Чтение 17–й страницы книги ~Смерть саксофониста~

- А ему мы фотографии покажем, - сказала моя дочь, усердно жуя салат.

Суперфин позвонил в дверь, когда на часах было четверть десятого. Денис
пошел открывать. Долгожданный гость вошел и изящно поклонился:

- Мадам, прошу простить мне эту неожиданную задержку. Мой автомобиль
застрял в зыбучих песках, и его с трудом вытащили четверо здоровых парней.

- Где вы нашли у нас на пляже зыбучие пески? - хихикнула моя дочь.

- А вы, надо полагать, Даша? - вместо ответа спросил Суперфин.

- Она самая, - кивнула она.

- Счастлив познакомиться. Ведь это благодаря вам и происходят такие
удивительные события!

- Так где же? - повторила она.

- Дарья, не приставай к человеку, давайте сядем за стол, - пригласила
Элеонора.

- Возле марины, там, где яхт-клуб.

- Вот, мама, понятно, зачем я спросила? - торжествующе произнесла
Дарья. - Нужно обратиться к мэру, чтобы исправил и чтобы больше там не было
катастроф.

- Верно, - согласился с ней Суперфин, - то, что со мной произошло,
могло плохо кончиться.

- Да уж... - покачал головой Денис. - Вы невезучий.

- Напротив, - запротестовал гость, - очень везучий! Столько впечатлений
за несколько часов на святой земле! И такие прекрасные дамы!..

Суперфин потянулся к семге, а Денис откупорил бутылку сухого вина и
разлил по бокалам.

- Вот для чего нужны мужчины в доме, - произнесла я, в упор глядя на
Суперфина.

- Пардон? - не понял он.

- Жалкое зрелище представляет собой женщина, борющаяся со штопором, -
пояснила я. - Примерно такое же, как женщина с саксофоном. Ну, не подходит
даме саксофон...

Дарья прыснула, а Суперфин недоуменно кашлянул и, подняв бокал,
провозгласил:

- За знакомство!

Мы чокнулись, а Дарья снова достала фотоаппарат и оживленно защелкала.

Беседа за столом потекла оживленнее. Первоначальная неловкость
растворилась, Денис не забывал наполнять бокалы, Суперфин рассказывал
смешные историйки о предвыборном марафоне, иногда сбиваясь на английский.
Дарья сыпала интернетовскими терминами, гость ей отвечал, Элеонора немного
размякла, с ее лица сошла тревога, и она, наконец, почувствовала себя в
своей тарелке.

И только мне было не по себе. Уж я себя и ругала, и мысленно
доказывала, что ищу приключений на свою голову там, где их нет. Суперфин -
душка, Дарья - умница, что нашла такого мужика в бескрайних сетевых
просторах, Денис ведет с ним мужскую беседу. А такой проницательный человек,
как мой друг, всегда заметит фальшь. И чего я себе нервы порчу?!

x x x

Прошло несколько дней. Мы возили нашего гостя по городам и весям. Он
плавал пузырем в Мертвом море, осматривал Гроб Господня и Стену Плача, пил
ликер, купленный в монастыре молчальников-бенедектинцев. Элеонора
сопровождала его всегда, как только могла. Вообще-то сказать "мы возили"
было бы неверно. Только на следующий день после торжественного ужина в честь
дорогого гостя мы поехали в Иерусалим все вместе, а потом он прекрасно
обходился без нас. Суперфин изъездил всю страну.

Мне все-таки удалось оторваться от него и вплотную заняться делами в
конторе. С каким-то мазохистким остервенением я накинулась на кучу бумаг и
принялась раскладывать их по полкам. Кое-что заносила в компьютер, что-то
просто летело в корзину для бумаг, но при этом моя голова не прекращая
раздумывала на тему: ну, кто же, в конце концов, убил Вольфа? Какая
изощренная выдумка понадобилась, чтобы увести в могилу этого, в сущности,
неплохого человека?

Физическая монотонная работа не принесла отдохновения, и я вышла на
улицу в надежде, что бесцельное разглядывание витрин поможет мне придти в
себя. Прошвырнуться по магазинам и купить какую-нибудь безделушку было для
меня лучшей наградой за безнадежную работу уставшего мозга.

Стоя перед прилавком, заваленным всякой всячиной типа восточных четок и
сандаловых прутиков для курения, я почувствовала, как кто-то схватил меня за
руку.

- Вот вы мне и нужны! - громко произнес женский голос.

Я обернулась. Передо мной, собственной персоной, стояла мадам
Додельзон.

- Я вас видела на поминках, - громко сказала она и вытащила меня из
кучи женщин, окружавших прилавок.

Разозленная такой бесцеремонностью, я выдернула руку и спросила одним
междометьем:

- Ну?

- Как ну? - удивилась она. - Что они обо мне говорили, когда я ушла?

