Чтение 17–й страницы книги ~Верховная Ведьма~

«Держи, ведьма!»
Черная воронка изогнулась в мою сторону. Потоки противоборствующих сил схлестнулись и переплелись, как разъяренные змеи, запустившие друг в друга ядовитые клыки.
«Держи-ы-ы…»
Мне почудился скрежет снимаемой стружки, боль в запястьях стала невыносимой… а потом разом схлынула.
Смерч прошел краем ряби и, оказавшись далеко позади корабля, неожиданно разорвался посредине. Прихваченная вихрем вода шумно осыпалась в море, верхняя часть жгута втянулась обратно в облако, начавшее быстро светлеть и прямо на глазах распадаться на тающие клоки. Волны, словно застигнутые у прогрызенного мешка крысы, смущенно разбежались в стороны, и на месте смерча осталось только расползающееся пятно зеленоватой пены.
Да!!!
Я опустила руки, дрожащие, казалось, каждой мышцей по отдельности. Торжествующе повернулась к друзьям, готовясь принимать заслуженные поздравления и благодарности… и почувствовала себя упитанной мышью под взглядами четырех голодных гадюк. Нет, плохо скрываемая радость от встречи в них определенно присутствовала… но какая-то очень нехорошая, я бы даже сказала зловещая!
– Ну все, – устало сказал Лён, вытягивая меч из ножен. – Сейчас я ее сам убью. По крайней мере, будет хоть какая-то гарантия, что она спокойно лежит на месте!
Я попятилась, озираясь в поисках поддержки, но тщетно. Друзья с одобрительным интересом наблюдали за сценой ведьмоубийства. Вал даже уткнул в палубу свой двуручник и облокотился на крестовину, предвкушая долгое и красочное зрелище.
«Голубок» качнуло. Лён ловко спружинил, но моя свежесобранная нога оказалась неспособна на такие подвиги, и я болезненно плюхнулась на пятую точку. Наблюдать разгневанного вампира снизу вверх оказалось еще более тяжким испытанием для нервов.
– Ой, как у меня нога болит! – прибегла я к последнему средству, закатывая глаза.
– Врешь, – безжалостно отрезал Лён, но меч опустил. Нагнулся, подхватил меня под мышки и поставил на ноги. Отступив на шаг, критически оглядел пошатывающийся результат, бесцеремонно сгреб в охапку и куда-то понес. Вроде бы не к борту, так что ругалась и отбивалась я больше для приличия.
Вампир поднырнул под нижний край паруса, пинком ноги распахнул низкую дверь, наклонился и, не спуская меня с рук, боком протиснулся в крохотную каюту. Предельно аккуратно и равнодушно сгрузил ношу на постель, все так же молча развернулся и вышел, по пути прихватив стоящую у порога сумку. Я сообразила, что это была его каюта. И куда же он теперь денется? Прямо на палубе спать будет?
Я села и мрачно подтянула здоровое колено к подбородку, обхватив согнутую ногу руками. Друзья называется – хоть бы спасибо сказали! И даже не вступились, когда этот гнусный вампир уволок меня с палубы! Может, я еще погулять хотела, осмотреться, свежим воздухом подышать!
Но, сказать по правде, морские пейзажи в тот момент интересовали меня меньше всего. Забиться бы в какое-нибудь укромное местечко, отлежаться в тепле и тишине, с головой укутавшись в одеяло… И самое обидное – Лён это прекрасно понял. Так что даже ругаться на него не за что, а так хочется!
Впрочем, запал боя и азарт скандала быстро прошли. По телу снова начала разливаться предательская слабость. Прибегать к магическим стимуляторам я не рискнула – они действовали на меня все слабее, и я предпочла расплатиться за их использование сейчас, пока долг не стал совсем уж неподъемным. Но, бессильно вытянувшись на койке, растворяться в горячечном беспамятстве – удовольствие все равно ниже среднего…
* * *
Следующие два (или три?) дня я провалялась в постели в малопригодном как для магических схваток, так и для прочих радостей жизни состоянии. Кажется, даже бредила, от кого-то отбивалась, за кого-то отчаянно цеплялась, звала…
Но когда я наконец пришла в себя, рядом никого не было, хотя мокрая тряпка на лбу еще не успела нагреться, а остатки травяного отвара в кружке – остыть. Покорно лежать и ждать, пока мной снова соизволят заинтересоваться, я, разумеется, не стала. И, обновив заклинания (кроме стимулятора – ничего, как-нибудь и сама справлюсь!), выкарабкалась из койки, а там и из каюты.
