— Ну, и где это место? — поинтересовалась Нашка, останавливаясь; я шла «на автопилоте» и врезалась в нее. — Рене, очнись немедленно!
Я с трудом собрала свое сознание в кучку и встряхнулась.
Перед нами возвышался отрог горного массива — стена скалы, иссеченная трещинами, с россыпью древних обломков у подножия, поросшая кривыми корявыми деревцами неизвестной мне породы. Впрочем, на относительно ровном месте, где мы сейчас стояли, росло с десяток полусухих деревьев вполне приличного вида. Когда-то здесь была рощица или даже парк при храме, но без заботы большинство растений отказалось жить на бедной каменистой почве. Самому храму повезло больше, и его фасад, вмурованный в скалу или, если угодно, рельефно выступающий из скалы, неплохо сохранился. Массивные колонны по обеим сторонам входа продолжали поддерживать изящную арку, над которой полукругом расположились некие загадочные барельефы, надо полагать, имевшие отношение к местной религии.
Лотан и Эльдгард немедленно вцепились в массивную створку двери, и та со скрежетом повернулась на больших кованых петлях. Я же в это время не без мрачного удовлетворения отметила, что Нашка тоже, как и я, еле держится на ногах, а из Кро только что пар не идет. Вампир и дракон тем временем исчезли в храме, а затем из-за двери выглянул Эльдгард со словами:
— Заходите и будьте как дома!
— Интересно, — задумчиво произнесла Нашка, — во что они здесь верят? Я имею в виду, что за богам посвящен этот храм…
— По мне, — мрачно отозвалась я, разглядывая венчавшее наддверную арку рельефное солнышко с одиннадцатью странно перевитыми лучами, — пусть верят хоть в священных гусениц, лишь бы тут было то, что вернет нас домой. Ты понимаешь — я домой хочу-у!
— Цыц, не ори, — отозвалась Нашка. — Я не меньше твоего наелась местной экзотики! А еше я хочу есть…
Граненый арбалетный болт с протяжным гудением прошел над нашими головами и глубоко вонзился в твердокаменный дубовый брус двери. Мы с Наташей одновременно замолкли и от неожиданности даже затаили дыхание. В утренней тишине стал отчетливо слышен шум, издаваемый явно не одним и не двумя людьми.
— Бежим! — заорала госпожа финансист в лучшем брокерском стиле.
Я была с ней полностью солидарна в этом наиболее разумном решении, но мое подсознание выкинуло очередной фортель: без всякого моего участия оно выбросило личную защиту. В результате разворачивающийся вокруг меня магический кокон резко втолкнул Нашку внутрь храма, а затем достиг полуприкрытой створки и ударился об нее. Ощущение было такое, словно меня лягнула лошадь с наэлектризованными копытами. Я полетела через голову и секунду спустя оказалась сидящей задницей на камнях лицом к противнику и спиной к единственному возможному убежищу. Кокон же после инцидента, так полностью и не развернувшись, с тихим шипением пропал.
Я едва не заревела от досады. Ну что же это такое! Пешеры, призраки, уроды всякие, жрать хочется, да еще и собственная магия подставляет меня прямехонько под удар!
К нам приближался отряд человекоподобных существ, облаченных в черные плащи и доспехи. Я не успела разглядеть ни лица, ни оружие, хотя оно явно присутствовало; мне показалось, что двое черных поднимают арбалеты. Однако мое внимание переключилось на высокую фигуру, возглавлявшую погоню. Чем-то этот предводитель напоминал Эльдгарда, но искать черты фамильного сходства было некогда — он уже вскидывал руку в жесте, не сулившем мне ничего хорошего. Не знаю, произносил ли незнакомец какие-то слова или нет; я увидела только бледно-лиловую ослепительную вспышку и инстинктивно попыталась укрыться за сумкой со шкурами гарпий.
Сумка, грязная и замусоленная, но ставшая такой родной, рассыпалась у меня в руках облачком пепла, демонстрируя и мою собственную вероятную перспективу. Два тускло блеснувших чешуйчатых свертка упали на землю и, дымясь, откатились на пару шагов. Но то, чем в меня метнул вампир (я не сомневалась, что это был именно вампир, скорее всего — тот самый Тевород), круто изменило траекторию и с воем ушло вертикально вверх, где и рассыпалось эдаким салютиком. Преследователи, включая нападавшего, на пару мгновений замерли, провожая это чудо взглядами. И именно в тот момент чья-то рука стальной хваткой взяла меня за шиворот и поволокла. За отсутствием очевидных альтернатив я уже начала готовиться к путешествию в вечность и покорно ехала по щебню на своей пятой точке, чувствуя, что выпадаю из реальности. Щебень сменился чем-то более ровным, полоска света между двумя массивными створками стала сужаться, и громадные двери закрылись. Лязгнул засов, я оказалась в прохладной темноте, и голос Лотана прямо над ухом произнес:
— Ну что ж, немножко времени у нас есть.
