Чтение 17–й страницы книги ~Сын Америки~

Джан заказал бутылку рома и налил всем. Биггер почувствовал, как по его
телу разливается тепло. После второго стакана Джан начал разговор.

- Где вы родились, Биггер?

- На Юге.

- А где именно?

- В Миссисипи.

- В школе учились?

- Четыре класса прошел.

- А почему бросили?

- Денег не было.

- Вы где учились, на Юге или здесь?

- Больше на Юге, два года и здесь ходил.

- Вы давно живете в Чикаго?

- Уже пять лет.

- Вам здесь нравится?

- Ничего.

- Вы живете с семьей?

- У меня мать, брат и сестра.

- А отец ваш где?

- Умер.

- Давно?

- Его убили во время одного бунта там, на Юге, - я был еще маленький.

Наступило молчание. Биггеру после рома стало легче.

- И чем же дело кончилось? - спросил Джан.

- Да ничем.

- А как вы к этому относитесь?

- Не знаю.

- Слушайте, Биггер, вот против этого мы и боремся. Мы, коммунисты,
хотим, чтоб этого больше не было. Чтоб люди не смели больше так обращаться
с другими людьми. Я - член партии. Мэри - сочувствующая. Вы не думаете,
что если все мы сплотимся вместе, то сумеем покончить с этим?

- Не знаю, - сказал Биггер. Ром уже ударил ему в голову. - Белых людей
много на свете.

- Вы читали об узниках Скоттсборо?

- Слыхал про это.

- Как по-вашему, разве не большое дело мы сделали, что помешали убить
этих мальчиков?

- Это очень хорошо.

- Знаете, Биггер, - сказала Мэри, - мы хотим подружиться с вами.

Он ничего не ответил. Он допил свой ром, и Джан снова наполнил стакан.
Теперь он уже был настолько пьян, что мог смотреть им прямо в глаза. Мэри
улыбалась ему.

- Ничего, вы к нам привыкнете, - сказала она.

Джан заткнул пробкой бутылку с ромом.

- Пожалуй, нам пора, - сказал он.

- Пошли, - сказала Мэри. - Ах да, Биггер, я завтра в девять утра уезжаю
в Детройт, и мне нужно, чтоб вы заранее отвезли на вокзал мой сундук.
Скажите папе, он даст вам отгулять эти часы. Только это надо не позже
половины девятого.

- Ладно, я отвезу.

Джан расплатился, и они вышли на улицу. Биггер уселся за руль. Ему уже
стало совсем легко. Джан и Мэри сели на заднее сиденье. Поворачивая руль,
Биггер увидел, что Джан обнял Мэри и она тесно прижалась к нему.

- Покатаемся немного по парку, Биггер.

- Хорошо.

Он въехал в Вашингтон-парк и медленно стал кружить по извилистым
аллеям. Время от времени он видел в переднее зеркальце, как Джан целует
Мэри.

- У вас есть девушка, Биггер? - спросила Мэри.

- Есть, - ответил он.

- Я хочу с ней познакомиться.

Он промолчал. Мэри задумчиво смотрела в пространство, словно строила
какие-то планы на будущее. Потом она повернулась к Джану и нежно положила
ему руку на плечо.

- Как прошла демонстрация?

- Неплохо. Но полиция задержала трех товарищей.

- Кого?

- Одного нашего парня и двух женщин-негритянок. Да, кстати, Мэри! Их
надо взять на поруки, нужны деньги.

- Сколько?

- Три тысячи.

- Я завтра пришлю тебе чек.

- Отлично.

- Ты сегодня много работал?

- Порядочно. До трех был на собрании. Мы с Максом сегодня весь день
хлопотали из-за этих денег.

- Он чудный, Макс, правда?

- Это один из лучших наших адвокатов.

Биггер прислушивался, он знал, что они говорят о коммунистических
делах, и старался понять. Но он не понимал.

- Джан!

- Да, детка?

- Весной я кончаю университет и тогда вступлю в партию.

- Ты у меня умница.

- Только мне придется быть очень осторожной.

- Будешь работать со мной в комитете.

- Нет. Я хочу работать среди негров. Там больше всего нужны люди. Их
так всюду теснят и оттирают.

- Это верно.

- Когда я вижу, до чего довели этих людей, я просто с ума схожу...

- Да, это большое преступление.

- И я себя чувствую такой беспомощной и никчемной. Мне так хочется
_делать_ что-нибудь.

- Я всегда знал, что ты придешь к нам.

- Джан, у тебя много знакомых негров? Я тоже хочу познакомиться с ними.

- Я знаю очень немногих. Но ты познакомишься с ними, когда вступишь в
партию.

- Они такие непосредственные! Это замечательный народ! Если б только
удалось поднять их на борьбу...

- Без них революция невозможна, - сказал Джан. - Их необходимо
организовать. Они сильны духом. Они много могут дать партии.

- А их песни - все эти гимны! Какая прелесть! - Биггер увидел, что она
наклонилась к нему. - Биггер, вы умеете петь?

- Нет, не умею, - сказал он.

- Ну, Биггер. - Она надула губы. Потом склонила голову набок, закрыла
глаза и запела:

Качайся, моя повозка,

Вези скорей, вези меня домой...

Джан стал подпевать, а Биггер насмешливо улыбнулся. Совсем не тот
мотив, подумал он.

- Что ж, Биггер, подтягивайте и вы, - сказал Джан.

- Я не умею петь, - повторил он.

Они замолчали. Машина, урча, катилась вперед. Потом Биггер услышал
шепот.

- Где бутылка?

- Вот она.

- Дай мне глоток.

- Ладно, только раньше я.

- Смотри, будешь пьяный.

- Не больше, чем ты, детка.

Они засмеялись. Биггер правил молча. Он услышал тихое мелодическое
бульканье.

- Джан!

- Что?

- Хорош глоток!

- Ну, ну, тебе тоже хватит.

Он увидел в зеркальце, как он пьет из бутылки, запрокинув голову.

- Может быть, Биггер тоже хочет, Джан? Спроси его.

- Биггер! Возьмите-ка, промочите горло.

Биггер замедлил ход и протянул руку за бутылкой; он два раза приложился
к ней, делая большие глотки.

- Ого! - засмеялась Мэри.

- Промочил на совесть, - сказал Джан.

Биггер рукой вытер рот и повел машину дальше по темному парку. То и
дело он слышал бульканье рома в полупустой бутылке. Надрызгаются оба,
подумал он, чувствуя, как под действием рома у него начинает покалывать
пальцы и губы. Вдруг он услышал хихиканье Мэри. Так, уже надрызгалась!
Машина медленно описывала круги по извилистым аллеям. Приятный жар
разливался широкими волнами по всему его телу. Он не правил; он просто
сидел и плавно несся вперед сквозь тьму. Его руки свободно лежали на
баранке руля, тело лениво развалилось на кожаных подушках. Он заглянул в
зеркальце: они опять пили. Факт, надрызгались, подумал он. Он не спеша
кружил по парку, поглядывая то на дорогу, то в зеркало. Он слышал шепот
Джана; потом он услышал, как они оба вздохнули. Губа у него отвисла. Я и
сам-то пьян, подумал он. Город и парк исчезли из его сознания; его несло
вперед вместе с машиной, в которой Джан и Мэри сидели и целовались. Так
прошло много времени.

- Уже час, милый, - сказала Мэри. - Надо домой.