Чтение 17–й страницы книги ~Ричард Длинные руки

Я сказал с поклоном:

— Полагаю, бой закончился вничью. Следующий!

На этот раз пауза была долгой. Я надеялся, что с поединками закончено как на сегодня, так и вообще в этом замке, во всяком случае меня задевать больше не станут, но рыцари раздвинулись, в передний ряд выступил огромный, как огр, человек, широкий в кости, толстые руки, а массивная голова походит на медвежью.

— Я не прочь скрестить с вами копья, — прорычал он. — Если вы знаете, что такое турнирный бой...

Я молча повернулся, свистнул. Все смотрели на меня в недоумении, но через пару мгновений прогрохотали копыта. Перед Зайчиком поспешно расступились, он умеет выглядеть страшным.

Прежде чем я успел слово сказать, через столпившихся протолкался сэр Растер, рожа красная от выпитого, глаза блестят.

— Сэр Светлый! — прокричал он. — Сожалею, что опоздал к началу. Сочту за честь оседлать вашего коня! А моего возьмите...

— Спасибо, сэр Растер, — поблагодарил я. — Если сэр... еще не передумал...

— Сэр Хоффман, — прорычал мой противник. — Сэр Хоффман, к вашим услугам. Моего коня уже седлают.

— Я не заставлю себя ждать, — сообщил я любезно.

Глава 7

Я красиво и мужественно улыбался, как Лимонадный Джо, но сердце трусливо дернулось, а во внутренностях похолодело. Трудно без страха смотреть на эту закованную в сталь башню на укрытом стальным панцирем коне, цветная попона коротка и не скрывает. Сейчас помчится навстречу, опуская длинное толстое копье, это все равно, что видеть, как навстречу несется на полной скорости танк.

И хотя танк промчится мимо, лишь чуть заденет траками, но башня с длинным стволом неумолимо поворачивается в мою сторону, этот ствол неминуемо ударит в меня, ударит со страшной силой...

Я стиснул челюсти. Дрожь проходит по телу, и, сколько ни напоминай, что я тоже еще та башня и копье в моей руке ничуть не короче, все равно трясутся поджилки, все равно сердце трепещет в страхе.

Прозвучал рожок, конь Хоффмана ринулся вперед, сам он чуть наклонился вперед, копье угрожающе нацелилось в мою сторону, выбирая точку удара. Земля задрожала под ударами копыт тяжелого коня, мой Зайчик ринулся навстречу с некоторым запозданием, зато развил такую скорость, что я едва успел опустить копье.

Хоффман чуть наклонился вправо, вкладывая вес всего тела в удар, переливая его в копье, я уже мысленно ощутил сотрясающий удар, что отзовется болью даже в кончиках ногтей, напрягся и, когда стремительно надвинулось огромное и острое лезвие копья, что вот-вот выбьет мне глаза, я качнулся в сторону, скользящий удар тряхнул голову. Скрежет металла оглушил, в тот же миг правую руку сильно тряхнуло. Я чувствовал себя так, словно сам ударился о танк. В ушах еще грохот копыт, но Зайчик пронесся на другой конец двора, там я нашел в себе силы оглянуться.

Огромный конь Хоффмана добросовестно доставил его на ту сторону площади. Сам Хоффман раскачивался в седле, однако удержал копье и щит, а там свалился на руки оруженосцев.

Я развернулся, опустил копье и стал ждать повторной схватки. Хоффмана уложили на землю, сняли шлем. Я не видел, что там, закрыли спинами, но после долгой паузы подошел Саксон, хмыкнул, глядя, как я изготовил копье для новой сшибки.

— Сэр Светлый, — сказал он ровным голосом, — вынужден вас разочаровать.

— Что стряслось?

— Граф Хоффман отказался от продолжения поединка.

— Почему? — спросил я капризно. — Я только-только просыпаться начал!

Он кивнул.

— Знаю-знаю, вы с Севера, а там все разогреваются медленно. Но граф велел передать, что схватку выиграли вы.

Я спросил тупо:

— И что, он на рыбалку не пойдет?.. Тьфу, в смысле, мне слезать с коня?

— На коне вас вряд ли пустят в пиршественный зал, — заметил он.

— Да я туда не рвусь...

— Но ваш друг горит желанием вернуться с вами туда и отпраздновать новые победы.

— Друг?

