read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



Она холодно усмехнулась:
– Зачем мне лишние драки? Конечно, я постаралась, чтобы все это узнали. Но все равно будут пытаться завладеть сокровищами, дурачье. Все равно не сумеют воспользоваться, но захапать стараются!
– Да уж прячьте получше, – заботливо подсказал я. – Надеюсь, у вас подвалы глубокие. И двери железные. И замки надо побольше, ненадежнее!
Она не ответила, хотя я не очень-то и ждал, что вот прямо щас покажет мне, куда спрятала Кристалл Огня, и подробно расскажет, как надежно он заперт и под каким ковриком лежит ключ, однако ощутил некоторое разочарование. А она наконец взяла мыло, неспешно намылила руки, надо признаться – дивной красоты, даже трицепсы не подвисают, а тугие, как у юной девушки.
Я тупо наблюдал, стараясь держать морду ящиком и заботясь, чтоб кровь не скапливалась там, куда пошлет дурак спинной мозг, а она с задумчивым видом намыливалась замедленными движениями, потом протянула тряпочку мне. Я принял, она чуть наклонила голову, я принялся тереть плечи и спину, стараясь не прижимать слишком сильно: нежная кожа сразу порозовела, после каждого моего движения остаются красные полосы.
– Все, – сообщил я, – ни капли слюней Касселя не осталось. Да и грязи… Вообще у вас хорошая кожа, леди. Никакая грязь к ней не липнет.
Она усмехнулась, голос прозвучал невесело:
– К коже… может быть. Но ко мне все липнет.
Она поднялась, вода шумными потоками сбежала обратно в лохань. Я засмотрелся на блестящее юное тело зрелой женщины с великолепной сочной фигурой, не сразу вспомнил, что у меня в руках уже заново намыленная тряпочка. Она смотрела в стену перед собой, взгляд стал отсутствующим. Я торопливо тер поясницу, намылил ягодицы и поработал над ними, спустился к ногам, и, когда уже тер голени, наполовину скрытые в воде, пришла веселая злость, движения мои замедлились, я начал работать внимательнее, тщательнее, уделяя внимание не столько местам, где скопился пот, а где у такой женщины должны бы находиться эрогенные зоны…
Вымыв тыл, я перешел к фасаду, точно так же начал осторожно направлять, а то и откровенно гнать потоки снизу вверх в определенном направлении и даже в определенное место. В эти века эти дуры еще не знают о наличии эрогенных зон ни под коленками, ни на внутренней стороне бедер, и, когда я с самым невозмутимым лицом поднялся и начал осторожно водить тряпицей, постоянно задевая кожу кончиками пальцев, дыхание над моей головой участилось, а мой склоненный затылок словно бы охватил жар из пасти дракона.
– Довольно, – прозвучал измененный голос.
Она резко опустилась, расплескав воду, подтянула колени к груди, ближе. Я стоял столбом, так надо, она же спрятала лицо в коленях, плечи несколько раз вздрогнули. Я не двигался, ее тело наконец расслабилось, она долго молчала, а когда подняла лицо, старалась не встречаться со мной взглядом.
– Интересно, что же он хотел…
Голос ее звучал глухо, мне показалось, что ей совсем не хочется говорить на эту тему, но не отвечать властной хозяйке себе дороже, я сказал дипломатично:
– Дык это же ясно, ваша милость!.. Вас он хотел. За то, чтобы пробраться к вам в постель, сколько бы рыцарей головы сложили!
Она грустно улыбнулась.
– Да, конечно-конечно. Но Кассель не тот человек, что ради женщины… гм… Это лет тридцать тому еще мог бы. А сейчас холоден и всегда трезв. Рассчитывает каждый шаг… Ты спишь с Франлией или Христиной?
Я не удивился вопросу, пожал плечами.
– Да, вроде бы ее так зовут. С Христиной.
Она сказала саркастически:
– Вот, даже имя едва запомнил! И что, ты стал бы ради нее ломать шею?
– Так я ж не благородный, – напомнил я. – Я нормальный, ваша милость.
