как наличие (als daseinder) сущем есть различие - различие реальности и
отрицания. Насколько эти различия имеются в наличном бытии, настолько же они
ничтожны и сняты. Сама реальность содержит отрицание, есть наличное, а не
неопределенное, абстрактное бытие. И точно так же отрицание есть наличное
бытие; оно не абстрактное, как считают, ничто, оно здесь положено так, как
оно есть в себе, как сущее, принадлежащее к наличному бытию. Таким образом,
качество вообще не отделено от наличного бытия, которое есть лишь
определенное, качественное бытие.
внешнее отбрасывание его или простой возврат к простому началу, к наличному
бытию, как таковому. Различие не может быть отброшено, ибо оно есть.
Фактическое, стало быть, то, что имеется, есть наличное бытие вообще,
различие в нем и снятие этого различия; не наличное бытие, лишенное
различий, как вначале, а наличное бытие как снова равное самому себе
благодаря снятию различия, как простота наличного бытия, опосредствованная
этим снятием. Эта снятость различия есть отличительная определенность
наличного бытия. Таким образом, оно есть внутри-себя-бытие; наличное бытие
есть налично сущее, нечто.
собой. Наличное бытие, жизнь, мышление и т. д. в своей сущности определяют
себя как налично сущее, живое, мыслящее ("Я") и т. д. Это определение в
высшей степени важно, если хотят идти дальше наличного бытия, жизни,
мышления и т. д., а также божественности (вместо Бога) как всеобщностей.
Представление справедливо считает нечто реальным. Однако нечто есть еще
очень поверхностное определение, подобно тому как реальность и отрицание,
наличное бытие и его определенность, хотя они уже не пустые бытие и ничто,
однако суть совершенно абстрактные определения. Поэтому они и самые ходячие
выражения, и философски необразованная рефлексия чаще всего пользуется ими,
втискивает в них свои различения и мнит, будто имеет в них что-то вполне
добротное и строго определенное. - Отрицание отрицания как нечто есть лишь
начало субъекта, - внутри-себя-бытие, еще совершенно неопределенное. В
дальнейшем оно определяет себя прежде всего как сущее для себя, продолжая
определять себя до тех пор, пока оно не получит лишь в понятии конкретную
напряженность субъекта. В основе всех этих определений лежит отрицательное
единство с собой. Но при этом следует различать между отрицанием как первым,
как отрицанием вообще, и вторым, отрицанием отрицания, которое есть
конкретная, абсолютная отрицательность, так же как первое отрицание есть,
напротив, лишь абстрактная отрицательность.
восстановление простого соотношения с собой; но тем самым нечто есть также и
опосредствованно себя с самим собой. Уже в простоте [всякого] нечто, а затем
еще определеннее в для-се-бя-бытии, субъекте и т. д. имеется
опосредствование себя с самим собой; оно имеется уже и в становлении, но в
нем оно лишь совершенно абстрактное опосредствование. В нечто
опосредствование с собой положено, поскольку нечто определено как простое
тождественное. - Можно обратить внимание на то, что вообще имеется
опосредствование, в противовес принципу утверждаемой чистой
непосредственности знания, из которой опосредствование будто бы исключено;
но в дальнейшем нет нужды обращать особое внимание на момент
опосредствования, ибо он находится везде и всюду, в каждом понятии.
отрицание отрицания, своими сторонами не имеет каких-либо конкретных
определений; так оно сводится в простое единство, которое есть бытие. Нечто
есть, и оно ведь есть также налично сущее; далее, оно есть в себе также и
становление, которое, однако, уже не имеет своими моментами только бытие и
ничто. Один из них - бытие - есть теперь наличное бытие, и, далее, налично
сущее; второй есть также нечто налично сущее, но определенное как
отрицательность, присущая нечто (Negatives des Etwas),-UHoe (Anderes). Нечто
как становление есть переход, моменты которого сами суть нечто и который
поэтому есть изменение, - становление, ставшее уже конкретным. - Но нечто
изменяется сначала лишь в своем понятии; оно, таким образом, еще не положено
как опосредствующее и опосредствованное; вначале оно положено как просто
сохраняющее себя в своем соотношении с собой, а его отрицательность - как
некоторое такое же качественное, как только иное вообще.
