Чтение 17–й страницы книги ~Несущий ночь~

— Вы думаете, капитан Вентрис попытается нас спасти?
— Уверен, что даже демоны варпа его не остановят.
— Попытаться вытащить нас — это равносильно самоубийству.
— Возможно, — согласился Барзано, — но неужели вы думаете, что страх смерти остановит Уриэля?
— Нет, полагаю, нет, — сказала Микола, прислоняясь спиной к каменной стене камеры. Она закрыла глаза и замолчала, Барзано уже подумал, что она уснула. Но тут, не открывая глаз, губернатор добавила: — Этот корабль, за которым, как вы считаете, охотится де Валтос… Он и правду может до него добраться?
— Моему Ордену известно лишь, что представитель древней расы существ, которых мы знаем как К'таны, погрузился в стазис где-то в этом секторе, но где точно — данных нет. Мы думаем, что Смерть Миров был некогда его — за неимением другого термина — флагманским кораблем. Из глубины веков до нас дошли древние записи и намеки на корабль и его хозяина, разбросанные в истории, но мы до сих пор почти ничего о нем не знаем. Все это события времен еще до господства человечества, так что не многое известно наверняка.
— Этот… К'тан, на кого он похож?
— Никто не может сказать точно. Он, возможно, пребывает в состоянии покоя миллионы лет, записи об этом пока не расшифрованы. Я внимательно изучал каждый отрывок, имеющий отношение к Несущему Ночь, до которого смог добраться, но почти ничего о нем не знаю, кроме…
— И что же это? — нерешительно спросила Микола.
— Несущий Ночь — воплощение смерти. Его сны — источник кошмаров каждой расы, они становятся олицетворением их гибели. Все мысли о смерти и скоротечности жизни, которые когда-либо вас посещали, идут от этого существа. Перемещаясь среди звездных миров в прошлые эры, он оставил это наследие в коллективном разуме каждой расы галактики.
— И мы, люди, сможем одолеть такое существо?
— Хотите знать правду?
— Конечно.
Дождавшись, пока затихнет эхо очередного вопля Алмерза Чанды, Барзано ответил.
— Нет, — тихо и печально произнес он. — Не думаю, что мы это можем.
Величественный крейсер «Горе побежденному» медленно разворачивал свой массивный корпус в направлении к поверхности Павониса, и одновременно с этим в передних линейных ускорителях крейсера копилась могучая энергия. Мало кому известно, какой чудовищной разрушительной властью обладает капитан звездного корабля, — силой, позволяющей сравнивать с землей города и раскалывать на части континенты. Хотя капитаны Имперского флота всегда важничали и хвалились способностями своих неповоротливых боевых судов, никто из них не мог состязаться с ударным крейсером Космических Десантников в скорости и эффективности уничтожения чего бы то ни было.
Лазеры системы планетарной обороны время от времени стреляли по крейсеру из глубоких бронированных бункеров, окопавшихся вокруг Врат Брэндона, но ни одно из могучих орудий не могло причинить крейсеру сколько-нибудь существенного вреда. Хотя мощные лучи, исходящие с поверхности Павониса, пронзали небо, неся колоссальную энергию, вся эта пальба оказывалась пустым фейерверком: орудия внизу бессильны против крейсера, пока он находится на орбите.
Однако даже небольшие батареи противовоздушной обороны становились смертельно опасными для космического корабля, стоило ему приблизиться к столице планеты на расстояние пятнадцати километров. Дело в том, что все батареи были укомплектованы сервиторами, напрямую связанными с орудиями. Сервиторы же в свою очередь управлялись напрямую из бункера командного пункта обороны, скрытого где-то в основании дворца. А одновременный удар сразу нескольких, пусть даже маломощных пушек — это уже серьезно.
Пока батареи прикрывали город, любая атака с воздуха была обречена на провал.
