Чтение 17–й страницы книги ~Возвращение~

– Лестницу положите на пол! – приказал ведун. – Закройте заднюю дверь!
Он отстранил водителя, забрался за руль, как можно дружелюбнее улыбнулся бедолаге:
– Все будет хорошо, – и отпустил стояночный тормоз.
Вот теперь и вправду появился шанс благополучно провернуть всю эту отчаянную авантюру. Меньше часа отделяло его от замка Аркаима. За такое время власти вряд ли успеют организовать что-то серьезное, собрать большие силы. А с мелкими он уж как-нибудь справится. Нужно только заскочить в участок и забрать свое оружие. Не голыми же руками с колдуном драться!
Автобус промчался через мост, выкатился на шоссе, ведущее через долину к Брюннену. Услышав снаружи противное жужжание, Олег наклонился и увидел сверху, чуть впереди, небольшой вертолетик, похожий формой на каплю воды и такой же блестящий. Машинка повернулась боком, в открытой дверце стал виден парень с телекамерой.
– Так всегда, – пробормотал Олег. – Полиции не дождешься, «скорой» нет, а журналисты неизменно тут как тут. Когда только успевают?
В его ситуации соблюдать правила не имело никакого смысла и он давил на газ до полика, мчась по осевой линии на скорости за сто пятьдесят километров. Такими темпами путь до маленького курортного поселка занял меньше десяти минут. Однако к тому моменту, когда Середин влетел на площадку перед полицейским участком, в небе болталось уже три вертолета.
– Берите топоры, вилы, – заглушил Олег мотор, – и вперед, входите в тот дом, становитесь возле окон. Убивайте всех, кто станет мешать.
Сопротивляться ожившим мертвецам не рискнул никто. Когда ведун вошел вслед за своими воинами, пяток полицейских сбились в кучку у дальней стены, даже не помышляя взяться за оружие. Олег остановился в дверях, кашлянул:
– Никто не знает, где мои вещи?
Стражи порядка не знали. Или вообще не поняли вопрос. Середин подошел к столу, на котором стояла коробка с шоколадом, выдернул одну из плиток, разорвал, откусил изрядный кусок, стал по очереди вытягивать ящики. Ремень с саблей оказался в среднем. Олег опоясался, откусил еще шоколада – он только сейчас начал понимать, насколько голоден.
– Э-э, зря, что ли, покупал? – Он сграбастал всю коробку, вышел первым и крикнул через плечо: – Все немедленно в автобус!
Развернувшись в три приема, ведун выехал на дорогу, направился к озеру и начал разгоняться по ведущему к Андермату шоссе. Следом деловито жужжали пять вертолетов. Полицейских среди них не было ни одного.
По ущелью низко сидящий автобус прополз с изрядным трудом, то и дело цепляясь брюхом за камни. Однако не подвел, дотянул до самой дубравы и уперся «мордой» в крайнее дерево. Молодой человек открыл дверь, сбежал по ступеням на землю, глянул сквозь качающиеся ветви на замок. Крепость колдуна выглядела тихой и спокойной, не ожидающей никакой опасности.
– Топоры и вилы с собой, – скомандовал Олег. – Ты и ты, стой здесь, остальные за мной.
Он огляделся, выбрал полутораметровый в диаметре валун, указал на него:
– Становитесь вокруг! Поднимайте!
Мертвецы выполнили приказ, упираясь в шершавую поверхность кулаками с зажатым в них оружием и свободными ладонями. Неудобства и боли они, к счастью, не знали. Камни вокруг заскрежетали, выворачиваемые из своих привычных мест, зашипел осыпающийся песок. Валун поддался силе трех десятков рук, поднялся над землей.
– Бегите к замку и ударьте камнем в ворота, – холодно приказал Середин. – Входите внутрь и убивайте всех, кого встретите на своем пути. Вы – бегите за ними. Если дверь в дом будет закрыта, поднимите этот же камень и проломите. Убивайте всех, кого встретите! Вперед, вперед!
