Чтение 17–й страницы книги ~Ловушка для простака~

Марка, дворец Дожей, старую цитадель и перешли через мост Вздохов. Гондола
доставила нас в Сан Джордже Маджиоре, где Вестал умилялась картинами
Тинторетто; я же не увидел в них ничего особенного.

Мы вернулись в отель за час до ужина, и, пока Вестал поднялась
переодеться, я сидел на балконе безлюдного холла и наблюдал за вечерним
городом.

Вдруг я заметил, что в холле появилась Ева, и поднялся ей навстречу.

- Привет, - сказал я. - Как провели день? Глаза ее посмотрели на меня
из-за грубоватых очков без оправы. В жизни не видел таких синих глаз. На ней
было ее обычное, мешковатое серое платье, и я вдруг осознал, что оно было
специально скроено так, чтобы скрыть фигуру Евы. Глядя на нее в платье,
никто бы не догадался, какие изящные формы прячутся под невзрачным нарядом.

- Я договаривалась на фабрике стекла в Мурано о посещении миссис Уинтерс.

- Черт возьми! Когда?

- Завтра днем.

Я придвинулся чуть ближе к ней.

- А вы поедете?

- Нет. - Она повернулась и зашагала к выходу.

- Подождите минутку, - сказал я и перехватил ее за запястье.

Она вырвала руку и, обернувшись через плечо, посмотрела на меня.

Мы стояли и глядели друг другу в глаза.

На мгновение мне почудилось в ее взгляде кое-что такое, отчего мой пульс
участился и кровь забурлила. Такое же откровенное, неприкрытое желание я
увидел в тот памятный вечер в глазах Вестал; только глаза Евы слали мне
более страстный и жгучий призыв. Я спросил себя, не ошибаюсь ли я. Но нет,
именно так смотрит женщина, готовая отдаться своей страсти.

В следующий миг в глазах Евы появилось прежнее холодное выражение.

- Не подходите ко мне! - процедила она сквозь зубы. И быстро вышла на
лестницу.

Я застыл на месте с колотящимся сердцем и неистребимым желанием броситься
за ней и заключить в свои объятия.

Но теперь я знал, что не один я испытываю подобные чувства.

Ева тоже хотела меня.

***

Вестал нашла меня в баре.

- Чед, дорогой мой, - сказала она, усаживаясь за столик. - Давай возьмем
с собой Еву вечером. Прокатимся в гондоле в Лидс. Но если ты возражаешь, мы
не возьмем ее.

Мне стоило больших усилий проследить, чтобы выражение моего лица не
изменилось.

- Нет, я вовсе не возражаю. - Я пригнулся и потрепал ее по руке. -
Молодец, что вспомнила про нее. Вестал засияла.

- Пусть немного развеется, - снисходительно сказала она. - Я люблю Еву,
но она такая неряха. Сколько раз я твердила, что женщина должна быть
привлекательной, но она совершенно не умеет себя подать.

Я кинул взгляд на роскошные бриллианты и аляповатое белое платье,
выставлявшее напоказ плоскую грудь, тощую шею и костлявые плечи Вестал. У
нее были своеобразные представления о том, как должна подать себя женщина.
Поужинав, мы спустились к каналу, где уже ждала Ева. На ней было строгое
закрытое вечернее платье черного цвета, с длинными рукавами и стоячим
воротничком. Ну точь-в-точь монашка. Рядом с показным великолепием Вестал,
зачесанные назад волосы и строгие очки придавали Еве вид бедной
родственницы.

Выбрав гондолу, мы сели рядом с Вестал, а Ева пристроилась сзади нас, на
боковом сиденье.

Гондола плавно заскользила по зеленоватой воде. Вестал трещала без
умолку, мы же с Евой почти не разговаривали.

В сгустившихся сумерках я, почти не переставая, мечтал о Еве. Всей кожей
я ощущал исходящие от нее осязаемые флюиды пылкой сексуальности и готов был
отдать десять лет жизни за то, чтобы она оказалась рядом со мной вместо
Вестал.

Я не мог понять, что со мной происходит. Красавицей я бы ее не назвал.
Пожалуй, то было чисто физическое влечение; в моей памяти без конца
всплывало волнующее видение - почти обнаженная Ева в мокром купальном
костюме вылезает из моря.

Мы закончили прогулку на гондоле у морского вокзала и вернулись в отель в
конном экипаже.

Вестал захотелось потанцевать. Забыв про Еву, едва мы вошли в
танцевальный зал, она потянула меня в круг, оставив Еву сидеть в одиночестве
за столиком.

Я готов был удавить ее, потому что партнершей Вестал была никудышной, но
напоминать про то, что Ева осталась одна, явно не стоило.