Казимир де Валтос потер переносицу и произнес, глядя на экран коммлинка перед собой:
— Ласко, если ты не дашь прямого ответа, я похороню тебя в одной из твоих драгоценных шахт. А теперь ответь односложно: ты уже пробил дверь? Я не могу терять время на пустые разговоры.
Мерцающее на мониторе лицо начальника шахты Джекоба Ласко казалось хитрым, даже несмотря на сильные искажения закодированного сигнала из Тембра Ридж, находящегося почти в сотне километров от дворца.
— Ну, последний резак пробил дверь, но мы никак ее не сдвинем.
— И Почему же? — давил на него де Валтос, наклонившись вперед с хищным выражением на лице.
— Мы не поймем, мой лорд. Техножрецы говорят, что плотность материала этой двери значительно превышает все известные нам. Мы были вынуждены разобрать одну из наших самых тяжелых буровых установок и по частям протаскивать ее через главный ствол шахты. Сейчас техножрецы налаживают последние компоненты установки, и, как только они благословят ее, мы будем готовы начать.
— Когда? — прошипел де Валтос. Теперь он тер лоб.
— Полагаю, сегодня. Но несколько позже.
— Лучше бы это было сегодня, но несколько раньше, — произнес де Валтос и, прервав связь, откинулся в прогибающемся под его телом кожаном кресле бывшего губернатора.
Помассировав виски, он глотнул воздуха и отхаркнул на пол черный сгусток. Боль становилась сильнее, но что делать — кабинет и оборудование Хирурга были уничтожены Ультрамаринами. Больше не будет возможности разобрать тело до костей и вновь собрать его во временно оздоровленном виде. Ему нужно добиться успеха, и как можно скорей. Если этот проклятый глупец Ласко не сможет пробиться в подземный мавзолей в ближайшее время, то де Балтос подохнет. Согревала лишь одна мысль: как только он окажется внутри мавзолея, он познает двойную радость — радость мести и бессмертия.
Он вспомнил день, когда узнал о К'тане из свитков Кортесвейна. С тех пор большая часть состояния де Валтоса ушла на поиски места его упокоения, но ирония судьбы заключалась в том, что мавзолей находился рядом, под горами Павониса. Находился с тех времен, когда планета была всего лишь необитаемым, безжизненным скалистым шаром. Де Валтос злорадно захихикал, осознав, что вскоре он пройдет по залам бога! Не по жалким, полным пыли коридорам Терры — родины разлагающегося трупа, выдающего себя за бога, а живого, дышащего существа, обладающего мощью созидания и вечной жизни.
Когда Император в последний раз ходил среди своих людей? Десять тысяч лет назад! Где был Император, когда отступник кардинал Бучарис втягивал по полгалактики в войну во имя Его? Где был Император, когда тираниды уничтожали мир за миром?
Где был Император, когда эльдар взял на абордаж его корабль и запытал де Валтоса почти до смерти? Где он был тогда?!
Де Валтос ощутил, как нарастает в нем ярость, и взял себя в руки, лишь когда из его ладоней закапала кровь — там, куда вонзились искусственные ногти. Он вытер кровь и провел пятерней по взмокшим от пота волосам, успокаивая дыхание.
Поднявшись с кресла, он принялся расхаживать по заваленной мусором комнате, перешагивая через разбитый стол, поломанные стулья и горы осыпавшейся штукатурки. Его нога ударила по чему-то твердому, и он посмотрел вниз.
Он мерзко захихикал, поднял треснувший бюст из белого мрамора — и ударил кулаком по суровому лицу Форлануса Шонаи. Патрицианские черты старика покрылись кровью.
Город внизу был затянут пеленой черного дыма; из очагов сопротивления, где какие-то дураки все еще боролись с неизбежным, доносились глухие разрывы. Его танки и войска заняли все улицы. Все эти люди умрут — но это малая цена за то, что он неминуемо станет богом.