Как мне вообще удалось выколдовать что-то путное во время шторма – ума не приложу. Сейчас, даже при относительно спокойном море, мне пришлось судорожно уцепиться за первую попавшуюся снасть и двигаться вдоль нее. Разумеется, друзья меня тут же заметили, но демонстративно проигнорировали, не подходя и замолкая при моем приближении. Увы, если таким образом мне надеялись выразить общественное порицание, то общество здорово просчиталось. Потому что стоило мне пошатнуться или испустить мученический стон, как порицающие товарищи мигом бросали свои конспиративные сборища и кидались мне на помощь, неизменно отвергаемую с видом «так-вам-же-все-равно-жива-я-или-отдаю-концы-в-страшных-муках». Пару раз, когда я не симулировала, купился даже Лён. Так что еще неизвестно, кто кого бойкотировал!
Как оказалось, очнулась я очень вовремя. Спустя полчаса команда деловито закопошилась возле снастей, то и дело поглядывая на ничем не примечательное облачко у самого горизонта. С места оно не двигалось, но потихоньку росло и словно бы зеленело, а вода под ним окрашивалась в густой синий цвет.
«Леск», – наконец-то сообразила я. Слева показался еще один остров. Несмотря на почти такое же расстояние – с прекрасно различимым пляжем, деревьями и домиками. Видимо, в Леске, как и в Догеве, действовал искажающий «эффект черновика».
Ради такого случая осуждающие и осуждаемая согласились немножко потерпеть друг друга и столпились на носу «Голубка», с интересом и опаской разглядывая вожделенную землю.
Я с удивлением заметила, что моряки не торопятся поскорее причалить, а, напротив, сворачивают паруса. Судно постепенно замедлило ход и остановилось.
– Пограничный контроль, – негромко пояснил Ролар задавшейся тем же вопросом Орсане.
Из окутывающего остров тумана вынырнули три чайки, по спирали набрали высоту и, словно соскользнув с ледяной горки, по нисходящей понеслись к кораблю.
– Это не чайки, – неестественно спокойным голосом возразил Повелитель Догевы, расстегивая пояс с ножнами и вместе со своим гвордом перебрасывая Валу.
– А что?
Над морем раскатился пронзительный крик, напоминавший ястребиный. Орсана вздрогнула и потянулась к висящему за плечами луку, но Ролар перехватил ее запястье:
– Tha'arshie. Островные к'яарды.
Светлые пятнышки быстро приближались, превратившись сначала в птиц, а затем – в длиннокрылых коней с львиными хвостами и прилизанными ветром гривами.
– Впереди белый, – шепнул Ролар.
– Вижу. – Лён с застывшим, непроницаемым лицом наблюдал за их снижением.
Мы с Орсаной притихли, почуяв что-то неладное. Капитан нервно вытер о штаны вспотевшие ладони, команда попыталась притвориться элементами оснастки.
Белоснежный конь звонко цокнул копытами по палубе, помахал крыльями и аккуратно сложил их по бокам, приподняв плавно закругленные сгибы. Седла на нем не было, только тонкая узда из ременных косичек. Всадник мягко, бесшумно соскочил на палубу. Тряхнул головой, отбрасывая за плечи молочно-белые волосы, на лбу прижатые золотым обручем с треугольным рубином в центре.
Чуть поодаль, ловко лавируя между снастями, опустились рыжекрылые, рыжегривые. «Стражи», – сообразила я, глядя на непроницаемые лица седоков. Они не стали спешиваться – осадили рвущихся вперед коней, и те застыли как изваяния.
А беловолосый уже шел к нам – хищной, пружинистой походкой рыси, трусящей к попавшему в силок зайцу. Открыто и неспешно, зная, что добыча уже никуда не денется. И глаза у него были соответственные – бесстрастные, прозрачно-зеленые, как морская вода. Легкий близ трепал свободную белую рубашку с распущенным воротом и закатанными рукавами.
