Чтение 17–й страницы книги ~Державин~

III

После этого началось то скопище Халевина с протопопом, протопопа со
священником, священника с пономарем и пономаря с прихожанами, которое
впоследствии инкриминировалось Халевину на допросе.

Первыми в комнату вошли купецкие старшины.

Старик и молодой.

Старик был бледен, но решителен. Войдя в дверь, он поклонился сначала
протопопу, потом небрежно кивнул Халевину и остановился, прямой и строгий,
держа руки по швам.

- Ну, здравствуйте, соколы, - сказал Халевин, осматривая их, -
здравствуйте, здравствуйте. Что так приуныли, али в торговле какая проруха?

- Проруха - дело наживное, - сказал старик. - Мы, как люди торговые, за
прорухой не гонимся. Тут за свою голову сумленье берет. Своя голова на
плечах не крепка.

Халевин подмигнул протопопу.

- Так вот он вам грехи отпустит, - сказал он весело. - Батюшка,
отпустишь? Вон кумовья за свою голову болеют. Голова не пропадет, - сказал
он строго, - была бы она умна, в этом все дело.

Купцы переглянулись.

- Да ведь не глупее Балахонцева, - сказал старик, - а вот он вчера
скарб свой забрал, деньги в ящик, ящик на подводу, сам на лошадей, да в три
кнута их. Сейчас догоняй - не догонишь.

- А кто поумнее - тот жен отправил, - сказал молодой. - Сам остался, а
жену отправил.

- Надо будет, так догоним, - сказал беззаботно Халевин, не обращая
никакого внимания на слова младшего. - Ну да наш батюшка не из гневливых,
он, верно, и догонять не будет.

- Батюшка? - тихо переспросил старик. - Ох, смотри, не прошибись,
сокол!

- Батюшка, - ответил, не сморгнув, Халевин, - а ты что, аль не веришь?

- Нам что, - холодно ответил старик. - Что нам не веровать, мы - люди
торговые, мы ваших энтих делов не знаем. Нам что матушка, что батюшка, что
горшок, что сковородка - одна честь, была бы голова на плечах да товар в
балаганах, за всем остальным мы не гонимся. Это уж вы с батюшкой
разрабатывайте, авось вам за это какой орден дадут. - Он широко махнул
рукой.

- Так вот вы как? - сказал Халевин задумчиво.

- Да уж так, - дерзко ответил купец, - Ты нас, голубь, в свои дела не
мешай. Твой риск, твоя и удача, мы за все не в ответе. Я уж стар, а ты, как
я посмотрю, уж больно шустер. Горшку с котлом какое плавание! Мы -
сторонние, мы не вмешиваемся.

Халевин прошелся по комнате и остановился прямо перед стариком.

- Ан вмешаться придется, - сказал он. - Как батюшка наш въедет в город,
так мы вас первых головой выдадим.

Купцы молчали. Халевин кивнул головой на протопопа.

- Мы вот с отцом протопопом насчет встречи с Христовым молебном
соображали, - сказал он.

- С молебном? - переспросил старик, косясь на протопопа. - Что же,
молебен дело хорошее.

- И от вас бы, - сказал Халевин, глядя на них в упор, - и от вас бы не
мешало выделить человека с подводами, дабы они от купечества свое полное
повиновение и детскую любовь выказали.

Купцы молчали. Халевин посмотрел на протопопа.

- Упорствуют кумовья-то, - сказал он. - Казну свою боятся потерять. Им
казна души дороже. Хотят вот и за матушку и за батюшку стоять одинаково, и
туды, и сюды, купецкая-то шкура податлива. Да нет, чаю, этак не выйдет.
Объясни им это, отец протопоп.

Протопоп поднял руку.

- Все в руце божьей, - сказал он неуверенно, - и ежели многие великие
победы и одоление нашим государем уже одержаны...

- Государем?? - крякнул старик. Протопоп посмотрел на него в смятении.

- ...то сие не токмо одному случаю прописать возможно, но и промыслу
всевышнего, ибо славное русское воинство под его крестом одоление
одерживает.

- Поэтому ты и молебен служишь, - сказал старик. - Ну, понятно ~
получишь за это камилавку на голову. Архиереем он тебя поставит. Глядишь,
ручку целовать попы у тебя будут. Однако нам, как людям торговым, сие в
расчет не входит.

- Сегодня один, а завтра другой, - бойко подхватил его спутник. - Этот
по головке погладит, а другой придет - шкуру до пят спустит. Вот и
разбирайся.

Старик с усмешкой посмотрел на него.

