Чтение 17–й страницы книги ~Царь Горы~

У Джузеппе и Адриано дрожат руки при мысли, что Алое Безумие достанется другому. Понимают, что первым делом победитель перережет неудачнику горло. Даже высушивать не станет - просто убьет. Инстинктивно. Они бы давно сцепились, но барон пообещал, что в случае междоусобицы уничтожит обоих. Крутой нрав Бруджи был хорошо известен, и братьям ничего не оставалось, как терпеть друг друга.

- Спасибо, Руссо.

- Рад служить, госпожа.

Епископ вновь поклонился, повернулся к дверям, но остановился, услышав неожиданный окрик:

- Руссо!

- Да, госпожа.

Она сама не ожидала от себя такого поведения. Как не ожидала столь быстро вернувшейся жажды, что станет невкусной кровь. Если раньше, еще пару месяцев назад, за ее вызывающими манерами и легкомысленными нарядами скрывались холодная логика и железный расчет, то сейчас, превратившись - внешне - в настоящую леди, Клаудия чувствовала непреодолимое желание действовать импульсивно повинуясь внезапным порывам. Девушка знала, что сердце не подведет.

- Руссо... - Клаудия поднялась с дивана и почти вплотную подошла к епископу. Так близко, что разглядела даже алую искру на глазу масана - печать барона Александра, печать Алого Безумия. - Руссо, ты ведь знаешь об особенностях Амулетов Крови?

- Барон рассказывал, - кивнул епископ. - Впрочем, я догадывался и раньше.

Истинные кардиналы не любили распространяться о том, что древние артефакты требовали масанской крови. Информация не была тайной за семью печатями, но особенно не афишировалась. Конечно, в библиотеках Тайного Города есть работы по Амулетам Крови, но ведь всегда можно сказать, что это лживая пропаганда навов. Проверить же свои подозрения на практике удавалось немногим, в основном тем, кому выпало стать жертвой, а потому рядовым масанам оставалось довольствоваться слухами.

- Жертва выбирается по очень сложной формуле, иногда истинному кардиналу требуется вполне определенный масан, и только он.

- К чему вы ведете, госпожа?

Клаудия жестко посмотрела в глаза епископа:

- Не пугает, что однажды отец может пригласить в подвал тебя?

Руссо молчал почти минуту. Подобрался. Закрылся окончательно, лицо превратилось в непроницаемую маску.

- Это проверка?

"Обиделся..."

- Я думал, что доказал свою преданность...

- Ответь на мой вопрос, Руссо, - твердо произнесла девушка. - Это не проверка, это приказ. Я хочу услышать ответ.

- Я дал клятву. Я отдам жизнь за барона.

- Одно дело погибнуть в бою, и совсем другое - быть принесенным в жертву.

- Мне не нравится то, что вы говорите и как вы говорите. С вашего позволения, я пойду.

- Руссо, - негромко, но очень жестко проговорила Клаудия, - если ты хоть пошевелишься, я тебя убью. Прямо здесь. Ты знаешь, что я сильнее. И если ты не ответишь - убью. Потому что я задала вопрос не для того, чтобы разочароваться в тебе.

Теперь епископ понял, что его не проверяют. Точнее, что проверяют, но совсем не так, как он подумал изначально. А хуже всего, что проверяла его Клаудия, Глаза Спящего, проницательная сука, способная почувствовать малейшую ложь. Непредсказуемая сука, способная убить, повинуясь мгновенному импульсу.

- Амулеты Крови - наш крест, - глухо произнес Руссо. - Лидеры должны обладать колоссальным могуществом, ведь в их руках будущее семьи. А мы должны за это платить. Такова жизнь.

- И ты ляжешь на алтарь?

- Лягу, - поколебавшись, ответил епископ. Искренне ответил.

- Но ведь в повседневной жизни кланов необязательно использовать Амулет, - пробормотала девушка.

- Что?

Руссо сказал и осекся. Прищурился. Понял.

Клаудия не услышала вопрос. И последнюю фразу она произнесла для себя. Не для епископа. Но звук голоса заставил девушку опомниться:

- Спасибо, Руссо, это все, что я хотела знать.

- Да, госпожа.

Епископ отдал поклон ир-иллинэк, "выражение наивысшего почтения", и, пятясь, вышел из комнаты.

Клаудия знала, что он никому не расскажет о состоявшемся разговоре.

* * *

Замок, штаб-квартира Великого Дома Чудь

Москва, проспект Вернадского, 15 декабря, среда, 20.07

- О чем ты думал, когда врывался в Башню?