Он остановился в двух шагах от Лена, словно не заметив всех остальных. Повелитель Догевы и Повелитель Леска скрестились взглядами, как клинками.
– Arr'akk-turT'or ardWeist Sh'aeonell, – издевательски растягивая слова, произнес беловолосый. На вид он казался старше Лена, более жилистый, с резкими, чертами лица. – Reassten k'atar? Di kann't shere lerd?
– Sia-werden T'or ardLPael Virr'ta? – едва заметно поклонился Лён, не отрывая глаз от лица коллеги. – Tesh derena, all'ka nerrs lekk.
– Lekk? – иронично уточнил беловолосый, и в ту же секунду перед носом Лена выстрелило и раскрылось трехлепестное лезвие. Мы с Орсаной только охнули, не успев заметить, как висящий за плечами у чужака гворд скользнул к нему в руки. – \Уепп па га, 1а$к, йаКкага каззЧа!
– Sheitt. – Лён и бровью не повел.
– Olle tta'ka?
– Sheitt, – Повелитель Догевы непреклонно скрестил руки на груди.
– Darre-ta kor?
Лён только пожал плечами. Будь вампиры магами, между ними бы искрило.
Повелитель Леска резко отдернул гворд, одновременно смыкая клинки. Перекинул за спину безобидную с виду трость. И, уже вскакивая на коня, презрительно бросил через плечо, словно сплюнул:
– V'a ka ferr shain. Takk renny, Arr'akk-tur!
Белоснежный и рыжекрылые одновременно поднялись в воздух, описали круг над мачтами и, поймав ветер, понеслись к берегу.
– Ты глянь, даже въездной пошлины не потребовали… – разинул рот капитан. – Огрень, Рыжий, живо к парусам! Заруливаем в гавань, покуда Стражи не спохватились! Поскорее разгружаемся – и на склады, потом гхыр кто что докажет!
На палубе засуетились, забегали. «Голубок», снова раздув паруса, тронулся с места, быстро набирая скорость. Лён молча забрал у Ролара свое оружие и скрылся в одной из кают. Я украдкой смахнула пот со лба, более непосредственная наемница испустила облегченное «уффф…» и привалилась спиной к мачте.
Ролар посмотрел на нас с откровенным недоумением:
– Что с вами, девушки? Никакой опасности не было… в данный момент, по крайней мере. Раскрытый гворд означает: «Ты мой враг, но сейчас не время и не место». И он не стал бы нападать на безоружного, это ниже его достоинства.
– Раньше не мог сказать? – возмутилась я. – У меня душа в пятки ушла и чуть в трюм не провалилась!
– Прямо у Вэрда перед носом? – хмыкнул Ролар. – Мол, не обращай внимания на этого типа, сейчас он попрыгает вокруг нас, помашет гвордом и уберется восвояси?
– Так. Уже Вэрд, – обреченно вздохнула я. – Только не говори, что это еще один успешно похищенный жених твоей сестрички!
Вампир слегка смутился:
– Я же Советник, время от времени мне приходится общаться со всеми Повелителями. Арлисс и Леск в хороших отношениях, они экспортируют морепродукты – якобы гномьего производства, разумеется, а мы…
– …эльфийские сыры, – закончила я. – Помню. О чем они говорили?
– Ну, Вэрд поинтересовался… зачем мы приехали, – запнулся Ролар, и я догадалась, что Повелитель Леска использовал другое выражение. – Лён ответил – он очень извиняется, что вынужден нарушить границы Леска, но у него нет выбора, он здесь по очень важному делу. Дальше пошел обычный обмен любезностями…
– Ничего соби любезности! – саркастически фыркнула Орсана. – Ледве нос Лену не оттяпал!
– По-моему, он нам не обрадовался, – поддержала я подругу.
– Естественно, – невозмутимо, как само собой разумеющееся, подтвердил вампир. – Между родами Sh'aeonell и Virr'ta кровная вражда, и, если кто-то из них вступает на чужую территорию, он автоматически объявляется вне закона. «Takk renny, – сказал Вэрд. – Береги спину».
– Что?! – Моя душа снова попыталась дезертировать в трюм. – И что теперь будет?
