Чтение 17–й страницы книги ~Листопад~

записывались в книжечку. Как мы говорили, "для истории". Где теперь эта
книжечка?

Таковы мы, мужики, кобели, жеребцы и т.д.

Но почему-то из всех женщин острее всего я вспоминаю Дашу. Бежецк.
Осенние листья. Украденный у богов поцелуй.

Глупые боги."

x x x

- Шутки шутками, а мистер Икс нам так и неизвестен, господин
контрразведчик-сплетник.

- Да ладно вам, господин штабс-капитан, - Козлов нахмурился. - Я,
конечно, виноват. Я вчера вечером до ночи думал и понял, что вы правы, я не
должен был...

- Начальник всегда прав. Первая заповедь. Как военный человек ты должен
это понимать и не трепаться бездарно по коридорам, контрразведчик хренов.

Оба сидели в приемной Ходько, вызванные им с утра пораньше для доклада.

- Не заводитесь опять, Николай Палыч, лучше подумайте, что генералу
скажете.

- Я тут ночью придумал одну комбинацию. Вернемся с доклада, вместе
покумекаем.

Адъютант снял трубку, взглянул на них и офицеры, встав, одернули френчи
и пошли к резной двери бывшего директорского кабинета.

Войдя, оба синхронно щелкнули каблуками. Ходько это любил.

Викентий Валерианович Ходько вышел из-за стола, протирая пенсне. Во
всем его облике было что-то от доброго дядюшки, а не от офицера.

- Ну-с, я вижу успехов никаких. Враг работает в этих стенах... Поймите,
господа, я вызвал вас обоих в нарушение субординации, поскольку задание это
весьма деликатного свойства поручал вам обоим.

- Мы понимаем, ваше превосходительство, - Ковалев осторожно подбирал
слова. - Но кое-какие успехи у нас есть. По крайней мере сейчас мы точно
можем сказать, кто шпионом не является.

- Вы шутите, господа?

- Мы сузили круг до пяти человек, провели комплекс мероприятий и,
думаю, что в ближайшее время... Нам известна даже кличка агента у красных.

- Медленно, медленно, господа. Может быть, вам нужна помощь? - Генерал
прохаживался по кабинету, и офицеры провожали его взглядами.

- Ваше превосходительство, нам кажется, что не стоит расширять круг
посвященных.

- Я тоже так думаю и рад, что наши мнения совпадают, - кивнул Ходько.

- от если бы только убрать текучку. Заедает. Снимите с нас листовки и
саботаж. Хотя бы станцию.

- Текучка, голубчик, всех заедает. Что ж, это жизнь. Я подумаю, что тут
можно поделать, подумаю.

Генерал еще раз прошелся по кабинету, мягко ступая сапогами по ковру.

- Ну и сколько вам еще нужно времени?

Штабс-капитан и поручик переглянулись.

- Максимум месяц, - выдохнул Ковалев.

Поручик молча кивнул.

- Ого! - Ходько не скрыл удивления. - Целый месяц?

- Максимум, ваше превосходительство. Думаю, при удаче справимся
быстрее.

- Ладно. Постарайтесь, постарайтесь, господа.

- Разрешите идти?

- Погодите. Еще не все. Я вызвал вас, штабс-капитан, не только поэтому.

Ковалев насторожился.

- Представьте себе, штабс-капитан, сегодня явился ко мне для
представления по случаю прибытия в наш город некий подполковник. Прибыл он
сюда с целью формирования отдельного полка с прямым пока подчинением Ставке.
Я так полагаю, что и для строительства укреплений, если красные продавят
фронт.

Ковалев смотрел на генерала с возрастающим недоумением.

- Из разговора выяснилось... ну то есть подполковник просил оказать
возможное содействие, а я по-мальчишески хвастался кадрами и упомянул в том
числе вас, как перспективного офицера, - Ходько строго глянул на
штабс-капитана. - Может быть и незаслуженно! И тут выяснилось, что Николая
Павловича Ковалева он знает. Попросил проводить его к вам, но я решил, что
удобнее будет пригласить вас. Заодно и послушать про успехи моего
перспективного офицера.

Ходько прошел в угол кабинета и открыл внутреннюю дверь, ведущую в
помещение для отдыха. За первой дверью показалась вторая, звукоизолирующая.
Отворив и ее Ходько заглянул в комнатку.