Мертвые воины помчались к замку. Когда до ворот оставалось метров двести – сверху ударили пулеметы, превратив пространство вокруг атакующих в сплошную пелену пыли, высекаемой из слежавшегося камня сотнями и сотнями пуль. Маленькие кусочки свинца рвали обнаженные тела, полосуя спины, пробивая груди и животы, отрывая пальцы, оставляя кровавые метки на руках и ногах. Вот упал с перебитыми ногами один лысый толстяк, вот покатилась с раздробленной ступней старушка с седыми волосами, вот упал кто-то еще. Однако пули были слишком слабым оружием, чтобы сломить напор неживых тел. Потеряв всего четверых бойцов, отряд добежал до замка. Удар полутонного валуна разметал дощатые створки, и воины ведуна хлынули внутрь. Опять послышался стук пулеметов, но теперь действо сместилось внутрь двора.
Середин выждал пару минут, чтобы внимание защитников сосредоточилось на прорвавшемся враге, и повернулся к девушкам, которых оставил возле автобуса:
– Выносите лестницу.
На ровной земле алюминиевый «телескоп» удалось легко растянуть втрое, закрепить секции специальными стопорами.
– Берите с той стороны, – указал ведун, подняв узкий конец и спрятав верхнюю ступеньку под мышку. – Толкайте к стене, пока я не спрыгну, потом лезьте следом.
Девушки не мешкая надавили на лестницу – и Олег понесся вперед. В считанные секунды он промчался от рощи до стены, подпрыгнул, уперся ногами в древнюю кладку, побежал наверх, всем своим весом налегая на перекладину, ловко перемахнул покрытый серым лишайником зубец и спрыгнул внутрь, оказавшись на некотором расстоянии за спиной у пулеметчика. Схватился за саблю.
Стрелок почувствовал опасность, обернулся – но изогнутый клинок уже рубанул его поперек лица. Середин перехватил тяжелое оружие, нажал гашетку, выпуская длинную очередь вдоль стены – там, на углу, еще один послушник Аркаима поливал свинцом двор. Тот попытался перенести огонь, но не успел – одна из пуль вошла ему в плечо, отбросив назад. Ведун развернулся в другую сторону, пригнулся, пытаясь спастись от свистящих над самой головой смертоносных подарков, потом отшвырнул заклинившее почему-то оружие, опять рванул саблю и кинулся в атаку, разбрасывая кроссовками груды мелодично звякающих гильз.
Мужик в шелковой рубахе тоже заорал – но огонь почему-то прекратил. Когда до Середина оставалось шага три, он вскинул пулемет над головой, метнул навстречу. Ведун поднырнул под тяжелую железяку и, катясь по гильзам, снизу вверх уколол его в живот. Аркаимов послушник рухнул – Олег тут же метнулся к его оружию, поставил на толстую балку деревянных перил, нажал гашетку…
– Что за пакость, и этот заело…
Он прыгнул обратно, в угол, прижался спиной к толстой опоре перил. Вокруг сухо щелкали пули – огонь велся из двух чердачных окон и с площадок возле дома, соединяющих строение с горным отрогом. Хоть какая-то польза: пока пулеметчики били по нему, они не могли вести огонь по двору. Авось, покойнички сумеют двери в дом выломать.
Через стену перевалились девушки с похожими шрамами у гортаней и поперек живота, остановились и задрожали от частых попаданий. Олег, пользуясь возможностью, коротко высунулся, глянул вниз. В глубине двора подрагивали шесть тел. Больше никого не было.
– Неужели прорвались? – не поверил своим глазам ведун и помахал рукой девушкам: – Сюда!
Пулеметчики тут же перенесли огонь на него, свинцовый ливень буквально смел разбросанные по полу гильзы к стене.
«Ах, вот оно что! – внезапно сообразил Середин. – Пулеметы не заклинило! Просто кончились патроны…»
Покойницы, покрытые десятками красных дырочек в местах попаданий, остановились рядом.
– Бегом вперед! – указал он на узкий помост, тянущийся вдоль скалы от стены к дому, и метнулся за девушками, прикрываясь их мертвыми телами. Возможно, ему показалось, но пулеметы начали бить экономнее, короткими очередями. Огнестрелы не сабля, их боезапас имеет свойство заканчиваться.
