Чтение 17–й страницы книги ~Не жалейте флагов~

- А мне приснится. Мне всякие чудные вещи снятся, много-много. - Она
подставила Безилу коротко остриженную голову, затем, хихикая, выбежала из
комнаты.

- Вот видишь, - сказала Барбара, - какой трудный ребенок.

Похлопотав над Марлин, Барбара зашла проститься с Безилом на ночь.

- Я еще посижу немного, поработаю над книгой.

- Хорошо, милый. Спокойной ночи. - Она перегнулась через спинку дивана
и поцеловала его в макушку.

- Больше не ревешь?

- Нет, не реву.

Он взглянул на нее и улыбнулся. Она улыбнулась в ответ. У них была одна
улыбка. Каждый видел себя в глазах другого. Лучше Безила никого нет на
свете, думала Барбара, глядя на свое отражение в его глазах, никого, когда
он такой милый.

II

Наутро Безила разбудил Бенсон, единственный слуга-мужчина, остававшийся
в доме с тех пор, как Фредди начал "умерять свой пыл". (Он взял в армию
своего камердинера и содержал его теперь за счет короля в гораздо худших
условиях.) Безил наблюдал из постели, как Бенсон раскладывает его одежду, и
размышлял про себя, что он все еще должен ему какую-то мелочь со своего
прошлого визита.

- Бенсон, я слышал, вы уходите?

- Я был не в духе вчера, мистер Безил. Я не могу оставить Мэлфри, и
миссис Сотилл должна бы это знать. Тем более сейчас, когда капитана нет
дома.

- Миссис Сотилл была очень расстроена.

- Я тоже, мистер Безил. Вы просто не знаете, что такое Конноли. Это не
люди.

- Мы найдем для них квартиру.

- В здешних местах никто не пустит к себе Конноли. Хоть сто фунтов за
них давай.

- Я должен вам некоторую сумму, я так полагаю?

- Должны, мистер Безил. Двенадцать фунтов десять шиллингов.

- Так много? Пора бы вернуть вам долг.

- Да, пора.

- Я верну его, Бенсон.

- Смею надеяться, сэр. Я в этом уверен. Безил в раздумье отправился в
ванную. В здешних местах никто не пустит к себе Конноли. Даже за сто фунтов.
Даже за сто фунтов.

С начала войны Барбара взяла в обыкновение завтракать внизу, ошибочно
рассудив, что так будет меньше хлопот. Если раньше ей подавали плетеный
поднос на столик у кровати, то теперь приходилось накрывать целый стол в
маленькой столовой, на два часа раньше разводить огонь, чистить много
серебряной посуды и подрезать фитили у керосинок. Этого новшества не одобрял
никто.

Когда Безил вошел, она сидела склонившись к камину, с чашкой кофе в
руках; она повернула к нему свою курчавую темную голову и улыбнулась; у
обоих было погибельное сочетание темных волос и прозрачных голубых глаз.
Нарцисс приветствовал Нарцисса из их водной глуби, когда Безил; целовал ее.

- Дурачинушка, - сказала она.

- Я уломал Бенсона.

- Какой ты способный, милый.

- Пришлось дать старику пятерку.

- Врешь.

- Ладно, не хочешь, не верь.

- И не поверю. Знаю я Бенсона, знаю и тебя. Помнится, в последний раз,
когда ты у нас гостил, мне пришлось уплатить ему что-то больше десяти
фунтов, которые ты у него занимал.

- Ты уплатила?

- Да. Боялась, что он спросит с Фредди.

- Ну и жук! Так или иначе, он остается.

- Ну конечно. Я и сама, как обдумала все хорошенько, поняла, что он
останется. Просто не знаю, почему я вчера приняла это так близко к сердцу.
Наверное, так ошеломила меня встреча с Конноли.

- Сегодня мы должны их где-то пристроить.

- Это безнадежно. Их никто не пустит,

- Ты имеешь право действовать в принудительном порядке.

- Да, но я просто не могу им воспользоваться,

- Зато я могу, - сказал Безил. - За милую душу.

После завтрака они направились из столовой в восьмиугольную гостиную.
Коридор, которым они шли, хоть и был одним из кружных путей дома, имел
пышный карниз и высокий оштукатуренный потолок; дверные проемы были украшены
классическими фронтонами, в искрошившихся антаблементах которых стояли бюсты
философов и композиторов. Такие же бюсты стояли с правильными интервалами на
мраморных пьедесталах. Все было гармонично и великолепно в Мэлфри - все,
если не считать Дорис, которая в это утро подстерегала их в засаде, обтирая
собой пилястру, словно корова пень.