Дракон запалил факелы, воткнул их в гнезда в стенах, и блики живого огня заплясали на полированном, хотя и запыленном камне. Стало заметно светлее. Лисья часть моей натуры опять подалась вперед, и в глазах окончательно прояснилось.
— Эк тебя угораздило, Рене, — сказал Лотан, подходя. — Ты как, жива?
— Нет. — Я не нашла в себе сил подняться, поэтому просто откинулась на каменный пол, глядя в сводчатый потолок. — Это то место, про которое говорил Нидхег? — вопросила я секундой позже, запоздало подумав, что неплохо бы и поблагодарить спасителя. — Ах, да, спасибо.
— Всегда пожалуйста. — Лотан приподнял брови в притворном изумлении. — Полагаю, это наивысшая благодарность, на которую я могу рассчитывать?
— Наша наивысшая благодарность выразится в скорости, с которой мы слезем с твоей шеи.
Я приподнялась на локтях и обвела взглядом помещение. Пожалуй, оно вполне соответствовало моим представлениям о храме какой-то забытой религии: просторный, более или менее прямоугольный зал, облицованный полированными плитами, ряды горельефов вдоль стен, изображающих то ли каких-то мифологических персонажей, то ли пророков этой религии (по меньшей мере половина личностей, удостоившихся увековечивания в камне, людьми явно не была), и что-то вроде массивного черного алтаря в дальнем конце. Все это — пол, алтарь и горельефы — было покрыто ровным слоем поистине вековой пыли. Или, точнее, многовековой. Но, с другой стороны, на пыль в больших объемах я уже насмотрелась, так что ни удивляться, ни переживать не собиралась. Беспокоило меня другое.
— Лотан, — спросила я, — так что там с артефактом?
— Боюсь, я пока даже придумать не могу, где бы его могли спрятать. — Дракон потупился. — И, что еще хуже, Эльдгард тоже не может, а у него в таких делах глаз наметан. Лиса, — Лотан оживился, — прости, Рене, если ты уже пришла в себя, попробуй присоединиться к поискам! Мнится мне, к тебе искомое само должно идти в руки.
Я скептически хмыкнула, но, как лицо заинтересованное, с трудом поднялась на ноги и принялась искать, не имея, впрочем, ни малейшего представления, что и как ищу. «Граничным условием, — говорил когда-то, в позапрошлой жизни, Зеон, — является неведение». Моего неведения хватит на десяток артефактов, если здесь есть подходящий, оно просто обязано его обнаружить.
Не обнаружило. Я, сперва терпеливо, а затем все более отчаиваясь, обшаривала зал, пытаясь придумать, где бы у прежних владельцев могли располагаться тайники. Эльдгард и Кро суетились вокруг, методично обстукивая и ощупывая, пытаясь повернуть или нажать любую выступающую часть. Без видимой пользы. Такое впечатление, что хозяева храма, если они, конечно, у храмов бывают, покидали это здание спокойно, не торопясь, аккуратно сложив и перевязав ленточками все свое барахло и прихватив с собой все, что не было намертво прибито к стенам или полу.
Когда мы встретились в центре зала напротив дверей в пятый раз, я вдруг осознала, что меня подспудно беспокоило все это время. Нашку, похоже, посетила аналогичная мысль.
— А не кажется ли вам всем, — вопросила она, — что наши маленькие друзья за дверью ведут себя подозрительно тихо?
Все умолкли, Лотан и Эльдгард прислушались.
— Полагаю, — сказал после некоторой паузы вампир, — они ладят там таран.
— Таран? — искренне изумилась я. — Разве они не могут разнести эту дверь магией?
Последняя мысль только что пришла мне в голову и вовсе не укрепила мою уверенность в безопасности нашего убежища.
— А разве они не сделали бы это сразу, если бы могли? — резонно отозвался Лотан, несколько меня утешив. — Это же святилище, пусть и старое. Что для магической защиты какой-то десяток столетий! А вот механическому воздействию оно не может противопоставить ничего, кроме обычной прочности. Так что эту дверь легче выломать бревном, чем заклинанием…
В качестве наглядной иллюстрации к его словам дверь вздрогнула от удара чем-то тяжелым, и грохот прокатился по храму, многократно отразившись от стен.
