Чтение 17–й страницы книги ~Кинжал и пудреница~

Я испытывал легкое покачивание под ногами до тех пор, пока его шаги не
смолкли на лестнице. Потом вытащил пробку из бутылки с виски, налил стакан
до краев и одним залпом осушил. На пустыре вопили мальчишки, наверное,
дрались За окном прошелестела машина. Из дырки под плинтусом выползла мышка
и уставилась на меня своими бусинками. Девица с афиши продолжала таинственно
ухмыляться, будто ее забавляла сложившаяся ситуация.

- Да, забавно и в самом деле, - сказал я ей. - Очень забавно. Но ведь не
ты попала в переделку, а я.

Я сел на стул, положил ноги на стол и попытался разложить все факты по
полочкам.

Итак, на первый план вышел кинжал. Для Бретта пудреница не представляет
никакой ценности. И никого винить в этом нельзя, кроме Джексона - Шерлока
Холмса, идиота с бараньими мозгами. Но вернемся к началу игры. Возможно,
Герман сообщил правду. Возможно, что Веда и в самом деле разгуливает во сне,
она сперла кинжал и оставила в сейфе пудреницу. Поэтому Герман так злобно
требовал пудреницу, ибо, увидь ее Бретт, он сразу же догадался бы, что
кинжал взяла Веда, а через нее коллекционер вышел бы и на Германа Нет,
пожалуй, лучше начнем снова.

С другой стороны, лучше обменять мою башку на бутылку виски. Но кто на
такой обмен согласится? Я бы не согласился.

Я перенес взгляд с "мисс Бикини" на телефон и вытер лоб потной ладонью.

Наверное, Бретт не шутил, когда упоминал игры с динамитом. Если он
раскрутит О'Ридена, я пропал. И у этого чертова коллекционера столько денег,
что он может запросто раскрутить всю полицию Санта-Медины, а не только
одного ее шефа.

Я придвинул к себе аппарат и набрал номер.

Голос, мелодичный, как катящаяся с лестницы железная бочка, ударил в ухо:

- Справочная Голливуда.

- Соедините меня с Элом Райаном.

После недолгого ожидания сердитый голос Эла спросил:

- Кто у телефона?

- Флойд Джексон. Как дела, Эл?

- Очень плохо, - убежденно ответил Райан. - Позвони на следующей неделе,
когда я отправлюсь в отпуск.

- Слушай, приятель, мне до зарезу нужны кое-какие сведения, - сказал я
твердо.

- Я занят, - захныкал Эл. - У меня масса дел. Собрать бы всех друзей и
швырнуть под поезд - тогда бы никто не мешал работать.

- Ну, ты юморист, Эл. Как поживает твоя жена? Он насторожился.

- Плохо, очень плохо. Зачем ты впутываешь еще и жену?

- А как дела у той рыженькой, с которой я видел тебя на ипподроме,
кажется, в прошлый вторник? Наступило болезненное молчание.

- Это шантаж, Джексон, но ведь ты не из таковских?

- Мне необходимы сведения, Эл, - сказал я мягко.

- Почему бы сразу не сказать об этом? Ты же знаешь, я всегда с радостью
помогу другу. Что нужно тебе конкретно, дорогуша?

Мы с "мисс Бикини" обменялись понимающими взглядами.

- Что тебе известно про поставщика живого товара, который величает себя
Корнелиусом Германом?

- Честно сказать, немного. Его бюро расположено на бульваре Сан Сет. Оно
принадлежит ему лет пять-шесть. Это ловкий импресарио. Он обслуживает девиц,
занимающихся стриптизом. Последний год у него были трения с Лигой
американских матерей, а два месяца назад он повздорил с Джой Мани. Такие
типы, как Герман, всегда наживают множество врагов..

Я с ненавистью уставился на телефон. Ничего нового я не узнал.

- Кроме стриптиза, он никакими делишками не занимается?

- Насколько я осведомлен - нет. Герман зарабатывает бабки на девочках и
буквально пасет каждую.

- А как насчет малышки Веды Руке, ничего не слышал?

- А как же! - трубка разогрелась, так часто задышал в нее Эл на другом
конце провода. - Это лучшая из "листопадниц". Я видел, как она скидывает
свои постромки. Замечательное зрелище!

- Ты случайно не знаешь, есть ли у Германа приятель, который собирает
древности? Эл хихикнул:

- Древности? Ты имеешь в виду женщин определенного возраста?

- Да нет же, кретин. Древности - такие вещички, как столики, безделушки и
прочая дребедень.

- Как тебе сказать... Герман достаточно близок с Домиником Бойдом, у
которого дом в Беверли Хиллз и который под воротничок набит "капустой".
Вполне возможно, он именно тот, кем ты интересуешься.

Я навострил уши:

- Высокий шатен с прилизанными волосами и лошадиной мордой?

- Может быть. Он носит костюмы петушиной расцветки и выглядит немного
по-бабьи.

- Точно!

Я собрался, как боксер перед пятнадцатым раундом.

- Кто он такой, Эл?

