Чтение 17–й страницы книги ~Схватка без правил~

Большую часть времени, до момента возвращения истребителей, команды техников проводили в общих каютах личного состава.

Они пили жидкий кофе, курили сигареты военной поставки и старательно избегали разговоров об ушедших на задание пилотах.

Когда же прозвучал сигнал готовности, механики, скрывая волнение, стали быстро покидать комнаты отдыха, чтобы поскорее оказаться в галерее. До паркования истребителей оставалось еще не менее получаса, однако команды предпочитали занять места заранее.

Вооружившись гибкими лентами транспортерной подачи, он окружили пронумерованные створки ворот, надеясь, что сегодня беда минует их пилота и долгожданный истребитель поднимется из люка на монтажном столе.

Наконец дали прерывистый сигнал, который называли "третьим звонком". Он подавался, когда возвращавшиеся машины уже включали торможение, перед тем как юркнуть в открывшиеся ячейки и закрепиться на столах стыковочными узлами.

Молчавшие и до этого момента, механики теперь вообще, казалось, перестали дышать, вслушиваясь в первые звуки возвращения. С легким шелестом расходились входные створки, затем тонко свистели компрессоры, и, наконец, приходили в движение механизмы подачи столов.

Прошла секунда, другая, третья, и вот в галерее появился первый "вирнет". Он был в полном порядке, и его механики радостно загомонили, прилаживая к загрузочным узлам ленты транспортерной подачи. Тотчас внутрь машины потекли струи топлива, масла, покатились тускло поблескивающие ряды пушечных снарядов. А на передвижных коробах с колесиками уже подвозили длинные ракеты.

Наконец над кабиной поднялся колпак, и пилот устало сбросил с себя кислородную маску.

Уже практически вся галерея была наполнена механическими звуками приводов, лязгом стыковочных узлов и радостными криками механиков, дождавшихся своих пилотов. Несколько расчетов у закрытых люков были молчаливы, впрочем, терять машины и пилотов приходилось многим.

На поднявшемся столе бригадира Вито Континезе неожиданно оказался побитый "браво". Команда была в полной растерянности, пока с плоскости своего истребителя не спрыгнул лейтенант Зайл.

- Вито! - позвал он, подходя ближе, - Вито, Руди больше нет. Он погиб на моих глазах.

- Я понял, сэр, - кивнул механик. - Наша машина не вернулась, я понял. Но что это за дерьмо?! - Бригадир повернулся и указал на штурмовик со вспоротыми броневыми пластинами, которые торчали на корпусе словно взъерошенная шерсть.

- Обработайте этого парня, Вито. Он остался один из пятидесяти, понимаешь? Шел на таран, но ему не повезло...

И, хлопнув механика по плечу, лейтенант быстрыми шагом заспешил к лифту. Ему еще требовалось сделать доклад начальству.

Возле лифта Зайл остановился и, обернувшись еще раз, взглянул на стол с "браво". Механики уже суетились с подкидышем, как с родной машиной, и помогали двум санитарам извлечь пилота из кабины.

Даже отсюда лейтенант видел, что у парня совершенно белое лицо. И в этом не было ничего удивительного, ведь человек несколько раз шел на таран и прощался с жизнью, а значит, был уже наполовину мертв.

Лейтенант спустился на четвертый уровень и очутился на административной территории. Здесь находилось руководство всех служб авианосца - начиная с тыловой и кончая начальником летного обучения.

Зайл кивнул часовому и, не стучась, толкнул дверь с надписью "Планирование УБР".

- Привет, Эдди, - приветствовал его майор Сакеда и молча пододвинул полдюжины проекций объемной схемы.

Лейтенант взял маркер и отметил несколько точек.

- Вот здесь мы подошли к ним, а здесь завязали бой. Потом втянулись за ними вот сюда и потом начали уходить в этом направлении...

- Сигарету, сэр? - остановился возле Заиля специальный дежурный солдат, в обязанности которого входило готовить чай, кофе или подавать сигареты. Времени на передышку у пилотов было мало, а командирам еще приходилось делать доклад, поэтому им давали возможность выпить кофе прямо в комнате управления.

- Не надо сигарету, я же не курю.

- Гринберг тоже не курит, но выкурил три сигареты, пока сидел здесь, - заметил майор.

- Что, большие потери?

- Тридцать семь бортов. На урайский "джинликс" нарвались...