Казимир де Валтос похлопал по мраморной голове Форлануса Шонаи и, улыбнувшись, зашвырнул бюст как можно дальше, наблюдая за его полетом со злорадной усмешкой на губах. Вот наконец тяжелый мрамор рухнул вниз, ударился о булыжную мостовую и разбился на мелкие кусочки.
Лорд адмирал Ласло Тибериус следил за пятнышком, отображавшим на экране монитора «Громовой Ястреб». На борту челнока, приближающегося к столице Павониса, был Уриэль Вентрис. На мостике крейсера воцарилась атмосфера напряженного ожидания, умолк даже хор астропатов. Тибериус испытывал те же эмоции, что владели им, когда он шел в бой, и это, как он полагал, было совершенно естественно, хотя сейчас и он, и его люди на крейсере находились вне опасности.
Это капитан Ультрамаринов Уриэль Вентрис со своими воинами летел навстречу злу. Время работало против него, так что Космическим Десантникам придется действовать по старинке.
— Сколько еще? — коротко спросил адмирал Тибериус.
— Еще несколько мгновений, — ответил Филотас.
— Координаты введены?
— Да, лорд адмирал, все готово. Решение по управлению огнем подтверждено.
Тибериус уловил в голосе офицера намек на сдерживаемое нетерпение и угрюмо улыбнулся. Он уже знал, что все готово, но не мог удержаться от желания подстраховаться еще и еще раз. Только бы, подумал Тибериус, анонимное сообщение, полученное Уриэлем, когда он летел к Вратам Брэндона утром, оказалось верным.
И да поможет ему Император, если это не так.
Заставив себя вернуться к капитанскому пульту, Тибериус ухватился за край стола и обратился к команде с речью:
— Боевые братья! Близок тяжкий час испытаний. Помните, что путь к победе только один: наше единство. У нас есть решимость и искреннее желание. Ни один из нас не пожелал уступить или смириться с поражением, и за это я, ваш командир, благодарю вас.
Тибериус склонил голову, и Филотас доложил:
— Они на огневом рубеже, лорд адмирал. Тибериус кивнул.
— Офицер артиллерии, — отдал он приказ, — носовое орудие — огонь!
У Лютрисии Виджеон душа ушла в пятки, когда она увидела на экране приближающийся «Громовой Ястреб». Корабль летел на предельно малой высоте, искусный пилот мастерски следовал профилю ландшафта.
Но командный центр следил за шаттлом с того мгновения, как тот вошел в атмосферу, и на физиономии Воренса, нетерпеливо расхаживающего по комнате из угла в угол, плясала хищная усмешка. Девушка помнила его страх при появлении трех Космических Десантников у входа в командный центр, но маска злобной надменности вновь вернулась к Воренсу, лишь только они исчезли. «Куда же они ушли?» — подумала Лютрисия.
Поняв, какое страшное предательство совершил на их глазах Воренс, большинство сотрудников центра безмолвно молились за своими пультами, и только сервиторы продолжали выполнять задания. Лютрисия сморгнула слезу с уголка глаза, увидев, как что-то отделилось от значка, представлявшего ударный крейсер Космических Десантников. Что это? Второй боевой челнок?
Нет, сигнал был слишком слабым, чтобы это оказался «Громовой Ястреб». Присмотревшись, Лютрисия увидела, что предмет, отделившийся от крейсера, движется слишком быстро для корабля. Внезапно она догадалась, что это и куда направлена его траектория.
Зазвучал сигнал предостережения — древние компьютеры системы обороны пришли к тому же заключению, что и техник. А когда с крейсера хлынул шквал подобных точек, компьютеры забили тревогу.
Даниил Воренс вцепился в кресло, поднимаясь на ноги, и нечеловеческий ужас исказил его лицо.
— Нет, — прошептал он, глядя, как выпущенный с крейсера залп магматических бомб несется к ним, наведенный по точным координатам, предоставленным Лютрисией Виджеон.
Колени Воренса подогнулись, и он беспомощно опустился в кресло.
