Чтение 17–й страницы книги ~Серебрянные пули с урановым наконечником~

—

Да.

— Тогда пусть и-идет и делает все, ч-что хочет. — Кажется, я потихоньку начал проникаться царящим на Мирах наплевательским подходом к опасностям.

Еще через полтора часа «здорового глубокого сна без сновидений» — ощущение, будто вас долбанули по башке чем-то тяжелым, — в голосе моей напарницы появились какие-то новые нотки.
—

Вуко?
—

Да?

— Гном починил реактор.

— Что?!

— Гном починил реактор, — повторила Золушка. — Но... тебе стоит на это посмотреть...

Лучше бы я этого не делал. Зрелище, представшее моему взору в реакторном отсеке, заставило меня очень серьезно усомниться в реальности окружающего мира.

— Это р-работает?!

— Скажу больше, — нарочито бесстрастно произнесла Золушка, — с этим выходная мощность увеличилась на двадцать процентов.

— Что ж, — задумчиво сказал я. — Бар Корин б-бу-удет в восторге. Ручаюсь, что космолет на па-аровой тяге ему еще не да-арили.

— Может, попросить его подвесить на пилоны пару арбалетов? — все тем же бесстрастным тоном предложила напарница, сосредоточенно изучая расцветку потолочной панели.

— Н-ну уж нет, — возразил я. — Любому безумству есть п-предел... п-по крайней мере, я на это н-наде-юсь.

— А если нам снова придется драться с драконом? У нас ведь больше нет дивана.

— Х-хорошо, — улыбнулся я. — Закажи ему...

— Баллисту?

— Нет. Н-новый диван.

Глава 11
«ЧЕСТНАЯ СДЕЛКА»

Брангву был Миром двух солнц — звезды класса S и белого гиганта. Зеленый Грон — в его спектре, наверное, можно было обнаружить чертову уйму циркония, если бы я или Золушка не поленились нажать две клавиши, — занимал своей тушей пятую часть небосвода, но при этом обеспечивал лишь четвертую часть получаемой Миром энергии — остальное давала ослепительная белая точка Вейта. Настоящие ночи в этом Мире случались двадцать три раза в год — при том, что местный год равнялся восьми земным, — и являлись самыми значительными местными праздниками.

Зеленая планета... черно-зеленые тени, желто-зеленый песок под ногами, нежно-лиловато-зеленые снега на вершинах далеких гор на горизонте. Чертовски красиво — но у меня скоро начнет вырабатываться идиосинкразия на зеленый цвет. И вообще на яркие краски — лицезрение пурпурных деревьев и шафранных кустов также не доставило мне ни малейшего удовольствия.

Когда-то здесь жили гаувы — я так и не понял, были ли они продуктом местной эволюции или такими же мигрантами, как нынешние жители. Внешне — насколько можно было судить по нескольким полустершимся фрескам на стене древнего храма — они напоминали легендарных земных песеглавцев и обладали целым букетом отвратительных бытовых привычек. Последнее послужило поводом для Вторжения Четырех Миров... впрочем, историю всегда пишут победители. Возможно, на самом деле гаувы были белыми и пушистыми кисками, да и в отвратности навряд ли превосходили большую часть нынешних жителей Брангву — гоблинов. По крайней мере, именно такое впечатление сложилось у меня после двух дней нахождения в одном городе с представителями данной расы.

Город же... Тагар строился без малейших намеков на какой-либо план — в отличие от современных земных городов. Впрочем, веке так в девятнадцатом, возможно, десяток-другой земных столиц, наверное, смогли бы составить ему достойную конкуренцию в конкурсе по кривизне и запутанности улиц, разнокалиберности домов и количеству помоев, отбросов и экскрементов разумных и не очень существ на этих самых улицах.

Но с тех пор успели начаться и окончиться три Атомные войны, два Джихада и Мятеж Орбиталов, не говоря уже о бесчисленных локальных конфликтах и просто терактах. Лично я так и не смог понять, какого черта люди так упорно устремляются в одну и ту же, пусть и дезактивированную, но все же подсвечивающуюся кое-где местность. Ладно там плазменная бомба или управляемый метеорит...