- Не знаю, откуда его занесло в наши края. Просто выскочил ниоткуда лет
шесть назад. Знакомый парень говорил, что он из баронов какой-то северной
страны. Наварил больше миллиона на подпольной торговле алкоголем. Из всего,
что я о нем слышал, следует вывод: с ним опасно связываться. Еще о нем ходят
слухи, что он сбежал из психушки, но я в это не верю.

Я секунду поразмышлял над услышанным:

- Большое спасибо, Эл. Думаю, этого достаточно. Сожалею, что
потревожил...

- Пожалуйста, Флойд, забудь о рыженькой. У нас была деловая встреча.

- Ага, - язвительно сказал я на прощание, - то-то ты ее лапал. Наверное,
из-за того, что она была холодна как лед.

Итак, Герман действительно преуспевающий импресарио. Веда действительно
раздевается на сцене. А вот наш маленький приятель Доминик - совсем не
компаньон Германа. Бывший барон, бывший псих по фамилии Бойд. Ныне Паркер.

Я обсасывал полученные сведения с полчаса. Из них вытанцовывался
приличный букет гипотез. Правда, не было ни одной, с чем можно было бы пойти
ва-банк. Одно меня угнетало: к десяти часам я должен был доставить кинжал
Бретту. И угнетало довольно сильно из-за упоминания об электрическом стуле.
Надо было убедить Германа избавиться от кинжала. Первое, что мне пришло в
голову, - это отправиться к Бонду и выкрасть. Но я проголосовал против. В
данном случае риск был неуместен.

Я оглядел офис последний раз, закрыл окно и спустился на улицу. Мне
понадобилось полчаса быстрой езды, чтобы добраться к бульвару Сан Сет.
Внешний вид здания, в котором снимал бюро Герман, натолкнул на мысль, что
дела мои пошли бы куда успешнее, если бы я занялся поставкой живого товара.

Бюро размещалось на восьмом этаже. Вы проходите сквозь стеклянную дверь и
попадаете в сверкающий вестибюль. Перед вами батальон милашек за прилавками,
где можно купить все: от орхидеи в бутоньерку до бриллиантовой диадемы, в
зависимости от состояния вашего счета в банке. Слева - справочное бюро,
телефонные кабины и агентство по продаже театральных билетов. Табло под
лестницей извещало, что можно побриться, постричься и принять сеанс турецкой
бани, если не сочтете за труд спуститься в подвал.

Я поднялся на скоростном лифте, прошел по пружинящему ковру и остановился
перед зеркальной дверью с надписью на одной створке: "Корнелиус", а на
другой - "Герман". Я увидел через стекло белокурую малютку, сидящую за
селектором на расстоянии вытянутой руки от двери. Остальное пространство
приемной было занято креслами, выстроившимися в четыре ряда.

Я открыл обе створки сразу и вошел без ложного чувства скромности. Телки,
дожидавшиеся просмотра своих профессиональных качеств, во все глаза следили
за тем, как я двигался. А я не спешил. Ждать очереди, чтобы тебя наняли
раздеваться для публики, не такое уж приятное занятие, и если зрелище ста
шестидесяти фунтов мужской плоти способно оживить их серое прозябание, ну
что ж, пожалуйста.

- Мистер Герман у себя? - спросил я у блондинки, которая явно пыталась
угадать, кто я такой.

- У вас назначена встреча?

- Нет, - ответил я, - но он меня примет. Скажите, что меня зовут Флойд
Джексон и что я тороплюсь.

Я взглянул на девочек через плечо. Они сгорали от любопытства.

- Мистер Герман не принимает никого без договоренности. Право, мне очень
жаль.

- Спросите у него самого, и вы приятно удивитесь. Мы с ним такие друзья,
что о-го-го. Она нервно хихикнула:

- Это не шутка? Мистер Герман не любит, когда его беспокоят.

- Он так обрадуется моему визиту, что непременно прибавит вам жалованье.
Действуйте, крошка! Сообщите ему приятную новость.

Она вызвала по переговорнику босса.

- Вас спрашивает мистер Флойд Джексон. Не успел я подойти к девочкам,
чтобы малость с ними пообщаться, как секретарша бесстрастным тоном
произнесла:

- Входите, мистер Джексон. Мой шеф хочет вас видеть немедленно.

Я посмотрел на телку, у которой ярче всех был накрашен рот, выразительно
подмигнул и вошел в кабинет.

Я оказался в просторной и светлой комнате, полной солнца, сигаретного
дыма и настенных фотографий хорошеньких, но весьма скудно одетых девочек.
Герман сидел за громадным письменным столом, заваленным бумагами, которые
могли оказаться чем угодно: контрактами, письмами или неприличными
рукописями. Его круглое лицо было таким же пустым, как портмоне нищего, а в
глазках застыло подозрительно-настороженное выражение.

- Неожиданный сюрприз, мистер Джексон, - быстро сказал он. - Должен
сказать, что так скоро я вас не ожидал.

- Для меня это тоже сюрприз, - я подтянул поближе к себе кожаное кресло и
сел.