Лютрисия смотрела, как бомбы летят прямо на нее, пронзая атмосферу Павониса с невероятной быстротой. Вскоре они ударят и сотрут это помещение с лица планеты, и даже энергетический щит не спасет их.
Странно, но вдруг она совершенно успокоилась, поднялась из-за своего пульта и вышла на середину комнаты.
Даниил Воренс затравленно посмотрел на нее и открыто разрыдался перед приближающейся смертью. Он даже не пошевелился, чтобы остановить девушку, когда та взяла лежащий перед ним лазерный пистолет. Она никогда в жизни не держала в руках оружие, но точно знала, что и как собирается сейчас сделать.
В миг, когда луч, выпущенный ею, вошел в самое сердце Воренсу, сигналы тревоги, издаваемые компьютерами, стали оглушительными. Повернувшись к главному экрану, Лютрисия опустилась на колени.
Лютрисия Виджеон улыбнулась: ее переполняло колоссальное чувство удовлетворения. Она знала, что поступила правильно, и вознесла слова благодарности за то, что ей была предоставлена эта возможность сослужить Ему службу.
Вытянув вперед руки, она произнесла:
— Придите, братья и сестры. Давайте помолимся.
Остальные сотрудники центра управления присоединились к ней и взялись за руки, образовав небольшой круг, рыдая в последней молитве Императору.
Магматические бомбы ударили одна за другой с промежутком в несколько секунд.
Первая их порция врезалась в энергетический щит, перегружая генераторы поля, защищающие эту часть дворца, и пробивая в нем дыру. Следующие бомбы обрушились на крыло дворца, под которым был укрыт командный центр, уничтожив его одним мощнейшим взрывом и подбросив каменные блоки размером с танк высоко в небо. Остальные бомбы пробили десять метров усиленного роккрита, оставив на его месте воронку диаметром почти сто метров.
Но две бомбы все-таки сработали вхолостую. Первая, войдя в верхние слои атмосферы, ушла в крутую спираль и приземлилась на опушке леса Греша, уничтожив значительный кусок сельских угодий картеля Аброгас; вторая взорвалась, никому не причинив вреда, в океане, в девятистах километрах от цели.
Но остальные угодили прямиком в воронку и проникли в командный центр, взрывные устройства замедленного действия обеспечили их разрыв в самом его сердце. Разразившиеся огненные бури сожгли дотла все живое и разрушили то немногое, что оставалось. Из уничтоженного командного центра поднялся чудовищный столб черного дыма, который пронзали вулканические языки пламени. Ударная волна прокатилась на километры вокруг, словно землю покарал разъяренный бог.
Воздушные подступы к Вратам Брэндона оказались полностью открытыми, ведь сервиторы, управляющие батареями, праздно сидели в ожидании указаний по наведению орудий. Они не могли знать, что эти указания не поступят больше никогда.
Уриэль, глядя на это затаив дыхание, с облегчением выдохнул, услышав по связи голос пилота:
— О Жиллиман! Взгляните-ка!
Капитан увидел вспышку взрыва магматических бомб, зная: ничто не устоит перед праведным огнем звездного корабля, благословленного самим Императором.
— Никакого огня с земли, — подтвердил второй пилот. — Начинаем заход на атаку.
Значит, сообщение оказалось верным, и Уриэль прикрыл глаза, вознося слова благодарности мужественному слуге Императора (если бы он только знал, что этим слугой была хрупкая Лютрисия!), передавшему им координаты командного пункта обороны, окончательно решив тем его судьбу.
Лорд адмирал Тибериус хотел было запахать орбитальной бомбардировкой весь дворец, но Уриэль воспротивился этому плану, зная, что в таком случае крейсер уничтожит все в радиусе пятидесяти километров. Поэтому, разрабатывая план, они остановились на магматических бомбах, которые нанесли удар не большей, но и не меньшей силы, чем это было необходимо. Потерь среди мирного населения было не избежать в любом случае, но при таком раскладе они сводились к минимуму.