Как бы то ни было, нынешние земные мегаполисы, по крайней мере их верхние уровни, выглядят очень логично и рационально. Кольца улиц, лепестки разводок, «елочки» трансканалов. Можно изучать топологию, не отходя от уличного экрана... или окна, если вы в состоянии выложить миллион-другой за пентхауз.

Тагар же... думаю, местные птицы были свято уверены, что этот город строили черви — причем черви, пьяные в хлам.

Подозреваю, именно подобный стиль застройки позволил Тагару последние полвека — местных! — удерживать почетное звание «Непорочной невесты». Ни один мало-мальски разумный завоеватель попросту не рискнул бы направить свою армию в этот каменный лабиринт.

Почему именно этот Мир и именно этот город были избраны Кайти как точка рандеву с остальным отрядом, я так и не понял, несмотря на многочисленные попытки как бесенка, так и самой герцогини растолковать мне глубокий мистический смысл происходящего. Этот смысл упорно ускользал от меня, растворяясь в розовом тумане. Туман же вызывало чуть.ли не задарма разливаемое на первом этаже нашего трактира пойло, упорно именуемое местными обитателями «вином», хотя на самом деле это было больше похоже на текилу из вишни — если вы сумеете себе это представить.

Мне очень не нравился город. Весь. За исключением разве что бочки на первом этаже. Мне не нравились узкие кривые улочки, ходить по которым приходилось, по колено утопая в грязи. Грязь же эта впоследствии упорно не хотела отчищаться с летных ботинок — в которых, между прочим, можно без опаски ходить по концентрированной соляной кислоте... теоретически.

Еще мне не нравились помещения, в которых мы вынуждены были поселиться по настоянию Кайти. Два крохотных скворечника! Назвать такое комнатами у меня не повернулся бы язык, как, впрочем, и склепом — из такого «склепа» удрал бы любой хоть сколь-нибудь уважающий себя вампир. Освещение — не считая пробивающихся сквозь щели между досками лучей Вейта — обеспечивали три дюжины светящихся точек на потолке... местная разновидность клопов. Удобства — во дворе, и если религиозные догмы запрещают тебе производить это действие на виду, можешь зайти за мусорную кучу.

Спрашивается, стоило ради такого тащиться за сотню парсек? Уж лучше вербануться куда-нибудь на Под-Сатурн — выделяемый жилой объем примерно тот же, зато комфорта не в пример... и раз в декаду можно сгонять на кольцевую станцию, а там к услугам измученных космошахтеров... ну, почти все, что можно купить за пределами земной юрисдикции. А платят тем шахтерам... нет, лучше не вспоминать!

Нет, ну я все понимаю — маскировка, конспирация... я ведь не требовал, чтобы мы поселились на самом шикарном постоялом дворе города! Почти не настаивал... уже на шестой минуте спора. Но Кайти-то обещала «приличное заведение», а эта дыра ничуть на...

— Ты несправедлив к ней, хозяин, — бесенок, до сего момента упорно пытавшийся разглядеть сквозь стекло что-нибудь, кроме налипшего с той стороны слоя грязи, живо развернул в мою сторону курносую мордашку. — «Веселый купец» — один из самых лучших трактиров в Тагаре. Ты просто не видел еще настоящих здешних дыр.

— Айт, — проникновенно отозвался я. — Ты д-да-же не п-представляешь, какое удовольствие доставил м-мне сообщенный т-тобой факт.

— Хозяин, это и вправду было разумно, — сказал бесенок. — Слухи носятся меж Мирами быстрее Звездных Шмелей. Особенно — плохие слухи. Не сегодня, так завтра в каждой подворотне Тагара будут судачить о наемниках, напавших на Дворец-из-Раковин... а если Глуц-из-Яшмы окончательно отвернется от нас, то и о тех, кто ограбил драконью сокровищницу.