У одной из почивших дам подломились ноги, и она молча полетела с помоста вниз, вторая продолжала наступление, принимая на себя кинжальный огонь работающего почти в упор «ствола». Щелчок – тишина. Олег, скользнув вдоль скалы, прыгнул вперед и обрушился на пулеметчика в тот момент, когда тот заправлял новую ленту. Паренек лет двадцати опрокинулся на спину, но тут же вскочил, выхватил широкий охотничий нож, пригнулся, словно борец перед схваткой. Ведун нарочито медленно уколол его саблей, а когда тот парировал удар своим куцым лезвием, повернул клинок вогнутой стороной к ножу и резко толкнул вперед. Острие вошло под ключицу, но послушник Аркаима взвыл, словно его разрубили пополам, сложился и упал. Добивать притворюшку ведун не стал.
Он переступил через тело, выбрался на карниз, прокрался к затихшему окну, спрятал саблю и полез по черепице вверх. Снова загрохотал пулемет, целый ряд черепицы слева от Олега подпрыгнул и разлетелся коричневым облаком – Середин перекатился через оголившиеся доски, поймал верхний край окна, толкнулся и с размаху впорхнул в проем, врезавшись ногами в какого-то бойца. Тот отлетел к удерживающим крышу столбам, а ведун, не дожидаясь очереди в спину, прыгнул к другому окну, увидел направленный в живот ствол, скользнул вправо вниз. Когда тебя регулярно пытаются проткнуть копьями, привыкаешь двигаться очень быстро.
Кончик ствола окрасился огнем, прыгнул вверх, хотя стрелок явно пытался довернуть его на упавшего врага. Не успел – Середин приподнялся на колено, рубанул снизу вверх поперек живота, резко развернулся. Первый из послушников колдуна уже вскочил и потянулся за оружием. Ведун швырнул в него саблю и упал под стрелка с распоротым животом, перехватывая у того пулемет. Секунда – противник дернулся назад, уклоняясь от сверкнувшего в воздухе клинка, – и Олег успел нажать на спуск первым.
– Есть… – выдохнул он, переживая краткий миг триумфа и спокойствия. Здесь и сейчас ему ничто не угрожало. Ведун подобрал саблю, прислушался. Время от времени где-то в доме звучали выстрелы. – Надо же, целы еще…
Ведун не особо обольщался боеспособностью мертвых воинов. Умеющие только выполнять приказ, не самые быстрые, с находчивостью, близкой к абсолютному нулю, они не имели никаких шансов против умелых бойцов. В том случае, конечно, если последние не побросают в ужасе оружие и не бросятся наутек. Но послушники колдуна вряд ли придут в ступор от бродячего скелета. Так что уничтожение «зомби» – всего лишь вопрос времени.
– Спасибо огнестрелам, – тихо пробормотал Олег. – Они всего лишь дырявят. Древние ратники их бы уже давно мечами на кусочки порубали.
Но свое дело мертвецы сделали – прорвали оборону. Теперь оставалось произвести завершающий укол: убить Аркаима. Того, чьи покои находились всего ниже этажом.
Совсем рядом лихорадочно загрохотал пулемет. Середин, на миг уступив любопытству, выглянул в окно. Там один из вертолетов с большим логотипом «TV» со снижением уходил вниз по ущелью, за вертушкой тянулся дымный след. Видать, приблизился слишком к замку, а народ во время схватки нервный, вот и саданули со страха или от неожиданности.
«И что теперь будет? – подумалось Олегу. – Убийство послушнику «навесят», или «самообороной» отделается? Ох, леший, как это кончится? Ведь сейчас не война, вокруг не дикие земли и время совсем не для феодальных свар. А тут – груда трупов по всей округе, стрельба, сбитые вертолеты. Ой, ква, добром это не кончится, совсем не кончится. Да еще я сейчас местную достопримечательность зарежу – старого графа, нумизмата и ценителя новых технологий… Аркаим, кстати, где-то ниже этажом».
Стараясь ступать как можно тише, ведун пошел по засыпанному свежими гильзами чердаку. Где-то должен был быть спуск. Ведь не через куцый же люк они пулеметы и патроны сюда таскали, меняли караульных? Проход должен быть удобным. Вместо лестницы впереди обнаружился большой железный кожух. Сбоку стоял металлический щиток с красной молнией на боку, от него вниз, в железную трубу уходил кабель.
