Чтение 17–й страницы книги ~Свистопляска~

понятно почему, все вещи в сумке намокли. А обрадовало, поскольку, судя
по запаху, вода не менялась как минимум дня три, и отпечатки пальцев
подозреваемого имели право сохраниться. Хотя.., та же вода могла их
смыть. Я не стала вазочку вытирать, подождала, пока сама не высохла,
после чего произвела манипуляцию с черным арабским порошком, потратила
почти весь порошок, прорву клейкой ленты, три почтовые открытки и уйму
времени и убедилась, что никаких отпечатков не получилось. И порошка
осталось что кот наплакал. Если к этому добавить мою же собственную
ошибку по выявлению босса, фаршированного медведя и еще сумку с
наркотиками, можно понять: я созрела для установления контактов с
профессионалами.

Не скажу, что разговор со знакомым начальником Крыницкой полиции
протекал в теплой, дружеской обстановке. Начала я с вопроса о том, как
продвигается дело о расследовании убийства моего знакомого Гавела
Роевского. С совершенно каменным выражением лица и сухим, как молотый
перец, голосом комендант информировал меня, что такого дела вообще не
существует. Не существует, и все туг! Прокуратура не возбудила дела,
неужели непонятно? Считает, что смерть вызвана естественными причинами,
нет оснований для возбуждения уголовного дела. А в таких случаях полиция
сама расследования не ведет.

Я разозлилась жутко и высказала все, что по этому поводу думала. Нет,
комендант не вышвырнул меня за дверь, даже, по-моему, не особенно
рассердился. Глядя в потолок, он стал говорить о посторонних вещах. О
том, например, что даже полицейские не работают по двадцать четыре часа
в сутки. Отработал - и свободен. А в свободное от работы время
полицейский может заниматься чем ему заблагорассудится. Один
отправляется на рыбалку, второй - к знакомой девушке, третий пялится в
телевизор, а четвертый, к примеру, повышает квалификацию. Имеет право
человек на такое невинное хобби? Взять хотя бы молодого сержанта
Гжеляка, которого на летний период прислали из Эльблонга для усиления
местных полицейских сил. Парень с головой и не откажется со мной
пообщаться. А как я?

Я тоже не отказалась, а поскольку сержант Гжеляк как раз забежал в
комендатуру за оставленными здесь ластами, чтобы немного поплавать - на
дежурство ему заступать только в восемнадцать, - то мы сразу же и
пообщались, не откладывая. Познакомив нас, комендант отправился по
делам, предоставив свой кабинет в наше распоряжение.

- Я насчет покойника на пляже, - начала я без обиняков.

- Пани может не продолжать, - перебил меня сержант. - Я в курсе, сам
присутствовал при обнаружении тела и все знаю.

- И заключение патологоанатома?

- И заключение.

- Очень хорошо, а о паршивом аконитине пану что-нибудь известно?

- И даже довольно много, специальную литературу прочел.

- Ну и что вы думаете по этому поводу? На этот вопрос сержант не дал
ответа, только посмотрел на меня как-то странно. Думаю, я правильно
поняла выражение его лица, но одного выражения лица мне было мало,
хотелось полной ясности. В конце концов, если ценит помощь
общественности, если его хобби - повышать свою профессиональную
квалификацию, так пусть воспользуется представившейся ему счастливой
возможностью пообщаться со мной, а для этого требуется полное доверие
обеих сторон.

- Тюкнули его, пан сержант, и я даже понемногу начинаю догадываться -
почему. Могу сказать. Хотите?

Сержант хотел.

- Покойный уже долгие годы занимался крупным бизнесом, настоящим,
честным. Я знаю, мы знакомы лет тридцать. В своем деле разбирался
прекрасно и безошибочно чувствовал малейшее жульничество. В последние
годы, сами знаете, развелось у нас бизнесменов что собак нерезаных, в
основном мошенников и прохиндеев. Гавел, как мог, воевал с ними, уж
такой он борец по натуре, вот и сунул палку в муравейник. Подробности
узнаю, когда поговорю с его сыном, он скоро приедет. А мне доводилось
слышать о честных предпринимателях, пытающихся бороться с мафиозными
структурами, и о том, как этим предпринимателям затыкали рты,
просто-напросто их убивая. Гавел не первый, боюсь, и не последний. Я
хочу найти сначала исполнителя, чтобы от него по ниточке добраться до
заказчика убийства. Убийство заказное, это ясно.

Сержант внимательно выслушал меня, не перебивая, и взволнованно
произнес:

- И я об этом знаю, приходилось сталкиваться, да что толку?
Несчастный случай или естественная кончина, и все тут. Сам сколько раз
бывал свидетелем того, что расследование уже добиралось до преступника,
но прокуратура неожиданно прекращала дело за отсутствием факта
преступления. Более того, случалось - хватали преступников на месте
преступления, арестовывали, а прокуратура приказывала их освободить "за
недоказанностью"...

