Чтение 17–й страницы книги ~Ритуал после брачной ночи~

самопроизвольно и совершенно независимо от хозяина потянулась к хлипкому,
обмотанному изолентой телефону.

- Не сейчас, - отрезала я.

- Ага. Понимаю.

Он метнулся в комнату и тотчас же вернулся снова: я даже не успела
наподдать по тощему заду коту Идисюда.

Теперь в руках Синенко был зажат диктофон (тоже перетянутый изолентой), а
на груди висел уже знакомый мне фотоаппарат. Диктофон был тотчас же водружен
на стол и включен.

- Ну, рассказывайте, - севшим голосом пробормотал репортер.

- О чем?

- О том, как вы убили Олева Киви. Вы ведь за этим пришли сюда? Чтобы
сделать признание, правда?

- Признание?!.

- Хорошо, что вы обратились к независимому журналисту, а не сдались
властям... Что заставило вас совершить это убийство? Быть может, это старые
счеты? Или вы действовали в состоянии аффекта?...

Если сейчас не остановить его, то он утонет в потоках собственного
красноречия.

Я подняла руку, давая понять Сергуне, чтобы он заткнулся. Сергуня понял
меня с полуслова и захлопнул пасть. Я взяла диктофон и повертела его в
руках.

- Куда говорить?

- Да все равно куда...

- Хорошо.

Диктофон довольно миленько потрескивал и, судя по всему, готов был в
любой момент сожрать пленку. Поднеся его к лицу, я медленно произнесла:

- Я, Варвара Андреевна Сулейменова... Глаза Синенко назойливо лезли из
орбит, язык вывалился и прямо на моих глазах покрылся белой коркой - совсем
как у бешеной собаки, которая два года назад едва не покусала Стаса Дремова.

- ...находясь в здравом уме и трезвой памяти, официально заявляю...

Теперь долбаный репортеришка прерывисто дышал, с шумом выталкивая воздух
из застоявшихся легких. А рука его, предоставленная сама себе, вдруг начала
совершать возвратно-поступательные движения в области... Известно какой
области. Черт возьми, еще несколько секунд - и он кончит! Как же я ненавижу
раннюю эякуляцию!..

Чтобы не допустить подобного развития событий, я еще ближе придвинулась к
диктофону и гаркнула:

- ...официально заявляю: Я НИКОГО НЕ УБИВАЛА!!!!!!!

Лицо Синенко исказилось и побелело как полотно. А потом пошло пятнами:
еще бы, я обломила его, я оказалась самой последней динамисткой.

- То есть как "не убивала"?

- А вот так. Не убивала, и все.

- Этого не может быть...

- Может. Если ты заткнешь свой фонтан, то я постараюсь объяснить.

Но мои воззвания все еще не доходили до Синенко.

- Вы должны были его убить, - он ставил ударения на каждом слове. - Вы не
могли не убить его! Я был там. Я был там вчера весь день. Если вы опасаетесь
чего-то...

Чего я действительно опасаюсь, так это дубиноголовых репортеров.

- Я не убивала.

- А я разговаривал с очевидцами, - прогундосил он и принялся загибать
пальцы. - Во-первых, его пресс-секретарь. Вы же сказали ему, что Олев Киви
выйдет через несколько минут. Хотя и знали, что он мертв. Зачем вы скрыли,
что он мертв, если были не виноваты?!

- А что бы ты сделал на моем месте, если бы проснулся и увидел рядом с
собой мертвую тушу?!

Глупый вопрос. Я прекрасно знала, как поступил бы этот фанатик: для
начала он отщелкал бы целую пленку с волнующим изображением трупа, затем
позвонил бы в редакцию и тезисно изложил происшедшее. И принялся бы
надиктовывать статью на свой диктофон...

Сдаваться Сергуня не хотел.

- Вас видела охрана. Вечером, когда вы приехали вдвоем. И утром, когда вы
уезжали одна. Что скажете?

- Ну, этого я не отрицаю.

- Потом. Покойный заказал в номер легкий ужин. Официант, который этот
ужин принес, тоже заметил женщину. И довольно точно ее описал. Описание
полностью совпало с описанием секьюрити.

- Я же сказала: я там была. Естественно, что все меня видели...

- Едем дальше! В гостинице было не так много народу. И никаких
посторонних.

- А если кто-то проник с улицы... Я не помню точно, но, по-моему, окна
оставались открытыми.

- Исключено! - Сергуня радостно хохотнул. - Во-первых, территория
гостиницы охраняется. Во-вторых, по ее периметру установлены видеокамеры.
Там и муха не проскочит. Еще раз вам говорю: в ту ночь в гостинице
посторонних не было. Кроме вас.

