Чтение 17–й страницы книги ~Тютюнин против ЦРУ~

- Кто говорит, что мы его того? - Тютюнин снова нервно огляделся. - Пошли отсюда, а то все смотрят.

Напустив на лица праздное выражение, Сергей и Леха вышли со двора и отправились в сторону небольшого пустыря, на котором уже несколько лет не могли начать строительство. Отцы города выбирали, что нужнее: пятизвездочная баня или ледовый дворец.

За время, пока они решали, рядом с площадкой опустели несколько пятиэтажек, которые собирались снести, как только начнется строительство.

- Я чего про кота говорю, - продолжил Сергей, когда вокруг не оказалось никого, кроме комаров. - Нужно просто вывезти его в деревню и пусть там мышей ловит.

- Ты не знаешь кошек, - возразил Окуркин. - Они могут за тыщу верст протопать и домой вернуться.

- Тогда обратимся к Сайду. У него всяких друзей хватает.

- Хорошо, - согласился Леха. - Обратимся к Сайду... Кстати, ты чего жену не воспитываешь?

- Ты свою много навоспитывал...

- Я не об этом. Если уж заслужил, пусть жена наказывает - тут я не против. Но чтобы она по пустякам не переживала, ты, Серег, должен тренировать особый взгляд.

- Какой особый взгляд?

- Ну... - Окуркин внезапно остановился и посмотрел назад.

- Ты чего?

- Да показалось, что кто-то крадется за нами. Место здесь глухое.

- Зато освещенное. Когда темно, здесь все фонари горят.

Еще раз осмотревшись, друзья не заметили ничего опасного и двинулись дальше.

- Так вот, - продолжил Окуркин. - Нужно вырабатывать взгляд такой, чтобы раз-а-аз! - Леха выпучил глаза и затряс от напряжения подбородком. Потом резко выдохнул и посмотрел на друга.

- Ну как, почувствовал?

- Не знаю, - пожал плечами Тютюнин.

- На мужиков вообще слабо действует, но вот на баб... Моя Ленка как заволнуется, я сейчас же взгляд применяю - и она спокойная, как Сбербанк, становится.

- Эй! - Сергей показал пальцем куда-то назад. - И правда, я тоже кого-то видел. Чего-то прямо метнулось за куст.

- Может, собака? - предположил Леха. - Если бешеная, это уже не шутки. И главное, тихо крадется, сволочь... Ну-ка давай щебеночки наберем.

Друзья поспешно вооружились тяжелыми камнями и стали ждать. Однако "бешеная собака" затаилась и не проявляла себя.

- Давай по квадратам ударим, - предложил Тютюнин. - Сначала по кусту полыни - по два снаряда, а потом по сирени - беглым весь боезапас.

- Я готов. Командуй.

- Огонь! - крикнул Серега, и здоровенные куски щебня врезались в высокую полынь.

- Теперь беглым! - напомнил он, и камни полетели в сирень.

- Есть! - заорал Леха, когда "бешеная собака" взвизгнула от попадания. - Добавь, Серега! Уйдет!

Они добавили. Тварь, настигнутая вторым попаданием, заорала благим матом и ломанулась прочь, подминая кусты.

- Не, ну ты видал? - спросил пораженный Окуркин. - Дог, наверно.

- Не меньше, - согласился Тютюнин. - Мог бы сожрать нас заживо.

- Запросто.

- Ладно. Ты проволоку медную захватил?

- Захватил и уже согнул, - ответил Леха и достал из кармана заготовленную деталь. - Осталось только кленовую рукоятку сделать. На, держи, - с этими словами Окуркин подал Тютюнину раскладной ножик. - У тебя рука легкая.

Кленов вдоль тропинки росло много, и Сергей взялся за работу. Леха скучал и, поскольку давно бросил курить, просто так плевал в пыль.

- А ты знаешь, я решил пока не выливать эту... Ну ты понял...

- Угу, - отозвался Тютюнин.

- Нет, ты не думай, меня уже никто не уговорит эту дрянь пить - я в последний раз уже не верил, что домой вернусь, но ты же знаешь, как трудно достать чистый спирт, Серег. Вот я и подумал, оставлю-ка я эту бутыль детали от "запорожца" мыть.

- Он у тебя что - самолет?

- Не, ну если ты против, я прям сейчас пойду и вылью на землю. А чего? Мне ведь травиться неохота. А же сказал, что больше не буду пить, и точка.

Увлеченный работой, Серега ничего не ответил. Рукоятка получалась белой и красивой. Еще в детстве вырезанные Серегой Тютюниным рогатки считались лучшими у пацанов всех близлежащих дворов.