— Ну же! — закричала я больше от страха и неожиданности, чем от чего-либо другого. — Ищите скорей! — И заметалась по храму, как идиотка, дергая по десятому разу все горельефы за все возможные места.
Лотан поймал и остановил меня.
— Кончай истерить, Рене! — велел он. — Мы уже по нескольку раз все осмотрели — и ты в том числе— и ничего не нашли. Надо остановиться и подумать.
Я затравленно оглядела храм, пытаясь адекватно отреагировать на просьбу Лотана, но ничего не получилось. Мы ДЕЙСТВИТЕЛЬНО все осмотрели!
Дверь содрогнулась от нового удара, засов из толстенного бруса угрожающе затрещал.
Это провал, догадался Штирлиц… Зря я думала, что на страх у меня уже не осталось сил. Клинч был таким сильным, что я даже не заметила, как мое тело ощерило зубы и скрючило пальцы для заклинания. В голове бракованным диском крутилось: «Я не попаду домой — я опять не попаду домой!.. Я сдохну на этих грязных камнях!..» Потом новые мысли и образы затопили мое сознание. Никаких докучливых родственников, никакой поездки в Грецию следующим летом, никакой новой машины, да и старой консервной банки я не увижу, так она и будет торчать на стоянке, пока окончательно не развалится, никаких шашлыков на даче под завывания соседского радио, никакого кино — хорошего, плохого и всякого, никакого много чего…
— Хватит!!! Я хочу домой!! Я хочу обратно в свой омерзительный, грязный, с плохой экологией и непрекращающимися войнами мир!!!
Плотный смерч силы обернулся вокруг моего тела, не давая дышать. И я уже ничего не чувствовала и не видела, кроме марева концентрированной магии вокруг меня, кроме багрового пламени, рванувшегося во все стороны из моих раскинутых рук.
14
— Ушастый, ты как?
Ушастый?! Обладателя голоса я не смогла определить, вероятно потому, что он звучал как из погреба, прикрытого подушкой. Кстати, под головой было жестковато.
— Ушастый, пожалуйста, скажи что-нибудь…
Я с трудом приоткрыла глаза и попыталась сфокусировать внимание на маячившей передо мной фигуре.
— Чего тебе надо от меня, зеленое антропоморфное образование? — пробормотала я и вновь закрыла глаза.
— Что-о-о?!! — взвизгнула Нашка. О, вот теперь я ее опознала.
— Отвали и дай приличной лисе сдохнуть спокойно. Завещаю похоронить меня под боярышником.
Зря я построила столь длинную фразу. Голова раскалывалась так, словно я пыталась поспешно отрастить три-четыре рога; интересно, есть ли в этом мире оборотни-олени — было бы неплохо порасспрашивать, как им живется. Судя по привкусу и ощущениям, в горле у меня сдох ежик, а от попытки использовать речевой аппарат по назначению его тушка еще и неудачно сместилась, теперь расположившись в солнечном сплетении.
Чьи-то сильные руки чуть приподняли меня и встряхнули.
— Лиса, — произнес голос Лотана; мне показалось, или в этом голосе звучали извиняющиеся нотки. — Давай ты очнешься, а? Не время пребывать в отключке!
«А что, когда-либо было такое время?». Поскольку просьбу дракона я не выполнила, кто-то прибег к более экстренному способу, чтобы привести меня в чувство.
— Э! Хватит бить меня по мордасам! — Я была вынуждена признать, что старый добрый способ остается самым действенным. — Я уже все поняла! Лотан, поставь меня на пол!
Держал меня в воздухе, оказывается, Эльдгард, а отхаживала по физиономии моя лучшая подруга.
— Извини, — сказал стоявший рядом Лотан, когда я твердо встала на ноги и вырвалась из лап «доброхотов». — Пришлось тебя отключить, пока ты не разнесла тут все и вся. Ты явно не контролировала свою силу.
— Какое тонкое наблюдение! Будто я ее в другое время контролирую! — проворчала я, потирая шишку на голове. — Вы меня теперь будете каждый раз по темечку тюкать, когда я колдовать соберусь?! Кстати, как там ребята с тараном?
— Кое-что из тобой наколдованного попало в дверь, — сообщил вампир. — Так что мои сородичи получили некоторую пищу для размышлений. Надо полагать, совещаются, что делать дальше.