Космические Десантники пришли сюда, чтобы спасти этих людей, а не уничтожить их. Такая безыскусная резня — удел Кровавых Ангелов. Ультрама-рины не относятся к неразборчивым убийцам, они — священное орудие гнева Императора. Они существуют для того, чтобы защищать его подданных.
Слишком многие из тех, кто боролся во имя Империи, забывали о том, что Империя — это живой организм из миллиардов людей, населяющих миры Императора. Без них Империя — ничто. Их связывает воедино Император, а они — тот клей, что удерживает Его государство единым, и Уриэль не станет принимать участие в преднамеренном убийстве.
По спине капитана пробежал холодок: он вспомнил слова Гедрика с Каэрнуса IV.
_Смерть_Миров_и_Несущий_Тьму_ожидают_рождения_в_этой_галактике…_
Теперь он понял их смысл, и этот смысл ему совершенно не нравился.
«Громовой Ястреб» сильно качнуло, когда пилот, облетев дворец, повел свой корабль вниз, в дыру в энергетическом щите, пробитую бомбами. С башен грохнули выстрелы, несколько из них даже настигли летящий корабль, но пронять его броню такими булавочными уколами им оказалось не под силу.
Командир экипажа челнока выглянул из двери и крикнул:
— Готовьтесь, братья! Высадка через десять секунд!
Напрягшись, Уриэль хлопнул по нагрудной пластине силового доспеха и болтеру в честь их боевых духов. Собрав волю в кулак, он вытащил энергетический меч, продолжая неотрывно смотреть, как навстречу несется земля.
«Громовой Ястреб» с грохотом сел на булыжную эспланаду перед дворцом.
Уриэль воскликнул:
— Отвага и честь! — и выпрыгнул из челнока. Подхватив боевой клич, Ультрамарины ринулись за своим капитаном.
Барзано и Шонаи опасливо покосились на потолок своей камеры. Мощная ударная волна от взрыва магматических бомб раскачивала тюремный этаж словно во время землетрясения. По сводчатым потолкам побежали трещины, и дюжина сводов рухнула, похоронив кричащих от ужаса и боли заключенных под тоннами обломков.
Скала раскололась с грохотом орудийного выстрела, и сталь балок застонала под многотонной тяжестью камня. Барзано поднялся на ноги. Прутья решетки их камеры, напрягшись до предела, скрежетали, выгнувшись наружу под давлением просевшей арки.
— Вот и пришло время возмездия, — прошептал он.
— Что происходит? — воскликнула Микола Шонаи, перекрикивая грохот рушащейся каменной кладки.
— Ну, по мне, это похоже на первый удар орбитальной бомбардировки, — хладнокровно ответил Барзано и засунул пальцы глубоко в рот.
Завороженная столь странными действиями инквизитора Шонаи смотрела на него, не обращая внимания на вибрацию и толчки от бомбардировки.
— Что это вы делаете?
— Вытаскиваю нас… отсюда, — наконец ответил инквизитор, с громким хрустом выдернув зуб. Из уголка рта Барзано заструилась кровь.
Он бросился к двери камеры и, осмотревшись, не видно ли поблизости стражей, вставил зуб в замок. Тюремные коридоры наполнились криками и мольбами заключенных. Стражники тоже орали, приказывая немедленно всем заткнуться.
Барзано быстро отошел от двери и, подхватив Шонаи, оттащил ее и койку с Дженной Шарбен в дальнюю часть камеры. Встав на колени, Барзано прикрыл их своим телом.
— Микола, закройте глаза, уши и откройте рот, чтобы взрывная волна не повредила барабанные перепонки, — посоветовал инквизитор, прижимаясь лицом к плечам к так и не пришедшей в сознание Шарбен.
