Чтение 17–й страницы книги ~Чистовик~

Будь я посильнее в географии, может, и сумел бы предположить, в какой точке земного шара нахожусь…

Карту я некоторое время изучал, потом вернул на место. Воровать, по сути, рабочий инструмент капитана было бы уж совсем свинством, да и нужды особой в такой карте я не видел.

Наверняка самым ценным на корабле был питающий электросеть цилиндр. Явно пришедший из древних времен этого мира, он должен был стоить немалых денег. Я некоторое время колебался. Но помимо моральных соображений стоило принять во внимание и возможную реакцию капитана. Потеря такой ценной вещи могла пересилить его страх. Нужны мне проблемы с местной полицией?

Нет, не нужны. Ограничусь мелочью.

Нацепив свой ранец, я вновь вышел на палубу, подошел к пирсу. Яхта была надежно притянута к обложенной плотными вязанками камыша стене. Ну да, где им тут найти старые покрышки, играющие роль амортизатора в наших яхт-клубах… Я перепрыгнул на берег и почувствовал, как качнулся под ногами остров. Ну надо же. И впрямь после пляшущей на волнах яхты кажется, будто качается берег…

Я двинулся от пирса в сторону города. Мимо рыбачьих лодок, с которых разгружали улов. Мимо праздно фланирующей компании подростков. Мимо толстого мужика, сурово выговаривающего двум повесившим головы здоровякам.

Некоторые в толпе были азиатами. Некоторые – европеоидами. Среди подростков мелькнули негр и, если мне не почудилось, мальчишка с характерным лицом австралийского аборигена. Смешение рас и народов, новый Вавилон, построенный на обломках рухнувшего мира. Потомки тех, что спаслись… или были спасены и помещены сюда, к подножию небоскреба-веера…

Я старался не особо пялиться на окружающих. Все-таки и одежда, и мой вид должны были выдавать во мне чужака.

Впрочем, в одежде тут единообразия не наблюдалось, да и физиономии были столь разнообразными, что вряд ли мои опасения имели под собой почву.

Вон стоит, благостно щурясь на утреннее солнышко, местный алкоголик в рваных штанах и грязной кофте с чужого плеча. Его хоть на улицу Москвы, хоть в подземку Нью-Йорка помести – везде будет как свой. Да и сам, возможно, не заметит разницы…

А вот тащит тяжелый мешок светловолосый и белокожий парень с лицом таким аристократическим, что отмой его и переодень – можно смело на прием к английской королеве отправлять, затеряется в толпе лордов, сэров, пэров.

Нормально все. Сольюсь с толпой. Городок немаленький, тысяч двести—триста жителей наберется. Приезжие тут тоже встречаются, раз есть торговцы и моряки. Так что… сейчас найти приют, укрыться, отдышаться, потихонечку собрать информацию – и готовиться к походу в горы. Вряд ли к небоскребу ведут проторенные дороги, но и каких-то особых кордонов ожидать не стоит. Функционалы здесь должны чувствовать себя спокойно.

Минут через двадцать я уже слегка ориентировался в припортовой зоне. Здесь были склады (эх, хорошее место воткнуть таможенный портал, только нет на Земле-шестнадцать выходов в обитаемые города), несколько небольших рынков, где как раз шла бойкая торговля утренним уловом, и жилые кварталы – явно не слишком роскошные по причине соседства с этими самыми складами и рынками. Впрочем, с моими скромными финансами в роскошные и смысла не было соваться. Как я понял из вывесок ресторанчиков и гостиниц, периодически попадавшихся на пути, ночь в гостинице стоила, как правило, одну марку (впрочем, за оплату недели вперед предлагали заплатить всего пять), а поесть можно было за двадцать—тридцать копеек. Ну разумеется, не копеек, а их местных аналогов. Почему мой функциональный «автоперевод» превратил местную валюту в марки, а марки разделил на сто копеек, можно было только гадать. Скорее всего абсолютно случайно. И мог я сейчас читать вывески как «Одна ночь – один юань, один обед – двадцать пять сантимо».