- Придут, товара даром нахватают, своих людей по купецким домам
разведут, насрамят, нагадят, около лавок ни пройти ни проехать, а ты на него
улыбайся да спину гни. Того-то не прикажете? Этого-с возьмите? А про деньги
уж нишкни, и есть - так не заплатят. Да откуда у них, голья, деньги, так,
медными пуговицами платят.

- А торговле-то убыток, - улыбнулся младший.

- Нам ни матушка, ни батюшка не дороги, - сказал старик, как будто бы
обращаясь только к своему спутнику, - нам дело бы было, а теперь выходит -
ни туда, ни сюда податься нельзя, везде купцу разор.

Младший засмеялся и, окончательно осмелев, махнул рукой.

- Царь, говорит, - сказал он, кивая головой на Халевина. - Ампиратор!
Хорош царь - если всякую сволочь за собой таскает. Прибегал тут к нам один
из его войска, говорил, что он там за дичь понабрал. Холопы без ушей, вместо
носа одни дырки, да киргизы, да беглые каторжники. На приступ-то идут - визг
поднимут, что твои сычи. А оружие-то - дубины да косы, с таким-то, небось,
против пушек не попрешь. Пустое все это дело, только времени оттяжка.

- А торговле-то убыток, - вздохнул старик. Халевин засунул руки в
карманы.

- Так, значит, не пойдете встречать? - спросил он.

- Нам почему не пойти, - сказал старший со спокойной наглостью. - Мы
пойдем, нам прок бы был.

- А прок будет, - пообещал Халевин.

- А какой нам прок-то будет? - спросил купец, улыбаясь.

- Голова на плечах уцелеет.

- Да ты не грозись, - крикнул купец. - Ты меня не пужай, видали мы
таких шустрых.

- Я не пугаю, - сказал Халевин. - Я тебе истинно обсказываю. Пойдешь -
с головой останешься. Ты подумай, голова-то твоя только тебе и дорога. Нам
ее даром не надо. И без тебя есть кому народ обманывать. Заворовался!
Посмотри, мужиков-то иссушил всех, как лихоманка! Подожди, они власть
получат, тебя, старого борова, вспомнят. Они тебе покажут аз и ферт.

Старик побледнел, но не сдался.

- Что мне показывать? - крикнул он. - Что мне показывать, бессовестный?
Наше дело купецкое, честное, исстари от отцов ведется. Мы, может, купцы не
от одного поколения, не такие, как ты, голоштанник.

- Вот тебе все поколения и припомнят, - зло улыбнулся Халевин, - и
отца, и деда покажут. За всех своей шкурой поплатишься. Ты какие проценты
берешь? У тебя на рубль рубль интереса получается!

Подожди, то ли будет. Всех вас как пауков передавим. И ахнуть не
успеешь. Купец махнул рукой.

- И так и так пропадать, - сказал он тоскливо. - К каким часам
подводы-то подавать?

Когда они ушли, протопоп со страхом покосился на Халевина.

- Ой, ладно ли мы, голубь, поступаем? - спросил он с тоской. - Как бы
нам за то головы не поснимали.

Халевин засмеялся.

- Ладно, батюшка, - сказал он, - так ладно, как еще в своей жизни не
поступали. Вот ты увидишь, как хорошо будет.

IV

Он бегал по городу и собирал людей. Встретил пономаря Ивана Семенова и
сейчас же набросился на него.

- Ой, что ж ты бегаешь по городу без толку, иди сейчас к протопопу, он
там уж весь причт собрал. Иди, иди, скажешь, что я сам буду через час.

Встретил двух купцов, обнял их за плечи и горячо заговорил:

- Что же вы без дела ходите, идите к Илье Бундову, он сейчас коней
собирает, выезжает навстречу батюшке. Когда соберетесь, забегайте ко мне. Я
приду сейчас же.

Встретил протопопа и засмеялся.

- Ну, что же, батюшка, готов? Что такой бледный, краше в гроб кладут.
Зови причт справлять молебен. Пора. Народу-то теперь на улицах
видимо-невидимо. Отправишь - приходи ко мне, я ждать буду.

Встретил Мишку и потащил его за собой.

- Ой, Мишка, идем, идем, там у меня подсвечники нужно вычистить. Так
нужно вычистить, Мишка, чтобы блестели. Понял? Как солнце блестели.

Около самого своего дома поймал канцеляриста.

- Где же ты пропадаешь, - крикнул он, делая страшные глаза. - Я ищу,
ищу, никак доискаться не могу. Идем, идем, там надо копию с манифеста снять;
я-то его ищу, я-то голову ломаю, а он вон где бегает.

x x x

В этот день он записал к себе в дневник: "Сие кажется есть то, что мне
всю жизнь ожидать надлежало. Огнь, нож, отраву зрю я окрест себя. Но сердце
мое в великом спокойствии пребывает, ибо верю, что и сие во благо