измениться, и ее информация устареет. И вообще, бросьте вы жалеть всякую
шваль. Вспомните лучше, что вытворяли со своими пленницами бунтовщики.
что в вашу эпоху были популярны всякие гуманистические теории об
изначально добром и хорошем начале в человеке. И к чему это привело? К
мировым войнам с миллионами жертв, к торжеству режимов, в сравнении с
которыми Священный Трибунал - это невинные овечки, а в конце концов - сами
знаете... Нет, Риллен, люди в массе своей - это скоты, и иного отношения
не заслуживают. Не хотите присутствовать на допросе?
Проклятом Веке?... неэстетичное зрелище. А вот мне придется - информация
может быть слишком важной. Допрос, небось, затянется... опять почти всю
ночь не спать... а завтра выступать рано... Я вам завидую, Риллен -
насколько ваша жизнь проще моей!
ультиматумом; думаю, герцог и не надеялся, что Роррен отпустит их живыми.
Однако они вернулись; мы встретили их в дороге. По словам посланцев, удар
для Роррена действительно оказался сильным, и несколько секунд после
оглашения ультиматума они готовились к смерти. Но вождь повстанцев овладел
собой и велел обращаться с парламентерами со всем должным почтением.
Ультиматум не оставлял ему времени на раздумья - он должен был решать
практически сразу. Роррен обещал оставить все еще занимаемые им крепости и
просил взамен позволить его людям переправиться через Делерру, поскольку
остатки его армии не представляют уже опасности для герцога. В обмен на
свободу Нэленды Талл и помилование для тех мятежников, которые сложат
оружие, Роррен обещал сдаться в плен герцогу.
не может рассчитывать на мое великодушие. Вместе с тем не в моих интересах
казнить тех, кто сдается добровольно; я должен побеждать в открытом бою.
Нам надо настигнуть их прежде, чем они сумеют переправиться через реку.
неделю ставкой Роррена. Великолепную крепость никто не охранял. Все ворота
были открыты. На стенах висело более сотни трупов: как обычно в
агонизирующей армии, вешали особенно много дезертиров и изменников.
Делегация дрожавших от страха горожан встречала герцога. Элдред
раздраженно отмахнулся от их униженных просьб пощадить мирных жителей, не
имеющих отношения к мятежникам, и принялся расспрашивать о подробностях
оставления города бунтовщиками. Оказалось, что в Тондерге Роррен оставил
довольно мощный, по теперешним масштабам его сил, гарнизон, который должен
был любой ценой задержать продвижение герцогских войск в случае, если
предложения Роррена не будут приняты. Однако при первых вестях о подходе
нашей армии гарнизон разбежался. В городе действительно не осталось
никого, кроме мирных жителей, которые равно боялись и повстанцев, и
герцога. На сей раз их страхи оказались напрасными - герцогу не в чем было
их винить.
Остатки мятежной армии таяли практически с каждым часом. К нам являлось
много местных жителей, группами и одиночку; это были охотники за
разбежавшимися и отставшими мятежниками, они приносили отрубленные головы
и приводили связанных пленных. Элдред велел платить им за это.
не законопослушных граждан? - попытался возмутиться я.
но мне приходится поощрять подобное верноподданническое рвение; к тому же
мы далеко за пределами Раттельбера, - ответил герцог тоном, не терпящим
возражений.
сопротивление. На подошедших к стенам солдат посыпались стрелы.
Прикрываясь щитами, солдаты подвели к двум городским воротам тараны. После
первых же ударов стрельба со стен прекратилась. Затем распахнулись главные
ворота. Войдя в город, мы увидели его защитников - их было несколько
сотен, и они стояли на коленях вдоль главной улицы, надеясь на пощаду.
Герцог велел повесить каждого пятого, а остальных помиловать, и они
криками прославляли его великодушие.
несмотря на мороз, из-за позднего наступления зимы и случавшихся оттепелей
широкая река замерзла не полностью, на середине ее лед разрывали полыньи и
трещины, так что переправа по льду была чрезвычайно рискованным делом.
Мосты к северо-западу контролировали королевские части, а ближайшие мосты
к юго-востоку были заблаговременно разрушены летучими отрядами герцога. На
берегу Делерры и состоялась последняя битва.