Ролар пожал плечами:
– Война многое изменила. После нее в Леске осталось всего трое светловолосых… а с некоторых пор вообще один, Вэрд. По-моему, крови и так пролилось больше чем достаточно, вряд ли…
– Вряд ли?! – перебила я. – Да он только и ждет, пока мы отвернемся, прямым текстом сказал!
– Вольха, не ерунди. Из-за угла никто нам в спину стрелять не будет. В худшем случае Вэрд вызовет Лена на поединок и, если ему повезет, рассыплется перед нами в извинениях. Даже памятник за свой счет поставит и ежегодно венки присылать будет. Это же не абы какой враг, а кровник, причем последний в роду!
– И ты так спокойно об этом говоришь?! – возмутилась я. – А я-то думала – Лён твой друг!
Вампир усмехнулся:
– Они оба мои друзья. Потому и не беспокоюсь. Вольха, я прекрасно знаю их обоих. Лён не задира, а Вэрд не дурак. Он отлично понимает, что извиниться перед безутешными родственниками может и Лён, и не станет рисковать благополучием своей долины. Это ритуальная фраза, она всего лишь означает, что мы не найдем в Леске поддержки. Но он дал нам три дня, чтобы обстряпать свои дела и убраться отсюда, иначе нас выкинут с куда меньшими почестями… – Ролар задумчиво почесал за ухом. – А учитывая, что они изначально были не ахти…
Мы обеспокоенно переглянулись и сообразили, что как-то незаметно помирились.
– Горе ты наше! – только и сказала Орсана. – И шо нам теперь с тобой робыты?
Я не слишком-то покаянно ухмыльнулась:
– С собой я и сама превосходно разберусь. Лучше расскажите, что я пропустила?
– Сдается мне, – не без одобрения хмыкнул Вал, – что мы пропустили не меньше. Выкладывай, цыпа! А там решим, так тебя за борт выкидывать или с раскачкой.
* * *
Штурман уверенно направил судно прямо в прибрежный туман, но, когда «Голубок» практически коснулся его носом, дымку как корова языком слизала. Перед нами открылась тихая гавань, по краям заросшая ярко-пунцовыми морскими лотосами, а в ее глубине – небольшой причал, рассчитанный от силы на полдюжины кораблей. Возле него стояли всего два парусника и с десяток лодок. «Черного Лиса» среди них не было.
– Может, разгрузился и стоит где-нибудь на рейде за островом? – предположил Вал.
– Я расспрошу знакомых Стражей, как только причалим, – пообещал Ролар. И тут же скептически поправился: – Если причалим.
Результат слаженных усилий шкипера, капитана и команды больше всего напоминал швартовку по слуху. Наконец корабль с грехом пополам вписался в отведенное ему гнездо и прозвучало долгожданное «бросить якорь!». Между бортом и причалом легла широкая доска (здорово смахивающая на насквозь гнилую, но высказать это предположение вслух никто не осмелился, дабы не сглазить). Первой по ней, пошатываясь, сбежала единственная замеченная мною в трюме крыса (похоже, искренне жалеющая, что не сошла на берег еще в Белорском порту). Ролар, не рискуя, с разбегу перепрыгнул на причал и по очереди подал руку нам с Орсаной. Вал на всякий случай сначала перебросил меч, а потом уж перешел сам.
Лён задержался, рассчитываясь с капитаном, и мы продолжили разговор уже на пристани.
– А вдруг вы ошиблись и «Черный Лис» плыл вовсе не в Леск? В этой части моря полно островов – и человеческих, и эльфийских, и вообще необитаемых. Что ему стоило изменить курс?
– Возможно. Но я сомневаюсь, чтобы Повелитель лично вылетал к каждому торговому суденышку. – Одна из рей с пронзительным скрипом перекосилась и рухнула на палубу, накрыв парусиной парочку не успевших разбежаться моряков. Ролар философски проводил ее взглядом и добавил: – Тем более к корыту со швабрами. И ни он, ни Стражи не могли почуять другого Повелителя, да еще с такого расстояния. Значит, кто-то сообщил ему о нашем приезде.
– Похоже, ты прав. Но вряд ли Вэрд окажет нам подобную любезность и выдаст своего осведомителя, – вздохнула я. – А Леск большая долина?