- Но я...

- Молчать!

- Ты же спросил...

- Молчать!!

Гуго еще ниже опустил голову. Глаза капитана своей гвардии великий магистр видел лишь в самом начале разговора, когда де Лаэрт еще не понял, в какую лужу сел. Теперь же, на десятой минуте разноса, де Гир довольствовался лицезрением рыжей макушки бедового мастера войны. Даже подавая реплики, Гуго старался не смотреть на повелителя.

- Ты представляешь, что натворил?! Ты дал лишний повод наброситься на нас! Теперь любая шавка из желтой газетенки сможет глубокомысленно заявить, что со времен оккупации Западных лесов чуды ничуть не изменились!

- А мы и не изменились, - подал голос Себастьян де Лок, магистр ложи Горностаев и родной дядя Франца.

- Но мы никогда не были такими, как пишут о нас журналюги!

Франц произнес эти слова по-прежнему громко, но подчиненные чувствовали, что великий магистр начал успокаиваться. Основной ураган позади, вождь вернул себе способность размышлять.

- Мы были возмущены, - пожал могучими плечами Рик Бамбарда, один из ближайших и самых верных друзей де Гира.

- На месте Гуго каждый из нас поступил бы так, - добавил Себастьян.

- В том-то и дело, что каждый, - вздохнул де Гир и устало опустился в кресло. - Мы слишком гордые и слишком горячие - идеальная мишень для шасов.

- А что мы должны были делать?

- Молчать.

- Франц, я ведь просто спросил.

Великий магистр невольно улыбнулся:

- Гуго, я ответил на твой вопрос, а не приказал тебе заткнуться. Мы должны были молчать. Не реагировать. Смеяться над этими нелепыми измышлениями. Пригнать пару-тройку экспертов, купить час-другой эфира у "Тиградком" и внятно донести до жителей Тайного Города всю нелепость ситуации. Мы должны были ответить Биджару его же оружием, а не давать шасам лишние козыри.

- Но я только...

- Ты им подыграл, - махнул рукой великий магистр. - Отныне каждое, даже самое нелепое обвинение в наш адрес будет рассматриваться через призму вторжения в Денежную Башню. "Вы помните, как они перерезали провода шасам? Это прямо свидетельствует о том, что рыцари уничтожали Красных Шапок сотнями тысяч. Жгли живьем и насиловали".

- Мы не перерезали провода, - нахмурился Гуго, припоминая подробности налета. - Просто отключили...

- Кого это волнует? Борзописцы все равно увяжут твою вспышку с теми измышлениями, которые сейчас льют на публику.

- Но это глупость!

- Конечно, глупость. Но наша несдержанность возвела глупость в разряд истины.

Некоторое время в кабинете висела напряженная тишина. Наконец де Лаэрт, едва слышно произнес:

- Я виноват.

Де Гир открыл рот, но тут же закрыл его, приберег очередную порцию нравоучений на потом, понял, что устроил мастеру войны достаточно серьезную выволочку, чтобы продолжать в прежнем духе. Вместо этого Франц усмехнулся:

- Если бы ты поступил иначе, то оказался бы совсем не тем Гуго, которого я знаю.

- И что теперь делать? - осведомился Рик. - Заказывать эфиры в "Тиградком"?

- Подумаем позже, - качнул головой великий магистр. - Нам есть чем заняться.

- Твоя встреча! - припомнил де Лок.

- Масаны!

Увлеченные разбором полетов, рыцари совершенно забыли, что Франц собрал их, дабы поведать о переговорах с кардиналом Луминар.

- Саббат желает присягнуть на верность Ордену?

- Близко к истине, - кивнул де Гир.

И быстро пересказал помощникам ключевые моменты встречи с Густавом.

- Объединить масанов... Интрига в духе Сантьяги. - В голосе де Лока послышалась легкая зависть. - Красиво и с большой вероятностью успеха.

- Ни черта у него не получится! - отрезал осмелевший Гуго. - Масаны Саббат - звери, они не признают законы и считают челов пищей. Их не успокоить.

- По всей видимости, Сантьяга считает, что число отморозков уменьшилось, и тон в Саббат задают те, кто стремится к спокойной жизни.

- Это означает еще один виток гражданской войны, - пробормотал Бамбарда. - На этот раз между мятежниками.

Поэтому комиссар прячется за спину Александра. Кровь должны лить масаны.

- Но что будет дальше? - спросил Себастьян. - Предположим, затея удалась, и истинный кардинал объединил Саббат. Что дальше?