Я посмотрел, кого это он записал мне в друзья, взгляд наткнулся на сияющего, как майское солнышко, сэра Растера. Саксон проследил за моим взглядом.

— А что, нет? Он с таким восторгом рассказывал о вас, когда привез Прозрачника...

— Гм, — сказал я, — просто сэр Растер из присущей ему скромности мне не сообщил, что он, оказывается, уже мой друг.

Саксон сказал задумчиво:

— То-то у него, когда приехал, были такие помятые доспехи.

— Не думаю, — сказал я, — что с другими сдружусь по такому же принципу. Что-то они меня невзлюбили... очень уж. А в чем причина, теряюсь в догадках.

Я спрыгнул с коня, сэр Растер грозным рыком пригнал целую толпу дворцовых слуг, Зайчика расседлали и увели в конюшню. Саксон улыбнулся Растеру:

— Ваш друг сэр Светлый еще не понял, почему его так встретили... Вы уж разъясните ему. А то будет считать, что это просто вспышки необъяснимой злобности.

Он небрежно отдал салют и удалился в сторону ворот. Сэр Растер, довольный и громыхающий гулким раскатистым голосом, хлопнул меня по плечу.

— Возвращаемся в зал? Там обещают подать на жаркое оленя с золотыми рогами!

— Брехня, — ответил я вяло. — Оленей с золотыми рогами не бывает. Печень млекопитающих не выдержит термоядерных реакций. Это гусыня может нести золотые яйца, но птица — это почти пресмыкающееся... Сэр Растер, наш бравый Саксон намекнул, что вы можете пролить свет на таинственное недружелюбие ко мне...

Он оглядел меня с головы до ног.

— А вы не догадываетесь?

— Нет, — сказал я честно.

— А кто проявил недружелюбие, — спросил он и тут же, пока я не начал перечислять, уточнил: — Хозяйка?

Я промямлил:

— Хозяйка?.. Хозяйка... нет.

Он спросил быстро:

— А как отнеслась хозяйка?

Я вспомнил ее нежные пальчики, что касались моего лба, как нежные лепестки, ноздри ощутили сладкий запах ее нежной кожи, перед глазами слова заколыхались ее белые-белые груди.

— Никак, — ответил я как можно тверже, хотя голос готовился дрогнуть. — Как к очередному гостю. Мне показалось, ее головка забита замком, урожаем, налогами...

Он сказал с удовлетворением, словно я подтвердил его догадки:

— Видите, хозяйка вас не погнала. Значит, одним претендентом стало больше. Должен сказать, вы претендент не самый слабый. Хотя, конечно, и не в первых рядах.

Я спросил тупенько:

— Претендент... на что?

Он хохотнул:

— На руку леди Беатрисы!

— Ого, — сказал я озадаченно. Он снова хлопнул меня по плечу.

— А что, не догадывались? Ну, вы святой человек! Это я так, чтобы не называть вас круглым дураком. Я тоже куртуазный, заметили?

— Заметил, заметил, — сказал я. — Вы сама галантность.

— Это я умею, — сказал он довольно. — Не всегда, правда. Так вот, понятно же, что женщина не управится с таким неожиданно свалившимся богатством. Вот и набежало в ее замок множество достойных рыцарей, а наиболее владетельные прислали кто каноника, кто управляющего. Каждый предложил ей руку...

— Это мне в голову не приходило, — признался я. — В чем-то я дурак, вы правы, сэр Растер. — Хотя вроде бы очевидно. А я, значит, кому-то показался соперником?

Он довольно хохотнул.

— Наконец-то! Здесь главные претенденты на руку госпожи Беатрисы — граф Росчертский и барон Варанг. Оба обладают огромным состоянием, у них прекрасные замки, верные вассалы, у каждого твердая рука — с ними арендаторы шутить боятся. Конечно, они хотели бы остаться единственными, но это им не по силам...

— Да, — согласился я, — граф Глицин и этот, как его, граф Хоффман... тоже серьезные претенденты.

— Тоже, — согласился сэр Растер. — Правда, у графа Глицина владения далековато, почти на другом краю королевства, а граф Хоффман вообще вассал короля Гиллеберда, но в этом есть и свои преимущества.

— Есть, — согласился я. — Если выйдет за Хоффмана, то получит защиту короля Гиллеберда. Хотя не представляю, как тот в реальности перебросит хотя бы часть войск через Желтое Болото.

