окурками. Жутко тянуло к женщине. Вспоминалось тепло ее кожи, и быть с нею
хотелось вечно. Но, - говорил сам себе Крыса, - обратной дороги нет. Разве
ты не сам сжег все мосты? Разве не сам замуровал себя в стене?..
Крыса посмотрел на маяк. Небо светлело, море серело. Когда утренние лучи,
словно сметая крошки со скатерти, начали разгонять темноту, Крыса лег в
постель и заснул вместе со своей неприкаянностью.
Крысе казалось, что его решимость покинуть город непоколебимо тверда.
Немало времени ушло на то, чтобы рассмотреть проблему под всеми возможными
углами и сделать правильный вывод. В построениях не осталось ни единого
сучка. Он чиркал спичкой и поджигал мосты. Вслед за этим исчезал и
неприятный осадок на душе. В городе, может быть, останется его тень - но
кому до нее будет дело? А потом, город ведь меняется - так что скоро
исчезнет и тень... И все гладко потечет дальше.
Вот только Джей...
Почему его существование так смущало душу, Крыса не понимал. "Я уезжаю",
"Ну, счастливо", - всего ведь и дел. И главное, друг о друге им толком
ничего не известно. Два незнакомых человека случайно знакомятся, потом
расстаются - что здесь особенного? Но душа у Крысы болела. Он лежал на
кровати, глядел в потолок - и несколько раз ударил воздух крепко сжатым
кулаком.
В понедельник, уже за полночь, Крыса поднял штору на входе в "Джейз-бар".
Как обычно, половина освещения была выключена, и ничем не занятый Джей
курил за одним из столов. Увидев Крысу, он слегка улыбнулся и кивнул. В
полутьме Джей казался сильно постаревшим. Щеки и подбородок покрыла черная
щетина, глаза ввалились, тонкие губы высохли и потрескались. На шее
выступили вены, пальцы пожелтели от никотина.
- Устал? - спросил его Крыса.
- Немного есть, - ответил Джей и чуть помолчал. - Бывают такие дни. У всех
бывают.
Крыса кивнул, выдвинул стул и сел напротив Джея.
- Как в песне... "Понедельник и дождь нагоняют на всех маету".
- Точно. - Джей пристально посмотрел на собственные пальцы с зажатой в них
сигаретой.
- Тебе бы домой, да поспать как следует.
- Какое там... - Джей медленно качнул головой, будто согнал муху. - До
дома-то еще дойду, а вот попробуй усни...
Крыса машинально взглянул на часы. Двадцать минут первого. В подвальном
сумраке не раздавалось ни звука - время казалось умершим. За опущенными
шторами "Джейз-бара" не осталось даже осколка того сияния, за которым
Крыса гнался столько лет. Все как будто выцвело. И выдохлось.
- Принеси-ка мне колы, - сказал Джей. - А сам пивка можешь попить.
Крыса встал, достал из холодильника бутылку пива, бутылку колы и стаканы.
- А музыку? - спросил Джей.
- Давай сегодня в тишине посидим, - сказал Крыса.
- Прямо похороны какие-то...
Крыса засмеялся. Больше ничего не говоря, оба принялись за колу и пиво.
Наручные часы, положенные Крысой на стол, вдруг неестественно громко
запищали. Двенадцать тридцать пять - это ж сколько времени прошло! Джей
почти не двигался. Крыса безотрывно смотрел, как сигарета Джея в
стеклянной пепельнице истлевает до самого фильтра.
- А чего ты так устал? - спросил Крыса.
- Ну... - Джей заложил ногу за ногу, словно пытаясь что-то вспомнить. -
Как-то вот так, без причины...
Крыса взял стакан, отпил половину, поставил обратно на стол.
- Вот смотри, Джей, все люди скисают, да?
- Ага...
- Но скисать можно по-разному. - Крыса машинально вытер губы тыльной
стороной руки. - А посмотришь на людей, так никакого разнообразия. Два-три
варианта, не больше.
- Наверно...
Потерявшие пену остатки пива собрались в лужицу на дне стакана. Крыса
достал из кармана сплющенную пачку, сунул последнюю сигарету в зубы.
- Хотя, если подумать, какая разница? Пусть, как хотят, так и скисают.
Правильно?
Джей молча слушал, наклонив стакан с колой.