В конце концов я остановил свой выбор на маленькой гостинице в трехэтажном, но узком доме, втиснутом между более высокими и широкими зданиями. Может, мне понравилось, что эта втиснутость слегка напоминала строения функционалов. А может, подкупило своеобразное чувство юмора владельцев, назвавших свою гостиницу «Рыжий конь без яиц».

Хотя, опять же, для местных жителей название скорее всего звучало куда менее эпатажно: «Рыжий мерин».

Я вошел в звякнувшую колокольчиками дверь, осмотрелся. Это, пожалуй, был гостиничный ресторанчик, места для отдельного вестибюля просто не нашлось. Четыре небольших стола, стулья, за ними – лестница наверх. Крепкая рыжая девица, протирающая столы, повернулась ко мне и спрятала тряпку в карман фартука. Спросила:

– Завтрак?

– Я хотел бы у вас остановиться.

– Почему бы и нет? – ответила девушка. – А почему именно у нас?

– Название понравилось.

– «Рыжий мерин»? Знакомы с папулей?

– Э… – Я растерялся. – Боюсь, что нет. А это… что… ну…

– Ну? В его честь, а вы как думали? – Девушка отправилась к шкафчику у стены, достала замусоленный блокнот и огрызок карандаша. – Знаете, сколько нас у мамы?

– Семеро? – предположил я зачем-то. Манера девушки общаться была заразительной.

– Семеро? А одиннадцать – не хотите?

– Если все такие, как вы, то почему бы и нет. – Я нахально улыбнулся.

Девушка подумала и тоже улыбнулась.

– Только при мамаше так не шутите, а то знаете что?

Я уже понял, что отвечать на вопросы не обязательно.

– На втором этаже мест нет? – спросила девушка то ли себя, то ли блокнот. – Нет? А на третьем тоже нет? А в мансарде жить будете?

– Буду.

– На день?

– На неделю.

– Пятерка.

Я молча протянул ей купюру, она была принята без всяких замечаний и тут же исчезла в кармане фартука.

– Завтрак уже кончился, знаете?

– Нет, не знаю.

– А, ладно, есть хотите?

Я кивнул.

– Мама? – Девушка повысила голос. – Мама, чего-нибудь осталось?

Открылась неприметная дверь, запахло едой.

– Чего тебе.

В отличие от дочери мать вопросительной интонацией пренебрегала. Я ее вполне понимал. Одной такой на семью вполне достаточно.

– Постоялец, согласен на мансарду, заплатил за неделю, накормим?

– Накормим.

Я уселся за тот стол, который уже был приведен в порядок. Мать-героиня так и не показалась, еду принесла девушка. Маленькие кусочки жареной рыбы, кусок хлеба, густой черный соус, чайничек и чашка, палочки. Явно не одноразовые, но хоть чисто вымытые. Да, в чем-то китайская культура одержала полную победу.

– Вкусно? – спросила девушка, глядя, как я макаю рыбу в соус. Хорошо, что в Москве расплодились японские и китайские рестораны, неумение пользоваться палочками могло бы ее и удивить.

– Угу, – ответил я. Было не то чтобы очень вкусно, я никогда не ел рыбу на завтрак. Но рыба явно была свежей, и это многое искупало.

– Вы приезжий?

– А зачем бы мне останавливаться в гостинице, если я не приезжий?

– Ну, вдруг вас жена из дома выгнала? – задумчиво произнесла девица, явно думая о чем-то своем.

Я не успел ответить на столь интересное предположение. Входная дверь чуть-чуть приоткрылась. Просунулась тощая рука, привычным движением придержала колокольчики. Вслед за рукой в гостиницу ввинтился тощий немолодой, невысокий, рыжий с глубокими залысинами мужичок. Слово «плюгавенький» передавало его образ как нельзя лучше.

– Папочка? – охнула девушка. – Ты? Мама тебя убить обещала, знаешь?

– Знаю, знаю… – просачиваясь внутрь, прошептал мужичок. – Я работал.

– Работал? – недоверчиво спросила девушка.

– Да, работал! – твердо ответил рыжий конь с анатомическими дефектами. – Вот!

Он достал из кармана и неосторожно встряхнул в ладони несколько монет. Звяканья как такового не было, все-таки алюминий.

Но и этого хватило.

