бросают, их-то еще в прошлом году сломали, вся местная шпана в нашем
подъезде, не знаю, как еще стены целы, а ЖКО до этого дела никакого. Теперь
бросают все платежки нам. Я храню, вдруг хозяева спросят?
ремонт затеяли, а потом - ни его, ни ее. Хотя, может, и приходят, я ж не
слежу.
узнаю.
машину.
некоторое время жили здесь, а потом переехали в новый дом. Тому, что Полина
прописана в старой квартире, может быть множество объяснений, прописка
сейчас никакой роли не играет. Именно поэтому Алексей Петрович, купив дом,
не пожелал в нем прописаться. В конце концов, имеет право. Сегодня утром
меня кому-то показывали, мужчине лет шестидесяти, в светлом костюме, брюнету
с короткой стрижкой. Приехал он на шикарной машине в сопровождении охраны.
Номер я записала, только что мне это дает? Загадок все больше, а вот с
правильными ответами туго, точнее, их вовсе нет.
на меня.
без дела бензин переводить.
сильнейшее беспокойство.
приткнул машину недалеко от ограды и полез за журнальчиком, который валялся
на заднем сиденье, а я пошла в церковь. Убедившись, что Андрей уткнул нос в
журнал, я юркнула за угол и осторожно выглянула: так и есть, дом отлично
виден.
Слева от меня находилась церковная сторожка, возле одной из ее стен были
свалены бревна, как видно, предназначенные для ремонта колокольни.
Воспользовавшись тем, что вокруг ни души, я устроилась на верхнем бревне
почти с удобствами. Из-за сторожки со стороны дома увидеть меня вряд ли
могли, так что я не особенно беспокоилась.
стояла возле крыльца, шофер дремал, открыв свою дверь, троица доберманов,
посаженных на цепь, сонно таращилась на гостя, выглядывая из-за угла. Я
раздосадованно покачала головой, хотя имела слабое представление о том, что
хотела бы увидеть. От крыльца я подняла взгляд к центральной башне и в одном
из окон заметила Алексея Петровича, а рядом с ним того самого мужчину, что
два часа назад помахал мне рукой. Мужчина что-то говорил, а Алексей Петрович
кивал в ответ. Только я собралась пожалеть о том, что не могу подслушать их
разговора, как кое-что сообразила и едва не свалилась с облюбованного мною
бревна. Мужчина был невысокого роста и едва доставал Алексею Петровичу до
плеча. Конечно, не рост гостя произвел такое впечатление, а тот факт, что,
разговаривая с ним, Алексей Петрович стоял. Между тем и он, и Кирилл
уверяли, что без инвалидного кресла мой "муж" обходиться не может. Я
удовлетворенно рассмеялась. Вот, по крайней мере, хоть одна разгадка: ночной
гость Кирилла - не кто иной, как сам Алексей Петрович, - на самом деле
вполне способен передвигаться без посторонней помощи. А я еще удивлялась,
почему они беседовали в комнате Кирилла, ведь логичнее Кириллу было посетить
больного хозяина, чтобы не создавать лишних трудностей. Только никаких
трудностей не существует...
разгадана одна загадка, так на смену ей сразу пришла другая: зачем ему
понадобился этот маскарад? Вызвать жалость у жены-беглянки? Почему нет?
удержать ее в доме. А зачем нужна демонстрация моей особы утреннему гостю?
жизнь вполне благополучна? Я тяжко вздохнула, раздражаясь от множества
вопросов, и тут едва вторично не слетела с бревна от очень простенькой
мысли: а что, если не я обманываю Алексея Петровича, а он меня? Что, если
ему доподлинно известно, что никакая я не Полина, а умелая подделка? Кстати,
подслушанному мною ночью разговору это никак не противоречит. И нужна я в
этом доме для того, чтобы было кого продемонстрировать приехавшему дяде?
Мысль слегка оглушила, но я почти сразу себя одернула и посоветовала не
фантазировать. К чему Кириллу разыгрывать спектакль, заставляя меня изучать
чужие привычки, менять прическу и говорить голосом Полины? Только для того,
чтобы неизвестный дядька один раз взглянул издалека? "Овчинка выделки не
стоит", - как любил повторять наш сосед. Но отчего-то Алексей Петрович
прикидывается смертельно больным? Если он знает, кто я, Кириллу логичнее
было привести меня в дом и здесь тренировать. А я бы пошла на это? Нет,
разумеется. В доме я согласилась остаться по одной причине: передо мной был
инвалид, которому, с моей точки зрения, грозила опасность. Очень возможно,
что Кирилл на это и рассчитывал... С другой стороны, отметать возможность
того, что Алексей Петрович обманывает свою жену, играя на чувстве жалости, и
при этом сам обманывается, принимая за нее совершенно другого человека, тоже
нельзя. Остается главное: решить, стоит ли возвращаться в этот дом?
возможно, что он заготовил весьма правдоподобную версию происходящего, а со
мной сразу же решит поквитаться. У него фотография сбитого мужчины и
свидетели, я в чужом городе, и на помощь рассчитывать не приходится. И с
какой стати в милиции должны верить мне, а не тому же Кириллу, который, ко
всему прочему, адвокат (хотя утверждать с уверенностью не берусь). Да,
веселенькое дельце...
меня искать и преуспеет в этом. О том, чтобы остаться в России с чужим
паспортом, не может быть и речи. Как я устроюсь на работу? Да и жить с
оглядкой всю жизнь - дело не из приятных...
Петрович, Кирилл и их гость. Они обменялись рукопожатиями, гость сел в
машину и отбыл, махнув на прощание рукой. Кирилл и Алексей Петрович
дождались, когда машина скроется за воротами, и вернулись в дом, а я смогла
убедиться, что мой "муж" выглядит совершенно здоровым и на своих двоих
передвигается без труда.
покончил и теперь дремал.
направо и начал спускаться к реке.
получится.
один этаж. Покосившиеся заборы, собаки, заливисто оповещавшие о себе из-под
каждой подворотни, ленивые коты на крылечках. Я наблюдала в окно за чужой
жизнью, заглядывая в калитки, точно в замочную скважину, а думала о своем.
тоже кивнул. Кашлянул и сказал, как видно, желая сменить тему:
пор печки топят. Дикость... - Он покачал головой в крайнем возмущении. -
Двадцать минут ходьбы от центра, а точно в глуши какой...
Организации да стоянки... или просто руины. Половина домов уже нежилые.
сарае. Совсем ума нет...
За двадцать тысяч мог бы квартиру купить.
двор бегает. Урод...
он принимал чужую глупость.
крутую, что даже "Форд" с трудом справился с подъемом, и очень скоро вновь
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Бажанов Олег
Суворов Виктор
Прозоров Александр