и грустную, но, что самое существенное, правдивую. Была семья: скромно
зарабатывающий отец, скромная мать, скромное дитя, которое играло в обычные
игрушки, а на такие чудеса, как всякие там игровые компьютеры, приставки к
телевизорам с разными названиями дитя только поглядывало в магазине (тут же
демонстрировались приключения, действия и фокусы, происходящие на экране
телевизора при нажатии кнопок игры). И вот этому ребенку исполнилось семь
лет, мать и отец повели его в магазин "Детский мир", чтобы он выбрал себе
подарок. Дитя только лишь на минуточку остановилось возле отдела с этими
самыми компьютерными лакомствами, вздохнуло бедным и разумным вздохом - и
привычно, поскольку было скромное, воспитанное, хотело идти дальше, но тут
мать и отец переглянулись, страдание и радость появились на их лицах: не
сговариваясь, они решили - купить, пусть ни рубля не останется до зарплаты!
Купить, не дать родному ребенку завидовать другим детям! И купили. Купили с
приложением - с картриджем, если правильно сказать, то есть той самой
фиговиной, без которой компьютер ничего не значит. Дома вставили фиговину в
черный ящичек, подключили к телевизору, настроили на канал - и обнаружили на
экране список игр на непонятном языке. Обещано было при этом, что игр этих 9
999, на самом деле оказалось - всего-то десяток, остальные - лишь вариации.
Все они сводились к разного рода стрелялкам с помощью кнопок или пистолета -
к игре приложенного. Ну, изучили, наигрались досыта, утром ребенок пошел в
школу, потому что он уже ходил в школу в первый класс, мама - на работу, и
папа на работу. Но вот папа с середины дня стал чувствовать томление. Он
отпросился у начальства, хлюпая носом и говоря, что у него, наверное, грипп,
побежал домой, уселся перед телевизором - и давай нажимать на кнопки.
Вернувшийся из школы ребенок пытался отнять - отец строго велел ему делать
уроки. Пришедшая с работы мать позвала его ужинать, он сказал, что есть не
хочет. Дитя сделало уроки, попросило поиграть, отец уступил, выбрав при этом
такую игру, где можно играть вдвоем. Они наслаждались до позднего вечера -
мать, никогда не видевшая такого дружного общения отца и ребенка (отец
всегда скуповат на ласку и угрюмоват был), с радостью глядела на них, потом
спохватилась: поздно, уложила ребенка, поиграла сама с мужем, но скоро
устала, легла спать - и проспала ангельски всю ночь, проснувшись же увидела:
муж с красными глазами, с щетиной небритости сидит перед экраном и нажимает
кнопки.
Верней, на одной: он облюбовал звездную войну, где появлялась армада
разноцветных космических кораблей-уродышей, которые выстраивались в
несколько рядов и, помахивая крылышками, как у бабочек, нависали сверху,
двигались вправо-влево. Время от времени один из кораблей срывался, летел
вниз по сложной траектории, осыпая гроздью снарядов-шариков корабль игрока,
находящийся внизу. Корабль этот был крупнее, двигался тоже только вправо и
влево, но зато был управляем, из дула его равномерно вылетали снаряды,
попадая в объекты противника и уничтожая их. Попадешь в объект просто
парящий - столько-то очков, в объект нападающий - больше, в зеленый - очков
больше, чем в розовый, а самое большое число очков - за попадание в два
флагманских корабля, у них и вид был особенный, они напоминали орлов, только
безголовых. Вся задача игры - уворачиваясь от снарядов врага, самому
уничтожить как можно больше кораблей. Уничтожишь одну армаду, появляется
другая, нападать начинают чаще, по двое, по трое, со всех сторон, тут не
зевай, нажимай на кнопки: жизней на игру дается только три, а как третий раз
тебя прихлопнут, то появляется надпись GAME OVER, сиречь игра закончена,
подсчитывай набранные очки - и начинай сначала. Поначалу бедный папа погибал
в первом же, так сказать, тайме, потом стал добираться до третьего, потом
перекрыл мерцающий на экране рекордный результат: 5 000 очков, потом
перекрывать этот результат в каждой игре для него стало привычным делом, он
добрался до шестого уровня, до седьмого, до восьмого, когда корабли врага
летели на него со всех сторон и увернуться, кажется, уже было невозможно, а
он каким-то чудом уворачивался. На пятый день он перевалил за двадцать тысяч
очков. Через неделю было уже почти двадцать пять, причем до самого
последнего уровня он сохранял все три свои жизни - и в несколько секунд их
утратил, закричав от досады так, как если бы... ну, как если бы ваятель,
Пракситель современности, год творил, отсекая лишнее, лучшее свое творение,
гений красоты, а бежавшая мимо собачья свадьба, свора, опрокинула статую - и
лишь осколки на полу - и крик, а после этого окаменевшее белое лицо
скульптора...
