тут два варианта. Если будете следовать моим советам, останетесь на плаву и
пойдете дальше в рост. А нет - вряд ли я буду делать для вас следующее
чучело. Если только какого-нибудь чижика-пыжика. Однако моя работа, даже
чижик-пыжик, стоит денег.
большую. Вообще-то чем меньше, тем лучше, но с вашим размахом вы все равно
станете хорошо платить, так что тут уж ваше дело. И никого к себе не
приближаете. Вообще никого. Кто-то допустил ошибку - немедленное увольнение.
Кто-то опоздал на работу - уволен. Кто-то пришел с похмелья - до свиданья.
И, уверяю вас, такого начальника они будут ненавидеть. Но никогда, никогда
не сунут нос в его дела. Не подсидят, не объегорят, не уведут из-под носа
приличный контракт. К работе у них выработается устойчивое отвращение, и они
совершенно перестанут ею интересоваться. Так что ни о какой конкуренции
внутренней, ни о какой утечке информации просто речи быть не может. Потому
что никто никакой информацией владеть просто не будет. Их всех тошнить будет
от этой информации. Она им будет не нужна.
народ продолжает жить по ее законам. Отвращение к работе. Презрение к
начальству. И страх. Вот три кита, на которых держится нормально
функционирующее учреждение. Наши граждане ведь до сих пор стремятся прийти
на работу попозже. Уйти пораньше. И выходных побольше.
реформаторы... Ладно, может быть, когда-нибудь мы еще вернемся с вами к
этому разговору. А теперь и вправду мне пора к носорогу.
просто подготовить тело (Бернштейн так и сказал - не "тушу", не "животное" -
"тело") к транспортировке. Так что давайте мне человек пять крепких мужиков,
которых не стошнит от говна, которое будем вынимать из вашего носорога. И
помещение. Все. Больше мне пока ничего не нужно.
пришедшего доложить о работах с носорогом.
усмотрение. Вот и действуй!
телевизор и наслаждался этим, неожиданно понравившимся ему плебейским
досугом, каковым он всегда считал такой способ препровождения времени. Он
вдруг почувствовал, что устал не только от бандитских московских дел, но и
от ресторанов, казино, от бесконечной очереди баб, которая двигалась мимо
него последние несколько лет, и конца этой очереди видно не было. Владимир
Владимирович наслаждался тишиной, вид молчащего телефона вызывал у него
тихую радость. Впервые за последние несколько лет он по-настоящему выспался.
двинуться оттуда в Москву, Якунин снова пришел к нему в коттедж.
сигареты, зажигалку, записную книжку.
- ласково сказал Вавилов.
точно летит. Сейчас, минут через двадцать, должен приземлиться на Кубе.
США. Оттуда военный самолет летит в Гамбург. Потом - на чартере до Таллинна.
люди. Я хотел спросить - куда дальше-то? На дачу?
у вас дома.
две?
говорит, что если хотите качественное чучело, то резать нельзя. То есть
сделать-то можно, но будет халтура.
он немедленно слез с тренажера и направился в ванную.
близкую к замерзанию, он растер мягким полотенцем свое большое, еще не
выказывавшее признаков старения тело, тренированное, ухоженное,
подлечиваемое и подправляемое умелыми массажистами и, по прихоти Владимира
Владимировича, массажистками, а затем посмотрел в зеркало, занимавшее стену
от пола до потолка.
что потом?"
только одну вольность в строгом костюме - зеленый, с тонкими красными
полосками шелковый галстук. Не ушли эти мысли и тогда, когда ровно в
одиннадцать тринадцать в дверь позвонил шофер Вахтанг, и когда Вавилов
садился в серебристый, огромных размеров джип, и пока ехал в офис по
Садовому кольцу.
цель? Что она собой представляет? Бросить все к черту, махнуть в Калифорнию
- дом есть на берегу, океан прямо под окнами, денег хватит до конца жизни.
Чего же мне надо? Что я за человек? Может быть, я просто ненормальный?"
Вахтанг?
я только в жизни видел! Мне бы ваши мозги, я бы горя не знал!
Вавилов. - Тоже мне, психолог".
вопросы личного характера, словно они - Вавилов и Вахтанг - были старыми
приятелями... Это нравилось Владимиру Владимировичу. Иллюзия дружбы, участия
в его личной жизни, ощущение того, что кто-то о тебе заботится, что кого-то
на самом деле волнует, какого же черта с тобой происходит, как твое
здоровье, не болят ли зубы (до сих пор не вставил - свои еще совсем даже
неплохие, хотя и приходится время от времени подлечивать), не беспокоит ли
язва (еще одна проблема, которую нужно решать незамедлительно), как дела
дома, приходил ли плотник подправить лесенку на даче, и многое другое, о чем
ни одна сука на работе не поинтересуется, не спросит и ничего не посоветует.
В лучшем случае хмыкнет и покачает головой. Уважительно так - мол, ваши
проблемы, Владимир Владимирович, мне, простому смертному, недоступны, и
решать их я, мол, не возьмусь.
где конечная цель? Для чего все это? Контора, бизнес - вроде все получается.
Так что - ради конторы и ради бизнеса?
Понятно, ради чего.
Конечно, Вавилов понимал, что это была только маска, тщательно продуманный
имидж. Не может взрослый, сильный и богатый человек в современной Москве
быть постоянно веселым и беспечным. Это невозможно априори.
кислые морды, кислые и подобострастные, с которыми приходили к нему
бесчисленные просители. Каждый день они вереницей шли к нему в кабинет,
Каменистый Артем
Контровский Владимир
Суворов Виктор
Куликов Роман
Сертаков Виталий
Лондон Джек