- Ничего не говорили, - ответила я. - Чего о вас говорить?

- Но ведь это же Веню хотели убить! Я же рассказывала...

Поняв, что мне не отвертеться от кипуче-деятельной мадам, я отошла в
сторону и, заметив скамейку, уселась. Венина мать примостилась рядышком.

- Меня Фира зовут, - пояснила она.

- Очень приятно, Валерия.

- Нет, ты подумай, Лерочка. Это ничего, что я тебя так называю? Ты мне
в дочки годишься. Только-только сын из Москвы приехал. Только жизнь
налаживаться стала, и вот оно как вышло!

- Как он себя чувствует? - спросила я.

- Спасибо, немного лучше. Из комы вышел, теперь весь в гипсе. Как
только он играть будет? - Фира заохала. - Ведь для музыканта пальцы - это
самое главное! Нет, нельзя ему было оттуда уезжать! И место его в ансамбле
займут. Особенно этот, змея подколодная...

- Кто? - удивилась я. - Руководитель?

- Тот тоже хорош... Нет, я о Левке говорю.

- Каком Левке? - не поняла я. Мамаша с ее бессвязной речью действовала
мне на нервы. Просто атавистические остатки такта на давали мне возможности
встать и преспокойно уйти.

- Он там в Москве в каком-то третьеразрядном кабаке пел, на Тверской.
Да еще своей смазливой физиономией жигуленком подрабатывал.

- Извозом что ли?

- Да не извозом! С бабами за деньги! Жиголо! А то и с мужиками... А
Венечка мой как это увидел, он тогда уже в Израиль собирался, и сказал ему,
непутевому: "Левка, ты же еврей! Охота тебе тут мараться! Поехали со мной, у
тебя талант!" Если бы не мой сын, он бы или запил, или СПИД какой-нибудь бы
подцепил, - торжественно заключила Фира.

Будто СПИД бывает еще какой-то, кроме одного.

- И сейчас Лева резко изменил свою судьбу, верно? - немного ерничая,
спросила я. - Там он в кабаке пел, а здесь - в оперном театре.

- Ничего ты не понимаешь, глупая! Мой сын этого Ковалло от больших
неприятностей спас. Быть Левке или в тюрьме, или на том свете, если бы не
Веня. А ему хоть бы хны!.. И вообще, заговорилась я тут с тобой, - вставая и
выравнивая складку на платье, проговорила Венина мать. - Мне к сыну пора, в
больницу, а я лясы точу.

Будто я ее за руки хватала!

- Так поможешь? Похлопочешь, чтобы убийц этих проклятых нашли? А я в
долгу не останусь.

Тут мне в голову пришла неожиданная идея:

- Чтобы хлопотать, нужно больше знать. Как вы сейчас добираться будете?

- На автобусе. Полтора часа до больницы.

- Я вас отвезу, - решила я. - На машине гораздо быстрее. Но я задам
Вене несколько вопросов. Идет?

- Ладно, - согласилась она.

До больницы "Сорока" мы доехали за сорок минут. Вениамин Додельзон
лежал в хирургическом отделении. Но в палате его не оказалось. Мы нашли
загипсованного саксофониста в больничном садике. Он сидел в тени раскидистой
пальмы и, словно Архимед, водил прутиком по песку.

- Венечка, сынок! - бросилась ему навстречу Фира. - А мы тебя в палате
ищем. Познакомься, это Лерочка.

Вениамин посмотрел на меня. Из-под повязки "шлем танкиста" на меня
смотрели живые голубые глаза.

- Очень приятно...

- Как вы себя чувствуете? - задала я дежурный вопрос.

- По сравнению с Вольфом неплохо... - пошутил он, но шутка не
получилась.

Мне было неудобно набрасываться на него с вопросами. Наверняка в
больнице уже побывали полицейские. Но я собралась с духом и попросила:

- Вениамин, вы позволите задать вам несколько вопросов?

- А в чем дело? Вы из полиции? - нахмурился он.

Фира пришла мне на помощь:

- Сынок, дорогой, ты только не волнуйся. Лера не из полиции. Это я
попросила ее приехать. Она меня привезла на своей машине! - последнюю фразу
мать Вени так подчеркнула, что любому стало бы ясно: кто ее везет по ее,
фириному, требованию, может надеяться на разного рода привилегии.

- Если вам неприятно, я могу уйти... - пробормотала я, не глядя на
него. Вот чего мне сейчас не хотелось, так это уйти несолоно хлебавши. Это
было бы несправедливо.

- Спрашивайте... - он откинул в сторону прутик.

- Веня, расскажите, пожалуйста, как вы познакомились с Левой
Коноваловым?

- С Леоном? - задумался он. - Давно это было. Мы же с ним учились
вместе в музыкальном училище. Потом я в армию пошел, играл в полковом