Он сказал беспечно:

— Ну, это слишком далеко вы забрались. Главное для вас в том, что эти женихи всячески изживают тех, кто слишком задерживается...

Я заметил:

— Разве я задержался слишком?

— Значит, — обронил он, — чувствуют в вас угрозу. Вон виконт Франсуа де Сюрьенн гостит здесь уже третий месяц! Его не гонят. А вы оказались опасным соперником.

— Польщен, — пробормотал я. — А как они сами уживаются?

— Друг с другом?

— Да.

— Они примерно равны по силам, — объяснил Растер. — Никто не хочет рисковать на этом этапе. Потом, когда речь зайдет о замужестве, каждый из них постарается друг друга оттеснить, а то и устранить, сейчас же не только эти двое, но почти все, кто входит в десяток сильнейших, действуют заодно.

— А сама баронесса? В смысле, как к этому относится?

Он рассмеялся.

— Ее это забавляет. Она совсем не против, что надоедливых гостей вытесняют. Она не позволяет только, чтобы это делалось грубо и... слишком явно.

Я кивнул, все понятно, хозяйке тоже не нужно, чтобы гости жрали и пили месяцами, занимали комнаты, трахали служанок, затевали драки, вмешивались в хозяйство замка, забыв то, куда и зачем едут. Так что здесь у бретеров с хозяйкой негласное соглашение или хотя бы понимание общих интересов.

— Понятно, — сказал я озадаченно, — буду держаться от хозяйки подальше. Вы так при случае и оброните этим женихам. Вроде невзначай. Я верен своей даме сердца, как вот вы своей Матрене...

— Маригелле, — поправил он. Посмотрел на меня вопросительно. — Ведь Маригелле?

— Да, — подтвердил я, не моргнув глазом. — У вас прекрасная память, сэр Растер.

Леди Беатриса на заднем дворе раздавала указания женщинам и управляющему, лицо строгое, сосредоточенное. Увидев меня, чуть улыбнулась глазами, но продолжала разбор полетов.

Я учтиво поклонился, прошел мимо, но не сделал и пяти шагов, как услышал ее оклик:

— Сэр Светлый Рыцарь!

Я оглянулся, она уже отпустила всех и смотрела на меня с требовательным выражением лица.

— Весь внимание, моя леди, — сказал я куртуазно и ощутил, что я в самом деле весь внимание, что вот и брожу по всему замку в надежде, что наткнусь на нее где-нибудь, не всегда же она в своих покоях. — Буду счастлив... э-э... ну да, счастлив!

Ее глаза некоторое время оставались строгими, затем лицо смягчилось, она произнесла почти мягко:

— Сэр Светлый, вы только появились... и уже успели поссориться с тремя знатнейшими рыцарями Армландии. Или больше?

Я учтиво поклонился.

— Моя леди. Я рассчитываю, что больше. Все-таки я так старался, так старался...

— Зачем?

Я пожал плечами.

— Не знаю. Так карты легли. Но зато я снискал симпатию по меньшей мере десятка других рыцарей.

Она взглянула сперва удивленно, затем в ее удивительных глазах появилось понимающее выражение, а губы слегка раздвинулись в улыбке.

— Кажется, я догадываюсь, кого ваша грубость могла обрадовать.

Я спросил негромко:

— Считаете их нехорошими людьми?

Она покачала головой.

— Нет, я не считаю их нехорошими. Многие как раз преданны именно мне.

— Вот видите, — сказал я, — эти преданные люди сразу увидели, что я не представляю угрозы для вас. Если этот граф Росчертский наверняка уже видит, как увозит вас в качестве жены... или тоже лучше: сам въезжает сюда в качестве мужа и начинает распоряжаться, то я таких мыслей не держу. И ваши преданные вассалы это сразу поняли.

Она коротко взглянула на меня, опустила взор, затем вскинула длинные ресницы, опалив мое сердце горячей волной.

— Я... рада... что вы все понимаете правильно.

Я снова поклонился.

— Это не значит, что я не замечаю вашей изысканной красоты. Я достаточно галантный рыцарь, леди Беатриса. Я восхищаюсь вашей нежной кожей, похожей на самый дорогой шелк, какой однажды видел в лавке, представляете, за тридцать серебряных монет за ярд!.. У вас великолепные здоровые волосы, никакой перхоти, а локоны крупные и одинаковые, как конские каштаны... Зубки у вас просто чудо, великолепные и белые! Представляю, как вы ими нитки откусываете, когда шьете... вы шить или вышивать не пробовали? Еще я не сказал, какие у вас чудесные глаза...