Губернатор наклонила голову, грохнул взрыв — это сработала компактная взрывчатка, спрятанная в зубе Барзано, выбив замок двери в коридор. Сама дверь не тронулась с места, плотно зажатая в своей раме опустившимся на нее потолком. Не успел затихнуть гром взрыва, как Барзано поднялся на ноги и саданул ботинком по двери камеры.
Она открылась на ширину ладони, но следующий удар распахнул ее полностью, и Барзано оказался в коридоре.
Держась за раненое плечо, он повернулся к Шонаи и сказал:
— Оставайтесь здесь и присмотрите за Шарбен. Я скоро вернусь.
— Будьте осторожны! — это все, что смогла сказать в ответ Микола Шонаи.
— Всегда, — ухмыльнулся Барзано, подобрав камень величиной с кулак, свалившийся с потолка, и осторожно направился по коридору, придерживаясь рукой за стену. Добравшись до поворота, он услышал доносящиеся из-за угла возбужденные голоса стражей.
Подняв над головой камень, Барзано крикнул с сильнейшим местным акцентом, какой только смог изобразить:
— Быстрей! Быстрей! Заключенные удирают! Через несколько секунд трое здоровенных тюремщиков выскочили из-за угла.
Барзано ударил камнем в лицо первому из них. Страж тут же повалился на пол, как мешок с цементом. Прыгнув на второго, инквизитор нанес ему удар камнем по шлему и вовремя распластался на полу — в нескольких сантиметрах над ним прошипел луч лазерного пистолета. Поднявшись на колени, инквизитор всадил локоть в пах третьему стражу. Тот упал, и Барзано, подхватив его лазган, хорошенько двинул прикладом в висок стражнику. Второй попытался было встать, но инквизитор выстрелил ему в лицо.
Прижав приклад к здоровому плечу, Барзано водил стволом лазгана в поисках новых целей. Рана на другом его плече болезненно пульсировала, сквозь повязку сочилась кровь, но разве сейчас время думать о таких пустяках?
Позади опять послышались крики, Барзано резко присел, и шквал лазерных плевков зашипел на каменных стенах над его головой. Развернувшись, инквизитор открыл бешеную стрельбу, и двое стражников с воплями повалились на пол. Но оставалось еще с полудюжины нетронутых врагов, и Барзано закатился за угол, откуда появились его первые жертвы.
Быстро вскочив на ноги, он понесся по коридору, а орущие стражники мчались следом. Коридор разделялся на два прохода, Барзано нырнул в левый, и раздавшийся в этот момент выстрел оставил на его руке болезненно саднящий рубец. Коридор был прохладным и темным, редкие светильники, казалось, только усиливали мрак.
По всей длине коридора расположились одинаковые камеры, а завершался он ничем не примечательной дверью из ржавого металла. Барзано уловил своей обостренной интуицией волну гнетущего отчаяния. Такой ужас исходил из-за этой двери и концентрация его была столь велика, что инквизитор споткнулся.
Сопротивляясь охватившему его смятению, он двинулся к этой двери, зная, что в его распоряжении считанные секунды, чтобы добежать до убежища, пока его не застрелили преследователи. Добежав наконец до этой пугающей двери, Барзано нырнул в нее, что было сил толкнув ржавый металл ногами.
Дверь с грохотом распахнулась, и он влетел в помещение, приземлившись на спину и застонав от боли, когда рана на его плече вновь открылась. Выстрелив из-за двери в коридор и услышав вопль еще одного убитого им стража, Барзано со скрежетом задвинул засов и навел оружие на тех, кто находился внутри помещения. Инквизитор поднял глаза, и ноги его подкосились: около залитого кровью стола стоял Хирург, погружая жужжащую пилу в тело Алмерза Чанды.
Нырнув в укрытие в виде горы обломков, Уриэль повел огонь из болтера по траншее мятежников. Там, где его снаряды поражали врагов, расцветали алые фонтаны и к грохоту боя добавлялись крики раненых. Несмотря на то что апотекарий Селенус приложил все силы, чтобы поскорее вернуть Уриэля в строй, рана, нанесенная ему топором предводителя эльдаров, отзывалась тупой болью на каждое движение капитана.