— Да уж, — усмехнулась Нашка, — полагаю, они несколько удивились твоему… э-э… неожиданному дизайнерскому решению двери. Да к тому же засов… э-э…
Я оглядела вход в храм. Да, дверь из мрачной темно-бурой с прочернью стала веселенькой ярко-лимонной. Интересно, изменились ли какие-нибудь другие ее свойства или только цвет? Надеюсь, она не превратилась в спрессованные лимонные цукаты! А массивный деревянный засов, готовый было уступить натиску, превратился в каменную балку, нацело слившись со стенами. Так что открыть его не было никакой возможности не только у нападавших, но и у нас самих…
Судя по взглядам всех остальных, они подумали о том же. Заперты в храме! Без воды и пищи, осажденные озверевшими вампирами. Да через пару дней мы будем молить, чтобы они к нам прорвались хоть как-нибудь!
— Ну, вода здесь есть, — ответил вслух собственным мыслям Лотан.
Ах, ну да! Я же сама видела — источник в дальнем конце: из стены вытекает по капле вода, скапливаясь в каменной чаше размером с суповую тарелку, а излишки переливаются через край, исчезая в дырке в полу. Понятно, значит, мы умрем не от жажды. Это оч-чень утешает!
Повинуясь настоятельной рекомендации организма, я дотащилась до источника и немного попила, предаваясь мрачным размышлениям. От последних меня оторвал вскрик Кро:
— Вспомнил!
— И что ты вспомнил? — подозрительно спросила Нашка.
— Это же святилище Мейахут, верховного божества Желтого Солнца, храм на Пике Богов!
— Ну да, — согласились почти в унисон Наташа и Лотан, — и что?
— Да то, что мы не на пике! Я вспомнил, я читал когда-то про этот храм. Само святилище не здесь — это только привратный чертог, от которого идет тайный ход наверх! Именно его и надо найти!
Все, включая меня, переглянулись. Переводить мысли не требовалось: в поисках тайника с артефактом мы уже перетрогали, перевертели и передергали все, что могло бы открывать какую бы то ни было тайную дверь.
— Может, — неуверенно предложила Нашка, — он под алтарем? Если только найти способ его приподнять…
— А как? — поинтересовалась я. — Мы уже по туевой хуче раз все перепробовали — и шиш! Лучше вы с Лотаном превратитесь в драконов и в таком виде попробуйте. — Я помолчала секунду и с досадой ударила кулаком по стене. — Проклятие! Достало!!!
Стена, которую перед этим пропальпировали Эльдгард с Лотаном, только чтобы убедиться, что она действительно каменная, под моим кулаком прогнулась, прорвалась, как рвется кусок натянутого полиэтилена, и стала таять. От места удара в стороны быстро побежали края ширящегося отверстия — так прогорает на раскаленной лампе фотопленка, плавясь и подворачиваясь по краям разрыва. За дырой, как только туда проникли отблески факелов, обозначился широкий коридор, прорубленный в скале и, как и храм, облицованный гладкими каменными плитами.
Мои соратники пялились на меня с открытыми ртами, да и у меня самой челюсть несколько отвисла. Хотя все могли бы уже и привыкнуть к подобному. И тут отряд Теворода решил напомнить о себе: по двери грохнул очередной удар, и одна из створок затрещала, прогибаясь ниже окаменевшего засова. Да, похоже, кроме цвета, изменилась и прочность двери. Не в лучшую сторону. Но хоть не цукаты, и на том спасибо!
— Бежим, — крикнул Лотан, одной рукой хватая ближайший факел, другой — меня и устремляясь к проходу. — Сдается мне, скоро они будут здесь!
Я ничего не успела возразить, хотя в голове у меня вертелись мысли об уставших до судорог ногах, о пустом уже почти сутки желудке и (кошмар моей жизни!) о трое суток немытой голове. Вперившись взглядом в пол, я сосредоточилась на беге и на том, чтобы от этого не сдохнуть. Позади раздались треск и голоса — дверь, видимо, поддавалась.
Спустя минут пятнадцать мы все еще неслись по каким-то коридорам, облицованным то диким камнем, то мрамором. Не знаю, у кого как, а у меня в глазах мелькали лишь размытые серые пятна, сменявшиеся такими же размытыми розовыми. Мы с Нашкой тащились, как две старые клячи по пути на живодерню, заплетаясь ногами и тяжело дыша. Было похоже, что, если коридор окажется достаточно длинным, преследователи найдут нас в конце уже тепленькими, точнее, холодненькими. Кро на бегу бряцал каким-то уцелевшим железом и, если верить моему чувствительному носу, обливался ведрами пота. Лотан же бежал легко, размеренно и возмутительным образом не собирался подавать признаков усталости. О вампире и говорить нечего — такое впечатление, что он вышел на утреннюю пробежку по весеннему парку.