Туг сержант явно прикусил язык, полагая, что сказал больше, чем
следовало, в конце концов, мы с ним только что познакомились. А может,
полагал, что выдал служебную тайну? Так эта тайна была мне прекрасно
известна. Я обрадовалась и не стала этого скрывать.

- И выходит...

- ..я с самого начала знал - это было убийство, и решил для себя -
непременно займусь этим делом, чего бы мне это ни стоило. И даже уже
начал, признаюсь пани.

- Знаю! - подхватила я. - Вы разговаривали со швейцаром "Пеликана".

- Разговаривал, - мрачно подтвердил сержант. - Сказал бы я, что мне
дал этот разговор, да выражаться при даме не хочется.

Мне, напротив, уже давно ни один разговор не доставлял такого
удовлетворения. Я даже успокоилась, ярость мою как рукой сняло.

- Тогда, пан сержант, послушайте меня. Я от швейцара кое-что все-таки
узнала, да и кроме этого...

И я рассказала сержанту обо всем, что узнала в ходе своего частного
расследования. Сержант слушал внимательно и с некоторыми моими выводами
согласился. Например, что размашистый недоумок и в самом деле является
подозреваемым номер один и его непременно следует искать. Одобрил также
мою эпопею с отпечатками пальцев, осудив одновременно ее техническое
несовершенство. Тут же извлек из шкафа чемоданчик, видимо, непременную
принадлежность следователя, раскрыл, и я с величайшим удовлетворением
констатировала наличие в чемоданчике большого количества специального
порошка для закрепления и снятия отпечатков пальцев.

Напоследок я преподнесла сержанту еще один сюрприз.

- Если вы думаете, что это все, то глубоко ошибаетесь, - заявила я,
не поднимаясь с места и заставив и сержанта сесть. - Тут такое дело...
Вторая афера. Сейчас я пана с ней познакомлю, и только тогда вы поймете,
какая же каша здесь заварилась...

***

С нетерпением поджидала я Болека на автовокзале. Время шло, а его не
было видно. Но вот подъехал автобус из Песков, из автобуса выскочил
Болек и сразу увидел меня. Молодец, не задерживаясь развернулся и
целеустремленно направился к почте. Под мышкой он нес мой матрас,
надеюсь, с подушкой в середине.

Вздохнув с облегчением - до встречи с сержантом оставалось совсем
немного времени, - я двинулась вслед за Болеком.

Надо признать, сержант оказался хорошим помощником, и еще до ужина я
смогла подбросить обратно похищенные из столовой "Пеликана" предметы
сервировки. Вдобавок были профессионально обработаны три стула из той же
столовой-ресторана, так что в настоящий момент ничто не мешало целиком
переключиться на Болека с его наркотиками.

Ни с того ни с сего я вдруг изменила мнение относительно
необходимости соблюдать конспирацию - думаю, просто терпения не хватило,
ну не могла я ждать, пока мы с ним доберемся до почты!

- Эй, проше пана! - заорала я на всю улицу, высунувшись из окошечка
автомашины.

Мужчины на улице все, как один человек, обернулись в мою сторону, в
том числе и Болек. Я энергично принялась махать ему рукой, продолжая
кричать:

- Проше пана, я за матрасом! Он у пана, большое спасибо, теперь я
могу его взять!

Болек остановился, немного поколебался и неуверенно направился ко
мне. Остальные, поняв, что мои крики к ним не относятся, отправились по
своим делам, происшествие не было из ряда вон выходящим. А я продолжала
орать на всю улицу - на всякий случай, кто знает?..

- Спасибо, огромное спасибо, я так пану признательна! Могу подбросить
вас, куда надо! Не стесняйтесь, прошу, прошу!

Мои вопли гремели по всей округе и наверняка неслись по водной глади
залива до государственной границы. Болек понял, что следует подчиниться.
Деревянным шагом, не сгибая коленей, он перешел мостовую и влез в машину
со своей ношей.

- Так и помереть недолго, - убежденно заявил он, - вон как сердце
колотится! Не хотелось бы обижать вас, но, честно признаюсь, я подумал,
уж не спятила ли пани. И не знал, что делать - притвориться глухим или
бежать куда глаза глядят.

- А что, по-твоему, плохо получилось?

- Нет, не очень плохо, средне...

- А почему? Я плохо притворилась? Хотела, чтобы все поняли - мы
незнакомы.

- Думаю, все так и поняли, что я у незнакомой дамы свистнул матрас, а
она за мной на машине погналась. Уж и не знаю, как лучше...