– Немногим меньше Догевы. Укромных местечек там хватает, если ты об этом. Даже для человека, тем более– мага.
– Зато и деваться ему с острова некуда, – заметила Орсана.
– Сперва надо убедиться, что этот мздркж вообще сюда высадился, – скептически буркнул тролль, подбирая и пристраивая за спину меч. – Письмо для главного упыря он мог и с подручным передать, а то и вовсе с мышью, как…
– Вы, – сообразила-закончила я. – Ну конечно! А я-то еще гадала, как вы умудрились так быстро собраться в Опадищах…
Громкий злорадный треск сменился таким же плеском– к счастью, уже за Леном. Вампир оглянулся на плавающие в воде обломки и зябко передернул плечами.
– Пошли, – коротко бросил он, проходя мимо. Выражение его лица не понравилось не только мне, потому что разговор тут же оборвался и мы послушно потопали следом – по широкой, ведущей в гору мощеной дороге. Сразу за портом начинался город – вернее, типичная для вампирьих долин россыпь домиков, тонувших в лесной зелени. Осень еще не успела коснуться здешней травы и листьев, хотя на яблонях уже не осталось ни единого плода, а рябины щеголяли алыми гроздьями. Ухоженные дворики притягивали взгляд яркими плетистыми цветами всех оттенков красного – от почти черного до светло-розового, стелющимися по клумбам или свисающими из стоящих на подоконниках горшков. Рыжая черепица и выбеленные стены делали домики похожими на игрушечные.
Вот только любоваться ими совершенно не было настроения.
– О-о… – пришибленно выдохнул Ролар.
О немедленном расспросе Стражей и речи не шло, ибо те пребывали настолько «при исполнении», что мы с тем же успехом могли вести дружескую беседу с ощеренными каменными гаргульями при входе в музей не-естествознания. Нет, в официальный рядок вдоль дороги они не выстраивались, но в то же время были повсюду – в переулке, падающей от дома тени, среди толпы… напряженно застывшие, с хищно развернутыми крыльями и взятыми на изготовку гвордами, не спуская с нас глаз.
То ли почетный караул, то ли… конвой по дороге к эшафоту.
В Догеве на Лена смотрели если не как на самого бога, то по меньшей мере на одного из его особо доверенных святых – с благоговейным трепетом, в исполнении излишне впечатлительных девиц переходящим в щенячий восторг с томными придыханиями.
В Леске – как на прокаженного. Даже меня, ведьму, никогда в жизни не обливали подобной ненавистью и презрением, перемешанными с ужасом. Даже Вал, столкнувшись с одним таким взглядом, споткнулся и в дальнейшем предпочел смотреть себе под ноги.
А Лён шел. Высоко подняв голову, с совершенно отсутствующим видом, как будто не замечая расступающихся перед ним вампиров. Мы, не сговариваясь, сплотились возле него, словно приготовившись защищать от готовых вот-вот посыпаться со всех сторон камней и плевков. Но от этой гробовой тишины мы защитить его не могли. Потому что для него никакой тишины не было.
Я легонько коснулась его руки, но он, судя по всему, даже не почувствовал.
Казалось, этой улице не будет конца, и, когда Лён неожиданно свернул в одну из калиток, я чуть было не проскочила мимо. Вампир уверенно пересек дворик и остановился перед немолодой вампиршей, чем-то неуловимо напоминавшей Крину, – если, конечно, той вздумается встать на пороге своего дома с гордо выпрямленной спиной и скрещенными на груди руками, готовой скорее погибнуть, чем пустить внутрь нагло разгуливающих по ее родной долине захватчиков.
Но вламываться Лён не стал. Помедлив, негромко, но твердо сказал:
– Только если у меня не останется выбора.
Несколько секунд вампирша бесстрастно, пристально смотрела ему прямо в лицо, потом почтительно склонила голову и посторонилась:
– Принимать вас в моем доме – большая честь для меня, Повелитель.
Лён на мгновение прикрыл глаза, переводя дух, и, снова взяв себя в руки, шагнул через порог:
– Благодарю вас, Taiell'in.