Она сказала брезгливо:
– Кассель в молодости, как ты говоришь, был благородным, а сейчас стал нормальным. Нет, он понимает, что в постели мы все одинаковы, хоть каждая и считает себя самой сладкой и лакомой. Так что ради того, чтобы переспать со мной, он даже ногу в стремя не вставит. Значит, прощупывал…
– Да уж, – согласился я и посмотрел на нее, как на статую физкультурницы с веслом, – у вас есть что щупать.
Она вяло отмахнулась.
– Дурак. И чего я с тобой так разоткровенничалась? Наверное, потому, что слушаешь без страха. Я не вижу на твоем лице постоянного желания улизнуть, отвертеться, постараться прислать вместо себя кого-нибудь другого. Видать, вы там в свернутом королевстве живете с господами из замка в мире.
– Они для нас как родители, – объяснил я. – Бывают строгими, но всегда справедливы! Мы же видим, не тупые.
Она помолчала, словно прикидывала, бывала ли хоть раз справедливой с челядью или же страшатся только по дури. Я услышал тяжелый вздох, она поднялась во весь рост, блестящая, как облитая прозрачным клеем. Мне на миг показалось, что она то ли из ртути, то ли из жидкого железа, что может принимать любую форму, но тут она повернулась в мою сторону, я вздрогнул от жесткого взгляда.
– Разве можно быть всегда справедливым? Да и по-разному понимают справедливость…
Не дура, мелькнула мысль, и потому я сделал глупое лицо и еще больше раскрыл рот. Она не двигалась, я принялся промакивать ее тугое тело, где-то вытер без всяких церемоний, прижимая полотенце плотно, собирая крупные капли. Она следила за мной и моими движениями очень настороженно, я наконец убрал воду с ее лодыжек, она кивнула и переступила через край лохани.
– Разве ты не заметил, – произнесла она ровным голосом, – что лорд Кассель что-то недоговаривал?
– Вы оба недоговаривали, – ответил я честно. – Я мало что понял, я ж человек простой, но вы оба торговались и, как мне показалось, оба знали, что ничего не получите.
Она взглянула мне в лицо. В ее глазах почудилась насмешка.
– Ты хоть и простой, но не дурак. Мы знали, что ничего не получим, но оба… надеялись.
– Все время надеялись? – спросил я.
Она поняла, что я имел в виду, злая улыбка искривила ее полные губы.
– Да, пожалуй, никогда не забывались.
– Тяжело быть благородным, – посочувствовал я.
– Иногда – противно, – сказала она.
Между ее сдвинутых бровей иногда с сухим треском проскакивала короткая искорка, а будь расстояние между ними шире – блистала бы грозная молния. Я помалкивал, устрашенный, она прошла к брошенному халату, я забежал вперед, подхватил и, картинно растопырив, подал ей так, что ей оставалось только повернуться спиной и сунуть руки в рукава.
Довольная улыбка промелькнула на ее лице.
– Да, нравы в вашем королевстве отличаются, отличаются…
– Дык мы простые, – согласился я, – это вы все здесь такие сложные, нервные, раздражительные, дерганые…
Она рассматривала меня с интересом.
– Даже Христина?
Я развел руками.
– Да Христина как раз простая, как молодая корова, и хорошо. Женщина ведь должна уметь что? Первое – лежать, второе – молча. Христина все это умеет, а что еще от нее надо? Это вот вы не женщина…
Она вскинула брови, глаза стали удивленными.
– Да?.. Нет-нет, останься. Мне нужно кое-что решить, а ты годишься как раз для этого… постучать в дурака.
Я поклонился с самым смиренным видом.
– Вы не ошиблись, ваша милость. Я именно тот дурак, которому можете рассказывать все. Я все равно ничего не пойму, но от меня может рикошетом отскочить очень умная мысль. Если не поранитесь, хватайте на лету! 


Глава 5

Жизненные наблюдения показывают, что иногда женщина злится на одного мужчину, а мстит всем остальным. Я не знаю, чем мужчины обидели леди Элинор, или кто-то один ее обидел, но у меня стойкое ощущение, что она мстит им всем разом. Это, конечно, не касается черни, там нет ни мужчин, ни женщин, простой люд и есть простой люд, а вот лорд Кассель, лорд Лангедок, лорды других земель в герцогстве – все, по ее интонации, выглядят соперниками, их непременно нужно согнуть, наклонить, подчинить, заставить выполнять свою волю.
