять.

- Да я выжил, я!!! - заорал Гош, срывая глотку. - И ты!!! И мальчишки
твои несчастные... И уродов сколько влезет! Да все мы тут уроды! И я урод, и
ты урод! Понятия не имею, откуда мне известно про династию психиатров
Корсаковых! Ну понятия не имею же!!!

За окном послышался шум мотора. Гош сунул руки в карманы и прошелся по
комнате туда-сюда.

- Вы же меня под гипнозом обследовали, - сказал он уже нормальным тоном.
- Сами знаете, что там у меня в башке...

- Не знаю, - тихо, отозвался Сан Сеич. - Мне в последнее время кажется,
что не знаю.

Гош внимательно посмотрел на него сверху вниз.

- Что еще за заявочки? - поинтересовался он сварливо.

- Я вам не верю, Георгий, - все так же тихо, чуть ли не извиняясь, сказал
пожилой мужчина.

- Что значит - не верите?

- Мне кажется, что вы совсем не тот, за кого себя выдаете, - признался
Сан Сеич.

Гош помотал головой, прислушиваясь к своим ощущениям.

- А знаете, - вдруг сказал он, опуская глаза, - хотелось бы. Мне
чертовски надоело быть тем, кто я есть сейчас. Откровенно говоря, мне совсем
не нравится этот человек. Почти ежедневно я вспоминаю какие-то обрывки,
которые все никак не хотят сложиться в целую картину. И это меня...

Он не успел договорить. В дверь ввалились объездчики, бряцающие оружием,
возбужденные и злые.

- Сан Сеич! - заорал с порога Цыган. - Вы даже не представляете...

- Тихо, мальчики! - властно распорядился Сан Сеич. И указал пальцем в
центр гостиной. Туда, где стоял Гош.

Взгляды объездчиков проследили за перстом указующим. И стволы почему-то
тоже.

- Арестовать, - приказал Сан Сеич. Три автоматных предохранителя и один
пистолетный курок синхронно клацнули.

- Забрать оружие, обыскать тщательно, запереть в чулане. Запереть так,
чтобы не выломал дверь. После этого все ко мне.

Объездчики с каменными лицами дружно направились к Гошу. Тот оценил
ситуацию и покорно заложил руки за голову.

- Сволочь ты, - бросил он Сан Сеичу. - И дурак.

- Это ты дурак, - ответил тот. - Ты все хотел меня прощупать. А зря. Я
тебя сразу вычислил. Еще в самом начале, когда ты так легко согласился на
гипноз. Признаюсь, тебя очень хорошо сделали. Я так и не смог разобраться,
какая тебе дана установка и каким способом ее ввели. Но я найду как.
Обязательно найду. И тогда мы с тобой побеседуем. С настоящим тобой.

- Хорошо бы... - пробормотал Гош.

В чулане было темно, пыльно и совершенно пусто. До того, как водворить
туда арестованного, объездчики не только выволокли из маленькой комнатки все
барахло, но даже по совету Кости лампочку вывинтили, дабы узник ее не
кокнул, вознамерившись осколком перепилить себе глотку. Под тем же соусом
Костя отобрал у Гоша поясной ремень - хотя вешаться в чулане было