Дверь на кухню приоткрылась, и послышался твердый голос:

– Иди сюда, кобель драный.

Мужчина печально посмотрел на меня и пожал плечами. Прошептал с неожиданной ласковостью:

– Женщины, ну что с них взять?

Потом чмокнул дочку в щеку – для этого ему пришлось привстать на цыпочки – и храбро пошел на кухню.

Мы с девушкой напряженно вслушивались.

Раздались тихие голоса.

Потом звук поцелуя.

Потом что-то загремело – будто выпавшая из безвольно опущенных рук сковородка.

Девушка принялась протирать уже чистый стол, бормоча:

– Вот все обещает, обещает, а ведь прибьет однажды, да?

С кухни донесся сладострастный стон. Загремела посуда. Дверь с грохотом захлопнулась.

Девушка стала пунцовой, что вместе с рыжими волосами производило неизгладимое впечатление.

– Нет, не убьет, – сказал я. – Сколько вас у мамки, ты говоришь? Одиннадцать?

У нее даже кивок получился вопросительным.

– Ну-ну, – ехидно сказал я. – Спасибо, все было очень вкусно. Проводишь меня?

Уж не знаю, что она подумала, но ответила резко:

– Сами идите, не заблудитесь.

И, словно сообразив, что говорит как-то неправильно, добавила:

– На самый верх, там одна дверь, понятно?

Мансарда и впрямь была не лучшим из мест проживания. Круто сходящаяся крыша, только в центре комнаты и можно было стоять в полный рост. Из мебели – только кровать, к счастью, довольно большая, и выполняющий роль тумбочки круглый столик возле нее. Столик, кстати, был неожиданно красив: инкрустированная перламутром поверхность, хоть и изрядно исцарапанная, радовала взгляд. Люк в полу вел на лестницу.

Да, вряд ли этот номер стоил столько же, сколько и все остальные.

Впрочем, постельное белье было чистым, матрас ровным, подушка мягкой. А еще прямо над кроватью было окно, прорезанное во фронтоне здания. Мне открывался замечательный вид вдоль улицы на горы, наползающие тучи и скрученный веер небоскреба.

Я подумал и решил не устраивать скандалов. Не умею я это делать, если честно-то.

Так, пристанище на первое время у меня есть. Местное общество при всем его своеобразии шокирующего впечатления не производит, тоталитарным не выглядит. Осталось понять самое простое – что же мне делать дальше? Это на палубе яхты я храбрился, обещая отсутствующим функционалам веселье… ага, море крови и мешок костей в придачу. А если серьезно? Я даже автомат утопил, не до автомата мне тогда было. Рожок с патронами остался в ранце, но что с него толку. Какое-нибудь оружие здесь раздобыть наверняка можно, но вряд ли оно будет огнестрельным. Да и денег у меня, можно сказать, нет.

Способности функционала?

Увы, полагаться на них было бы наивно. Даже если я прав, и способности проявляются у меня в «момент выбора». Даже если допустить, что я стану сильнее своих врагов – полноценных функционалов, часть из которых – полицейские и солдаты. Даже если у них не будет средств блокировать открывшиеся у меня способности.

Кто поручится, что «момент выбора» придется как раз на схватку с врагом? Возможно, я стану на некоторое время всесильным «по пути», когда мне проку от этой силы будет как от зонтика под водой.

Нет, нужно что-то еще.

К примеру – союзники. Практически во всех мирах существует какая-то оппозиция функционалам. Даже на моей Земле она была, пусть и в слабой форме. А уж здесь, где на вершине над городом торчит немыслимый небоскреб, где появляются арканские солдаты, где встречаются удивительные технические артефакты, тоже должно быть какое-то сопротивление. Надо только найти этих подпольщиков, предложить им действовать сообща…

В люк тихонько постучали.

– Войдите! – ответил я, хотя логичнее было бы сказать «поднимайтесь».

Люк с грохотом откинулся, показалась рыжая голова. Парнишка лет пятнадцати. Еще один из отпрысков любвеобильного мужичка?

– Я вам свечку принес, – сообщил мальчик. – Вот.