- Привет, - сказала она.

- Привет, Дорис. А где Мики и Марлин?

- Во дворе. Не беспокойтесь. Они нашли снежную бабу, которую сделали
другие ребята, и теперь уродуют ее.

- Ну так беги к ним. - Я хочу быть здесь с вами - и с ним. .

- Ну конечно, - ответил Безил. - Вот уж не мечтал о таком счастье. Я
подыщу вам хорошую квартиру за много-много миль отсюда.

- Я хочу быть с вами.

- Иди помоги уродовать снежную бабу.

- Это детская игра. А я не ребенок. Почему вы вчера вечером не захотели
потаскать меня за волосы, мистер? Может, вы подумали, у меня гниды? У меня
их больше нет. Сестра в заведении все вычесала и смазала волосы маслом. Вот
почему они у меня чуточку сальные.

- Я не таскаю девочек за волосы.

- Таскаете. Я сама видела. Ее вот таскали... Он ваш мальчик, да? -
спросила она, поворачиваясь к Барбаре.

- Он мои брат, Дорис.

- А!.. - сказала она, глядя на них своими темными свинячьими глазками,
в которых проглядывала мудрость трущоб. - Но вы на него глаз положили, да? Я
видела.

- Правда, жуткий ребеночек? - сказала Барбара.

III

Проблему подыскания жилья для Конноли Безил решал с чувством и
методично, удобно устроившись за столом с картой военно-геодезического
управления, местной газетной и небольшой адресной книгой в красном кожаном
переплете. Книга эта в числе прочих вещей досталась Барбаре по наследству от
покойной миссис Сотилл, и в нее были внесены имена всех мало-мальски
состоятельных соседей в радиусе двадцати миль окрест, в большинстве с
пометой Т.П.С., что означало: Только для Приема в Саду. Барбара, не жалея
усилий, пополняла этот бесценный справочный труд последними данными и время
от времени вычеркивала умерших или уехавших из прихода и вписывала вновь
прибывших.

- Как насчет Харкнессов из Дома в старой Мельнице в Северном Грэплинге?
- спросил Безил.

- Это пожилая пара. Он на пенсии после какой-то службы за границей.
Она, кажется, музицирует. А что?

- Вот объявление, они приглашают жильцов.

Он сунул ей газету, и в разделе "Жилищные услуги" она прочла:

- "Примем жильцов, на полный пансион в чудесной мельнице пятнадцатого
века с современными удобствами. Идеальная обстановка для пожилых Людей и
художественных натур, желающих укрыться от тягот войны. Продукты
исключительно местного производства. Уединенные старинные сады. 6 гиней в
неделю. Гарантируем отличные рекомендации, таковые же необходимы.' Харкнесс,
Дом в Старой Мельнице, Северный Грэплинг".

- Ну так как, подойдет это для Конноли?

- Безил, ты не посмеешь!

- Еще как посмею. Сию же минуту беру их в оборот. Тебе дают добавочный
бензин для разъездов по устройству эвакуированных?

- Да, но...

- Прелестно. Сейчас же отправляюсь туда с Конноли. Это мой первый
серьезный вклад в военные усилия, понимаешь?

Обычно, когда машина выезжала из гаража, мальчишки из эвакуированных
как угорелые бросались к ней и висли на подножках с криком: "Тетенька,
прокатите!" Однако в это утро, видя на заднем сиденье страшилищных Конноли,
ребятишки молча отступили. Матери не разрешали им играть с Конноли.

- А почему мне нельзя сидеть с вами впереди, мистер?

- Ты должна следить, чтобы брат и сестра не баловались.

- Они не будут баловаться.

- Это ты так думаешь.

- Они не будут баловаться, если я им скажу, мистер.

- Тогда почему ж они не ведут себя как следует?

- Потому что я велю им вести себя плохо. Так, для потехи; понимаете?
Куда мы едем?

- Искать для вас новый дом, Дорис.

- Далеко от вас?

- Очень далеко.

- Слушайте, мистер, Мики в общем-то не такой плохой, а Марлин не такая
глупенькая. Ты глупенькая, Марлин?