— И что дальше?

— Гарнаркцы, — Айт развернул ушко, прислушиваясь к доносящимся с улицы голосам, — надеясь на выкуп, не будут пытать захваченных при штурме... быть может. Но и без того им известно достаточно много. Название отряда... имя его командира...

— К-который сидит у них в к-камере.

— Я имел в виду, теперешнего командира, — пояснил Айт. — А главное — им известно о тебе, хозяин. О землянине, который заварил этот утвольский отвар. Вас ведь не так уж много в Мирах... чтобы это стало проблемой для хорошего мага.

— Угу, — кивнул я. — К-как там говорит н-наша общая з-златовласая знакомая: «Первое п-правило пентовской облавы — н-накройся ветошью и н-не отсвечивай!»

— Именно так, хозяин, — обрадованно кивнул Айт. — Чем меньше народу будет знать о нас, тем лучше.

— К-количество народу, — я потянулся было к лежащей на столике кобуре, но рука рассудила иначе и отработанным за последние дни движением сомкнулась на ножке винной чаши, — всегда м-можно уменьшить... до желаемого минимума.

— Мертвые тоже иной раз говорят, — уклончиво заметил Айт. — Порой даже больше, чем живые.

— Мы т-таких разговорчивых, — невнятно пробурчал я, прикладываясь к чаше, — в пятьдесят первом... на чистку бортов отправляли... без скафандра.

— У вас нет хороших некромантов.

— Айт, — проникновенно сказал я, — у нас есть такие с-специалисты, что вашим д-доморощенным шаманам и н-не снились. Р-разговорят кого угодно... и что у-угодно.

— Вы слишком полагаетесь на свою технику, хозяин, — печально произнес бесенок. — А стоит ей сломаться или, того хуже, взбунтоваться...

— А в-вы, — я попытался обвиняюще ткнуть в сторону крылатой Чебурашки пальцем, но сумел прицелиться лишь в затянутый паутиной угол над окном, — слишком п-полагаетесь на свою х-хваленую магию.

Снизу донесся грохот, звон стали и — пару секунд спустя — отчаянный вопль, быстро перешедший в хриплое бульканье. Я с интересом прислушался, но продолжения шоу не воспоследовало. Жаль. Единственное доступное мне развлечение в городе...

— Это был варвар с Решии, — прокомментировал Айт. — Росту в нем два ваших метра, здоровый, как тайасникский нук, а любимое оружие — двуручная секира из черной бронзы. Гоблину, который толкнул его под локоть... крупно не повезло.

— Спуститься, что ли, да н-набить ему м-морду? — мечтательно произнес я. — На нем есть какие-нибудь доспехи?

— Если не считать таковыми толстый слой грязи — нет. Варвары полагают, что лишь изнеженные городские слабаки должны прятать свои слизнячьи тела в скорлупу брони. Настоящий же герой...

— Это он так к-красиво думает?

— Нет, это Риклин-с-Кипа, автор Пятикнижия. Но, хозяин, — поспешно добавил бесенок, заметив мою вялую попытку подняться, — я все равно не советую тебе драться с ним. Во-первых, ты отобьешь об его тушу все руки...

— Х-хорошо, буду бить н-ногами...

— Во-вторых, ты наверняка опять что-нибудь сломаешь, — Айт оценивающе глянул на пол комнатушки, — а этим здоровяком ты точно что-нибудь да сломаешь, нам опять придется иметь дело с трактирщиком, а тот все еще обижен на тебя за бочку.

— К-кто ж мог знать, что у т-того парня окажется т-такая крепкая голова...

— А в-третьих, этот бой может вызвать, как вы, земляне, говорите — раненую сенсацию.

— Нездоровую сенсацию, — поправил я. — Еще а-аргументы будут? Если нет, т-то я встаю.

