местных жителей. Для мужа работы хватало, а вот с трудоустройством Натальи,
как и со многими тогдашними северными женами, были проблемы. Пришлось
учиться новой специальности, окончила курсы операторов котельной, стала,
попросту говоря, кочегаром.
а внутри этого страшного тела -- пылающая преисподняя. Первый раз разжигала
котел -- чуть не взорвался он, так мне показалось. Может, я чего не так
сделала -- оно как ухнет!.. Приборы там разные, трубки с этого котла чуть не
послетали. После этого напарница, хорошая женщина, мне говорит: близко сюда
не подходи и руками своими "рояльными" ничего не трогай. Так вот и работали
дальше, я на вторых ролях.
оказавшихся в маленьком северном поселке, взялись, как они были уверены, за
большое дело для настоящего и будущего своих нынешних земляков. Работали
первый год на общественных началах, бесплатно, в свободное от основной
работы время. В тех условиях это был единственный наглядный способ доказать,
что в Пангодах есть люди, желающие и умеющие работать музыкальными
преподавателями, и что пангодинцы готовы обучать своих детей настоящей
музыке.
работала. Сейчас многие ветераны Пангод говорят, что такое было возможно
только в эпоху зарождающегося поселка, когда активисты какого-либо новшества
чувствовали себя первопроходцами, верили в себя, в тех, в кто рядом, в
результаты своего жертвенного труда. Признаться, у меня иное мнение о
пангодинцах: энтузиасты, "чудачеством" которых приумножается живая природа
Пангод, были, есть и будут.
которое ознаменовало, зафиксировало: студия -- есть! Этакая полутайная
вечеря. А если конкретно -- сели пангодинские музреволюционерки за чашкой
грузинского чаю, посчитали, сколько их, потенциальных преподавателей.
Пальцев на одной руке вполне хватило. Пианино имелись на некоторых
предприятиях Надымгазпрома, руководители разрешали их использовать, но
только в некоторые дни и только в светлое, рабочее время суток. Вечером
"залы" использовались профсоюзными массовиками. Худо-бедно, но культурная
жизнь на "производствах" не замирала: устраивались вечера отдыха, детские
утренники и т.д.
первых северных учениц, которая во время урока однажды соскочила со стула и
побежала к маме, ожидавшей за дверью. Теперь на занятия эту крошку водил
отец, "товарищ Аверин", монтажник из ПМК. Вот и сейчас Аверин сидит в углу
комнаты, пытается читать, клюет носом, борется с усталостью. Сразу после
работы, видимо и поесть-то толком не успевает перед тем, как вести дочь "на
музыку".
металлического здания, первый занимали ремонтные мастерские. Можно
представить, сколь немелодичные звуки доносились оттуда: что-то пугающе
стукало, скрежетало, визжало. Да и само пианино, казалось, из солидарности с
родными производственными стенами пыталось досадить своим "интеллигентным,
больно грамотным" арендаторам. Сто лет не знавшее умных рук настройщика,
весело фальшивило, отвечая на прикосновение не только неумелых детских, но и
грамотных пальцев Натальи. Этот "музыкальный ящик", пропахший как кабина
водителя, табачным дымом, всегда невинно улыбался желтыми зубами, кое где
оплавленными от когда-то успешно затушенных окурков. И все-таки Наталья
любила свой единственный инструмент...
клавиши топорщились, чрезмерно возвышаясь над своими бедными собратьями, две
наоборот "запали" и не подавали при нажатии признаков жизни. Видно, "вечер
отдыха автомобилистов" удался на славу. Пока папаша раздевал девочку и
усаживался в уголке с книгой, Наталья открыла крышку, поправила упавшие
молоточки. Пробежала пальцами по "ступенькам тротуара", и, выслушав жалобу
деревянного друга, начала урок. Как хорошо, внизу притихли индустриальные
шумы, тишина.
