беглецы избрали путь. Вот тут-то Затмар, прежде чем ему успели помешать,
высунулся в амбразуру окна и предупредил их об опасности.
его!
хотя бы для того, чтобы отомстить! Идем, Иштван, идем!
открываться, и засверкали выстрелы. Откуда-то доносились громкие голоса.
Быть может, сторожа пробирались по карнизу у подножья башни, чтобы
перерезать путь беглецам. Их могли настигнуть и выстрелы из других частей
крепости.
ним.
Теперь у них не было никаких течек опоры, никаких крюков в стене, где
можно была бы остановиться и передохнуть. Беглецы повисли на
раскачивающемся пруте, который резал им руки. Они скользили вниз,
судорожно сжав колени, не в силах задержаться, а пули свистели вокруг.
восемьдесят футов, спрашивая себя, есть ли дно у этой пропасти. Теперь до
них доносился гул ревущего внизу потока, и они поняли, что конец прута
опускается в воды какой-то бурной реки. Но что делать? Если бы они даже
захотели подняться обратно до выступа в стене, у них не хватило бы сил. К
тому же в обоих случаях их ждала смерть, так уж лучше умереть в волнах
этой стремнины.
вспышкой. Хотя молния и не попала прямо в громоотвод на крыше башни,
напряжение тока было на этот раз так велико, что прут накалился и обжигал
им руки.
чуть-чуть его не задел.
железный прут и, сорвавшись с высоты сорока футов, полетел в волны Фойбы,
бежавшей по дну неведомого ущелья Буко.
7. ПОТОК ФОЙБЫ
ливнем. К дождю примешивался крупный град, хлеставший по водам Фойбы и по
окружающим ее скалам. Выстрелы из бойниц крепости прекратились. Зачем
теперь тратить пули на беглецов! Фойба быстро расправится с ними и даже
вряд ли вернет мертвые тела!
течение, увлекая в пещеру Буко. Через несколько мгновений из освещенного
молниями ущелья он попал в непроглядную тьму. Рев воды сменил раскаты
грома. В подземную пещеру не проникало снаружи ни луча света, ни единого
звука.
не мог удержаться на поверхности реки и сразу утонул бы, если б сильная
рука не подхватила его в тот самый миг, когда он уже погружался в глубину.
током, еле шевелил руками. Хотя боль от ожогов значительно смягчилась в
холодной воде, он не мог плыть из-за охватившей его слабости. Шандор не
отпускал его ни на минуту, боясь, что Батори тут же пойдет ко дну, и графу
приходилось бороться за двоих.
поток, по какой местности протекает, впадает ли в реку или в море?
Впрочем, если бы Шандор и знал, что попал в Фойбу, от этого положение его
не изменилось бы, ведь никто не ведал, куда она несет свои бурные воды. В
реку у входа в пещеру не раз бросали закупоренные бутылки, но их никогда
не находили ни в одной реке на Истрийском полуострове. То ли они
разбивались о подводные скалы в темной пещере, то ли поток уносил их в
какую-нибудь подземную пропасть...
помогало им держаться на поверхности воды. Иштван Батори лежал почти без
чувств на руках Матиаса Шандора, который сознавал, что ему долго не
выдержать такого напряжения. К опасности разбиться о подводный камень или
о скалистые берега пещеры прибавилась еще худшая опасность: как бы их не
втянуло в один из многих водоворотов, образующихся там, где река, налетая
на скалы, делала крутой поворот, изменяя направление течения. Сколько раз
Шандор чувствовал, как их с непреодолимой силой всасывает в воронку! Их
крутило в воде вместе с потоком, пока не выбрасывало течением из этой
вертящейся ловушки, как камень из пращи.
Матиас Шандор, человек несокрушимой силы воли, продолжал бороться. В
сущности даже лучше, что его товарищ был почти без чувств. Если бы Батори,
повинуясь инстинкту самосохранения, стал отбиваться, Шандору было бы
гораздо труднее справиться с ним. Тогда ему пришлось бы либо его бросить,
либо погибнуть вместе с другом.
Когда он поддерживал голову Иштвану, его собственная голова порой уходила
под воду. Ему становилось все труднее дышать. Он тяжело переводил дух и по
временам начинал задыхаться. Несколько раз он даже выпускал своего
товарища, но голова Иштвана тотчас же погружалась в воду, и графу, к
счастью, удавалось снова его схватить. И все это посреди стремительно
несущегося потока, воды которого, сдавленные тесными берегами, разбивались
о скалы с оглушительным грохотом.
него из рук. Напрягая последние силы, он попытался его схватить... но не
нашел и сам опустился под воду.
и ухватился за какие-то корни, висевшие в воде.
Шандор снова вынырнул на поверхность реки. Теперь, держась за корни одной
рукой, он начал шарить вокруг другой, отыскивая своего товарища.
трудом втащил он его на ствол дерева и сам вскарабкался за ним. Теперь им
пока не угрожала опасность утонуть, но жизнь их зависела от этого обломка,
несущегося по воле волн своенравной реки.
прежде всего позаботился, чтобы Батори не мог соскользнуть со ствола. Из
предосторожности он сел позади него, поддерживая его голову. Затем стал
вглядываться в темноту. Если бы в пещеру проник хоть луч света, он
попытался бы разглядеть, куда течет река. Но казалось, этому туннелю не
будет конца.
менее десяти футов длиной, и погруженные в воду корни не давали ему
перевернуться. Несмотря на бурное течение, оно устойчиво держалось на
поверхности и, казалось, не опрокинется, если избежит слишком сильных
толчков. Оно плыло со скоростью не менее трех лье в час, такова же была и
скорость потока.
чувство товарища, голова которого покоилась у него на коленях. Он
убедился, что сердце Иштвана бьется равномерно, но дыхание очень слабо.
Наклонившись над ним, он попытался вдохнуть воздух в его легкие. Если
Иштван не успел захлебнуться, быть может теперь он придет в себя!
приоткрыл рот. Наконец он пробормотал:
приходилось кричать, чтобы слова его можно было расслышать в грохоте воды,
гулко отдававшемся под сводами Буко.
обломке дерева... Куда - я не знаю, но во всяком случае у нас есть
какая-то опора!
пропасти, и уж теперь не станут нас преследовать. Куда бы ни впадал этот
поток, в реку или в море, мы туда приплывем, и приплывем живыми! Не падай
духом, Иштван! Я с тобой. А ты отдохни и наберись сил, они тебе скоро
понадобятся! Через несколько часов мы будем спасены! Мы будем свободны!
Затмар крикнул в окно о грозившей им опасности, он, очевидно, был схвачен.
Теперь товарищи ничем не могли ему помочь!
оцепенение. Но Шандор был готов встретить любую опасность и даже покинуть
дерево, если оно разобьется о какую-нибудь преграду, которой невозможно
избежать в окружающем их мраке.
Шломо Вульф
Свержин Владимир
Доценко Виктор
Гуль Роман Борисович
Василенко Иван
Сапковский Анджей