Насколько я помнила, так страстно мне хотелось захлопнуть за собой дверь только во время практикума по некромантии (дверь была окована серебром и вела в освященный фамильный склеп, а практикум проходил на образцово показательном беспокойном кладбище, и тамошняя нежить охотно продемонстрировала адептам свое разнообразие и возможности; такого изобилия не ожидал и сам преподаватель, первым добежавший до склепа…).
Изнутри домик оказался довольно просторным и уютным. Нашлось по комнате для Лена, меня с Орсаной и Вала с Роларом, а также столовая, где мы, обустроившись на новом месте, и собрались. Кроме Лена. Ролар сунулся было его поторопить, но тут же смущенно, стараясь не шуметь, прикрыл дверь:
– Ладно, пусть отдохнет, а то за последние трое суток почти глаз не сомкнул.
– Почему? – заикнулась было я и тут же смущенно осеклась. Нет, ну как будто я его о чем-то просила! Мчись тут сломя голову (и ногу!) на выручку, со смерчем из последних сил воюй, так еще и виноватой тебя выставят!
Мы пообедали вчетвером. Хозяйка нам компанию не составила – накрыла на стол, учтиво пожелала приятного аппетита и ушла к себе. После стряпни корабельного кока даже вареная картошка казалась изысканнейшим яством, а Орсана при виде копченого сала чуть не прослезилась. Чтобы урвать себе ломтик этого лакомого продукта, пришлось воспользоваться телекинезом, ибо подруга бессовестно утянула на свой край стола все блюдо.
– Ну и объясните мне, как вы собирались сражаться с магом, чьи возможности отнюдь не ограничиваются хищением сала? – поинтересовалась я, поспешно, под негодующим взглядом винечанки запихивая в рот свою добычу.
– Не мы, – неохотно признался Ролар после затянувшейся паузы. – Лён. Большая часть заклинаний на него не действует, главное – подойти на длину клинка.
– В том-то и дело, что есть и меньшая – вроде того же смерча! Ну ладно, допустим, ему повезет, но вас-то он зачем с собой взял?!
– Честно говоря, – Ролар смущенно переглянулся с Орсаной, а Вал откинулся на спинку стула и довольно осклабился во всю пасть, – нас никто не брал. Даже совсем наоборот. В случае успеха нам пообещаны такие радости жизни, что лучше самим пойти и повеситься!
– Тогда почему вы…
– А ты? – не моргнув глазом перебил вампир.
– Ну… я же Верховная Догевская Ведьма… это мой священный долг перед выплаченной за полтора года зарплатой! – начала лихорадочно выкручиваться я. – И вообще, Магистр практической магии не может стоять в стороне, когда по его родному краю нагло разгуливает банда злодеев, не дающая житья честным людям и вампирам!
– Ты в зеркало на себя посмотри, Магистр, – вздохнул Ролар.
Я сдуру посмотрела. Н-да… Для полноты картины не хватало только полуистлевшего савана. Впрочем, его вполне заменяла облезлая куртка, еще два месяца назад бывшая совершенно новой. Но это же не повод меня закапывать!
– Ерунда, – буркнула я. – Просто немного устала.
– А еще слегка сломала ногу и чуть-чуть осунулась до костей, – поддакнула Орсана, а Вал с убийственной прямотой подытожил:
– Нет, цыпа, мы вляпались в одну и ту же здрыбу тхая [8 - Буквально (с третьего): очень большое количество свежего драконьего помета.], причем, в отличие от этого дурного упыря, прекрасно видя, куда лезем!
– Между прочим, кто-то говорил мне, что бесплатно только упыри воют, – подколола я. – А это дело сугубо добровольное, на общественных началах! Откуда бы такой энтузиазм?
– Цыпа, – Вал снисходительно хлопнул меня по плечу, – сугубо добровольных заварушек, где победителю бы хоть что-нибудь да не перепало, просто не бывает! А упырь пусть и хорохорится, но рад-радехонек, что мы за ним увязались, хоть бы и только для моральной поддержки, за которую мы потом с него и слупим!
Поскольку для троллей-наемников самым близким к понятию «бескорыстно» было согласие работать без аванса, мы уважительно протянули «о-о-о-о…», а я под шумок стянула еще ломтик сала.
