Чтение 17–й страницы книги ~Ход белой королевы~

потом его! - Он ткнул пальцем в Дрыжика.

И дальше все произошло почти мгновенно. Ошарашенного Дрыжика посадили
посреди комнаты в редакторское кресло, отодвинутое от стола. Ремизкин
установил аппарат на треногу. Наташе, оторопевшей в такой спешке, он сунул в
руку большую электролампу для подсвечивания. Сам Ремизкин почему-то, секунду
подумав, влез на стул, собираясь снимать героя именно в таком ракурсе. Штатив
аппарата он установил на столе. Войдя в привычный раж, он командовал:

- Нет, стоп... Дайте лампу! Товарищ Хворобей, попрошу подержать. Вы,
Наташа, сюда! Я вас вместе - спасителя и спасенную. Предупреждаю, будет
выдержка. Внимание! Наташа, прошу вас, молчите. После все скажете. Начали!
Раз... два...

Дрыжик скромно, но в горделивой позе человека, которому слава не так уж
нужна, застыл, поедая очами аппарат.

- Товарищи! - не сдавалась Наташа, но Хворобей и Ремизкин замахали на нее
руками.- Однако, в конце концов, спасали-то меня! Я не спорю, Адриан
Онисимо-вич действительно был там под соломой...

- На...- сквозь зубы, стараясь не шевелить губами, поднял голос Дрыжик,
продолжая сидеть неподвижно и подчиняясь фотовыдержке.- На... На соломе.

- Ну вот, все испортили! Придется сначала,- разогорчился Ремизкин.

- Ну хорошо,- продолжала Наташа,- был обнаружен, скажем, в соломе. Пускай
так. А вот потом я обнаружила у себя на шее этот шарф. Это не мой, и здесь,
глядите, какая-то метка вышитая. Часть уже стерлась, нитки повыдергались, а
разобрать кое-что можно.

Я невольно вздрогнул, когда Наташа развернула этот весьма мне знакомый
шарф. Все склонились над ним. На толстом шерстяном крутой, плотной вязки кашне
можно было прочесть буквы, оставшиеся от когда-то вышитой метки:

- Разве это ваш шарф, Адриан Онисимовнч? - в упор спросила парикмахера
Наташа.

Ремизкин секунду-другую вглядывался в метку, потом вдруг хватил себя
ладонью в лоб так, что даже сам отшатнулся, взъерошил волосы и обвел нас всех
взором, который, вероятно, был у Менделеева, когда тот составил Периодическую
таблицу элементов, или у принца в сказке о Сандрильоне, когда потерянная
туфелька пришлась как раз впору Золушке.

- Стоп, граждане! Понял, ей-богу, честное даю слово, все ясно! Как фамилия
этого нового инженера, который тоже спасать ходил, а раньше прикидывался, что
на лыжах ни бум-бум? Чудинов? А звать как? Степан? Теперь что получается?
Видите, тут точка стерлась, еле видна... И что же мы имеем? С. Чудинов. Только
конец метки вытерся. Вот это да! Бегу в "Уралпроект". От меня не утаишься!

Уже не глядя на Дрыжика, он резко повернулся и задел аппарат, который с
грохотом упал на осветительную лампу, остававшуюся еще в руке у Хворобея.
Лампа с оглушительным треском лопнула, свет погас.

- Все вдребезги,- резюмировал Дрыжик.

В конструкторском бюро все уже были на своих местах, когда появился
Чудинов. Его встретили неожиданно бурными аплодисментами. Маша Богданова,
волнуясь, вышла вперед, на середину комнаты. Из-за плеча ее восторженно
смотрели молоденькая чертежница и волосатый чертежник, которые так недавно
сердились на Чудинова.

- Уважаемый Степан Михайлович! Нам все известно...

Чудинов уже знал, что так будет... Он слегка опустил голову и исподлобья
посмотрел на Машу:

- Что вам известно?

- Все, все,- заторопилась Маша.- И то, что вы были знаменитый чемпион,-
это уже отрицать теперь не станете. Вон дядя Федя даже журнал достал за тысяча
девятьсот тридцать девятый год.

Она посмотрела вверх через плечо назад, а волосатый чертежник осторожно
раскрыл над ее головой страницу спортивного журнала, на которой был изображен
в разных видах заслуженный мастер спорта Степан Чудинов, чемпион Советского
Союза по лыжам за 1939 год.

- Степан Михайлович! А тренировать вы нас теперь станете? - Маша весело и
заискивающе заглянула снизу в глаза начальнику.- Уж не будете ругаться?

Чудинов неловко хмыкнул и отвернулся.

- И какой вы хороший, смелый, что Наташу Скуратову спасли с Сережкой и
даже сперва никому не открылись. Все на парикмахера подумали.

Чудинов резко обернулся и открыл рот, чтобы что-то сказать, но все
заговорили разом, не давая ему возразить.

- Да, да, бросьте, хитрый какой! Опять таится! А нам из редакции звонили.
Шарф обнаружили ваш с меткой. Все буквы ваши на месте.