«А вот и лифт, – понял Середин. – Кажется, есть шанс появиться прямо посреди покоев моего древнего приятеля. Неужели тут нет никакого монтажного лаза?»
Он раскидал ногой слежавшиеся опилки с одной стороны, с другой и вскоре действительно обнаружил крышку, пригодную для спуска одного человека. Ведун лег на живот, всунул под люк косарь, нажал на него, заглянул в образовавшуюся щель. Он сразу узнал двери лифта в покоях Аркаима, мягкое ковровое покрытие. А еще увидел двух послушников, замерших перед дверью с короткоствольными автоматами в руках. Неприятно… Пока откроешь люк, пока спрыгнешь…
Ведун раскрыл сумку, выбрал баночку с сон-травой, отсыпал немного на руку, опять отжал люк наверх, сдул порошок в щель, выждал пару секунд, чтобы зелье развеялось, после чего со всей силы рванул крышку на себя, выхватил саблю и с криком:
– Оружие на пол! – спрыгнул вниз.
Тут же развернулся… Покои были пусты.
– Вот, японская сила!
Середин спрятал свое оружие, подобрал автоматы охранников. Вздохнул. Что же, раз основной вариант не прошел, придется действовать по запасному:
– Где находится пленница с разноцветными глазами? – спросил он, пока не окончилось действие зелья. – Показывайте!
Охранники развернулись, вызвали лифт. Через несколько мгновений дверца открылась, они втроем вошли внутрь. Олег встал за спинами послушников и для подстраховки приставил автоматы к их затылкам:
– Только без глупостей. Мне теперь трупом меньше, трупом больше… Больше даже лучше.
Кабинка, судя по нажатой кнопке, спустилась на второй этаж. Здесь они прошли по освещенному редкими лампами дневного света коридору с простенькими дверьми по обе стороны.
– Здесь, – указал на одну из комнат послушник.
– Лечь на пол, лицом вниз, – приказал Середин и ударом ноги вышиб хлипкую створку.
За ней обнаружилась крохотная комнатка с узкой постелью, тумбой и умывальником в углу. Роксалана лежала на полу: рот заклеен скотчем, руки замотаны им же. Из одежды – коротенькая полупрозрачная ночная сорочка и трусики.
– Привет… – кинув один из автоматов на тумбу, Олег вспорол косарем скотч на руках и тут же, одним рывком, сорвал его с губ.
– Да мать твоя женщина! Иголки зеленые! Что здесь творится?! Какого хрена?!
– Тихо! – цыкнул на нее ведун. – А то сейчас упыри набегут, снова в куклу замотают.
– Где я? Что происходит?
– Ты говорила, что любишь приключения? Да? Так вот радуйся. Ты их получила.
– Блин! – Она отерла языком губы. – И что теперь?
– Теперь уносим ноги. Бегом, бегом…
Вниз Олег не сунулся: там послушники наверняка добивали последних мертвецов, собирали раненых, налаживали новую оборону. А вот наверху было пусто. Ведун с девушкой поднялись на лифте в покои Аркаима. Там Середин поставил под люк журнальный столик, они выбрались на чердак, прошли по карнизу и помосту к стене, начали спускаться по лестнице. Роксалана, хотя постоянно и ругалась, но делала это шепотом и не проявила ни малейшего страха перед высотой. За одно это ведун готов был поставить ей памятник.
– Сейчас… – спрыгнул с последних ступеней Олег. – Сперва в рощу, а потом к автобусу…
Над самым ухом загрохотали автоматы, пули выбили перед стеной широкий полукруг:
– Не так быстро! – вышел из ворот замка Аркаим в своей роскошной парчовой мантии и тиаре с горным хрусталем на лбу, окруженный десятком послушников. – Я же говорил, чужеземец, ты совсем одичал. Ныне в ходу совсем другое оружие, нежели в дни нашей былой встречи. Еще один шаг и я прикажу стрелять вам по ногам.
– Ты все равно проиграл, – покачал головой Олег. – Нас снимало двадцать телекамер, сюда мчится полиция. Тебе не удастся нас спрятать.
– Ты совсем забыл, чужеземец, – засмеялся колдун, – что мы стоим на благословенной земле Швейцарии! Здешние законы не менялись с шестнадцатого века. Посему никто из кантонской стражи не имеет права войти в пределы дворянской вотчины. Сейчас этим правом почти никто из древних родов не пользуется, но я, граф Левентинский, пожалуй, никакой полиции сегодня к замку не допущу.