Вход на тюремный этаж дворца находился в дальнем конце этого обширного открытого участка, заваленного полыхающими в пламени пожара обломками здания. По обеим сторонам от входа были бункеры из роккрита, прикрывающие все возможные подходы, а перед ними — щель-убежище, защищенная недавно натянутыми кольцами колючей проволоки. Со стороны оборонительных позиций противника грохотали выстрелы: яркие вспышки лазганов и треск тяжелых болтеров.
Ультрамарины стреляли из-за своих импровизированных баррикад по толстым стенам бункеров. Космические Десантники выпустили в их направлении пару ракет, но бункеры могли выдержать и не такое, лишь прямой артиллерийский удар мог их разрушить.
Противник вел сосредоточенный огонь по позициям Ультрамаринов, и Уриэль понимал, что они теряют время: враг наверняка вот-вот подтянет тяжелое вооружение и ринется в контратаку. Какими бы грозными воинами ни были Ультрамарины, им ничего не останется, как отступить перед лицом такой огневой мощи.
Капитан подозвал своих сержантов и быстро обрисовал положение.
— Каковы наши возможности? — спросил он.
Пазаниус вложил в кобуру болт-пистолет и поднял огнемет.
— Запроси ограниченный удар с крейсера, пробей дыру в линии их обороны и входи с боем через нее.
Уриэль взвесил возможность орбитального удара: заманчиво, но слишком опасно.
— Нет, если артиллеристы ошибутся хоть чуть-чуть, мы сами окажемся в зоне поражения, а весь тюремный комплекс может оказаться похороненным под сотнями тонн обломков.
— Тогда, полагаю, нам придется идти на прорыв самим, а это работенка не из легких, — угрюмо заметил сержант Венасус.
Уриэль кивнул. Венасус не отличался склонностью к разного рода ухищрениям, но, взвесив все имеющиеся возможности, Уриэль понял, что сержант прав: им придется отбросить тактические уловки. Превосходная подготовка и вера в Императора были жизненно важными, но в любой битве рано или поздно наступает время, когда приходится действовать напрямую, идти сквозь огонь, чтобы сразиться с врагом врукопашную — клинок на клинок, сила на силу. И сейчас это время пришло.
На позицию Ультрамаринов вновь обрушилась канонада мощного огня, стрелки ПСС методично обстреливали каждый сантиметр пространства, чтобы территория перед Космическими Десантниками превратилась в смертоносную зону.
— Хорошо, — принял наконец решение Уриэль, — вот как мы это сделаем.
Барзано успел поднять лазган, чтобы отразить направленный на него сверху удар пилы Хирурга, которая опустилась на ствол оружия, выбив фонтан лиловых искр. От следующего взмаха пилы инквизитор уклонился, всем телом врезавшись прямо в худощавую фигуру противника. Оба упали, молотя друг друга руками и ногами, и Барзано вскрикнул, почувствовав, как жужжащая пила вгрызается ему в бедро, как ее зубья, проскрежетав по костям таза, выскальзывают из тела.
Он ударил лбом в лицо Хирурга. Из сломанного носа эльдара брызнула кровь, и чужак завизжал от боли. Барзано откатился в сторону из-под занесенной для ответного удара пилы, и она просвистела в воздухе, оставив в каменном полу глубокую выбоину. Инквизитор наклонился, чтобы поднять то, что осталось от его лазгана. Стрелять он уже не сможет, но его тяжелый приклад вполне сойдет за увесистую дубинку.
Прислонившись спиной к двери, Барзано налег на нее всем телом и почувствовал удары лазерных выстрелов. Долго дверь не продержится.