Под ногами что-то мерзко хрупало, но было уже все равно что, оставались бы силы для бега. А Лотан еще и поторапливал:
— Быстрее, быстрее! Ногами перебираем! Если нам помешают найти амулет Лиса…
— По-моему (и как в моих легких еще хватает воздуха для разговора!), нам хотят помешать продолжить наше земное существование! И не знаю как кто, а я решительно против!
— Никогда… бы не… подумала, — задыхаясь, выговорила Нашка, — что последним впечатлением… от моей недолгой жизни… будет бег по каким-то грязным катакомбам!
— Ты что — катакомбы! — искренне возмутился Лотан. — Это верховный храм Мейахут — место тысячелетних паломничеств… Другое дело, что сейчас мало кто ему поклоняется.
Мы пробежали через пересечение с другим коридором. Краем глаза я успела разглядеть мелькнувший свет факела: похоже, преследователи двигаются параллельным курсом.
Наш коридор вильнул куда-то в сторону. Навстречу выскочила компания преследователей. Они разделились на отряды, но ориентировались в этом строении не лучше нас. По крайней мере, вид у всех был крайне озадаченный, и взведенные арбалеты они в первый момент в ход не пустили. А потом уже не успели — магия, почему-то не отступившая в глубину моего сознания, смела их, отшвырнув к стенам. Будут знать, как гоняться за беззащитными слабыми женщинами!
Коридор вновь стал мраморным, но теперь мрамор был черный, с еле заметными (особенно на бегу) серебристыми прожилками. Впереди обозначился светлый квадрат двери; помещение за ним явно было освещено не факелами.
Проскочив в новый зал, мы без сил повалились прямо на пыльный пол. Ну, то есть мы с Нашкой. Вампир и Лотан захлопнули за собой дверь и рывком задвинули тяжелый засов.
Я лежала на полу, слушая, как стучит в ушах кровь, подгоняемая бешено колотящимся сердцем. Отвратительные ощущения. Голова кружится (и, похоже, дергается из-за этой кровяной пульсации), во рту какой-то мерзкий привкус, легкие так свело судорогой, что запихать в них воздух удается только маленькими порциями. Ложечка воздуха за маму, еще ложечка за папу и еще одна за любимую подругу… Тьфу ты, черт, сколько сотен лет тут не убирались?!! Вот где была бы радость рекламщикам всяких ванишей и пылесосов с турбонаддувом!
Я села, кашляя и плюясь. Пол устилал слой слежавшейся пыли вперемешку с какими-то волокнами и пометом летучих мышей. Все это, естественно, щедро налипло на меня. Я отплевывалась, попутно пытаясь очистить одежду, хотя бы формально, и краем глаза осматривалась. Куда же мы попали?
Зал был велик, метров тридцать в диаметре. Выстроен в форме гендекапризмы, с массивными двустворчатыми дверями в пяти гранях (через одну, а в одном случае — через две). В оставшихся шести гранях имелись причудливые, суженные книзу и резко расходящиеся кверху окна с затейливыми переплетами; сквозь маленькие матовые стеклышки, вправленные в переплеты, лился белый свет, хотелось верить, что дневной. Приглушенный и тусклый, он казался едва ли не слепящим после тьмы коридоров. Покато-сводчатый потолок удерживался без опор и колонн. Под окнами возле стен стояли по виду каменные прямоугольные предметы — то ли алтари, то ли саркофаги, то ли просто лари для загадочных хозяйственных нужд. Местами были набросаны какие-то кучи, тоже покрытые вековой пылью, а потому непонятно из чего состоящие. В самом центре огромной гендекаграммы стоял алтарь — блок черного камня с прихотливой и тонкой, но непонятной резьбой по боковым сторонам. Лотан и Эльдгард уже заперли все двери и переводили дух, прислонившись к одному из «саркофагов». Нашка с трудом поднималась с пола, вся в пыли и паутине, и старательно отплевывалась. Кро выглядел не лучше, хотя и держался на ногах.
— А чего мы, собственно, прохлаждаемся? — вопросил вдруг Эльдгард. — Все забыли, зачем сюда пришли? Начинаем искать!
— Что искать? — не поняла я.