– Может, у вас еще и право первой ночи действует?
– Само собой, – признал чародей. – Жаль только, я не могу этим правом воспользоваться.
– Слушай, Олег, – спустилась на землю Роксалана. – А почему тут все разговаривают по-русски?
– А ты считаешь, это я должен был учить язык своих слуг? – подошел ближе Аркаим, взял ее двумя пальцами за подбородок, повернул лицо в одну сторону, в другую. – Синий и зеленый. Неудивительно, что мои ученики ошиблись. Но ты совсем забыл, чужеземец, что я знаю Урсулу в лицо. Да-а… Как мне хотелось тебя убить… Но осторожность подсказывала, что ты можешь оказаться не так прост, как прикидываешься. И вот – битте. Ты исхитрился подсунуть мне вместо рабыни неведомую девку. Это было разумно, разумно… Но я никак не ожидал, что ты за ней вернешься… Кинуть мне жертву-обманку, а потом вместо того, чтобы сбежать с деньгами, разнести из-за нее половину кантона? Твой изощренный разум превосходит мое понимание… Получается, она тебе дорога? Это хорошо.
– Убери лапы, старый козел! – отбила его руку девушка.
И тут же получила звонкую оплеуху.
– Чужеземца – в кандалы, бунтарку – на крюк, – распорядился Аркаим. – И уберите останки! Журналисты – не полиция. Их не остановят никакие законы. Нужно придумать правдоподобное объяснение всему этому бедламу.
Кандалами оказались наручники, которые продели в старую цепь, вмурованную в подвальную стену. Крюк – наручниками, надетыми на вмурованный в стену крюк. Роксалана очутилась в таком положении, что большая часть ее веса приходилась на запястья, до пола она доставала только кончиками пальцев. Пояс с Олега послушники сняли, но далеко не унесли, бросили, судя по звуку, сразу за порогом. А затем выключили свет и захлопнули тяжелую дверь.
– Что происходит? – спросила в темноте Роксалана.
– Ты спрашивала про колдуна, с которым я должен сразиться. Теперь ты с ним знакома. Это он и был.
– Мне больно!
– Потерпи. Скоро руки потеряют чувствительность.
– Какая же ты сволочь! Сам с удобствами разлегся, а мне кожу режет. Ты же колдун! Сделай что-нибудь!
– У меня руки скованы. И зелья далеко. И оружие.
– Хрен знает что! Двадцать первый век! В центре Европы оказаться на цепи в средневековом замке!
– Ты же любишь приключения?
– Идиот!
– Я предупреждал, не связывайся со мной. Будет плохо.
– Значит, ты это специально подстроил?
– Вот, дура…
– Кретин! Псих слабоумный! Гомик недорезанный! Мудак подвальный!
Олег отвечать не стал, и вскоре в подвале надолго повисла тишина. Очень надолго. По ощущениям Середина, прошло не меньше десяти часов, если не сутки, прежде чем снова грохнула дверь и в подвале зажегся свет. Внутрь вошли двое молодых послушников в шелковых рубахах, следом забежали четыре дога, наконец, последним спустился сам Аркаим.
– Ну как, чужеземец, отдохнул, выспался? – довольно засмеялся колдун. – Скажи, зачем тебе понадобилась целая коробка шоколада?
– Люблю сладкое, – просипел Середин пересохшими губами. – Что? Никак, сожрал?
– Я сказал всему этому журналистскому отребью, что это была рекламная акция в пользу нашего швейцарского шоколада. Тебя там снимали с вертолета, как ты его из участка тащишь. Все спрашивали, что это за коробка. Я показал. Теперь по всем каналам крутят. Вчера по всему свету твоих мертвецов показывали, а нынче – мой шоколад.
– Ты, старый болтун, или покорми нас, раз уж в порубе держишь, или голову отруби. Чего издеваешься?
– Ишь, чего удумал, – хмыкнул Аркаим, – голову ему отрубить. Не-ет… Кто же мне тогда расскажет, куда Урсула спрятана? У какого окошка сидит, господина своего дожидаючись, где слезки проливает?
