Чтение 17–й страницы книги ~В колыбели с голодной крысой~

надо мной. Один глаз у него совершенно затек, а кожа приобрела
серо-черный цвет, щеки были испещрены маленькими, но глубокими ранами,
видимо, на руке его мучителя было надето кольцо, а большой палец на
левой руке распух и покраснел. Он был без галстука, три верхние пуговицы
на рубашке были вырваны с мясом, а верхний карман его пиджака, в котором
он обычно держал сигареты, был наполовину оторван.

Уолтера довольно грубо втолкнул в комнату полицейский в униформе с
худым лицом. Он прошел к окну, и оттуда наблюдал за нами. Уолтер же
подошел к столу, за которым я сидел. Когда он улыбнулся, я заметил, что
губа у него тоже основательно распухла.

- Привет, - сказал Уолтер, - добро пожаловать в Утопию рабочих.

- Что у тебя с пальцем? - вместо приветствия, спросил я, потому что
был потрясен его видом.

Уолтер многозначительно взглянул на палец.

- Кто-то наступил на него, - сказал он, улыбнулся и добавил:

- Случайно.

- Боже мой, на кого ты похож! - сокрушенно воскликнул я.

- Я знаю. - Он сел, стараясь двигаться осторожно. - Хотя после
некоторых футбольных встреч бывало и хуже. Но у здешних явно не хватает
смекалки. В больших городах они умеют не оставлять следов.

- Что я должен сделать, Уолтер? Меня отпустили.

- Они сказали мне об этом. Я рад. Очень сожалею, что втравил тебя во
все это.

- Ничего.

- Я представлял себе все это иначе, этаким куском пирога, ты
понимаешь? - Он улыбнулся здоровой стороной рта, - а вместо этого
получили кусок дерьма.

Тип у окна не преминул вмешаться:

- Следи за своей речью. - У него был высокий гнусавый голос, и он
строго посмотрел на нас поверх своего длинного носа.

Уолтер улыбнулся ему и сказал:

- Если мы прибегнем к иносказаниям, он ничего не поймет.

- Отлично, - сказал я.

- Расскажи мне о причинной обусловленности бедствия.

- Ты не знаешь?

Он отрицательно покачал головой:

- До сих пор инквизиция действовала однонаправленно.

- Ох. Да, наш корреспондент, - ответил я, ища подходящие слова, - уже
среди новопреставившихся. Он удивленно поднял брови:

- Ему содействовали в этом путешествии?

- С помощью четверки металлических овоидов, приведенных в быстрое
движение.

- А почтенная половина преставившегося? Там что-то было насчет
некоего показания.

- Некоторое увиливание, происшедшее в результате паники. Затем
последовала дополнительная паника, приведшая к усугублению
первоначального увиливания.

Он кивнул.

- Предписывается коммуникация с нашим началом координат. Ты помнишь
мистера Флетчера?

Я никогда не встречал никакого мистера Флетчера, но понял, что он
имеет в виду.

- Конечно, - сказал я.

Он снова улыбнулся и казался довольным.

- Единственное, что мы можем сделать, это ждать, - сказал он. - Я не
виновен ни в каком преступлении, так что рано или поздно они будут
вынуждены меня отпустить.

- Я знаю. - Игра с иносказаниями была окончена. В действительности в
ней не было никакой необходимости, но мы оба были довольны ею, и в
каком-то смысле она нам обоим была необходима. Мы, Уолтер в большей
степени, чем я, были раздавлены чьим-то каблуком, и наше достоинство и
самоуважение требовало как-то отскрести всю эту грязь. Эта малюсенькая
бессмысленная победа, одержанная над охранником с помощью нашего более
изысканного словаря, служившего нам чем-то вроде шифра, помогла
сохранить некоторые остатки самоуважения.

- Как давно ты на свободе? - спросил он.

- С сегодняшнего утра. Кстати, мы можем здесь в городе рассчитывать
на некоторую помощь.

- Как это?

- Сегодня утром я разговаривал с девушкой, она работает в местной
газете.

- И что ты ей сказал?

- Все.

Он покачал головой.

- Мне это не нравится, - сказал он, - это может иметь обратный
эффект.

- Она на нашей стороне, Уолтер, правда. Она была шокирована, когда я
рассказал ей, что с нами сделали. Кстати, она дочь мистера Флейша.