Он протянул мне керамический подсвечник с не очень-то щедрым огарком и полупустой коробок спичек. Цивилизация, однако!

– Скажи, дружок, – непринужденно спросил я. – А что это за здание?

– Где? – Парнишка с готовностью поднялся в мансарду и приник к окну.

– Ну вон, на горе…

– На горе? А! Это особняк какого-то богача. Я помнил, как его зовут, но забыл. Он еще на библиотеку городскую много денег жертвовал.

– Особняк? – тупо спросил я. И тут понял, что именно парнишка имеет в виду. На склоне гор, там, где еще не начался окружающий небоскреб лес, стояло довольно-таки большое каменное здание. Вокруг, похоже, были какие-то сады. Может, апельсиновые, может, оливковые, может, яблочные, с такого расстояния не разберешь. – А выше?

– Выше? – удивился мальчик. – А выше только горы.

Все стало понятным. Как и обычные строения функционалов, небоскреб был невидим для обычных людей. Точнее, ускользал от их взгляда. Наверное, если бы я точно указал мальчику, куда смотреть, и описал то, что он должен увидеть, – он бы увидел небоскреб. Точно так же, как подготовленные заранее люди находили мою башню и шастали через нее из мира в мир…

Впрочем, зачем вносить в голову невинного подростка такой хаос и сумятицу? Нет там никакого здания, нет и не было…

– Да, точно. Показалось, что там какая-то избушка стоит, – печально сказал я.

Мальчик оказался добрым.

– Может, и стоит, – утешил он меня. – Может, у вас глаза такие острые. У меня друг знаете как все видит? Он из рогатки голубя с тридцати шагов сбивает!

– Бедный голубь.

Парнишка смутился.

– Ну… он так… это когда мы маленькими были… Вам еще чего-то надо? Горшок под койкой, только у нас принято самим выносить. Отхожее место во дворе. Умываться тоже внизу, тут если кувшин притащить, сами же ночью расколотите. Тесно тут…

– Тесновато, – согласился я. – Скажи, а где тут у вас библиотека? Та, на которую богач жертвовал?

– А, это очень просто! Пойдете по этой улице до площади с фонтаном. Только он не работает, вы так догадайтесь, что это фонтан. Потом направо, до другой площади. Там фонтан работает, если не очень жарко. И там будет высокий дом с колоннами…

Прогулка по незнакомому городу, если вы не стерли ноги, не валитесь от усталости, имеете в кармане хоть немного денег, а в запасе несколько дней, – это одно из самых приятных на свете занятий. И можете поверить мне на слово, что если этот город находится в ином мире, по сути, на другой планете, – это делает прогулку еще интереснее.

Прежде чем я дошел до библиотеки, я смог худо-бедно оценить научный и технический потенциал этого мира.

Во-первых, тут было в ходу электричество, но оно оставалось привилегией богатых людей. Я встретил один магазин (назвать его лавкой язык не поворачивался, несмотря на скромные размеры), где продавали самые разнообразные светильники и электрические лампочки. Лампочки походили на самую простецкую лампочку накаливания с самым обыкновенным цоколем. Наверное, их можно было ввернуть в патроны моей московской квартиры – и они бы заработали. И электричество не обязательно генерировалось в самом доме, объявление на дверях обещало «прокладку надежных кабелей и контроль от незаконных подключений».

Во-вторых, я видел несколько магазинов одежды и понял, что мануфактуры в привычном понимании слова здесь не возникли. Одежда шилась и подгонялась на месте, только носки и белье можно было купить в готовом виде. Я вспомнил, что в моем мире стандартные размеры одежды возникли как ответ на потребности армий в большом количестве готовых мундиров. Только когда потребовалось быстро одевать десятки и тысячи людей, в чьи-то умные головы пришла мысль создать базу данных по габаритам новобранцев и начать шить не на конкретного человека, а на целые группы людей.

Видимо, воевать тут было особенно не с кем. Вряд ли численность населения на всем острове превышала миллион человек. И очень возможно, что это был единственный оазис жизни на планете.