- А ты знаешь, что Палыч наш домой к себе так и не вернулся, - как бы между прочим заметил Тютюнин.

- Откуда такая информация?

- Теща рассказала. Говорит, он на Речном вокзале за килограмм тухлой колбасы в верблюжий хрен превращается.

- А откуда она знает, как выглядит верблюжий хрен? - тут же поинтересовался Окуркин.

- Это же Олимпиада Петровна, Леха. Оно не поленилась в зоопарк съездить, чтобы сравнить. Свериться с эталоном, так сказать.

- Вот это да! - Окуркин покачал головой. - Основательная женщина.

- Это точно, - со вздохом произнес Тютюнин. - Ну чего, нормально получилось? - Он продемонстрировал деревяшку.

- Отлично получилось, Серег! Правильно говорят - мастерство не пропьешь!

Он подал другу согнутую проволоку, и тот установил ее на место. С виду "лобзик" получился похожим на те, из которых Серега и Леха стреляли в муслов, однако не очень-то верилось, что здесь, на родном пустыре такая чепуха может на что-то сгодиться. Как-никак это был реальный мир, где жили вполне привычные жены, кошки, товарищи по работе и участковые милиционеры.

Тем не менее пустяковый с виду предмет в руке Тютюнина обрел какую-то силу и значимость. Этот сучок с проволочкой как будто даже потяжелел и потянул Серегину руку к земле.

В какой-то момент Тютюнину захотелось зашвырнуть "параболоид" подальше, но он этого не сделал.

В этот вечер бабушке Живолуповой очень не везло. Сначала довели до белого каления видеокамера с аудиопушкой, которые то и дело сваливались с крепежного устройства на голове, потом в стреляющие ботинки насыпались колючки. От этих досадных пустяков простая с виду задача превращалась в сущую пытку.

И наконец, когда Гадючиха неуклюже преодолевала открытое пространство, объекты слежки ее обнаружили.

Они остановились на тропинке и стали тыкать в ее сторону пальцами. Живолупова поначалу не придала этому значения. Аудиопушка исправно писала их разговор, поэтому пенсионерка занялась своей обувью. Она быстро сняла ботинки и стала вытряхивать из них мусор, что оказалось делом нелегким, поскольку в их толстых подошвах были упрятаны механизмы стреляющих устройств. К тому же эти ботинки предназначались для араба Бен-Али и были Живолуповой немного велики.

Проветрив ботинки, шпионка наскоро обулась и снова обратила все свое внимание на Тютюнина и Окуркина. Они между тем взялись швырять камнями. Живолупова мысленно посмеялась над глупостью этих чудаков.

Что ж, путь развлекаются, коли им нравится, а она пока отдохнет среди свежих кустиков сирени.

Впрочем, отдохнуть ей не удалось. Первые пристрелочные камни прошили листву в метре над головой Гадючихи. Она сейчас же шлепнулась на землю, и, как оказалось, вовремя, поскольку плотность огня заметно возросла.

Теперь противник избрал метод "тотального прочесывания", и камни ложились строго в шахматном порядке. Живолупова вжималась в землю и надеялась только на чудо, однако чуда не произошло - увесистый каменюка приложил ее по холке.

Шпионка ойкнула и стала отползать, однако пущенный на звук снаряд поразил ее точно в пятую точку. Живолупова взревела, как раненый носорог, и, уже не скрывая своего присутствия, побежала в сторону канавы, где надеялась найти укрытие.

Полежав среди сонных от городской экологии муравьев и сверчков-мутантов, Живолупова собралась с силами и, поднявшись на ноги, пошла выполнять задание правительства Соединенных Штатов.

Обойдя злосчастный куст сирени, Гадючиха повела головой с прикрепленной к ней аппаратурой и сразу определила местонахождение объектов. На этот раз они стояли посреди куч строительного мусора и смотрели на три заброшенные пятиэтажки, до которых все никак не доходили руки у городских разрушителей.

Выбрав удобное место, Живолупова присела на половинку деревянного ящика и, точно наведя объектив, опустила на глаза видеокозырек.

"До чего же хорошая техника! - поразилась шпионка. - Даже продавать жалко. А звук-то какой - звук-то!"

- Ну что, Серег, давай ты.

- А почему я? Я сделал, а ты стрельни...

- Не, у меня шары великоваты. "Великоваты шары..." - повторила про себя Живолупова, однако смысл этой фразы не уловила.

- Ну хорошо, в какой стрелять будем?

- Давай сразу в три!

- Ты думаешь, получится?

- Думаю, что не получится, и мы тогда со спокойной совестью пойдем домой. А то я прям спать не могу, хотелось очень проверить, как из "лобзика" шары выскакивают...