— Артефакт. Найдем — сможете убраться отсюда!
— Ну, мы уберемся, а вы тут куковать останетесь? — изумилась я. — Общаться с милашкой Тевородом?
— Охотятся за вами, — устало отозвался Лотан. — Тевород на чужой территории! Сила Лиса — единственная причина, из-за которой он пошел на, прямо скажем, неслабый политический конфликт. Если он не найдет Наследника, вампиры проиграют возможную войну. Ты довольна?
— Вполне, — угрюмо сообщила я, — особенно, если бы кто-нибудь еще сообщил мне, как искать этот чёртов артефакт!
— Ну, по идее, ты должна его почувствовать, — сказал вампир.
Я фыркнула. Почему я все время что-то должна?! Понурившись, я пошла по залу.
— Да, и ножик свой подбери, — сообщил Лотан, — потеряется.
— Какой ножик? — не поняла я, оглядываясь.
Оказывается, бронзовый ножик для бумаги, подаренный ахейским тысячником Итакием, вывалился, когда я падала, из сумки и теперь сиротливо лежал рядом с ней в пыли. Я подняла его и вытерла о штаны, задумчиво осматривая поле для поисков артефакта.
Каменные предметы действительно оказались саркофагами. Некоторые были пустыми — то ли в свое время для них не нашлось «постояльца», то ли его, вместе со всеми прилагающимися предметами, извлекли впоследствии для каких-то целей. Из других, когда Лотан или Эльдгард с противоестественной легкостью посдвигали тяжелые крышки, безмолвно выщерились черепа с остатками присохшей плоти и волос. Из одного саркофага, едва открылась небольшая щель, прямо мне в лицо выпорхнула с гневным писком летучая мышь. Я отпрянула, больше от неожиданности, а затем повернулась к Лотану и Эльдгарду.
— Слушайте, нужна какая-то система! — простонала я, оглядывая это изобилие тары для потенциальных магических предметов. — Тут можно ковыряться до бесконечности.
— Пошерсти свои способности, ведьма, — любезно посоветовал Лотан.
Спасибо, блин, большое! Половину гипотетического наследства Иссен-Эри за толковый совет! Впрочем, чем дальше, тем больше я сомневалась, что являюсь действительным Наследником. Я вспомнила, как Зеон назвал меня как-то медиумом, жаль, не догадалась спросить, что он имел в виду.
Я положила свой сувенирный ножик на центральный алтарь, чтоб не мешался, и в задумчивости сделала пасс рукой над очередной емкостью для костей, с которой мои бравые спутники еще не успели скинуть крышку. Крышка раскололась и двумя половинками рухнула на пол, подняв облака пыли. Внутри лежали очередные мощи, лежали явно давно — саван или что там на нем было истлел почти полностью, успела разрушиться и часть костей. Примечателен был череп, приветливо улыбавшийся мне тремя десятками острых клыков. Однако меня огорчило другое: вокруг скелета лежало не меньше двух дюжин побрякушек — какие-то бляшечки и кулончики, кинжал — и каждая фиговинка могла быть искомым артефактом. Как и сотни таких же в других саркофагах.
— Смотри-ка, тут еще много, — сообщила Нашка, пнув ногой то, что я раньше принимала за кучу мусора. Оттуда выкатились потемневшее от времени кольцо, а за ним череп в причудливом шлеме. Мой оптимизм иссяк до нуля. Интересно, на что должен походить сей артефакт? Ответ: на что угодно.
— По мнению Кхарсана, — решил прийти мне на помощь Лотан, — это мог быть кинжал. Так что начинай с колюще-режущих предметов. Их тут намного меньше, чем… э-э… всего остального.
— Немного меньше, ты хотел сказать, — буркнула я, потянувшись к рукояти ближайшего меча. Брать ее в руки было противно, но я все же взяла. Рукоять покорно вышла из кучи мусора вместе с обломком лезвия в ладонь длиной. М-да, если это искомый артефакт, то он явно не выдержал испытания временем!
Впрочем, занявшись поисками артефакта, мы упустили еще одну незначительную проблемку, о которой нам напомнили: в одну из дверей требовательно постучали, вернее, замолотили рукоятью меча.
— Кто там? — вежливо поинтересовался стоявший ближе к двери Эльдгард. По ту сторону что-то неразборчиво прорычали. — Не хотят разговаривать, — посетовал вампир.