Зайл понимающе кивнул. "Джинликсом" называлась двухсоттонная трехступенчатая ракета с разделяющейся боеголовкой. Она применялась специально для поражения легких групповых целей и в случае правильного наведения могла принести много бед.

- А как у тебя?

- Восемнадцать, - ответил лейтенант и, спохватившись, добавил: - И сорок девять "браво"...

- Ну, с этими-то понятно, а вот наших жаль.

- Они совсем не умеют летать, сэр. Даже выполнять противоракетный маневр их не научили...

- Это не наше дело, Эдди. Главное, чтобы эти ребята отвлекали на себя внимание, иначе мы растеряем мастеров.

Майор просмотрел несколько карт, затем подошел к крутящейся на подставке голограмме и, вращая настройки, стал корректировать схему.

- Ваш кофе, сэр, - произнес дежурный, протягивая Заилю стаканчик с душистым напитком.

Эдди машинально отхлебнул и поморщился. Кофе был очень горячим и, конечно, намного лучше того, что давали механикам, не говоря уже о пехотных частях.

Это и понятно: пилот отряда "сильверхант" стоил очень дорого, а пехотинцы доставались почти даром.

- Кто у нас в работе? - спросил Зайл.

- Крутиков и Мажирон, - не оборачиваясь ответил майор. - Крутиков сейчас подходит к объектам, а Мажирон вот-вот должен возвратиться... Хотя...

- Что "хотя"?

- Вроде бы самого Мажирона сбили.

Зайл вздохнул. Ему отчетливо представилось, как майор мог бы произнести и его имя - просто и обыденно - "Заиля сбили". Хотя и к этому, конечно, привыкают. Сакеда дирижирует истребителями более двух лет и за это время пережил десятки командиров групп. Вот и его, Заиля, уже не будет, а майор все так же будет выдавать молодым офицерам диски с программами заданий.

- Так, ну, более-менее ясно, - произнес Сакеда и, оставив голографическую схему, набрал комбинацию на компьютерном терминале. Через несколько секунд тот выплюнул коробочку с диском.

- Вот, Эдди, твое задание.

Зайл взял диск и, залпом допив остатки кофе, вышел, не прощаясь, в коридор.

Уже поднимаясь на лифте в свою галерею, через маленькое окошко в кабине он успел увидеть, что творилось на седьмом уровне. Беготня механиков, дымящиеся плоскости "виртенов" - группа Мажирона вернулась с задания. Вернулся ли сам Мажирон? Это пока неясно, но точно известно, что через полчаса неполная группа самого Заиля уйдет на новое задание.

Выйдя на своей галерее, лейтенант увидел, что на месте побитого "браво" стоит новенький.

- Откуда вязли? - спросил он бригадира Вито, который, похоже, уже оправился после потери Руди Эсекса.

- На складе был, - сообщил тот. - Там еще четыре штуки осталось.

- Убирай его обратно, - приказал Зайл.

- Зачем убирать? - удивился Вито. Мы его уже заправили, ленты в магазины уложили - у него снаряды сорок миллиметров, нам пришлось все склады запрашивать, еле разыскали. Почему же убирать, когда такая работа проделана? И ведь все бегом.

- Где пилот?

- Вон, на стульчике сидит, - указал рукой механик. - Врач ему тимонал вколол, и теперь это парень как огурчик - в бой рвется.

- Он летать не умеет, - обронил Зайл н направился к пилоту штурмовика.

- Как так не умеет? - не понял Вито.

Лейтенант подошел к "подкидышу" и строго спросил:

- Ты куда это собрался, парень?

Увидев Заиля, пилот вскочил со стула и отрапортовал:

- Джек Уолш, сэр, готов отправиться на задание.

- Какое такое задание, пилот Уолш, если вы летать не умеете?

- Я умею летать, сэр, я сдал все экзамены...

- Ваших экзаменаторов нужно поставить к стенке. А вам следует еще лечиться, Уолш. После такого нервного потрясения вы должны по крайней мере две недели проваляться в койке.

- Но вы же отправляетесь на задание, сэр. Вы потеряли восемнадцать машин - мне сказали, сэр.

- Я командир группы и обязан летать в любом состоянии... Ну или почти в любом. И вообще, я не обязан тебе ничего доказывать - шагом марш в медицинский бокс. Понял меня?

- Да, сэр, - поникшим голосом ответил Уолш.