Имя герцога Готфрида ни разу не упоминалось, но я чувствовал по каким-то неясным намекам, что он как раз и стоит во главе угла. И даже не потому, что его крепость закрывает выход из «зеленого клина». Чем-то насолил когда-то очень сильно, насолил, а женщины – животные злобные. Это в стихах да в песнях им приписываем милосердие и кротость, на самом же деле куда безопаснее обидеть сто голодных крокодилов, чем одну женщину…
Я смотрел на нее преданно, всегда готовый поклониться, а она погладила кошку на подоконнике, бросила ей пару слов, кошка опрометью ринулась в дыру под дверью, а через пару минут в комнату вошла с нагруженным подносом Малина. Повинуясь взгляду волшебницы, торопливо перегрузила на стол несколько тарелок, по большей части со сдобными пирогами, и только на одной с блестящим брюхом и выпуклой грудью откормленная курица, от нее пахнуло жаром, а коричневая с пупырышками кожа шипит и пузырится мельчайшими капельками сладкого сока. Вместо гарнира курица обложена со всех сторон мелкими, в мизинец размером и такими же по толщине, трубочками пирожков. Хотя их обжаривали со всех сторон, но у всех есть светлое брюшко и блестящая коричневая корочка.
Мадина поставила кувшин, две чаши и поспешно ушмыгнула, не осмелившись поднять глаз на повелительницу или ее гостя.
Леди Элинор взялась за кувшин, темно-красная струя хлынула в чашу. Проделала так привычно, что мне стало ясно: слуг допускает прислуживать только в торжественных случаях, когда что-то надо демонстрировать гостям, а когда одна, то вот так все сама, все сама…
Она в задумчивости отрезала кусок пирога и медленно жевала, запивая вином. Когда темно-красная жидкость осталась на дне, я взял кувшин и, прежде чем она успела отдернуть руку, налил в чашу еще.
– Ну, – сказала она в затруднении, – да-да, все правильно… Кстати, ты садись, садись. Бери, ешь.
Я медленно сел и благовоспитанно сложил руки на коленях. Она взглядом указала на курицу, я взял нож и разрезал, глаза волшебницы следили за каждым моим движением.
– Как, нравится?
Я пробормотал:
– Еще не знаю. Но так… красиво.
– У вас готовят так?
– Почти, – ответил я. – Мужчины не очень разбираются, что едят, ваша милость. Нам лишь бы побольше.
– Понятно, – ответила она. – Это везде так. А вино пьете?
– Кто ж его не пьет? – удивился я. – Разве только те, кто пьет водку или коньяк?
Она переспросила:
– Коньяк? Что это?
Разделанная курица медленно остывала, а я рассказывал о коньяке, водке, джине, виски, рассказал про грог и глинтвейн, про коктейли, курица перестала исходить сладким паром, но и леди Элинор, заслушавшись, держала в ладони надкушенный пирог, глаза блестят, ноздри раздуваются. Наконец, когда я решил, что хватит, она выдохнула с шумом:
– Я так и подозревала, что ваше королевство свернулось еще до последней Войны Магов!
Я пробормотал:
– Все враки, ваша милость! Никакой войны у нас отродясь не было.
– Да-да, – сказала она. – Ты ешь, ешь.
Я уже свободнее управлялся с курицей, заедал хрустящими пирожками. Если я из такого свернутого, что вообще довоенное, то ничего страшного, если в моем поведении будет больше отличий, чем я допускал раньше.
– Очень вкусно, – признал я. – Наверное, не уступает тому, что создается волшебством?
Она покачала головой.
– Глупо создавать волшебством то, что может сделать любая кухарка.
Насытившись, она откинулась на спинку кресла, кукольное личико стало задумчивым. Я моментально бросил жрать и отодвинулся от стола, мол, и мы знаем хорошие манеры. Она пребывала в задумчивости, затем ее взор обратился ко мне, на лице проступило новое выражение.