- Значит, нужно искать убийцу среди персонала. Или среди постояльцев.

Репортер с сожалением посмотрел на меня и постучал пальцем по лбу.

- Персонал прошел тщательный отбор. Постояльцы - уважаемые люди.
Некоторые - с довольно известными именами. А вы кто?

Действительно, кто я такая?

Я молчала, и Сергуня решил добить меня окончательно.

- Я сам видел вас в ресторане. Вы пасли Олева Киви, это же как два пальца
об асфальт. В тот вечер у вас была другая прическа и другой цвет глаз. Я
прав?

Я молчала.

- Кстати, в ванной номера были найдены цветные контактные линзы.

- Ас чего ты взял, что они мои?

- А чьи? Зачем Олеву Киви менять цвет глаз?! Убийственный аргумент.

- Если вы не виноваты, то зачем изменили внешность? - Сергуня осторожно
приблизился и положил руку мне на плечо. - А сколько раз вы ее вообще
меняли?

И я не выдержала. Из глаз полезли предательские слезы сейчас размажется
тушь и поплывут тени. Инстинктивно проведя пальцем под глазами, я вспомнила,
что макияжа-то на мне и нет. Со вчерашнего дня. Впервые за много лет я не
привела физиономию в боевую готовность.

- Ну, успокойтесь, - в голосе репортера послышались покровительственные
нотки. - Успокойтесь и расскажите мне, что произошло на самом деле. Почему
вы убили его?

Как невинная жертва обстоятельств я интересую маньяка-журналюгу меньше
всего. Он и пальцем не пошевельнет, чтобы помочь запутавшейся в смертях
идиотке. А вот как убийца... Да еще убийца популярного человека! С кровавой
тайной, с неясными мотивами - о, какой сюжет можно на этом построить! Какую
книгу написать! Интересно, он никогда не думал о книге?..

Для убийцы, которая сама явилась к нему, этот извращенец наизнанку
вывернется. Он все для меня сделает, чтобы получить эксклюзивный материал и
раздуть сенсацию, о которой забудут через день, как забывают об
использованных презервативах.

Да, он все для меня сделает. Именно так.

Я выключила бесполезно крутящийся диктофон и хмуро бросила:

- Это долгая история.

- Ничего, у меня есть время. У меня вагон времени.

- Ты поможешь мне?

- Конечно!

Синенко раздулся от гордости, полез в навесной шкафчик И вытащил оттуда
пузатую бутылку в плетенке.

- Это еще что? - удивленно спросила я.

- Кьянти. Все женщины-убийцы, тем более такие Крутые, предпочитают
качественные вина... Я прав? Похоже, он еще больший кретин, чем мне
показалось на первый взгляд.

- А водка у тебя есть?

Это шло вразрез с досужими представлениями писаки о "женщинах-убийцах",
он недовольно поморщился, но водку все-таки достал.

- Здесь будем пить? - спросила я.

- Можно в комнате...

Комната Сергуни, так же как и кухня, являлась продолжением безалаберного
хозяина: сермяжная простота обстановки, минимум вещей и почти непролазная
грязь. Должно быть, он не убирался с тех пор, как въехал сюда.

Скудный гардероб Синенко был выставлен на всеобщее обозрение и висел на
гвоздях вдоль стен - вперемешку с полевым биноклем, подтяжками, вымпелом
города Турку и детскими двухполозными коньками. А на разобранном диване, в
окаменевшем от грязи и времени белье, уже валялся чертов кот.

- Идисюда, брысь отседова! - прикрикнул Сергуня, согнал кота и сделал
приглашающий жест рукой. - Располагайтесь.

- Клопы есть? - Я с опаской посмотрела на мебельный реликт.

- Теперь нет. Вывел. Так что все в порядке.

Сергуня придвинул к дивану маленькие необструганные козлы, судя по всему,
служащие обеденным столом, и поставил на них бутылку водки.

- А закуска?

- Сейчас...

Я нисколько не удивлюсь, если он принесет кошачий корм на закусь, с него
станется.

Пока Сергуня возился на кухне, я продолжила осмотр его логова. Из мебели,
кроме дивана и козел, не было ничего, даже затрапезного стула. Зато большую
часть комнаты занимало несколько длинных и высоких - до потолка - стеллажей.
На стеллажах, нежно прижавшись друг к другу, стояли папки: толстые и тонкие,
с ярлычками и без. Все папки были рассортированы по алфавиту и снабжены
картонными табличками. Некоторые из них мне даже удалось прочитать:
"ТАМБОВЦЫ", "КАЗАНЦЫ", "ЧИКАТИЛО", "СЛАНЦЕВСКИЙ ПОТРОШИТЕЛЬ", "УЛИКИ ПО