- А ты чего смотришь? - набросился Зайл на бригадира. - Я же сказал: убирай машину!

- Уже убираю, - огрызнулся тот.

Оставив механиков руководить отправкой стола с "браво", лейтенант вернулся к своей машине и, забравшись в кабину, стал проверять системы.

Затем достал диск и вставил в приемник. Посмотрел графики задания и сказал "понятно".

Другие пилоты, особенно те, чьи машины были заменены на исправные, тоже забирались в кабины, не дожидаясь сигнала. Новые "вирнеты" требовали дополнительной персональной наладки под конкретных людей.

Скоро вся группа Заиля собралась у своих истребителей и по первому же сигналу стала рассаживаться по кабинам. Механики отбежали в безопасные зоны и оттуда смотрели, как уходили под пол монтажные столы, и после дружного лязга створок люков в галерее образовалась пустота и соответствующая ей тишина. Механики снова начали ждать.

Вот уже шесть часов как эскадре урайских кораблей приходилось испытывать все усиливающееся давление противника. Продвижение армады не имело ничего общего с быстрым маршем, на который рассчитывали все участники похода. Примары атаковали урайцев беспрерывно, применяя как палубную авиацию, так и автоматические ракетные и артиллерийские станции.

Пока что урайцы теряли только перехватчики, которые смело выходили навстречу стремительным "сильверхантам". И так продолжалось довольно долго, однако после потери пяти сотен "фошей" адмирал Сванг распорядился вернуть их на авианосцы.

- Хватит, - сказал он своим помощникам. - Всю оборону от авиации противника я перекладываю на плечи рейдеров, а их в свою очередь пусть прикрывают крейсеры поддержки и еще минеры. Они должны поработать сетями.

Исполняя приказ адмирала, малые крейсеры класса "АВХ" начали перестраиваться на внешние стороны боевого порядка, а тяжелые крейсеры переместились в глубь построений, так и не сумев закрыть эскадру от частого и порой бессистемного обстрела автоматизированными станциями. Двадцати двум тяжелым монстрам удалось уничтожить не более сотни станций, однако для этого им приходилось использовать дорогостоящие многоступенчатые ракеты - станции были небольшого размера, чтобы припечатать их, точность должна была быть идеальной.

Сами же эти автоматизированные форты вели огонь более успешно, поскольку их цели, даже на огромных расстояниях, просчитывались очень хорошо. Эскадра не могла себе позволить маневрировать и монотонно двигалась в одном направлении, подставляя бока под удары артиллерии и ракет.

Крейсерам, даже малым "АВХ", подобные удары не причиняли никакого вреда, разве что раздражали команду глухими ударами в бронированные борта, однако все чаще стало доставаться минерам, рейдерам и авианосцам, а одна из ракет сумела даже расколоть нежную РЛС-станцию.

И тогда, вопреки флотским предписаниям, адмирал Сванг приказал сократить дистанцию между судами, чтобы крейсеры могли прикрывать собой другие корабли.

Эрцкрейсерам было предписано отказаться от своей неуязвимости и отключить липтонные поля. Их генераторы забирали на себя слишком много энергии, создавая тем самым угрозу нехватки топлива.

То же касалось и режимов оптической и электромагнитной маскировки. Они также тратили энергию слишком расточительно, к тому же были неэффективны из-за большого количества разведывательных судов противника.

Через восемь часов марша автоматизированные станции перестали обстреливать урайские суда, но им на смену пришли торпедоносцы "вэллис", появление которых не предвещало урайцам ничего хорошего.

- Сколько их? - поинтересовался адмирал Сванг, когда ему доложили, что вместе с "вирнетами" к эскадре приближаются и эти новые машины,

- До полусотни, сэр, - ответил дежурный оперативного зала.

- Отлично. Капитан Кох, пусть минеры встретят их сетями. Нельзя, чтобы торпеды добрались до нас. Торпеда - это даже не "лингер", это намного опаснее.

- Может, открыть заградительный огонь, сэр? - предложил второй помощник адмирала, майор Грин.

- Пожалуй что так, - согласился Сванг. - Пусть эрцкрейсеры "Кафир" и "Эррингер" поддержат огнем рейдеры и минеров.

Это решение далось адмиралу нелегко, но он понимал, что нельзя экономить боеприпасы до бесконечности.