Очень медленно распахнула халат, одна половина задержалась на плече, вторая сползла до локтя. На меня взглянули в упор два алых кружка, которые принято сравнивать с бутонами розы, но мне кончики больше показались созревшими ягодами земляники. Или клубники, только мелковатой. Но сочной. Да, очень сочной.
Она смотрела на меня с интересом, опустила и с другого плеча, я смотрел не то чтобы бесстрастно, это будет оскорбительно, но со сдержанным восхищением посетителя художественной выставки, где выражать эмоции принято, однако не так, как на футболе, a piano, piano.
– И что скажешь? – спросила она.
Я кивнул:
– Очень хорошая фигура. Просто великолепная. Чувствуется, что вы за ней следите. Прекрасные пропорции! Думаю, что к тому генетическому материалу, который вам передали родители, вы еще и своих усилий добавили… Хорошая спортивная и вместе с тем весьма эротичная грудь, плоский живот… однако с тонким слоем жирка в нужных местах, хорошая кожа… чувствуется, что вы не совсем прячетесь от солнца, как остальные дуры. Да, отличная фигура.
На ее лице проступило озадаченное выражение. В глазах мелькнула неуверенность, она скосила глаза на свою великолепную грудь, подняла взгляд на меня уже с недоумением.
– И что… это все?
– Э-э… шея у вас тоже хорошая, – сказал я с объективностью спортсмена. – Ключицы хорошо расположены. Чувствуется, что рахитом вы не страдали, а ведь это бич больших городов!.. Впрочем, больших городов здесь еще нет.
Она не отводила от меня взгляда.
– И это все?.. Действительно все? Я имею в виду, ты можешь сказать только такое?
Я развел руками:
– Ваша милость, а что я должен сказать еще?
Она покачала головой:
– Не знаю, но я меньше всего ожидала такие… речи. Перед тобой – обнаженная женщина. Голая, если ты не знаешь, что такое обнаженная. А ты смотришь бараньими глазами и сообщаешь. мне, что у меня, видите ли, неплохая грудь. И живот плоский.
Я возразил:
– А что я мог сказать еще? Ног еще не видно. Правда, я их видел, но боюсь ошибиться.
Она хмуро усмехнулась:
– Показать?
– Это уж если сами изволите, – ответил я дипломатично. – Кого интересует мое мнение? Хотите – покажете, хотите – нет.
Она подумала, кивнула, все еше не отводя от меня взгляда:
– Ты прав, прав. Правда, излишне осторожен… не вижу в тебе мужской бесшабашности, но бесшабашность уже видела часто, вернее, только ее и вижу, а вот такое отношение… очень интересно.
Халат она не стала ни сбрасывать, ни поднимать на плечи, а просто села в кресло, подмостив его у поясницы, и накрыла полами бедра. Великолепная грудь молодой, хорошо развитой девушки смотрит на меня без всякого вызова. Это у леди Бабетты смотрела бы с вызовом и просилась бы в ладони, а эта смотрит… с интересом, но не более. Как и ее хозяйка.
– Дык вы ж с благородными общаетесь, – ответил я скромно, – а я человек простой. Нам надлежит быть осторожными.
Она отмахнулась:
– Я общалась со всяким народом. Даже с разбойниками. Все ведут себя одинаково. Скажем… по-мужски.
Я проговорил смиренно:
– Они как хотят, а мне зачем неприятности?
Она поморщилась:
– Какие-то речи у тебя старческие. Тебе сколько лет?
– Я из старой деревни, – сообщил я. – У нас и дети уже старые, потому что ничего не меняется. Вы ж сами сказали, что мы еще довоенные. Это, конечно, дурость, но если вы так сказали, то так оно и есть. Господам нужно верить, на этом стоит мир. Но если я правильно вас понял, то… ваша милость, у всех мужчин разные вкусы. Если вы стараетесь его заинтересовать собой, то… может быть…
Она не сводила с меня испытующего взгляда.
– Кого заинтересовать?