Ее щеки зарделись, но во взгляде мелькнул гнев. Она выпрямилась и посмотрела холодно и высокомерно.

— Так какие же у меня глаза? — произнесла она с заметной угрозой.

Я развел руками.

— Я простой рыцарь, не всегда смогу в своей растерянности перед вашей красотой отыскать нужные слова. Я хотел было сравнить ваши глаза с глазами моего коня, вы заметили, какие у него чудесные и добрые?..

Она прервала язвительно:

— А с глазами вашей собаки?

— Нет, — вздохнул я, — у него глаза добрые и преданные! Он всегда смотрит на меня с такой любовью и обожанием, что даже неловко, будто обманываю, будто прикидываюсь кем-то лучше, чем я есть на самом деле.

Заметила ли, как я ловко перевел набирающий опасные обороты разговор на менее скользкую тему, но лицо восхитительно озарялось гневом, а синие глаза напоминали грозовые тучи.

— Мужчины все прикидываются, — обронила она язвительно.

— Наверное, — согласился я. — Но собаки нас все равно любят.

— Поэтому и странствуете с собакой?

— Да, — ответил я сокрушенно. Подумав, добавил глубокомысленно: — Не думаю, что сумел бы обучить женщину так же красиво прыгать в озеро за подстреленной уткой.

Она фыркнула и царственно удалилась. Я провожал ее взглядом, у лестницы к ней сразу пристроились уже успевшие переодеться граф Глицин и барон Байер, оба сыпали шутками, похохатывали, рассказывали о своих подвигах и выставляли напоказ драгоценности на костюмах и шляпах. Леди Беатриса настолько вежливо улыбалась, что настроение у меня упало ниже плинтуса. Я спросил встречного слугу, где разместился сэр Растер, он вызвался проводить, я отказался, но за рвение дал ему монету.

Глава 8

Сэр Растер оглянулся на скрип распахнувшейся двери, приветливо махнул рукой. Перед ним на столе кувшин с вином, и хотя во время обеда натрескался так, что рожа едва не лопается, все же ухитрился захватить с собой и сюда, как запасливый хомяк. Я остановился в нерешительности, а он быстро отыскал вторую кружку, с грохотом опустил на другую половинку стола.

— Сэр Светлый, когда еще выпьем такого отличного вина? Присаживайтесь!.. Саксона не видели?

— Он весь в делах, а что?

— Да я почтил его приглашением выпить с таким героем, как я. Но он что-то мешкает...

Я сел, буркнул:

— Хоть есть за что пить?

Он проревел с веселым энтузиазмом:

— Есть! Вы видите, сколько рыцарей собралось в замке?

— Ну...

— Что-то готовится, — сообщил он заговорщицки.

— Да ну, — сказал я, — шутите, сэр Растер.

— Уж поверьте моему опыту, сэр Светлый... Тьфу, ну и прозвище себе придумали! У меня всякий раз скулы сворачивает, когда произношу, будто лимон жую без сахара... лучше уж говном бы назвались, и то легче выговаривать. Но это я так, по-дружески, мне все равно, я скоро двинусь дальше...

Я поинтересовался:

— Когда намереваетесь?

Он задумался, отпил вина, постучал пальцами по краю кружки.

— Знаете, все время собирался на следующее утро. Я же не из женихов, слава богу!.. А сейчас вот думаю, здесь что-то крупное затевается. Не зря столько блестящих рыцарей собралось! И все подтянули к себе дружины. Поговаривают, что у некоторых уже добавочные войска расположены, у кого в лесу, а у кого и в селе...

Я посмотрел в упор.

— Опасаются вторжения королевских войск?

Он отмахнулся с полнейшим пренебрежением.

— Король сюда не доберется. А и добрался бы, от его войск ничего бы не осталось. Народ здесь воинственный, сражаться привыкли с колыбели. Нет, здесь другое...

Я сделал вид, что только-только начинаю что-то соображать:

— Леди Беатриса?

— Вот-вот, — сказал он победно. — Когда такой лакомый кусок лежит без хозяина...