Минут через двадцать мы вернулись к столику, и тут Вестал сама осознала,
что бросать Еву так надолго было неприлично.

- Чед, дорогой, ты должен теперь потанцевать с Евой. Ева быстро вскинула
голову.

- Спасибо, миссис Уинтерс, но я не умею танцевать. Мне доставляет
огромное удовольствие следить за тем, как танцуете вы.

- Ты не умеешь танцевать? - презрительно фыркнула Вестал. - Ну, девочка
моя, надо же учиться. Впрочем, твое дело. - Она повернулась ко мне. - Ой,
как мне нравится эта мелодия. Давай еще потанцуем.

Так продолжалось еще битый час. Стрелки на моих часах, казалось, застыли
на месте. Наконец, когда время приближалось к полуночи, Вестал наконец
сочла, что натанцевалась вдоволь.

Когда Ева, горячо поблагодарив за чудесный вечер, отбыла в свою комнату,
Вестал подошла к распахнутому окну полюбоваться на темнеющие внизу воды
Большого канала.

- Жаль мне девушку, - сказала она вдруг ни с того ни с сего. - Такая
дурнушка...

- А какая тебе разница? - спросил я, раздеваясь. - Ты ведь довольна ею?

- Она - чудо. До нее я просто сатанела от всех этих бестолочей.

- Давно она у тебя?

- Года три. Вообще-то даже хорошо, что она такая страшненькая. По крайней
мере, никто на нее не позарится. В противном случае, я бы, возможно, уже
лишилась ее.

- Рано или поздно это, должно быть, все равно случится.

- Не думаю, - ответила Вестал, отходя от окна. - Я сказала ей, что
упомяну ее в завещании. После этого никакой слуга и не помыслит об уходе.
Помню, Харджису как-то вздумалось взять расчет, узнав же, что может получить
от меня наследство, он мигом передумал.

Я постарался скрыть обуявшее меня любопытство.

- А что ты завещала мисс Долан?

Вестал резко посмотрела на меня, но ничего подозрительного не заметила.

- Каких-то несколько сотен, - ответила она.

- А она знает? Вестал хихикнула.

- Нет, конечно. Она рассчитывает на куда более крупную сумму. Как,
впрочем, и все остальные.

Вестал уже давно уснула, а я все еще лежал в темноте и размышлял.

Значит, она составила завещание.

Я попытался предположить, какую сумму она выделила для наследников, а
какую - на благотворительные цели. И сколько отписала мне.

До сих пор я надеялся убедить ее предоставить мне контроль над ее
миллионами. Я отдавал себе отчет в том, что дело это щекотливое и она может
не согласиться. Теперь же, узнав о завещании, я внезапно понял, что может
настать время, когда деньги станут моими на законных основаниях и никто не
сможет помешать мне распоряжаться ими по моему усмотрению.

Только, ради Бога, не подумайте, что в тот самый миг я и решил убить ее.
Такие мысли мне даже в голову не приходили, хотя, признаться, я прикидывал,
что она может заболеть, или стать жертвой несчастного случая, или даже
умереть.

Как бы счастлив я был, случись такое! Не следить за каждым своим шагом,
не притворяться, сбросить непосильное бремя исполнения супружеских
обязанностей...

Если она умрет...

***

Следующий день мы провели в раскаленном пекле знаменитой фабрики стекла в
Мурано, наблюдая за тем, как истекающие потом стеклодувы творят удивительные
чудеса из расплавленной стекольной массы. Только возвратившись в прохладу
своих роскошных апартаментов, мы вздохнули с облегчением.

- Пожалуй, я приму душ, - сказал я. - Просто одурел от жары на этой
чертовой фабрике.

- Да, жарковато было, - согласилась Вестал, бессильно откинувшись на
спинку кресла. - У меня даже голова разболелась.

- Хочешь выпить?

- Нет, спасибо. Посижу немного, может, пройдет. - Она обхватила голову
руками. - Ничего. Что будем делать вечером, Чед?

- Что хочешь. Покатаемся на гондоле?

- Давай решим после ужина.

Я удалился в ванную и принял душ. Переодевшись, я вернулся в гостиную.
Вестал там уже не было. Заглянув в спальню, я увидел, что Вестал с
побелевшим и вытянувшимся лицом лежит в кровати.

- В чем дело? - спросил я, склоняясь над ней. - Тебе плохо?

- У меня ужасно болит голова и меня тошнит. Я окинул ее взглядом. Жалости
к ней я не испытывал. Уж больно отвратительна и ненавистна мне она была.

- Жаль. Должно быть, жара так на тебя повлияла.

Может, поспишь?