набери, а все равно проигрываешь! Возможна ли абсолютная победа? Сколько
нужно уничтожить армад и набрать очков, чтобы чертов компьютер сдался и
признал свое бессилие перед человеком? К исходу месяца он добился тридцати
тысяч очков - и каждый новый уровень давался огромным трудом и упорством.
редко бывают такие победы подряд, вдруг пошло, пошло, пошло - и вот уже
семнадцатый уровень на экране, за тридцать уже перевалило, вот уже к сорока
подбирается, вот уже - но его подбили... и еще... и еще... 38 560 -
светилось на экране.
окончательного результата, а есть только возможность бесконечной, изо дня в
день, победы над самим собой! - и это высшее наслаждение, которое только
можно представить!
они кивали головами, но вдруг выключили телевизор, уже гудевший от
напряжения, он бросился на них, его схватили, зарыдала жена, заплакало дитя,
он рванулся - и вдруг сразу ослабел, поникнув головой, сказал:
наладилось. В доме сперва боялись даже телевизор включить, игру убрали с
глаз долой, но он - не интересовался. Впрочем, он и женой, и ребенком не
интересовался уже. Ничем уже...
занятие может поглотить человека.
открывал самоучитель - и старательно прикладывал пальцы к ладам, изучая
аккорды. Вскоре он научился брать аккорды чисто, крепко, ему доставляло
удовольствие просто утвердить пальцы в том или ином аккорде - и бесконечное
число раз проводить по струнам, то бряцая, то перебирая, слушая гармонию
многозвучия. Но потом, однако, ему это прискучило. Ну, возьмешь один аккорд,
другой, изобразишь даже что-то вроде аккомпанемента - но на что ему
аккомпанемент, безголосому? Ему захотелось настоящей игры - чтобы выводить
мелодию. Кроме самоучителя с аккордами, в его доме других музыкальных
документов, естественно, не было. К Печенегину он постеснялся пойти, он
пошел все в тот же музыкальный магазин возле консерватории и там попросил
продавщицу что-нибудь совсем простенькое - для ребенка, мол, который
только-только учится играть. Ему дали тоненькую тетрадку, в которой: как
какая нота называется и для тренировки - нотная запись песни "Во поле
березонька стояла, во поле кудрявая стояла". Четыре листика всей информации,
но Клекотову хватило надолго. Он сам разобрался, какая нота где на гитаре
находится, он освоил "Во поле березоньку" на двух струнах - и на этом не
остановился. Наоборот, каждый день открывал для себя все новое и новое.
Во-первых, он обнаружил, что даже эту простенькую мелодию трудно сыграть
идеально. Оказалось, что у него довольно тонкий слух, с каждым разом он по
мельчайшейшим нюансам улавливал, лучше или хуже у него получилось. И однажды
его осенил тот же вопрос, что бедного нашего компьютерного папу, о котором
было только что рассказано: возможен ли вообще предел совершенству?
постигли и сами, и с помощью сотен книг, но я не о философском вопросе
рассказываю, а о судьбе человека, открывшего впервые для себя, предположим,
что дважды два есть четыре. И - изумившегося.
проигрывал ее в разных ритмах - и в ритме танго (аранжируя попутно, чтоб
заполнить цезуры прихотливыми фиоритурами), и в ритме марша - да в каких
только ритмах не пробовал, в какие только вариации и аранжировки не
ударялся, самая сложная из которых длилась - в отработанном темпе - двадцать
восемь минут.
мать свою, и отца, и учителей, и друзей своих детства - а потом людей
вообще. Ни в матери, ни в отце, ни в очкастой косноязычной учительнице не
видел он, уродившийся, вроде, тупым созерцателем, не видел он совершенства и
искусства жизни - когда все красиво, как в ладной музыке, когда все пригнано
одно к одному, когда... Когда гармония, одним словом.
запахе ее волос мутило.
упражнениях - ни слова. Ему этого не надо было.
березонька стояла..."
- при всех, конечно, личных несовершенствах, но не в том ведь совершенство
человека, что он без сучка и без задоринки, а в том, насколько он, этот
Земляной Андрей
Маккэфри Энн
Зыков Виталий
Корнев Павел
Каргалов Вадим
Круз Андрей