феллахов, вырезавших семью поселенца, напоролся на батальон регулярных войск
Фронта национального освобождения. В жестокой схватке на заре пуля пробила
Жану-Клоду легкое. Перед смертью он отдал письмо командиру взвода.
обычный треп о казармах в Константине, курсе боевой подготовки, дисциплине.
Остальное она узнала от Франсуа: четырехмильное отступление с наседающими с
флангов повстанцами, радиограммы с просьбами о поддержке с воздуха,
появление в восемь утра истребителей-бомбардировщиков, ревущие двигатели,
взрывы ракет. И ее брат, добровольно вступивший в бригаду, выполнявшую самые
сложные задания командования, чтобы доказать, что он - мужчина, и принявший
смерть, не уронив чести.
в профессионального солдата. Но он нашел теплые слова для сестры его
погибшего однополчанина. Этим он понравился Жаклин, и она приняла его
предложение пообедать в Париже. Кроме того, она боялась, что родители
вернутся и застанут его в доме. Она не хотела, чтобы они услышали рассказ о
смерти Жана-Клода, ибо и мать, и отец за два прошедших месяца сумели
заглушить боль потери и кое-как вернуться к привычному образу жизни. За
обедом она упросила лейтенанта не встречаться с ними.
о войне в Алжире, о происходящих там событиях и причинах, их породивших, о
маневрах политиков. В январе 1959 года де Голль из премьер-министра стал
президентом, ворвавшись в Елисейский дворец на волне патриотизма, пообещав
избирателям, что быстро закончит войну, оставив Алжир французским. От
Франсуа она впервые услышала, что человека, которого боготворил ее отец,
называют предателем Франции.
она закончила курсы, и ее взяли на работу в салон. Он рассказал, как предали
французскую армию, о секретных переговорах правительства с находящимся в
тюрьме Ахмедом Бен Беллой, лидером ФНО, о готовящейся передаче власти в
Алжире арабам. Франсуа уехал на войну во второй половине января. Потом
Жаклин ездила к нему в Марсель, куда он вырвался на одну короткую неделю.
Она ждала Франсуа, для нее он олицетворял доброту, честь, мужество. Она
ждала осень и зиму 1960 года. Днем и вечером его фотография стояла на
столике у кровати, а по ночам Жаклин прижимала ее к животу и так засыпала.
бульварам, он - в военной форме, она - в своем лучшем платье, ей казалось,
что Франсуа - самый сильный, самый красивый мужчина в городе. Одна из
работающих с ней девушек увидела их, и на следующий день весь салон только и
говорил о красавце десантнике Жаклин. Ее на работе не было: она взяла
отпуск, чтобы не расставаться с ним ни днем ни ночью.
достоянием общественности. Армия, настоящая армия, обещал он, скоро положит
этому конец. Алжир должен остаться французским, в это свято верили и
двадцатисемилетний, закаленный в сражениях офицер, и очаровательная
двадцатитрехлетняя мать его будущего ребенка.
апреля некоторые части французской армии подняли мятеж. Первая десантная
бригада восстала целиком, за исключением горстки новобранцев. Бои между
мятежниками и верными правительству войсками продолжались недолго. Франсуа
погиб в перестрелке в начале мая.
июле ей сообщили о гибели Франсуа. Она сняла дешевую квартирку на окраине
Парижа и попыталась отравиться газом. Ее спасли, потому что в стенах было
много щелей и утечку газа быстро обнаружили, но ребенка она потеряла.
Родители увезли Жаклин с собой в ежегодный августовский отпуск, и к
возвращению в Ле Везине она вроде бы пришла в себя. А в декабре уже активно
работала в подпольной ячейке ОАС.
отомстить любой ценой, не жалея ни себя, ни других. Ничего иного она не
желала. Жаловалась она лишь на то, что задания ей поручались самые простые:
передать устное сообщение, отнести записку, иногда брусок пластиковой
взрывчатки, засунутый в половину батона в ее сумочке. Она считала, что
способна на большее. Даже легавые на углах, обыскивающие прохожих после
очередного взрыва бомбы в кафе или кинотеатре, пропускали ее, стоило ей лишь
надуть губки или взметнуть густые ресницы.
квартире у площади Бретой. Это был звездный час Жаклин, но потом он ушел.
Месяцем позже его поймали, но он не выдал ее. Может, забыл. Командир ее
ячейки, однако, приказал ей приостановить на несколько месяцев всякие
контакты с ОАС, пока активность полиции не пойдет на спад. В январе 1963
года она вновь начала носить записки.