— У меня — нет, — сказал Айт и, дождавшись, пока я сяду на лежаке и в очередной раз приложусь макушкой о скошенный потолок каморки, добавил: — Но полагаю, что они найдутся у Кайти. Она как раз заходит в трактир.

— Н-надеюсь, — буркнул я, падая обратно.

Кажется, я догадался, почему до изобретения бетона не существовало домофонов. У тех, кто мог позволить себе каменный дом, обычно находились также средства на привратника, а у бедняков из деревянных хибар для этого существовали замечательные скрипучие лестницы. Я и не подозревал раньше, что звуковой рисунок ходьбы по ступенькам может оказаться столь же индивидуален, как ДНК-анализ.

— В-входите! Не заперто!

— А ведь я велела вам запирать двери!

— Эту х-хлипкую к-конструкцию, — отозвался я, — в-вышибал бы каждый у-убегающий таракан, то есть приид... если бы не щель между ней и полом.

— Похоже, — наклонившись, Кайти заглянула в чашу, — ты сегодня начал раньше, чем обычно.

— Н-неправда.

— Послушай, если ты не в состоянии...

— Сядь! И г-говори!

— Где твоя компаньонка?

— Ушла на рынок.

— Что?! Ее же...

— Будут обходить за три шага, — сказал бесенок. — Она наняла двух орков, тех самых, что сидели с утра в углу у стойки. Вбран и Нимпт, оба с Саркона... по крайней мере, они так утверждают. За два фарра на рыло пообещали зарубить любого, кто осмелится косо посмотреть в ее сторону.

— До самого рынка. А потом врежут дубинкой по голове и сволокут в невольничьи ряды.

— Не сволокут, — самодовольно ухмыльнулся бесенок. — Вбран вчера проиграл мне в гупта три партии подряд. Он непременно вернется отыграться.

— Ты можешь говорить с ней? — подчеркнуто игнорируя бесенка, осведомилась Кайти. — Мне бы не хотелось два раза повторять то, что я сейчас скажу, — вокруг слишком много ушей.

— Незачем, — пискнул Айт, прежде чем я потянулся к комму. — Она уже возвращается.

— Ты что — эльф?

— Хороший слух, — гордо заметил бесенок, поводя ушком, — зачастую куда полезнее самого острого зрения. Никакой эльф не смог бы проникнуть взором сквозь три ряда домов, но ругань Нимпта я не спутаю ни с чем иным.

— Кроме богохульств такого же зеленошкурого недоумка, — проворчала Кайти, распахивая оконце. Лучше бы она этого не делала. Если сквозь щели уличные миазмы лишь вяло сочились, то удар их сквозь раскрытое окно был подобен кулаку гнома, поспорившего со мной позавчера. Хороший удар в корпус... если бы не демпферная прокладка комба, ходить бы мне в фиксирующем корсете, пока ребра не срастутся.

— Эй! Что это за тюки они тащат?

На этот раз очередной взрыв ругани услышал и я.

В чем-то этот Нимпт был прав — их нанимали как охранников, а не как носильщиков тяжестей — для последнего существовали, например, тролли.

Впрочем, мою напарницу явно не мучили по этому поводу угрызения совести. Скорее уж ее переполняли впечатления.

— Ну как я вам?

— Превосходно, — ответил Айт прежде, чем я или Кайти успели набрать воздух для более развернутой характеристики. — Только вот... кто посоветовал тебе купить этот обруч?

— Никто. — Золушка озадаченно коснулась узорной серебряной ленты на лбу. — А что? Я видела, многие местные женщины носят такие.

— Очень многие, — подтвердил Айт. — Это нарепн, местный знак замужества... вроде ваших колец.

— А-а...

— Само по себе это не так уж плохо, — сказал бесенок. — Но вот в сочетании с твоим новым платьем...

— Очень красивое платье, — запальчиво возразила моя напарница. — Да, конечно, спина почти вся открыта, зато ног не видно совсем... и еще шлейф остается. А камни в пряжке и бретельках так изумительно подходят к моим новым серьгам.