В-третьих, я увидел оружейную лавку. Окна в ней были забраны решетками, а за стеклом были выставлены самые привлекательные с точки зрения продавцов товары: лук и стрелы, арбалеты и двуствольное ружье, заряжающееся с казенной части. Но после изобретения или воссоздания гладкоствольного оружия и патронов местный оружейный гений забуксовал. Не было даже намека на нарезное или автоматическое оружие.

Да и зачем оно нужно? Вряд ли здесь есть на кого с ним охотиться. Да и вообще нарезное оружие – это дитя войны, охоты людей друг на друга…

Понял я и то, что даже это примитивное ружье мне не купить дешевле тысячи марок. Значит, вообще не купить.

В-четвертых, с религией тут было как-то кисло. Я не увидел ни одной церкви, только в стороне китайского квартала проглядывала крыша здания, яркими цветными украшениями напоминающего буддийский храм.

Ну и в-пятых, тут были газеты. Один раз я встретил мальчишку-газетчика, рекламирующего свой товар. Хотел было расстаться с десятью копейками, но тут обнаружил, что на площади с неработающим фонтаном выставлен стенд с той же самой газетой, закрытой от непогоды стеклом. Граждане в большинстве своем на зазывания газетчика не реагировали, а предпочитали потолкаться у стенда и почитать бесплатно.

Я присоединился к ним и получил если не полезную информацию, то искреннее удовольствие. Местное издание на двух страницах с громким названием «Всеобщее время» (а вы замечали, что чем газета меньше, тем более звучно она называется?) сообщало в основном городские новости – ну и пару абзацев о соседних поселках.

Я узнал, что вчера поздно вечером, возвращаясь с концерта, популярная молодая певичка Хо была грязно обругана хулиганом, разочарованным ее пением, но сопровождающий певицу любовник (да, так прямо и было написано – любовник, ханжество тут было не в ходу) дал достойный отпор негодяю, усадив его в «ту самую лужу, которую наша газета уже вторую неделю предлагает засыпать».

Какие-то злоумышленники забрались ночью в ювелирный магазин господина Андреаса, но их постигло разочарование – деньги и ценности были убраны в надежный сейф, вскрыть который они не смогли. Свою обиду воры выместили на витринах, расколотив их (почему-то «каблуками»), но тут появился караульный, который хоть и не задержал преступников, но «изрядно отходил дубиной». Поиски сбежавших злодеев велись.

Скандал, вызванный обрушением недавно построенного моста, сходил на нет, так как подрядчик признал свою вину и обещал построить мост заново.

В редакционном фельетоне журналист, скрывающийся под вызвавшим у меня хохот псевдонимом Акула Пера, горько сетовал на торговцев, которые норовят нераспроданную утром рыбу положить на лед и подсунуть покупателям на следующее утро. Давались дельные советы по проверке свежести рыбы.

В большой, почти на целую страницу, и, как водится в таких случаях, нудной статье какой-то городской чиновник сетовал на падение нравов, на плохую собираемость налогов и неуважение граждан к городским властям, так героически и трепетно исполняющим свои функции.

Слово «функции» снова вызвало мой хохот. Боюсь, стоящие рядом стали принимать меня за идиота.

Ну и в завершение шли кроссворд и гороскоп.

Куда же газете без кроссворда и гороскопа!

Звезды сегодня благоволили Рыбам и Овнам, тем, кто был рожден под знаком Огненного Дракона и под сенью Голубого Тополя, а также тем, в чьем имени было три гласных и четыре согласных. Страдали Стрельцы и Деревянные Мыши, рожденные под знаком Тенистого Дуба, и несчастные, в чьем имени было три согласных и одна гласная.

Мне ничего особенного звезды не обещали.

В общем, это была обычная газета обычного маленького города.

Если бы не небоскреб на горе – вообще ничего удивительного.

Начал накрапывать дождь, и я решил закончить знакомство с прессой. В конце концов, в библиотеке утолить страсть к печатному слову будет куда комфортнее.

Мне давно кажется, что чтение книг миновало тот краткий период, когда оно было всеобщим развлечением. Кино при всем желании составить конкуренцию не могло – поход в кино был отдельным событием, а книга всегда была под рукой. Телевизор, даже обретя цвет и большие экраны, не мог удовлетворить всех и сразу – количество каналов пришлось бы сделать соизмеримым с числом населения.