— Пусть колотят, — отозвался Лотан. — Вручную это не взломать, таран сюда не протащишь…
Я попробовала настроить свое магическое зрение на саркофаг и кучу — может, искомый предмет сам проявит себя! Магическое зрение показало равномерный сизый туман с размытыми лиловыми пятнами. Я предположила, что именно так выглядит магическая защита самого святилища. Артефакты же если и были, то выдавать себя решительно не желали.
— А это что? — спросила Нашка, в поисках чего-нибудь необычного бесцельно кружащая по залу. — Здесь, на центральном алтаре лежит?
Кро подошел и тоже посмотрел.
— Ножик какой-то перочинный, — сказал он. — Забыл, наверное, кто-нибудь.
— Вы чего хоть? — возмутилась я. — Это мой нож, я его только что сюда положила!
— А-а!.. — разочарованно протянула Нашка, тут же потеряв к ножу интерес.
Шутки ради я попробовала посмотреть магическим зрением. Зал исчез, погрузившись в привычный туман. Ножик остался. Он висел в пустоте, ярко освещенный и абсолютно неизмененный. Я несколько раз сморгнула. Очередное спонтанное проявление магических способностей зажгло у меня в голове неоновую надпись: «Прячь на виду!». Мои размышления о значении этой неожиданной подсказки грубо прервал страшный грохот. Обломки засова разлетелись в стороны, створки двери распахнулись. Эльдгард и Лотан поспешно отскочили от двери, попутно выхватывая мечи. Кро тоже выхватил свой щербатый клинок и даже подался вперед, явно решив совершить подвиг хотя бы напоследок. Мы же с Нашкой почему-то одновременно схватились за ножик.
В дверь ввалились с десяток вампиров, вооруженных кто мечами, кто арбалетами, но в глубь зала они почему-то не побежали и толкались у входа.
Лишь одна фигура решительно шагнула к нашей группе — высокий вампир с сухим аристократическим лицом, облаченный в лучших традициях во все черное. Тот самый, что чуть не прикончил меня раньше. Остановившись на полпути между дверью и алтарем, он обвел нас презрительным и холодным взглядом. Мне под этим взглядом стало неуютно, как будто меня поймали на воровстве варенья у слепой старушки, но считают столь ничтожной, что не удостаивают даже пинка под зад.
— Эльдгард! — Взгляд черного остановился на «нашем» вампире. — Почему-то я не сомневался, что увижу тебя здесь! Все носишься с идеей Наследника, прикормленный хищник дома Нидхега?
— Тевород! — Эльдгард клыкасто осклабился. — Ты все такой же самодовольный ублюдок, не желающий признавать очевидного. Последняя сотня лет тебя совершенно не изменила! Ты так и не понял, что подобные пророчества пустым звуком не бывают?
— Это твой Наследник? — брезгливо поинтересовался Тевород, вновь переводя взгляд на меня.
— Только попробуй подойти ближе! — прохрипел Лотан,.похоже, уже готовый трансформироваться в дракона.
— Мальчишка! — злобно бросил Тевород. — Мне не нужно подходить!
Вампир выхватил из кармана руку и выбросил ее вперед ладонью вверх. В руке было что-то зажато. Я услышала, как вскрикнул Эльдгард, увидела, как рванулись вперед Лотан и Кро, а затем из ладони вампира прямо в меня рванулась ревущая струя зеленого пламени.
Я зажмурилась, надеясь, что все хотя бы быстро кончится. Почему-то о том, чтобы ответить магией на магию, я не подумала. Зато почувствовала, как завибрировал в моей руке «перочинный» ножик Дохнуло теплом, словно из приоткрытой печки, — и все закончилось.
Я приоткрыла один глаз. По полу от вампира ко мне тянулась дорожка, на которой пыль выгорела, обнажив мраморные плиты пола. Дорожка оканчивалась непосредственно у меня под ногами. Сказать, что Тевород выглядел озадаченным, значит ничего не сказать: спесь сползла с его лица, он безумным взглядом смотрел на свою ладонь, на которой покоилась горстка серой пыли — остатки отработанного артефакта.
— Рене, — каким-то нехорошим тоном осведомилась Нашка, — ты что, таскала с собой ТОТ САМЫЙ артефакт почти с самого начала?!
— Да не был он никаким артефактом! — прошипела я. — То есть…
И тут Эльдгард начал хохотать:
— Ну конечно! Никаких прямых путей! Облик слишком очевидный… Даже ты, Тевород, купился, дескать, лиса — значит Наследница! Зеон прав: конечно, медиум…
Опять это слово дурацкое! Значит, я все-таки не Наследница. Я почувствовала себя несколько обиженной и в то же время испытала облегчение. Наверное, это к лучшему: судя по выражению лица Теворода, он не предполагал, что его артефакт может не сработать. Тут я почувствовала, что Нашка делает какие-то пассы, привлекая мое внимание.