– Зачем тебе Урсула? Ведь ты больше не собираешься уничтожать наш мир!
– Нет, не собираюсь. Тут я тебя не обманывал. Но твоя невольница, наша очаровательная избранница Итшахра… Это слишком большая сила, чтобы оставлять ее в чужих руках. Она должна быть здесь, у меня!
– Зачем она тебе?
– А вдруг жертву захочет принести кто-то другой? – Колдун закачал головой: – Нет, мне это решительно не нравится. Или, может статься, мне все же опротивеет этот мир? Что, если я все же надумаю открыть врата Итшахра? Где мне тогда искать твою рабыню? Нет, я слишком долго ждал, чтобы отказаться от добычи. Я рискую слишком многим, чтобы оставить все на самотек. Не будем спорить, смертный. Отдай Урсулу мне.
– Нет!
– Я рад, что ты сказал это, чужеземец. – Чародей кивнул послушникам: – Начинайте.
Пареньки подступили к девушке, быстро и аккуратно срезали с нее всю одежду. Роксалана закрутилась, пытаясь хоть как-то прикрыть наготу, но в ее положении это получалось очень плохо.
– Что вы делаете?! Отпустите меня! Пустите!
– Я подумал, милая… – подошел к ней Аркаим. – Я подумал, что ты все равно ничего не знаешь. Истина скрыта в памяти этого скитальца. Значит, подвергнув тебя пытке, я ничего не теряю. Даже если ты умрешь, секрет невольницы все равно останется с чужеземцем.
Он склонил голову набок, прикоснулся пальцем к уголку глаза пленницы, словно хотел утереть слезинку, повел им вниз – по щеке, через край губ и подбородок по шее, плечу, по груди через самый сосок. Крутившиеся рядом собачки требовательно затявкали.
– Зачем собаки? – испуганно попыталась поддернуть ноги девушка.
– Как зачем? – удивился колдун. – Ты же не захочешь, чтобы тут все было в крови, а куски твоего тела валялись на полу? Я буду отрезать по чуть-чуть и скармливать им. Все получится опрятно и рационально. Ты можешь себе представить, во сколько обходится содержание здорового породистого выводка? Парного мяса сейчас во всей Европе не купить. Такое впечатление, что оно растет сразу мороженым.
– Ты не посмеешь! – Роксалана опять задергала ногами. – Ты… Ты не посмеешь! Мой отец тут все разнесет! Ты не знаешь, с кем связался! Он из всей Швейцарии стеклянную парковку сделает! В радиоактивный песок закопает. Он… О… Не подходи… А-а-а! – Девушка громко взвизгнула от прикосновения к ноге холодного собачьего носа.
– Не посмею? – сладко улыбнулся Аркаим. – А вот мы сейчас у чужеземца спросим. Что скажешь, странник? Посмею я подружку твою на кусочки разделать и песикам скормить али нет?
– Оставь ее. Она ничего не знает!
– Вот именно, чужеземец, вот именно. Поэтому беспокоиться о ней совершенно ни к чему.
Он поманил одного из послушников, взял у него из руки маленький ножик, инкрустированный серебром с рубиновыми вставками, обнажил смешное, в полтора указательных пальца, лезвие. Все это выглядело игрушечным, декоративным – но ведун знал, что именно такими, маленькими ножами пользовались на Руси во время еды. Чтобы отрезать от угощения, от парного, вареного, тушеного или жареного мяса маленькие, удобные для прожевывания кусочки. Колдун приблизился к бессильно завывшей, задергавшейся пленнице, оценивающе оглядел, водя по телу пальцем, защипнул плоть возле плеча, поднес лезвие…
– Я скажу! – крикнул, ударив затылком о стену, ведун. – Чтоб ты сдох, проклятый! Я скажу, где спрятал Урсулу.
– Ну вот… – Колдун ласково пошлепал девушку по щеке. – Не удалось нам с тобой собачек покормить. Можно бы, конечно, и продолжить, да твой приятель отчего-то за тебя переживает. Как бы фокус какой в отместку не выкинул. Он ведь у нас выдумщик изрядный.