Он удивленно посмотрел на меня:

- Ничего себе кстати! Боже правый, Пол!

- Ну, погоди секунду. Не стоит относиться к ней предвзято.

- И ты ей рассказал, все, как есть.

- А почему бы и нет?

- Буду с нетерпением ждать выхода газеты.

- Возможно, в утреннем выпуске будет твой портрет, - сказал я ему.

- Просто позвони Флетчеру, ладно? Пусть он оплатит разговор.

- Хорошо, я позвоню.

Немного помолчав, он спросил:

- У тебя имеются при себе сигареты? - Он похлопал по своему
болтающемуся карману и добавил:

- Мои у меня отобрали.

- Да, конечно. - Я вытащил свои сигареты.

- Здесь курить запрещено, - тут же возвестил охранник. Значит, и он
одержал свою маленькую победу. Уолтер пожал плечами и улыбнулся.

- Никакого воображения, - сказал он.

- Вскоре они вынуждены будут тебя выпустить.

- Это профессиональный риск, - сказал он. - Профсоюзных инструкторов
не всегда хорошо принимают. Я должен был предварительно изучить этот
городок заранее и только после этого привозить тебя сюда.

- Ничего, - сказал я ему, и, как ни странно, это было правдой.
Простой разговор с Уолтером подействовал на меня успокаивающе и вернул
уверенность. - Что еще мне следует сделать? Все это время я ходил по
замкнутому кругу.

- Просто позвони Флетчеру, - сказал он. - А потом сиди тихо.

- Я еще раз наведался к миссис Гамильтон, - сказал я, - но больше
ничего не мог придумать.

Уолтер улыбнулся и похлопал меня по плечу, говоря:

- Ты хороший друг, Пол.

Меня смутила его похвала, и я не нашелся, что ответить.

- Время истекло, - с удовольствием объявил охранник.

- Не забудь прежде всего позвонить Флетчеру, - напомнил мне Уолтер.

- Хорошо.

Мы пожали друг другу руки, и я направился к выходу, а Уолтера повели
наверх. "Форд" я оставил в квартале от полицейского участка. Я шел к
нему, покуривая сигарету, потом сел в него и поехал по Харпер-бульвару.
Проехав два квартала, я увидел на углу автостоянку, как раз напротив
аптеки. Оставив на ней машину, я разменял в соседней лавчонке два
доллара, после чего уединился в телефонной будке.

Мне не сразу удалось дозвониться, потому что я не знал номера
телефона, но в конце концов хриплый прокуренный голос ответил:

- Флетчер слушает.

- Моя фамилия Стендиш, мистер Флетчер, - сказал я. - Я звоню из
Уиттберга, штат Нью-Йорк, мы здесь с Уолтером Килли.

- Угу. - Мне послышалось, что он что-то записывал, отвечая мне.

- Наш здешний контакт был убит, мистер Флетчер, и они держат Уолтера
в тюрьме.

- Угу. Ему предъявлено обвинение?

- Нет, они проводят допросы. Они и меня держали в течение двенадцати
часов. Уолтер назвал этот городок "карманным".

- Угу. Где вы остановились?

- В мотеле "Уиттберг".

- Угу. Какой ближайший город?

- Уотертаун, думаю.

- Никогда не слышал. А что-нибудь покрупнее?

- Сиракьюс.

- Угу. Закажите мне номер в том же мотеле на сегодняшний вечер.
Сможете поговорить с Уолтером?

- Не раньше чем завтра. Часы свиданий с двух до трех.

- Угу. Хорошо, я приеду сегодня вечером. Лучше закажите два двойных
номера.

- Хорошо, закажу.

- До встречи. - Щелчок. Он повесил трубку.

Я вышел из телефонной будки, чувствуя себя на двести процентов лучше.
Что-то было в этой сухой распорядительности, с которой мистер Флетчер
вел разговор, и это помогло мне обрести уверенность. Уолтер был хорошим
человеком, но его сферой деятельности была организация профсоюза, а не
юридические проблемы. Я не сомневался, что, когда приедет мистер
Флетчер, капитан Уиллик и его молодчики обнаружат, что положение
полностью изменилось. Мистер Флетчер пустяками не станет заниматься.

По пути из аптеки я увидел, что уже поступили в продажу вечерние