— Дело не в его покрое, — пояснил Айт. — А в цвете.

— А что цвет? Мне всегда очень нравился белый. Символ чистоты и невинности...

— У вас, землян, возможно. Но на Брангву одежду сплошь белого цвета надевают лишь те, кто собрался торговать собой.

— Фишка ни о чем таком не предупреждала, — озадаченно произнесла Золушка. — И что теперь лучше — снять платье или этот... как ты его назвал?

— Нарейн. Его вручение — очень красивый старинный обряд.

— Лучше — и то и д-другое, — перебил я Айта, решившего в очередной раз приступить к обязанностям гида. — До т-тех пор пока мы не окажемся в м-местах с более п-привычными нам обычаями.

— Меня больше интересует другой вопрос. — Знакомый мне стилет, непонятно когда успевший очутиться в ручке Кайти, обвиняюще указал острием на еще одно приобретение моей напарницы — серьги. Крупные синие сапфиры, форма огранки «груша», она же капля — пообщавшись с Золушкиной фишкой, я начал неплохо разбираться в геммологии, по крайней мере в ее ювелирном разделе. — На какие деньги ты накупила эту груду барахла?

— Послушай, ты, — вспыхнула Золушка. — Герцогиня...

— Я. Задала. Вопрос.

— На свои.

— К-какие такие «свои»? — с интересом осведомился я.

У меня уже начало возникать предчувствие... нехорошее предчувствие. Теоретическая наличность Золушки должна была ограничиваться тремя фаррами — золотыми восьмиугольниками с оскаленной мордой какого-то местного бога на одной стороне и перечеркнутой молнией башней на другой. Сомнительно, что этих денег хватило хотя бы на нарейн.

Мой русский дедушка очень любил цитировать мне фразу некоего русского со странным именем Кот Матроскин — величайшего, по дедушкиным словам, экономиста всех времен и народов. Надо признать, своего дедушка добился — фраза эта накрепко запала в неокрепшую детскую душу: «Чтобы купить что-либо нужное, надо продать что-то ненужное...»

Спрашивается, что такого ненужного могла продать Золушка, чтобы купить два нехилых тючка крайне необходимых — с ее точки зрения — вещей? Хорошо бы что-нибудь и впрямь ненужное и безобидное, вроде титановой заплаты или противотуманного прожектора. Но что-то мне чертовски слабо верится в такое везение.

— Я продала парочку камней, — беззаботно отве-i тила Золушка. — Тех, из ларца.

— Ты... что?!

Чип заставил меня приподняться над лежаком... затем он просчитал траекторию замаха и, убедившись, что стилет воткнется в стену максимум в трех миллиметрах от ушка моей напарницы, небрежно уронил меня обратно на лежак. Зря, вообще-то, — стены здесь хлипкие, запросто можно с той стороны кого-нибудь пришпилить.
—

Ты. Понимаешь. Что. Ты. Натворила! — прошипела Кайти. — Безмозглая...

Вопрос был явно риторический, успел подумать я, а в следующий момент два сплетенных тела рухнули на пол с таким грохотом, что я серьезно испугался за его целостность. Конечно, зрелище сражающихся фурий могло прийтись по душе завсегдатаям «Веселого купца», но не в том случае, когда оно падает им на головы... и в миски. Затем обе девушки вскочили, словно подброшенные катапультными креслами.

Силы сражающихся сторон были примерно равными — мирянка была заметно сильнее, зато техника боя лунарки была куда лучше приспособлена для драки в ограниченном пространстве. Взвесив шансы, я решил все же поставить на Золушку. Как сказал Вольтер: «Бог на стороне не больших батальонов, а тех, кто лучше стреляет».

Интересно, это и есть легендарное лунное ай-ка-ту?

Белое платьице было явно не рассчитано на подобные упражнения — кожаная куртка и обтягивающие штаны наемницы были в этом отношении куда удобнее и прочнее. Хотя и их прочность тоже имела предел... не такой уж далекий.