Чародей перешел к Середину, наклонился над ним:
– Что же ты, выдумщик, пустышку свою не бросил? Сперва ее заместо рабыни мне подсунул, а как все удалось красиво на удивление – сам же ее спасать кинулся. Чего спасал, коли пустышка? Чего оставлял, коли дорога тебе сия жертва?
– Сними ее с крюка, – тихо сказал Олег. – Видишь, кисти рук посинели? Гангрена начнется – девица потеряет всякую ценность.
Аркаим скосил взгляд, вскинул палец:
– Отстегните ее.
Послушники приподняли пленницу, освободили от наручников, опустили на пол. Роксалана взвыла, попыталась встать, но не смогла, спрятала кисти под мышками, но тут же вынула, принялась старательно на них дуть. Опять завыла – протяжно, как попавшая в капкан волчица. Оно и понятно: когда руки перетянутые отпускает – мало не кажется.
– Где невольница? – спросил Аркаим.
– Глупый вопрос. В Питере, естественно. Не потащу же я ее сюда, к тебе в логово.
– Где?
– Ну, приезжаешь в Стрельну. Коли со стороны города, то правый поворот будет за пивным ларьком…
– Достаточно, – понял все чародей. – Сам покажешь. А станешь путаться, из этой дурочки никогда не поздно котлеток для гринписа намолоть.
– Воды дай. И поесть. Коли уж на цепь посадил, то кормить не забывай, законный правитель Каима.
– А разве ты и так дня три не протянешь? – скривился Аркаим. – Больше-то тебе и не нужно.
Он спрятал ножик в ножны, выпрямился, чуть подумал. Потом снизошел:
– Марк, принеси им воды и эту дрянь репортерскую. Передай Штауфу, пусть готовит на послезавтра мой самолет. А то из-за этого деятеля мне еще долго с окрестными мэрами и полицией договариваться. Спасибо, хоть в зачинщиках меня не подозревают. Но с требованиями обыска совсем замучили. Никакой закон им не указ, зарвавшиеся плебеи. Видать, придется опосля преподать им хороший урок.
Аркаим свистнул собак, вышел из подвала. Послушники потрусили следом. Едва за ними закрылась дверь, как Роксалана перебежала к ведуну:
– Значит, пустышку колдуну подсунул? – Она с размаху влепила ему пощечину и тут же взвыла от боли, сунула ладонь под мышку. – Вот оно как?! В жертву меня принес? Бросил? Вот, значит, зачем я тебе нужна была!
Она снова одарила его оплеухой и опять взвыла от боли.
– Какая жертва, дура? – дернул прикованными руками Олег. – Куда я тебя приносил? Ты сама ко мне в самолете подсела! Кто из тебя пустышку сделать пытался?!
– Надо было предупредить!
– А я что, не предупреждал?!
– Ты мне сказки рассказывал про упырей, про леших. А про это, с ножом и собаками, не говорил!
– Я тебе говорил: не связывайся?! А ты что? Приключения я люблю, приключения! Ну, и как тебе приключеньице? Огребла? Скажи спасибо, я догадался, куда ты из номера пропала.
– Спасибо, дорогой, век помнить буду, – поклонилась девушка. – Ну, догадался ты – и что? Пользы от тебя, как от козла молока.
Открылась дверь, один из послушников поставил внутрь коробку, вышел обратно. Роксалана оглянулась, потом наклонилась к ведуну и еще несколько раз вмазала ему по физиономии:
– Говоришь, ценность потеряю? Говоришь, испорчусь от гангрены? Я тебе, что, джинсы, чтобы цену от пятна терять? Я тебе банан подгнивший?
Она сморщилась и затрясла рукой.
– Дура, я же тебя от наручников спасал!
– Ах, я еще и дура? – послышался в подвале новый шлепок. – Сам ты идиот! Колдун недоделанный. Сделать хотел козу, утюг получился вдруг… Из-за тебя, козла, мы тут оказались.
Она добрела до коробки, открыла, вынула пластиковую бутылку с водой и жадно припала к горлышку. Поглотив почти пол-литра, снова склонилась к картонке, поковырялась, достала шоколадку, уселась рядом с дверью и стала неторопливо жевать. Запила, съела еще одну, потом третью, похлопала ладонью о ладонь.
– Больше не могу. Они, вроде, и маленькие, но такие сытные!
– Дай попить.