Враг становился все наглее, и каждая новая его атака была изощреннее предыдущей, нанося пусть небольшой, но гарантированный ущерб. У судов начали проявляться мелкие неполадки, однако Сванг понимал, что эти пустяки, накопившись до критической массы, могут привести к утрате единого управления эскадрой.

Адмирал окинул взором сначала большую демонстрационную панель, затем пять мониторов, отстоящие от нее полукругом.

Здесь были и позиции эрцкрейсеров, и готовящиеся к броску минеры. Изображения собирались с более чем пяти тысяч различных точек, находившихся на бортах всех боевых судов. Этот огромный поток информации вместе с сообщениями командиров кораблей обрабатывали около сотни операторов, за работой которых следил дежурный оперативного зала. Именно в обязанности дежурного входила подача адмиралу самой важной информации, а помощники - капитан Кох и майор Грин - помогали Свангу выработать правильное решение.

Впрочем, существовало еще несколько линий, по которым в крайних случаях командиры судов обращались к адмиралу лично.

- Внимание, сэр, с направления "23-37-286" подходит еще одна группа торпедоносцев без прикрытия. Сто четыре борта... - сообщил дежурный.

- Это уже много, - заметил адмирал.

- С направления "96-60-112" - еще сорок машин с торпедами. Их сопровождают штурмовики и "вирнеты" с тяжелыми ракетами на подвесках. Всего девяносто четыре борта.

- Это все?! - теряя терпение спросил Сванг.

- Нет, сэр. Прямо с левого фланга нам наперерез идут какие-то баржи. Возможно, суда-камикадзе с фугасами...

- Понятно, - кивнул адмирал. - Капитан Кох, начинайте раздавать указания. Крейсерам левого фланга "Риону" и "Гамбину" уничтожить эти баржи во что бы то ни стало. Пусть эрцкрейсер "Гермадис" их подстрахует. Все. Остальным бороться с торпедами в зонах прямой атаки.

- Все передал, сэр.

- Отлично, - сказал адмирал, отслеживая перемещения судов эскадры.

Вскоре передовые "вирнеты" столкнулись с заслоном из урайских рейдеров. Рейдеры часто били из гравитационных орудий, и всплески синеватого света говорили о том, что залпы то и дело накрывают цели. Однако противник не ослаблял давления, и скоро неповоротливые "вэллисы" начали избавляться от торпед, которые двигались к выбранным целям, оставляя за собой хвосты желтоватого дыма. Это было слишком медлительное оружие, и по торпедам вели зенитный огонь все корабли в передних рядах эскадры

Заряды вспыхивали фиолетовыми цветами, однако - все торпеды уничтожить не удавалось, и один за другим на глазах адмирала погибли четыре рейдера. Они были уничтожены полностью, не пришлось даже спасать команды. Еще несколько торпед снесли половину надстроек на малом крейсере "Давон-4".

Две ударили в непробиваемое брюхо эрцкрейсера "Кафир".

- Майор Грин, пусть Лушвиц выпустит пару сотен перехватчиков против неприкрытых торпедоносцев.

- Есть, сэр!

- А вы, Кох, позаботьтесь о направлении "96-60-112". Сейчас они подойдут на дистанцию пуска торпед.

В этот момент один из мониторов расцвел целым букетом вспышек, и дежурный офицер, не удержавшись, закричал "ура!".

Адмирал тоже удовлетворенно кивнул - умело пущенные минные сети накрыли не менее сорока увлекшихся лобовой атакой вражеских машин.

- Хороший залп, - сказал он, - После боя сообщите мне имена этих командиров.

- Сэр, майор Лушвиц обратил торпедоносцы в бегство! Он преследует и жжет их! - доложил дежурный.

- Ага, вижу, - произнес адмирал, глядя на панораму далекого боя.

Между тем с тяжелого крейсера "Калипастори" стартовали две двухсоттонные ракеты "Джинликс". Приказ на их старт отдал капитан Кох. Трехступенчатые монстры помчались навстречу группе примаров, шедшей с направления "96-60-112". Заметив контратаку урайской эскадры, примарская авиация шарахнулась по сторонам, но только "вирнетам" удалось уйти из-под шквала разбрасывающих шрапнель боеголовок, медлительным же "браво" и "вэллисам" сделать это не удалось.

- Транспорты-камикадзе удалось уничтожить, сэр! - доложил дежурный оперативного зала.