- Все люди меняются. А какой в этом смысл, я никогда не понимал. - Крыса
закусил губу, уставился на стол и задумался. - Мне так кажется, что любые
перемены и любой прогресс в конечном счете сводятся к разрушению. Или я не
прав?
- Наверно, прав...
- Поэтому у меня нет ни любви, ни симпатии к тем, кто радостно идет
навстречу пустоте. И в этом городе тоже.
Джей молчал. Замолчал и Крыса. Взяв со стола спичку, он медленно зажег ее
с другого конца от тлеющей сигареты и закурил новую.
- Вся проблема в том, - сказал Джей, - что ты сам хочешь измениться.
Правда ведь?
- Точно.
Протекло несколько ужасно тихих секунд. Десять или около того. Наконец,
Джей произнес:
- А люди вообще сделаны на удивление топорно. Ты даже не представляешь, до
какой степени.
Крыса перелил в стакан остатки пива из бутылки и одним глотком выпил.
- Я запутался, - сказал он.
Джей покивал.
- Ни на что решиться не могу.
- Да оно и видно. - Джей улыбнулся, точно устал от разговора.
Крыса поднялся, сунул в карман пустую пачку и зажигалку. Часы показывали
час ночи.
- Спокойной ночи, - сказал Крыса.
- Спокойной ночи, - ответил Джей. - И вот еще: кто-то сказал - ходите
помедленней, а воды пейте побольше.
Крыса улыбнулся Джею, открыл дверь и поднялся по лестнице. Безлюдную улицу
ярко освещали фонари. Крыса присел на дорожное ограждение и взглянул на
небо. "Сколько же надо воды, чтобы напиться?" - подумал он.
20
Преподаватель испанского позвонил в среду, накануне нашего ноябрьского
отпуска. Был обеденный перерыв, мой напарник ушел в банк, а я сидел в
кухне-столовой и ел спагетти, которые приготовила секретарша. Они были
минуты на две передержаны и вместо базилика посыпаны мелко нарезанной
периллой - но на вкус получилось неплохо. В самый разгар прений о способах
приготовления спагетти зазвонил телефон. Секретарша взяла трубку - и через
два-три слова передала ее мне, пожав плечами.
- Я насчет "Ракеты", - раздался голос. - Она нашлась.
- Где?
- Не телефонный разговор, - сказал он. Некоторое время мы оба молчали.
- Что вы имеете в виду?
- То, что по телефону это трудно объяснить.
- В смысле "лучше один раз увидеть"?
- Нет, - пробормотал он. - Даже если увидеть, все равно объяснить трудно.
Я не знал, что сказать в ответ, и ждал продолжения.
- Это я не для пущей важности или чтобы подразнить. Я просто хочу с вами
встретиться.
- Понятно.
- Сегодня в пять вас устроит?
- Вполне, - сказал я. - Кстати, может заодно и поиграем?
- Конечно, поиграем, - сказал он. Мы попрощались, я повесил трубку и снова
принялся за спагетти.
- Куда это ты собрался?
- Играть в пинбол. Куда именно, еще не знаю.
- В пинбол?
- Ну да. Запускаешь шарик...
- Знаю, знаю... Только почему вдруг пинбол?
- Действительно... В этом мире полно вещей, которые наша философия не в
силах истолковать.
Она подперла щеку рукой и задумалась.
- А ты хорошо в пинбол играешь?
- Когда-то играл хорошо. Это была единственная область, где я мог чем-то
гордиться.
- А я вообще ничем не могу.
- Значит, тебе и терять нечего.
Она снова задумалась. Я тем временем доел спагетти. Потом достал из
холодильника джинджер-эль.
- В том, что может когда-нибудь потеряться, большого смысла нет. Ореол
вокруг потери - ложный ореол.
- Кто это сказал?
- Не помню, кто. Но это правда.
- А разве в мире есть что-нибудь, что не может потеряться?
- Я верю, что есть. И тебе лучше в это верить.
- Постараюсь.
- Возможно, я слишком большой оптимист. Но не такой уж и дурак.
- Я знаю...
- Не хочу хвастаться, но это гораздо лучше, чем наоборот.
Она кивнула.
- Значит, ты сегодня вечером идешь играть в пинбол?
- Ага.
- Подними-ка руки.
Я поднял обе руки к потолку. Она внимательно обследовала свитер у меня
подмышками.