Развязка наступила через полторы минуты. Кайти лежала на полу лицом вниз, левая ее рука была вывернута под очень неестественным углом, правая же запутана в хитроумную петлю из волос — освободить ее, насколько я мог видеть, девушка могла только ценой потери доброй трети скальпа. Впрочем, времени у нее на это не было — захват, которым Золушка удерживала ее шею, оставлял Кайти не более трех секунд... и только на безоговорочную капитуляцию. Кайти секундами не воспользовалась.

— Эй, — озабоченно заметил я, — мы же ее п-по-том не откачаем.

— А надо? — ядовито осведомилась напарница, выпуская обмякшую Кайти из захвата. — Она... ой! Мое платье!

— Т-теперь это максимум б-бикини! Айт, — окликнул я бесенка, на время сражения благоразумно взлетевшего под потолок и теперь старательно стряхивавшего с крыльев клоки паутины, — к-как думаешь, какие у н-нас шансы?

— Не очень, — мрачно сказал бесенок. — Черные наверняка разослали описание камней на пять порталов вокруг. Как только ювелир почувствует остаточную ауру... день, может, два...

— Можно подумать, в Мирах так мало камней, что...

— М-много, — оборвал я напарницу. — Но п-по-верь... ты даже не представляешь, н-насколько индивидуальны они м-могут быть... особенно для м-мирян.

— Ауру черных, — все тем же мрачным тоном подтвердил Айт, — не спутаешь ни с чем. Конечно, могло быть так, что ими расплатился кто-то из Его слуг... хотя они обычно предпочитают расплачиваться своими клинками.

— И что все так дрожат перед ними?

— Не все и не на всех Мирах. Но простой ювелир на Брангву, получив эти камни в руки, непременно побежит в ближайший храм черного... если хочет увидеть следующий Праздник Прихода Ночи.

— М-может, п-пойти и прибить его? — предложил я.

— Хорошая идея, — кивнул бесенок. — Но скорее всего запоздалая. Кроме того, мне не хотелось бы привлекать внимание городской стражи. Они, конечно, куда менее могущественны, чем черные, но это их город.

— Т-тоже мне город, — пробормотал я. — Мы т-та-кие города... в пятьдесят первом...

— Она очнулась.

Я поспешно протянул руку... но все равно опоздал.

— Ты хорошо дерешься, землянка.

— Ты тоже, — после затяжной паузы отозвалась Золушка. — Герцогиня.

— Кайти. Просто Кайти.

— Просто Золушка.
— Договорились, — девушки дружно рассмеялись, заставив меня в очередной раз задуматься о неисповедимости путей женского мышления.

— Извини, что так вышло с твоим новым платьем.

— Ничего, — улыбнулась напарница. — Переоденусь обратно в комб. Или выберу из сегодняшних покупок что-нибудь попрактичнее.

— Т-только, пожалуйста, — попросил я. — Прежде чем соберешься выйти куда-нибудь в этом с-самом «что-нибудь», п-проконсультируйся с Айтом.

— И со мной, — добавила Кайти.

— Непременно. — По-моему, этот ответ, равно как последовавшая за ним ослепительная улыбка, предназначался отнюдь не бесенку. — Там есть такой симпатичный охотничий костюмчик...

— Кайти, — напомнил я, — кажется, ты х-хотела что-то нам п-поведать! Что-то важное!
—

Да, — кивнула девушка. — Я была у Посредника.
—

И?

— Гарнаркцы согласны на обмен.

— Условия?

— Клайт и все наши пленные — против половины похищенного жемчуга.

— Это л-ловушка! — не раздумывая, сказал я.

— Совершенно не обязательно, — возразил бесенок. — Они просто крайне заинтересованы успеть провести аукцион, прежде чем покупатели разъедутся по своим Мирам. А то, что зеленого жемчуга будет в два раза меньше — что ж, это просто означает, что цены в этот раз будут в два раза выше. Такое уже бывало и не раз.

— Ч-что, их так ч-часто грабили?