сопровождал командир ячейки, державшийся с подчеркнутой почтительностью к
гостю. Тот не представился. Готова она выполнить особое поручение
Организации? Конечно. Может быть, опасное, наверняка малоприятное? Неважно.
многоквартирного жилого дома. Они сидели в кабине автомобиля. Ей сказали,
кто он такой и где работает. И что от нее требуется.
с ним в ресторане и, застенчиво улыбнувшись, попросила передать ей соль. Он
попытался заговорить с ней, но Жаклин вела себя очень сдержанно. Тактика
оказалась правильной. Ее скромность заинтересовала мужчину. Незаметно
разговор становился все оживленнее, мужчина его вел, Жаклин следовала за
ним. За полмесяца у них завязался роман.
кавалере. Тот привык к легким победам, многоопытным женщинам. Она же играла
робость, даже целомудрие, лишь изредка намекая, что в глубине ее души
теплится страсть, которую надо разжечь. Рыба клюнула на приманку. Для
мужчины, не знавшего ни в чем отказа, победа над Жаклин стала вопросом
чести.
этому человеку. 29 июля его жена и двое детей уехали в загородный домик в
долине Луары, а он сам, из-за неотложной работы, остался в городе. Едва за
женой и детьми закрылась дверь, он уже звонил в салон и настоял, что он и
Жаклин пообедают следующим вечером в его квартире. Вдвоем.
три часа. Она приняла душ, вытерлась полотенцем перед большим, в рост
человека, зеркалом на задней стороне дверцы шкафа, приподняла руками полные
груди с розовыми сосками, не чувствуя той радости, которую испытывала,
предвкушая, что скоро их будут ласкать ладони Франсуа.
поклялась, что пройдет через все, не откажет ему ни в чем. Из ящика комода
она достала фотографию Франсуа, всмотрелась в его ироническую полуулыбку,
которая появлялась на его лице, когда она летела по платформе ему навстречу.
Каштановые волосы, желтовато-коричневая форма, скрывающая мускулистое тело,
стальные крылья, знак принадлежности к воздушно-десантным войскам, холодящие
раскрасневшуюся щеку. Они остались с ней - на бумаге. Жаклин легла на
кровать и подняла фотографию Франсуа над собой, чтобы он смотрел на нее
сверху вниз, как всегда в час любви, шепотом спрашивая: "Ну, малышка, ты
готова?" И она отвечала: "Да, да, ты же знаешь..." А затем...
ларька, торгующего подержанными вещами, к другому. Он купил замусоленный
черный берет, пару стоптанных башмаков, мятые брюки и, после долгих поисков,
длинное пальто, перешитое из армейской шинели. Он предпочел бы более тонкий
материал, но во французской армии в разгаре лета шинели не носят, поэтому и
шьют их из шерстяной байки. Но его вполне устроила длина: значительно ниже
колен, даже при его росте.
и купил целую коллекцию, вкупе с буклетом, подробно описывающим, за какие
сражения или подвиги полагается та или иная награда. Перекусив в "Куини" на
улице Руаяль, Шакал вернулся в отель, расплатился по счету и собрал вещи.
Новые покупки легли на дно двух роскошных чемоданов. Из коллекции медалей
он, с помощью буклета, отобрал Военную медаль "За храбрость в бою", медаль
Освобождения, а также пять медалей, которыми награждались те, кто воевал в
рядах "Свободной Франции" во Второй мировой войне: за участие в сражениях
при Бир Хакейме, в Тунисе, Ливии, за высадку в Нормандии и марш на Париж
Второй бронетанковой дивизии Филипа Леклерка.
урны на бульваре Малешерб. Портье уведомил его, что очень удобный экспресс
"Северная звезда" до Брюсселя отходит от Северного вокзала в четверть
шестого. На нем Шакал и уехал, отлично пообедал в вагоне-ресторане и прибыл
в Брюссель в последние часы июля.
капрал шел по фойе отеля, вернувшись после ежедневного посещения почты,
когда его позвал один из коридорных.
исключительного. Он их просто не замечал, и все они были для него на одно
лицо. Темноглазый юноша подал ему письмо.
signor... E forse un fransese...2
фамилию, хотя и в исковерканном виде. Он выхватил письмо из руки незнакомца
и уставился на написанные корявым почерком адрес и фамилию. В отеле он
зарегистрировался под вымышленным именем. Читать Ковальски не любил и,
естественно, не мог знать о том, что пятью днями раньше одна парижская
газета сообщила на первой полосе о том, что три главаря ОАС окопались на