- Появится центральная власть, - прищурился де Лаэрт. - Единые законы, которые кровососы немедленно окрестят Догмами Покорности. Появятся недовольные, и новый виток...

- Недовольных истребят, - махнул рукой де Гир. - Если Сантьяга почует, что за ним хотя бы треть мятежников, он не станет стесняться в средствах и займется непримиримыми так, как это происходило во времена Раскола.

- Я спрашивал о другом, - поморщился магистр Горностаев. - Меня интересует стратегия. К чему приведет объединение?

- Масаны уйдут из Тайного Города, - после некоторого раздумья предположил Бамбарда.

- Чушь, - буркнул Гуго.

- Нет, не чушь, - покачал головой Рик. - Разумеется, это произойдет не сразу, сейчас между мятежниками и жителями Тайного Города слишком много противоречий. Но если прекратится гражданская война, ни один вампир не захочет оставаться в клетке. Особенно молодой вампир.

- На первый взгляд получается, что лет через сто Сантьяга потеряет контроль над масанами, - протянул Себастьян. - То есть затея, в конечном итоге, приведет к ослаблению Темного Двора, и мы должны помочь в ее осуществлении.

- Неужели Сантьяга не просчитал такую вероятность?

- А если просчитал, то почему продолжает поддерживать Александра?

- Потому что хочет создать второй центр притяжения, - понял де Гир. - Комиссару нужен Амулет Крови в Тайном Городе. Алое Безумие, судя по всему, отпадает, где Диадема Теней - никто не знает, остаются Драконьи Иглы.

- Но среди верных Темному Двору масанов нет Луминаров, - не сдавался де Лаэрт. - На кого поставит нав?

- На Захара Треми.

- На бастарда!

- Собаки вернее у Сантьяги нет.

Гуго оставалось только молча кивнуть, он совсем забыл, что епископ Треми полукровка.

- Вот почему Густав забеспокоился, - продолжил Франц. - Луминар понял суть игры: Бруджа получает объединенную Саббат, а Захар - Драконьи Иглы. Обе ветки Масан станут подконтрольны Темному Двору, и через пятьдесят-сто лет возможно окончательное объединение.

- И Сантьяга получит власть над всей семьей!

- Вот именно.

Рыцари переглянулись.

- Надо помогать Густаву, - твердо произнес Себастьян. - Если Темный Двор действительно поставил на Бруджу, мы должны принять меры к его устранению.

- И заключить вассальный договор с масанами?

- Это станет грандиозным успехом.

- И вызовет недовольство навов.

- Но ведь это будет решением самих кровососов, - тонко улыбнулся старый магистр. - В конце концов, для Тайного Города неважно, кому будет подчиняться обновленная Саббат, главное, чтобы прекратились боевые действия и постоянные нарушения режима секретности. Уверен, зеленые нас поддержат.

Третий Великий Дом Тайного Города наверняка не упустит возможности уколоть навов.

- Хорошо, - кивнул де Гир. - Можно ли считать, что со стратегией мы определились?

- Да, - ответил Гуго.

- Да, - согласился Рик.

- В таком случае, займемся тактикой.

- Уточни, чего хочет Луминар? - попросил де Лок.

- Все, что мы можем дать, - улыбнулся Франц, - исключая полномасштабную войну с навами, разумеется. Детали мы еще не прорабатывали.

- Густав хорошо понимает, что пара командоров войны стоит сотни масанов, - проворчал де Лаэрт. - К тому же мы способны скрыть свои действия и от наблюдателей, и от предсказателей. Наверняка хитрый кровосос постарается широко использовать нашу поддержку, и в первую очередь - в устранении Александра.

- А вдруг барона защищают гарки?

Рыцари вновь переглянулись. Все они понимали разницу между тайными действиями, направленными на разрушение интриги неутомимого комиссара, и прямым столкновением с Темным Двором.

- Сантьяга знает, что любая его помощь будет воспринята масанами как вмешательство в их дела. Лидер, которого стерегут гарки, немедленно получит кличку навского раба, его авторитет рухнет, и объединить семью под его знаменем не получится. - Франц обвел друзей взглядом. - Решение принято. Мы поддержим Густава и против Бруджи, и против... всех остальных.