– Да уж, – вздохнула Орсана, на всяких случай прикрывая блюдо руками, – здаецца, окрим нас, Лена здесь никто поддерживать не збыраэться. И за шо они так на него ополчились?
Ролар чисто машинально пожал плечами – ответ он знал:
– Видимо, решили, что Лён приехал в Леск ради сведения счетов с их Повелителем. До войны такое случалось и порой даже втихомолку приветствовалось, однако тогда исход поединка не определял судьбу целой долины. Сомневаюсь, что в Догеве Вэрда ждала бы более сердечная встреча.
– А Стражи-то ушли! – с облегчением заметила я, случайно глянув в окно.
– Прекрасно! – Ролар оставил тарелку и поднялся из-за стола. – Пойду тогда прогуляюсь по долине.
– А це не опасно? – встревожилась Орсана, на мгновение оставив сало без присмотра и тут же лишившись еще нескольких ломтиков, на сей раз по-простому цапнутых Валом.
– Нет. Как только нас пустили в один из домов, мы перестали считаться чужаками. По крайней мере, требующими постоянного надзора.
Винечанка поймала его задумчивый взгляд «чего бы еще на посошок…» и демонстративно переставила блюдо на колени.
– А могли не пустить? – удивилась я.
– Запросто. – Ролар понизил голос, косясь на закрытую дверь хозяйкиной комнаты. – Честно говоря, я был уверен, что не пустят. Но Лён ухитрился-таки отыскать и уговорить чуть ли не единственную отзывчивую жительницу Леска. Ума не приложу, как ему это удалось среди настолько… хм… прохладно настроенной толпы, при этом не сломавшись и не рехнувшись. Нет, все-таки хорошо, что я не Повелитель… а в юности еще сестре завидовал, дурачок!
– Но что такого он ей сказал?
– Пообещал, что не возьмется за гворд, если Вэрд сам не бросит ему вызов. А тот вообще-то имеет право сделать это в любой момент, если решит, что враг злоупотребил его терпением. Но, как я уже говорил, Вэрд не дурак и три дня как-нибудь нас потерпит.
– А чому вона назвала его Повелителем, да еще так почтительно? – вспомнила Орсана. – У нее ведь свой есть.
– На самом деле беловолосых испокон веков именуют Повелителями Смерти, – откликнулся Ролар уже от дверей. – И из них же выбирают Повелителей Долин. А поскольку после войны выбирать приходится в лучшем случае из двух, эти титулы стали практически синонимами. Ладно, девушки, мы пошли, не ругайтесь тут без нас!
В последнюю минуту к вампиру присоединился Вал, решивший размять ноги и поглядеть на Леск, считавшийся красивейшей из вампирьих долин. Мне осталось только уныло посопеть им вслед, поудобнее пристраивая ногу на втором стуле.
* * *
Пока мы с Орсаной болтали о всяких пустяках, попутно пытаясь вернуть ей естественный окрас (но добились лишь равномерно-голубоватого; правда, я, покопавшись в памяти, утешила ее, что через пару-тройку недель упыревидный лик выцветет сам собой), стемнело. Хозяйка дома, ненавязчивой тенью скользя по столовой, развела огонь в камине и убрала пустую посуду, взамен водрузив в центр стола блюдо с горячими пирожками.
Аппетитный запах и стук кружек наконец-то выманил из комнаты Лена – заспанного, взлохмаченного и с виду еще более усталого. Подсев к столу, он на минуту застыл, спрятав лицо в ладонях, потом решительно тряхнул головой, налил себе молока из кувшина, потянулся за пирожком и, вскользь глянув на меня, заметил:
– И не надо на меня так сердито молчать!
Я замолчала еще сердитее. Возможно, это послужило бы началом оживленного обсуждения дел сугубо личного характера (то бишь желанного скандала), но тут вернулись Вал с Роларом.
– «Черный Лис» в гавань вообще не входил, – прямо с порога огорошил нас арлиссец. – И к берегу нигде не приставал, а на рейде сейчас нет ни одного корабля.
– И где же нам его теперь шукаты? – разочарованно протянула Орсана.
Арлиссец беспомощно развел руками. Я в сердцах грохнула кулаком по столу:
– Выходит, мы напрасно сюда приплыли?