- вот все, что осталось от некогда грозной армии Роррена, угрожавшей всему
Корринвальдскому королевству. Они брели вдоль берега в поисках места для
переправы, без всякого порядка, растянувшись длинной колонной, когда на
них налетели герцогские кавалеристы. Некоторые мятежники пытались
сражаться и были быстро изрублены; многие бросились бежать по льду к
другому берегу и нашли смерть в ледяной воде или были убиты стрелами;
остальные, что-то около семи сотен, побросали оружие и были взяты в плен.
Но среди них не оказалось ни Роррена, ни его основных сподвижников; как
выяснилось, предводители восстания ночью тайно покинули лагерь, бросив на
произвол судьбы последних сохранивших им верность соратников.
беглецов, опасаясь не столько того, что они избегнут наказания, сколько
того, что честь их поимки достанется людям короля. Как оказалось, опасения
его были вполне обоснованы: мятежники перебрались через реку и двигались
на север. Их небольшой, около трех дюжин, отряд, соблюдая достаточную
осторожность, мог ускользнуть не только от немногочисленных разъездов
герцога по ту сторону реки, но и от преграждавших путь в северные области
королевских частей. Однако мятежники уже сами не верили в возможность
спасения. На первом же ночном привале ближайшие соратники Роррена
набросились на него и связали; некоторые офицеры пытались защитить своего
предводителя и были убиты. Наутро ренегаты выдали Роррена первому же
правительственному отряду - это оказался разъезд герцога, почти вдвое
уступавший им по численности. Командир разъезда, оценив соотношение сил,
оказал мятежникам воинские почести, подобающие церемонии официальной
капитуляции, и, даже не отобрав у них оружие, препроводил их через наскоро
наведенную переправу на правый берег, в лагерь Элдреда. Здесь мятежников,
совсем уже уверившихся в том, что головой Роррена они выкупили
собственные, немедленно разоружили и заковали в цепи.
которому подвергли Роррена. Его водили напоказ по всему лагерю, на потеху
солдатам. Я видел это издали - мне совсем не хотелось, чтобы предводитель
мятежников узнал меня. Роррен шел в тяжелых кандалах, скованный по рукам и
ногам, прикрученный за шею к лошадиному хвосту. Солдаты кидали в него
снегом и грязью; то один, то другой кавалерист подъезжал к нему, чтобы
кольнуть копьем или ударить плетью.
взглянул в ту сторону.
что это голова Нэленды Талл, хотя узнать ее было невозможно: у нее были
отрезаны нос и уши, а щеки проткнуты насквозь железным прутом. Думаю, она
была еще жива, когда с ней проделывали все это, и лишь после ее смерти под
пытками у трупа отрубили голову. Вероятно, понял это и Роррен, потому что
он издал звериный крик и бросился к всаднику, но петля сдавила его шею, и
сразу несколько бичей обрушились на пленника. Я отвернулся и встретился
взглядом с герцогом, видимо, давно уже стоявшим у меня за спиной.
себя ничуть не лучше.
сторонам далеко до людей вашей эпохи. Ведь вы говорили мне, что в лагерях
Проклятого Века могли за неделю уничтожить больше народу, чем у нас за
долгую войну?
Государства скрывали правду о лагерях, понимая, что мировое сообщество не
признает нормальным то, что там творилось.
существуют ложь и подлость.
они выдали мне Роррена - сейчас, когда их песенка спета - вовсе не
заслуга, обычная трусость. Кузен Гродрэд, конечно же, теперь будет просить
меня передать ему Роррена и остальных - разумеется, просить, не может же
он требовать у меня мою законную добычу. Я, так и быть, удовлетворю его
просьбу... в обмен на триумфальный въезд в Траллендерг и подобающее
спасителю королевства чествование. У Гродрэда, чьи войска позорно
отступали или топтались на месте, нет оснований мне отказать. Но вам,
Риллен, не стоит присутствовать на этих мероприятиях. Во-первых, хотя
официально объявлено, что Риэл убит, и даже найдено его тело - среди
двенадцати тысяч трупов можно было подобрать похожий - существует немало
людей, которые могли бы вас узнать. Во-вторых, негоже всем моим людям
Каргалов Вадим
Круз Андрей
Сапковский Анджей
Бажанов Олег
Прозоров Александр
Чернецов Андрей