* * *

Жилой комплекс "The Sky Palace"

США, Нью-Йорк,

15 декабря, среда, 13.51 (время местное)

В отличие от большинства кардиналов Саббат предпочитающих выносить основные логова кланов за пределы городов, Борис Луминар открыто жил в самом центре Нью-Йорка, на Манхэттене, выкупив три верхних этажа и пентхаус в роскошном кондоминиуме неподалеку от Центрального парка. Кардинала не смущало наличие соседей, не беспокоили посторонние взгляды, пересуды и прочие неудобства, связанные с жизнью среди челов, ему понравился дом, и это стало ключевым фактором в принятии решения. К тому же Борис рассудил, что гаркам гораздо сложнее атаковать переполненный челами дом - в Тайном Городе щепетильно относились к случайным жертвам, - и чувствовал себя в высоком доме спокойнее, чем тот же Густав в тщательно защищенном поместье.

Однако в настоящий момент гарки занимали кардинала нью-йоркских Луминар менее всего.

- Шон, мне ничего не известно о вчерашних событиях! - Борис так сильно сдавил телефонную трубку, что пластик треснул.

- Я тоже ничего не знаю об этих событиях, - в тон ему ответил Толстяк - собеседники благоразумно не забывали, что ФБР может прослушивать линию. - Но хочу сказать, что мне было неприятно смотреть новости.

- Мне тоже.

- Слышал о трагедии, что произошла с Лорой Нортон? Такая карьера оборвалась...

- Ужасное происшествие, - согласился Луминар. - Но о нем я тоже узнал из новостей.

- Охотно верю.

Однако Борис чувствовал, что толстый бандит обвиняет в произошедшем именно его.

Подозрения Шона базировались исключительно на косвенных уликах. Во-первых, нападавшие использовали пистолеты сорок четвертого калибра, любимое оружие бойцов Кардинала, во-вторых, совсем недавно между группировками возникло некоторое недопонимание. Однако, будучи здравомыслящим челом, Толстяк понимал, что косвенных доказательств недостаточно. Ночные события могли оказаться провокацией, а потому Шон хотел поговорить с Борисом лично.

- Сегодня.

- Я буду ждать.

Луминар швырнул трубку на стол и злобно оглядел стоящих у противоположной стены епископов. Клайв и Фридрих. Они и так были похожи друг на друга, как братья: долговязые, узкоплечие, вихрастые, а страх делал их совсем неотличимыми. Дикий страх. Животный.

- Ну что, определили, кто выскажется следующим?

Помощники не ответили, молчали, разглядывая лежащее на полу обезглавленное тело. Епископ Даниэль. Дал невразумительный ответ разъяренному Борису. Больше говорить не будет.

- Вы зажрались, подонки, - медленно произнес кардинал. - Вы привыкли, что за вас думаю и работаю я. Вы же только охотитесь и трахаетесь. Никто из вас не следит за порядком в городе. Никто!

Настроение Борису испортил не глупый Толстяк. Подумаешь, человский драгдилер! Велика важность! Вопросы с возомнившим о себе бандитом кардинал планировал уладить быстро и, по возможности, мирно - лишний шум сейчас не нужен. Встретимся, поговорим, постараемся убедить Шона, что клан не имеет отношения к бойне в Центральном парке. Если толстый не поверит, ликвидируем его и забудем. Против всего черного кагала хватит и десятка масанов. Шон - это мелочь. Волновало кардинала Луминар другое.

- Как получилось, что я потерял "Бочку с порохом"?

Молчание.

- Вы понимаете, что челы неспособны разгромить наш клуб?

Нет ответа. Никто из епископов не желал отправиться по проложенной Даниэлем дороге. Но и молчать нельзя! Сколько еще времени Борис будет довольствоваться собственными воплями? Минуту? Пять минут? Рано или поздно его начнет бесить отсутствие диалога...

- Вы понимаете, что прохлопали вторжение?

А это уже удар по авторитету вождя. Рядовые масаны готовы терпеть выходки непредсказуемого повелителя только в том случае, если он обеспечивает надежную защиту от внешних врагов. Если авторитет пошатнется, припомнят все.

- Я хочу знать, кто именно осмелился бросить мне вызов?

Даниэль высказал идею, что происходящее - очередной "поход очищения". Мысль была сочтена глупой, результат известен. Впрочем, у Бориса имелись веские основания для недоверия: Сантьяга никогда не наносил один-два удара, и его масанов обязательно поддержали бы гарки. Традиционно прагматичный Темный Двор старался накрыть как можно больше целей, сил у навов хватало, и если бы в Нью-Йорке действительно начался "поход очищения", пострадал бы не один относительно небольшой клуб, а все, принадлежащие Борису. И по укрытиям бы врезали. И по роскошному пентхаусу...