– Чародея, кого же еще, – удивился я. – Не этого же барона! Этих касселей у вас как собак нерезаных. А вот чародей – крупная рыба.
Слабая улыбка проступила на ее губах.
– Ты дурак и… но иногда соображаешь. Раз уж начал, договаривай.
Я сказал еще осторожнее, добавив в голос трусливости:
– Вам надо предложить ему то, что он хочет, а не то, что… есть.
Она спросила с недоверием:
– Это как?
Я сказал виновато:
– Прошу прощения, но это как на базаре. Когда я хочу продать козу, я не рассказываю, какая она есть, а говорю то, что хочет услышать покупатель. Мол, и молодая, и молока много дает, и ест мало, и не бодается… Рыночные отношения, ваша милость!
Она покачала головой.
– Что-то не пойму. Говори яснее!
– Да я сам их недавно узнал, – объяснил я виновато, – потому и сбиваюсь. Вот вы стараетесь его заинтересовать собой… такой замечательной, умной и красивой! А если ему умная совсем не нужна, он сам умный, зачем ему еще одна, чтобы критиковала и спорила?.. Вдруг ему куда приятнее дурочка, как я вам уже… Дурочка будет смотреть ему в рот, восторгаться и говорить, какой он необыкновенный!
Она нахмурилась, некоторое время мыслила в тягостном молчании. Я затаил дыхание, наконец она произнесла с усилием:
– Ну, это не новость, что глупые мужчины предпочитают дурочек. Но это относится к небольшому числу слабых, даже очень слабых мужчин, их все равно затопчут, и потому их принимать во внимание не стоит. Я не думаю, что такой могучий чародей, такой… для его мощи любая женщина – слабый цыпленок!
Я видел, что ждет возражений, сказал виновато:
– А вдруг в его землях таких мужчин большинство? Они даже не считаются слабыми, так как сильные в меньшинстве, и потому они – придурки, чудаки, не от мира сего.
– Мне трудно представить себе такие земли, – сказала она ледяным тоном.
Я развел руками:
– Ваша милость, я только предположил!
– Дурацкие у тебя предположения.
– Так я ж и сам дурак, – согласился я охотно. – Это вы у нас умная. И даже мудрая.
Она нахмурилась снова, взгляд стал подозрительным, но я глупо приоткрыл рот и смотрю с предельной тупостью и отсутствием мысли во взоре и всем облике.
Она проговорила после паузы:
– И что, как я могу прикинуться дурочкой, если он не дает даже рта открыть? Сразу уходит!
– А дурочке открыть рот без надобности, – возразил я. – А если и откроет, то не для того, что говорить и спорить. Дурочку видно издали, ваша милость! А на вас нельзя смотреть… простите, без страха.
Она скривилась:
– Челядь должна бояться!
– Чародей – челядь? – спросил я тихохонько.
Она сидела донельзя раздраженная, наконец махнула рукой.
– Ладно, иди.
Я попятился, нащупал оттопыренным задом дверь и выскользнул в коридор.
До обеда еще далеко, а мне вообще-то, как солдату в ожидании дембеля или багдадскому вору, – скорее бы ночь, спустился на этаж ниже, потянул носом: со стороны лаборатории Уэстефорда тянет едкими растворами. Дурак может учить тому, что он знает. Истинно велик тот учитель, который учит тому, чего сам не знает.
Но я, как и Ницше, что, дабы не умереть от жажды, пил из всех стаканов, припаду и к этому источнику мудрости. Хотя, конечно, учиться, учиться и еще раз учиться – три вещи несовместные. К тому же, чтобы мало зарабатывать, надо много учиться.
Я открыл дверь, лаборатория изнутри загадочно поблескивает темным золотом, установленные на полу трехногие светильники дают ровный свет. Высокие пилоны отбрасывают короткие тени. По ту сторону стола покачивается длинная синяя шляпа с остроконечным колпаком, словно ее хозяин носит на голове раструб граммофона. Я выпалил, выпучив глаза:
– Фу, здравствуйте, господин Уэстефорд! Я прибег прямо от хозяйки. Так торопился, так торопился…



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 [ 17 ] 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.