надымского горисполкома проанализировали работу любительской музыкальной
студии. Как результат -- в сентябре в одном из высвободившихся поселковых
зданий, одноэтажном строении, открылся подготовительный класс на тридцать
учащихся -- пионерный класс первого в истории Пангод музыкального учебного
заведения. Это была победа!
юных пангодинцев.
морально готовы к тому, чтобы иметь школу искусств! -- говорит Наталья
Ивановна.
пангодинской музыкальной школы, "административным" кабинетом. Здание
старенькое (то самое, первое), слышимость "хорошая": кое-где еще идут
поздние уроки. Наталья Ивановна сидит возле темного, со светлыми
потертостями на углах, не нового пианино...
пангодинцы безнадежно отстанут. Ну ладно -- мы, взрослые! У всех нас была
настоящая, полноценная, как нам всегда казалось, -- вечная родина, где не
было ощущения временности нашего там пребывания. Там мы сформировались -- на
"вечных" для той территории традициях. Это прекрасно, потому что именно
традиции ставят каждого человека и все общество в нравственные рамки, делая
жизнь относительно спокойной и предсказуемой. Думаю, вы понимаете, я говорю
это в первую очередь применительно к Пангодам. Какими традициями
воспитываются наши дети, которые с мала слышат, что родители вскорости с
Севера уедут, что вот бы получить квартиру там, где потеплее, поуютнее? А я
скажу: они воспитываются тем, что еще в нас, в их родителях, сильно, что от
нас еще остается (но время-то, их время, убегает вперед!). Плюс
эрзац-культура телеэкрана. Словом, процесс неуправляем. А что мы можем им
"безошибочно" предложить?..
беспокойство выдает нерезкая, музыкальная жестикуляция, голос мягко
вибрирует. Она уверена: есть то, что несет в себе вечную мудрость веков,
которое расшифровывается для разных поколений по-разному -- в гармонии с
данным временем. Это -- искусство. Поэтому, приобщая к искусству детей...
ЧТО ТАКОЕ ИНТЕЛЛИГЕНТНОСТЬ
музыкальной школы, сказала, что приехала в Пангоды из Керчи, я поймал себя
на мысли, что, наверное, подспудно ожидал подобной информации о месте
проживания этой женщины до Севера. Потому что первая ассоциация:
город-герой... Потому что Людмила Давыдовна во внешнем облике и словах несет
печать чего-то, может быть совсем недавно, многими забытого -- строгой, вне
влияний моды, интеллигентности, уверенной гордости за свою историю, за
собственные знания, за дело (не за зарплату!), которым занимаешься... Того,
что для одних -- изыск, а для других -- анахронизм. И про одно, и про другое
можно сказать -- "к сожалению".
климате и бытовых трудностях.
говорит Людмила Давыдовна. -- Но потом разочарование прошло. Я быстро
разглядела, что разница между северными и "земными" детьми обусловлена, так
сказать, не генами, а различными "стартовыми" возможностями. Поняла, что,
наверное, в этом и есть наше, педагогов, предназначение -- свести эту
пресловутую разницу к нулю. В основе осуществления этого, при наших
условиях, может быть только напряженная, буквально ежеминутная работа с
детьми, применение самых прогрессивных методик преподавания и личных,
особенных для каждого учителя, приемов работы. Я в этом уверена и поступаю
именно так.
своими наблюдениями, основанными не только на концертных, и не только в
черте района, впечатлениях: дети Надыма и Пангод, как и все дети,
талантливы, но ведут себя в "свете" скованно. Что делать? Она ответила:
Мы должны сами стать свободнее, раскрепоститься. -- И значительно добавила:
-- Но в определенных нравственных и моральных рамках. Это и есть
интеллигентность... Ведь мы этого от них хотим?
"РИСКОВАННЫЙ" ИНСТРУМЕНТ
что мама сибирячка, да и сама Эльмира родилась и провела первые годы детства
в Кемеровской области. Потом была Армения, город Кировокан, впоследствии
Корнев Павел
Конюшевский Владислав
Дальский Алекс
Круз Андрей
Рыбаков Вячеслав
Роллинс Джеймс