"Шары из лобзика..." - снова повторила Живолупова. Про лобзик она кое-что помнила - со времен первых дворцов пионеров. Лучшее нее никто не выпиливал лобзиком настоящего фанерного вождя.

Тютюнин поднял руку и направил ее в сторону руин. Живолупова взялась за настройки, однако уже смеркалось, и света было недостаточно. Пришлось включать режим ночного видения.

- И чего это такое? - прошептала Гадючиха, внимательно изучая незнакомый предмет. Он напоминал самодельную антенну, какие мастерил Семен Васильевич с девятого этажа.

- Ну что, давай кричи, - сказал Окуркин.

- Сейчас. Я чего-то боюсь...

- Да ладно, Серег, давай вместе крикнем.

"Фигня какая. Чего там бояться?" - успела подумать Живолупова, и в этот момент Леха и Сергей вместе крикнули: "Бабах!".

Громовые раскаты сотрясли воздух, и сотни больших и маленьких разноцветных сфер, излучая свет, понеслись над землей. Перемешиваясь непонятным образом, они свивались в три отдельных потока, каждый из которых устремлялся к своей цели.

Врезаясь в обшарпанные панели хрущевок, шары взрывались с громкими хлопками и валили обветшалые здания, дробя их стены на мелкие кусочки и вздымая целые облака пыли и едкого дыма.

Пораженная таким неожиданным и необыкновенным по красоте зрелищем, Живолупова подавила в себе естественное желание смыться и продолжала съемку, понимая, что присутствует при величайшем событии.

"Теперь буду жить во Флориде! - подумала она. - Уж теперь-то я по службе продвинусь!"

Между тем дома-калеки обрушились в несколько мгновений, а огненные шары продолжали извергаться из непонятной штуковины, которую все еще держал в руках Сергей Тютюнин. За грохотом взрывов нельзя было разобрать, что он кричал, однако это было и не важно. Окуркин бегал вокруг товарища и что-то ему советовал, однако и сам едва не падал на землю при каждом взрыве. Живолупова смотрела на все это с веселым злорадством.

Наконец Тютюнин попятился и, споткнувшись, упал на спину. Огненные шары полетели в темное небо, и это зрелище стало бы еще более великолепным, если бы шары не начали падать обратно.

Один из них, самый зеленый и яркий, стал планировать прямо на Гадючиху, и та поняла, что время наблюдений прошло. Сделав два длинных прыжка, она упала на землю, и в этот момент позади нее лопнул зеленый шар. Волна колючего жара пронеслась над землей и слегка подпалила Живолупову.

- Ай нид хелп! - заверещала она в портативный передатчик, который добивал аж до Вашингтона. - Ай нид хелп, комрады!

В ответ кто-то издевательски засмеялся, и Живолуповой стало страшно от мысли, что она пропадет в безвестности.

Вокруг продолжали лопаться синие, красные и фиолетовые шары, сжигая траву и сверчков-мутантов, а Гадючиха все сильнее вжималась в землю и повторяла:

- Ай си файербал! Биг файербал! Ферштейн?!

Это ужасное шароизвержение длилось всего пару минут, но пенсионерке Живолуповой они показались вечностью. Как только прибор Тютюнина иссяк, шпионка вскочила с опаленной земли и понеслась что было духу, даже не вполне понимая, в какую бежит сторону.

Вдалеке уже надрывались пожарные сирены, а в небе стрекотал вертолет мэра города, когда оглушенные экспериментаторы, пошатываясь, затрусили в сторону своих домов.

- Дурак ты, Леха! Ой дурак! - всхлипывая повторял Тютюнин.

- Почему-же я дурак? - вяло огрызался Окуркин, размазывая по лицу слезы и сажу.

- А зачем ты вообще эту хреновину сделал, а?

- А зачем ты ее с собой тащишь?

- Я? - Сергей на секунду остановился и посмотрел на "лобзик". - Мы должны его закопать. Спрятать там, где его никто не найдет.

- Давай сматываться отсюда, смотри, сколько их понаехало! - крикнул Леха, показывая рукой на цепочки разноцветных огоньков и мигалок. - Там теперь не прорваться.

- Тогда давай просто пойдем, как будто мы гуляем.

- Ага, - согласился Леха, и они двинулись по тропинке навстречу кавалькаде из пожарных и милицейских машин.

При появлении двух "гуляющих" суетившиеся возле машин люди примолкли, потрясение взирая на посланцев иных миров.

От длинного "скотовоза" с надписью "TV" рванулись двое с телекамерами, однако им навстречу бросился военный, прибывший на сереньком фургоне "гражданской обороны".

- Нельзя! - закричала он. - Они могут быть радиоактивными!