Хирург приближался к нему, с завывающей пилы во все стороны летели капли крови. Лицо эльдара превратилось в малиновую маску, его лиловые глаза залила волна ненависти.
А позади на столе стонало истерзанное тело Алмерза Чанды, его окровавленная плоть с содранной кожей начала содрогаться — действие средства, парализующего мышцы, которое ввел ему Хирург, кончалось.
Собрав волю в кулак, Уриэль прошептал короткую молитву священному примарху, прося его об удаче в предстоящей атаке. Космические Десантники ожидали его приказов. Капеллан Клозель читал Литанию Битвы, его суровый, решительный голос вселял силу и уверенность в души и сердца воинов Четвертой роты. Уриэль понимал, что он должен подать такой же пример, поведя этих людей в атаку.
Теперь стрелки ПСС лупили из своего оружия вслепую: дымовые гранаты, брошенные на их сторону, извергали клубы маскирующего дыма.
Решив, что дыма достаточно, Уриэль воскликнул:
— В атаку! За славу Терры! — и рванулся вперед из-за горы обломков.
Ультрамарины, взревев, как один бросились за своим капитаном в дым, под снаряды и лазерные лучи, смертельные для любого, не облаченного в священные силовые доспехи. Эти доспехи, благословленные Технодесантниками и пронизанные боевым настроем, хранили мужественных воинов.
Космические Десантники рассыпались веером, чтобы разом не попасть под плотный огонь противника. Это испытание каждому предстояло преодолеть в одиночку. Уриэль мчался сквозь белые облака, освещаемые зловещим светом мерцающих языков пламени. Он бежал мимо обожженных тел, через участки выжженной земли и груды брошенной военной амуниции. Вокруг рвались снаряды и вспыхивали лазерные лучи, выжигая сам воздух. Уриэль возглавлял атаку, и все его чувства были обострены до предела.
Плотный дым окутал все поле боя, лишь яркие вспышки где-то впереди подсказывали Космическим Десантникам, какое еще расстояние оставалось преодолеть.
Сто пятьдесят шагов.
Сквозь дым Уриэль Вентрис различал размытые силуэты своих братьев, оружие которых изрыгало плевки огня в сторону траншеи мятежников.
Сто шагов.
Раздался рев боли. По мере приближения к врагу в капитане нарастала холодная ярость.
Затем рядом с ним разорвалась земля, обдав Уриэля градом каменных обломков и раскаленного металла, — по нему палили из тяжелых болтеров. Первый болт угодил в наплечник, сбив воина с ног, второй ударил по энергетическому мечу, с градом искр оторвав клинок от эфеса.
Уриэль упал и, перекатившись на несколько метров, скользнул в укрытие. На визоре его шлема вспыхнули красные руны, перекрывая обзор. В глаза закапала кровь, и, сняв шлем, капитан вытер ее, уже свернувшуюся. Когда Уриэль посмотрел на свой загубленный меч, гнев охватил все его существо: от клинка остался лишь короткий обломок, сложные узоры, в которых жил дух оружия, были разорваны. Наследие Айдэуса уничтожено, единственного осязаемого подтверждения его, Уриэля, командирской власти больше не существует.
Гневно вложив в ножны останки меча, Уриэль поднялся на ноги.
Дым постепенно рассеивался, и он увидел, что находится менее чем в сотне метров от бункеров. Он был уже почти у цели, но на таком расстоянии огонь, который вели по Ультрамаринам враги, становился особенно мощным, и атака Космических Десантников постепенно захлебнулась. Шквал вражеского огня был таким, что пройти сквозь него живым было практически невозможно.
И тут Уриэль, ощутив в себе абсолютную веру, спокойно пошел на эту стену огня и, преклонив колени перед телом павшего боевого брата, взял цепной меч из его мертвой руки. Снаряды взрывали землю рядом с ним, но капитан Ультрамаринов шел не сгибаясь, он даже не пытался уклониться от болтов и лазерных лучей, будто бы их и не было вовсе.