— Рене, — прошептала она. — Смотри сюда, на нож, ну то есть на артефакт!
Мы держались за нож вместе, и в наших руках он вновь завибрировал, а потом начал слабо светиться. Что-то это мне напомнило из прежней жизни. Казалось, артефакт постепенно заряжается какой-то энергией, перед тем как сработать. Заряжается, значит, откачивает ее откуда-то… О ЧЕРТ!
Тевород пришел в себя, отбросил горсть праха и, выхватив из-под плаща длинный меч, полуобернулся к своей дружине.
— Убить их, — приказал он холодно и беззлобно. — Всех!
И первым подал пример, двинувшись в нашу сторону.
— Нашка! — воскликнула я.
Артефакт стремительно забирал мою силу, не давая ни малейшей возможности воспользоваться ею.
Подруга не обратилась в дракона — я, как и раньше, чувствовала ее пальцы, вполне человеческие, сжимавшие артефакт рядом с моими. Но дракон четко обозначился, одев ее полупрозрачным золотым коконом. Как голограмма с Нашкой внутри. Золотистое сияние переливалось, шло разводами, а затем словно хлынуло к нашим соприкасающимся рукам.
Ножик ослепительно вспыхнул, тонкая полыхающая нить протянулась к груди Теворода и распустилась невиданным цветком. Меч в поднятой руке вампира взорвался снопом искр, а сам он словно начал таять. Я успела на мгновение поймать его взгляд, полный ужаса и внезапно пришедшего понимания, а затем гордый лорд Тевород развеялся прахом.
Что же происходит? Я попыталась оглядеться, но тут меня скрутило так, что, не держись я за нож, упала бы непременно. Но нож я отпустить не могла, буквально приклеившись к нему, а тот неподвижно и прочно висел в воздухе над алтарем. Огненный вихрь пронесся в моем мозге и по руке рванулся в артефакт. Пламя хлестало из лезвия уже не нитью, а ревущим потоком, смерчем закручиваясь по залу. Трескались каменные крышки саркофагов, древние костяки обращались в прах, и пылевой вихрь носился по помещению вслед за огненным. Впервые за сотни лет пол святилища почти очистился, явив взору сплетение кроваво-красных прожилок на отполированном черном камне.
За светопреставлением одинаково недоверчиво наблюдали и друзья, и враги. Только Кро, воздев вверх свой старый меч, глядел на эту магическую бурю с каким-то безумным восхищением в глазах. И именно его буря выбрала в качестве цели. Сгусток пламени, несколько раз отскочив от стен, как каучуковый мячик, с гулом понесся к середине зала и ударил точно в воздетый меч.
Я закричала, Нашка, похоже, тоже. Краем глаза я заметила, что образ золотого дракона вокруг нее исчез. Пламень окутал меч Кро и водопадом окатил драконоборца с головы (точнее, с воздетой руки) до ног.
Много чего я повидала за последние недели, казалось бы, должна была исчерпать самую способность удивляться. Ан нет!
Я еще продолжала орать, но более по инерции. Болевые спазмы кончились, едва огонь коснулся Кро. С бывшим драконоборцем происходило что-то странное. С него словно осыпалась шелуха, темные хлопья, будто сорванные ураганным ветром, неслись по кругу, медленно оседая к ногам. Я почти с ужасом увидела, как он становится выше ростом, приобретает величественную осанку. С меча, все еще поднятого над головой, осыпалась серая пыль, освобождая сверкающее голубоватое лезвие. «Словно бабочка из куколки вылупляется!» — подумала я невольно.
Сияние медленно угасло. Стоящий посреди зала мужчина мало напоминал знакомого нам Кро. Он был на голову выше, шире в плечах, с огненно-рыжими волосами. Блестящую кольчугу прикрывал ниспадающий с плеч белый плащ, украшенный изображением лиса.
Мужчина опустил меч и спрятал его в ножны. Композиция статуй, застывшая в неподвижности во время магического катаклизма, зашевелилась. Все смотрели на Кро, точнее, на того, кто им был; одни с ужасом, другие с удивлением; чуть сощуренные глаза Эльдгарда выражали тихое удовлетворение.
Володихин Дмитрий
Корнев Павел
Андреев Николай
Никитин Юрий
Шилова Юлия
Андреев Николай