- Что происходит, Леха? - опешил Сергей. Поднятые на треногах прожектора били им прямо в лицо, а яростные вспышки фотоаппаратов больно слепили.

- Убрать лишний свет! Они боятся! - прокричал кто-то в громкоговоритель.

- Убрать лишний свет!

Часть прожекторов погасла. Журналистов и зевак стали оттеснять солдаты Внутренних войск, а затем послышалось кряканье спецавтомобилей.

Несколько лакированных лимузинов протиснулись между пожарных машин, и из них в спешном порядке стали высаживаться какие-то люди.

- Попались мы, Серега, - прошептал Окуркин. - Но ты не переживай - я все на себя возьму. Это я придумал "лобзик" сделать.

- Ладно, не спеши. Может, обойдется...

- Да не обойдется, - захныкал Окуркин, увидев шедшую им навстречу процессию людей в дорогих костюмах, которых сопровождали какие-то девушки в кокошниках и трусиках-стрейч.

Делегация подошла ближе и остановилась в нескольких шагах от Тютюнина и Окуркина.

- Добро пожаловать в наш город! - произнес самый солидный из чиновников и отвесил глубокий поклон. - Хлеб да соль - не побрезгуйте...

Он посторонился и пропустил вперед девицу, выдернутую впопыхах из какого-то ночного клуба.

На руках у нее было банное полотенце, на котором лежал каравай.

- Добро пожаловать, гостюшки дорогие, на нашу голубую планету, - пробасила девица прокуренным голосом.

- Серег, они нас за этих принимают... за зеленых человечков... - заметил Окуркин, однако каравай попробовал. Тютюнин тоже не отказался. Невесть откуда взявшийся духовой оркестр грянул "Прощание славянки".

Фотографы снова защелкали наперегонки, прямо через головы солдат оцепления.

- Товарищи, мы не прилетели - мы местные! - крикнул Сергей.

- А где же те, которые прилетели? - спросил чиновник.

- Где-то там, среди руин, - соврал Тютюнин.

- Среди руин? - Чиновник махнул рукой, марш оборвался. Чиновник сурово посмотрел на Сергея с Лехой. - А чего же вы тогда наш каравай понадкусывали?

- Вы его нам сами в нос тыкали, - заметил Сергей, а Леха предложил:

- А вы его поверните, чтобы надкусанного видно не было.

- Придется так и сделать, - вздохнул чиновник и показал рукой, чтобы повернули каравай. - Так где они, говорите?

- В руинах.

- Понятно. Внимание! - прокричал чиновник, обращаясь к сопровождавшим его мужчинам в пиджаках и девушкам в кокошниках. - За мной! В руины!

Посторонившись и пропустив живописную группу, Тютюнин с Окуркиным поспешили затеряться среди этого неожиданного карнавала, на который собрались уже сотни человек.

Здесь спешно сколачивались трибуны, поднимались знамена, и политические активисты старались перекричать друг друга.

- Долой антинародный режим! - кричал один. - Трудящиеся Марса прибыли на нашу планету, чтобы немедленно с нами консолидироваться! С нами все здоровые силы страны, и в том числе шахтеры! - Выкрикнув последнюю фразу, оратор указал на Серегу и Леху, лица которых были покрыты толстым слоем сажи и пыли.

Друзья поспешили ретироваться, но натолкнулись на группу журналистов, обступивших еще одного оратора.

- Вы только посмотрите! - с воодушевлением говорил он. - К нам прилетели марсиане. Казалось бы, какая связь между этим событием и новой инициативой нашей партии "Груша"? И тем не менее она есть...

Тютюнин с Окуркиным осторожно обошли эту кучку, протиснулись дальше и застряли возле трибуны, на которой красовался лозунг:"Вся власть - детям юристов!"

- Как вы думаете, зачем они прилетели к нам, эти марсиане?! А?! Что они нам, денег привезли? Может быть, водки или закуски? Нет! Это прилетели подонки! Однозначно! Такие же подонки, как и коммунисты, как демократы!

В конце концов друзья все же прорвались к своему двору и остановились возле тютюнинского подъезда, чтобы перевести дух.

- Кажется, пронесло, Серег.

- Да, на этот раз пронесло.

- Чего дома скажем - как одежду пожгли? Нам же одно говорить нужно.

- Давай скажем, что газовый баллон взорвался на пустыре, - предложил Тютюнин.

- Да ты что, только жен перепугаем.

- А мы скажем, что он далеко взорвался...

- Ну разве что так, - пожал плечами Окуркин. - Ладно, до завтра.

- До завтра. Стой! Окуркин остановился:

- Чего еще?

Сергей подошел ближе и тихо прошептал:

- С Артуром надо чего-то делать, а то вдруг хозяин передумает.