- Да какой шарф? Никаких шарфов давно не ношу!- твердил обескураженный
Чудинов.- И вообще, с чего вы взяли? Ну, насчет тридцать девятого года я не
спорю. Было такое дело. А уж это оставьте, пожалуйста!

- Довольно скрытничать! - кричали ему все.- Вс" знаем, теперь уж поздно
прятаться. Сейчас Ремизкин придет из редакции. В газете ваш портрет будет.

- Портрет? Этого еще только не хватало! Да что вы, товарищи! С ума вы
сошли, что ли? - взмолился Чудинов.- Ну, хватит, за работу, живо! Я сейчас дам
новые расчеты...

Он уже повернулся, чтобы выйти в соседний кабинет, но в дверях наткнулся
на Ремизкина. Тот надвигался на Чудинова, не сводя с инженера глаз и объектив
фотоаппарата.

- Вы это, дорогой товарищ, что так нацеливаетесь?

- Товарищ Чудинов,- взволнованно, но настойчиво объявил Ремизкин,- сейчас
уже бесполезно отрицать. Вот вещественное доказательство - шарф с вашей
меткой, видите? "С. Чудинов".- Он потряс над головой шарфом.

- Положим, я этого тут не вижу,- сказал Чудинов, но с явным смятением
посмотрел на шарф.

- А вы взгляните мысленно! Вот, если тут продолжить, как раз и получится,
что С. Чудинов.

- Странно,- растерянно проговорил Чудинов,- был у меня похожий шарф, но
только я его еще в году эдак сорок шестом уронил с яхты на Ладоге и утопил
нечаянно. А это просто случайное совпадение. Да вообще, с чего вы взяли?
Чепуха какая!

- Да, как же,- набросился на него Ремизная.- Ведь все же буквы совпадают.
Погодите, я вас только сниму.

- Послушайте, приятель,- уже совсем сердито сказал Чудинов.- Беседа
закончена. Ясно?

- Так ведь буквы же! - не сдавался Ремизкин.

- Не приставайте, а то я вас на такую букву пошлю...- уже грубо сказал
Чудинов, отвел рукой попавшегося ему на дороге волосатого чертежника и быстро
вышел из комнаты.

Ремизкин устремился было за ним, но в это время позвонил телефон. Маша
подошла:

- Из редакции? Кого? Тут Ремизкин. Донат, вернись, из редакции тебя.

Запыхавшийся Ремизкин кинулся к телефону, схватил трубку.

- Не дают оперативно работать! Ну, что такое? Как? Кто? Тот, кто спас? Сам
пришел?..

Все смотрели на него в полном смятении.

А в это время в редакции "Зимогорского рабочего" перед Хворобеем сидел,
развалясь, небритый, запухший детина в стеганом ватнике.

- Погодите, Ремизкин,- говорил в телефон редактор,- погодите у телефона.-
Он повернулся к собеседнику: - Так вы утверждаете, что вы именно обнаружили
заблудившихся?

Тот откашлялся и, немного поерзав, расположился удобнее в кресле.

- Вполне свободная вещь, спросите милицию. Обнаружили меня в той же
местности, как я был не в себе, чересчур окоченевши. Конечно, я вам все это в
точности объяснить не берусь, как я, будучи, говорю, сильно окоченевши, и,
конечно, как шел заступать в аэропорт, то принял немного... К тому же учтите,
я по состоянию здоровья зарегистрирован как лунатик, могу вам справку из
амбулатории. Вот сон вижу, что сплю вроде... А сам хожу и после не имею
памяти, где ходил. Лунатизм. Вам это понятно? Это вы обратите внимание...
Теперь, значит, дело как было...

- Понятно, понятно. Ремизкин! - закричал в трубку Хворобей.- Имейте
терпение, сейчас я все выясню.

- Да что выяснять-то? - продолжал посетитель.- В газету объявление я не
требую. Дайте справочку на руки, что не мог заступить вовремя по причине
спасения погибающих. Печать приложите, и все. Мне лишние разговоры эти ни к
чему. А то меня через все это с работы сымают, под прогул подводят. Я же разве
виноват, что на меня напал лунатизм?

Ремизкин что-то верещал в трубку. Хворобей закивал головой:

- Сейчас спрошу.- Он перегнулся через стол, насколько позволил ему
провод.- Быстро: шарф теряли? Теряли, спрашиваю?

- А как же,- не смутился посетитель,- свободная вещь. Как меня обнаружили,
я хвать-похвать - нет на мне ничего, ни, конечно, денег, ни вот этого
самого... шарфа...

Трубка опять заверещала, и редактор, поднося ее к самому рту, закричал:

- Да сейчас, сейчас! Не порите горячку! Выясню... Как, товарищ, ваша
фамилия?

- Фамилие мое будет Сычугин. Так запомните или написать вам?

- Фамилия Сычугин! - закричал редактор в телефон.

И услышал, как Ремизкин там, у другого конца провода, охнул:

- Как Сычу... Граждане, отставить! Еще один спаситель нашелся! Буква в
букву...

ГЛАВА 9

По следам неизвестного героя