- Оч-чень хорошо! - с чувством произнес адмирал и облегченно вздохнул.

- Только один из них успел выбросить целое облако каких-то предметов, - добавил дежурный.

- Что за предметы? На что это похоже?

- Что-то вроде противотанковых зарядов "КС", сэр...

- Зачем здесь эти заряды? Разве что их хотели подорвать вместе с баржей. Капитан Кох, пусть крейсеры с левого фланга выставят огневой заслон - неизвестно, что это за мусор.

- Есть, сэр.

- Прошу прощения, сэр, - заговорил на открытой волне чей-то беспокойный голос. - Это полковник Эйдели. На моем крейсере "Кадуцан" - пожар.

- Пожар? - поразился Сванг и даже поднялся. Он не мог себе представить, какое из примененного примарами оружие могло поджечь крейсер.

- Три "лингера" в одну точку, сэр, - пояснил полковник. - Эти мерзавцы стали необычайно изощренными...

- Своими силами справитесь?

- Да, сэр, мы уже ликвидируем последствия. Но если бы было четыре ракеты, мог бы случиться подрыв одного из арсеналов...

- Я принял к сведению, полковник. Когда устраните возгорание, сообщите нам.

- Есть, сэр.

- Лушвиц вернулся с потерями, - сообщил дежурный. - Нарвался на засаду. Неприкрытые "вэллисы" оказались приманкой...

- Сколько он потерял? - не скрывая досады спросил адмирал.

- Девяносто шесть бортов...

- А сколько всего сумели выбить мы? Последовал пауза, после которой дежурный ответил:

- Зафиксировано сто сорок восемь поражений малой авиации, сэр. Счет в нашу пользу.

- Конечно, если не считать потерянные рейдеры, подожженный крейсер и растраченные боеприпасы. А ведь это только начало - главное сражение впереди... Как дела с мусором из баржи?

- Кажется, нам удалось его опознать, сэр. Это устаревшие донные мины...

- Донные мины? И сколько же их? Хотя бы примерно...

- Осталось чуть более миллиона штук. Остальные удалось расстрелять из гравитационных орудий.

- Более миллиона?! - адмирал покачал головой. Время активного применения таких боеприпасов давно прошло, поскольку теперь нарушить герметизацию кораблей стало не так-то просто. Однако подобное количество мин могло существенно навредить - если и не прорезать борта насквозь, то уж точно испортить магистрали.

- Нужно приказать эрцкрейсерам включить липтонное поле, сэр, - предложил майор Грин. - Путь хоть они будут защищены...

- Конечно, Грин, немедленно передавайте приказ.

Липтонные поля включились вовремя, и налетевший дождь из донных мин засверкал на поверхности защитного поля желтоватыми искрами. Другие мины пронеслись мимо и исчезли в бескрайнем космосе, однако несколько тысяч "счастливчиков" прочно присосались к попавшимся им на пути урайским судам.

Через какое-то время стали поступать первые доклады. Многие суда остались "чистыми", но тяжелым крейсерам досталось. На каждом из них оказалось по десять и более мин, а рекордсменом стал "Гамбин", к левому борту которого пристало сто четыре заряда.

На корпус флагмана "Фаркамп" село шестнадцать зловредных механизмов, которые сразу начали свою работу - через пятнадцать минут в оперативном штабе и капитанской рубке мигнуло электричество, что означало включение питания от аварийной магистрали. Еще через пару минут на одном из ярусов была замечена утечка из технического водопровода и почти одновременно пробой магистрали теплопроводного агента.

Примерно то же самое происходило еще на тридцати судах, а на "Давоне-4" возобновился пожар.

Тяжелый крейсер "Гамбин" потерял управление, которое позже было восстановлено только частично.

Таким образом, суммарный ущерб от старых мин был настолько ощутим, что, когда сообщили о приближении еще нескольких транспортов с возможной начинкой из списанных мин, адмирал приказал уничтожить их любой ценой, не думая об экономии боеприпасов.

"Мария Сковская" была типичной перевалочной базой, которые, словно грибы после дождя, разрастались вдоль торговых путей, едва только их утверждали на международных транспортных картах.

Если бы не эти сотни тысяч разбросанных повсюду приютов, Колину Дзефирелли было бы очень сложно сохранять тайну своих перемещений. Конечно, не будь их, он, наверное, придумал бы что-нибудь другое, но, к счастью, этого не требовалось.