- Господин подполковник, ваше недолгое затворничество завершилось, мы
закончили делиться секретами и устраивать выволочки. Прошу вас, милейший.
Ваш приятель здесь.

Подполковник еще не показался в проеме двери, как Ковалева озарило, и
лицо его вспыхнуло улыбкой. Алейников!

- Дима!

- Колька!

Друзья бросились навстречу друг другу и обнялись, хлопая друг друга по
спинам. С Алейникова слетела фуражка, но он даже не заметил этого.

- Живой, черт!

- Живой, живой. Здравствуй, брат!

- Растроганный этой встречей Ходько снял пенсне, поморгал глазами.
Поручик Козлов открыто и широко улыбался.

- Ну ладно вам, как барышни, - с напускной строгостью сказал генерал. -
Идите отсюда, отпускаю вас до обеда. Вон у Хмельницкого посидите. Идите. И
помните мою просьбу поторопиться.

Выйдя из приемной в коридор, Ковалев спохватился.

- Да! Я же вас друг другу не представил, - он обернулся к Козлову. -
Это мой друг, ныне подполковник Дмитрий Алейников. А это - поручик Олег
Козлов, весьма способный офицер, прирожденный контрразведчик.

Козлов неопределенно хмыкнул.

Они сидели за столиком пустого ресторанного зала и перебивая друг друга
говорили, рассказывали, стараясь втиснуть в несколько коротких предложений
годы жизни и поток событий.

Дважды официант подносил по бутылке вина.

Алкейников рассказывал о службе на Кавказе, о Бессарабии, где воевал.
Потом воевал в Малороссии с Петлюрой. Потом снова Кавказ. Своя специфика.
Дашнаки, мусаватисты, бакинская нефть. Оттуда через Царицин по Дону в
Воронеж. А теперь вот здесь, формирует полк.

- А помнишь, мы с тобой перепились в Петергофе и ты упал в фонтан?

- Конечно, помню. И бегали от городовых.

- А ты помнишь в Крыму ту, длинную?

- Длинную?

- Ну, после хереса мы пошли к морю...

- А-а! Генеральская дочка. Генерала от инфантерии этого... как его...

- Помню, мосластая такая... Давай еще по одной. А помнишь, в последний
раз, в Москве царя свергали. Крестовская такая еще там была...

- О! - Ковалев поднял палец. - А ты знаешь, кстати, что теперь с
Крестовской?

- Нет.

Ковалев хлопнул в ладоши.

- Столкнулся я с ней в Харькове!

- Да ну! Ну-ка, ну-ка!

- Я был в комиссии... Когда мы взяли Харьков...

...Через полчаса, через бутылку вина, когда Ковалев в общих чертах
посвятил друга в свою работу - листовки и саботаж, а подполковник обрисовал
положение на фронтах, он вдруг вспомнил:

- Да! Я ведь женился недавно!

- И молчишь! Кто такая? Как это среди войны - и вдруг обвенчался?

- Удивительная женщина. Знаешь ли, мы познакомились в Тифлисе несколько
лет назад. Некоторое время просто общались. Потом нас раскидало. А вот
недавно совершенно случайно встретились в Царицине. И решили пожениться.
Решили, что это судьба - среди такой войны встретились два человека. Она на
днях приедет. Она совершенно великолепный человек, чуткая, мягкая, красивая.
Хотя, что я тебе рассказываю, у меня же есть ее фотографическая карточка.

Алейников достал из кармана белый прямоугольник с резными краями и
протянул Ковалеву.

Ковалев взял в руку карточку.

На фото стояла Даша.

x x x

"Моя Даша!

Бог весть, как она оказалась в Тифлисе. Война мешает судьбы самым
причудливым образом.

- Ты чего побледнел?

Я сидел и не знал, что мне делать, плакать или смеяться. Повезло мне
или на мою голову обрушилось несчастье? Я молил о встрече. Я получил сразу
две. Спасибо, Господи, щедро. В этом адском котле наши пути с Дашей вновь
пересеклись, но она уже не моя.

- Дима, помнишь, я в Москве в тринадцатом рассказывал тебе об осенней
фее, которую встретил в Бежецке, когда имение продавал?