Зато видео, а потом и компьютер нанесли свой удар. Кино – это чтение для нищих духом. Для тех, кто не способен представить себе войну миров, вообразить себя на мостике «Наутилуса» или в кабинете Ниро Вулфа. Кино – протертая кашка, обильно сдобренная сахаром спецэффектов, которую не надо жевать. Открой рот – и глотай. Почти то же самое с компьютерными играми – это ожившая книга, в которой ты волен выбрать, на чьей ты стороне – «за коммунистов али за большевиков».

А чтение вернулось к своему первоначальному состоянию. К тому времени, когда оно было развлечением умных. Книги стали дороже, тиражи стали меньше – примерно как в девятнадцатом веке. Можно по этому поводу грустить, а можно честно спросить себя – неужели сто процентов людей должны любить балет? Слушать классическую музыку? Интересоваться живописью или скульптурой? В конце концов – ходить на футбол или ездить на рыбалку?

Как по мне, так лучше признать: чтение – это удовольствие не для всех. И даже не просто удовольствие, это работа.

Судя по библиотеке Айрака, здесь к чтению относились именно так. Здание ухитрилось совмещать в себе некую помпезность – четыре этажа, колоннада у входа, бронзовая скульптура в виде огромной раскрытой книги и прильнувших к страницам детей и мрачный прагматизм завода – стены из скучного серого камня, широкие окна наглухо закрыты, двустворчатая дверь тоже ничем не украшена. Я с любопытством осмотрел скульптуру – на бронзовых листах был выбит алфавит, книга представляла собой букварь. Трое детей, двое мальчиков и девочка, изваянные из бронзы в натуральную величину, прижимались к книге так тесно, будто страдали близорукостью или учились читать между строк. Девочка стояла, подперев подбородок рукой, мальчишки согнулись, всматриваясь в строки.

Я потрогал отполированное плечо одного из юных читателей и с тоской вспомнил московское метро. Заглаженные до блеска статуи на «Площади Революции», особенно бронзовую собаку, которой сам ходил погладить нос перед экзаменом – верная примета, что сдашь сессию… Мне, впрочем, не повезло. Интересно, с этими статуями тоже связано какое-нибудь поверье? Погладил – научился читать, к примеру…

Войдя в библиотеку, я был приятно удивлен табличкой на стене: «Умеющим читать – вход свободный». Я не совсем понимал, зачем ходить в библиотеку неграмотным, но на всякий случай кивнул сидящему у входа пожилому вахтеру, указал на табличку и прошел дальше.

Библиотека на самом-то деле оказалась не очень большой. Первый этаж был отдан под какие-то административные помещения, откуда-то доносился прерывистый шум, наводящий на мысль о работающей печатной машине. Конечно, как они шумят при работе, я никогда не слышал, но было в звуке что-то такое периодическое, будто вылетали из громоздкого механизма страница за страницей. Что ж, вполне возможно. Сами печатаем, сами храним… сами и читаем, судя по пустынным коридорам.

Я поднялся на второй этаж. Ага, читальный зал. Столики, стулья, лампы на столиках – электрические, между прочим. Сидят человек пять, читают книги, один что-то конспектирует. На меня будто пахнуло ароматом студенчества.

Стараясь не шуметь, я поднялся выше. Вот здесь начиналась собственно библиотека – высокие ряды шкафов занимали весь этаж, два столика у самой лестницы пустовали, за третьим сидела хрупкая девушка. Абсолютно внемировая и вневременная девушка-библиотекарь. Такие же сидят в Новгороде и Чите, Шанхае и Бангкоке, Гамбурге и Детройте. У нее и внешность была какая-то смешанная, явно участвовали и азиатские, и европейские крови. Такие девушки остаются молодыми лет до сорока, а потом как-то сразу превращаются в библиотечных бабушек…

– Доброе утро, – тихо сказала девушка. – Вы первый раз у нас?

– Да, – честно признался я.

– На каких языках читаете?

– На любых, – поколебавшись, ответил я, решив, что не сильно погрешу против истины.

– Правда? – Девушка улыбнулась. – Как здорово. Не поможете мне прочитать эту книгу?