также есть непосредственно наличное сущее, нечто;
противостоящее своему бытию-для-иного. Но определенность принадлежит также к
его "в-себе" и есть
которое, будучи тождественным с первым, составляет имманентное и в то же
время подвергшееся отрицанию бытие-для-иного, границу [всякого] нечто,
которая
есть конечное.
взятое превоначально имело определение сущего. Моменты его развития,
качество и нечто, имеют поэтому также утвердительную определенность.
Напротив, в начале этого раздела развивается заключающееся в наличном бытии
отрицательное определение, которое там еще было только отрицанием вообще,
первым отрицанием, а теперь определено как внутри-себя-бытие [всякого]
нечто, как отрицание отрицания.
из них есть также иное. Безразлично, которое из них мы называем сначала и
лишь потому именуем нечто (по-латыни, когда они встречаются в одном
предложении, оба называются aliud, или "один другого" - alius alium, а когда
речь идет об отношении взаимности, аналогичным выражением служит alter
alterum). Если мы одно наличное бытие называем А, а другое В, то В
определено ближайшим образом как иное. Но точно так же А есть иное этого В.
Оба одинаково суть иные. Для фиксирования различия и того нечто, которое
следует брать как утвердительное, служит [слово ] "это". Но "это" как раз и
выражает, что такое различение и выделение одного нечто есть субъективное
обозначение, имеющее место вне самого нечто. В этом внешнем показывании и
заключается вся определенность; даже выражение "это" не содержит никакого
различия; всякое и каждое нечто есть столь же "это", сколь и иное.
Считается, что словом "это" выражают нечто совершенно определенное; но при
этом упускают из виду, что язык как произведение рассудка выражает лишь
всеобщее; исключение составляет только имя единичного предмета, но
индивидуальное имя есть нечто бессмысленное в том смысле, что оно не
выражает всеобщего, и по этой же причине оно представляется чем-то лишь
положенным, произвольным, как и на самом деле собственные имена могут быть
произвольно приняты, даны или также изменены.
образом наличному бытию, или, иначе говоря, иное выступает вне данного
наличного бытия; отчасти так, что наличное бытие определяет себя как иное
только через сравнение, производимое некоторым третьим, отчасти так, что это
наличное бытие определяет себя как другое только из-за иного, находящегося
вне его, но само по себе оно не таково. В то же время, как мы уже отметили,
каждое наличное бытие определяет себя и для представления в равной мере как
другое наличное бытие, так что не остается ни одного наличного бытия,
которое было бы определено лишь как наличное бытие и не было бы вне
некоторого наличного бытия, следовательно, само не было бы некоторым иным.
ними еще нет никакого различия. Но эта тождественность определений также
имеет место только во внешней рефлексии, в сравнении их друг с другом; но в
том виде, в каком вначале положено иное, оно само по себе, правда,
соотносится с нечто, однако оно также и само по себе находится вне
последнего.
самим собой, брать абстрактно как иное, как то fe'TEpov Платона, который
противопоставляет его единому как один из моментов тотальности и таким
образом приписывает иному свойственную ему природу. Таким образом, иное,
понимаемое лишь как таковое, есть не иное некоторого нечто, а иное в самом
себе, т. е. иное самого себя. - Физическая природа есть по своему
определению такое иное; она есть иное духа. Это ее
которая выражает не какое-то качество самой природы, а лишь внешнее ей
соотношение. Но так как дух есть истинное нечто, а природа поэтому есть в
самой себе лишь то, что она есть по отношению к духу, то, поскольку она
берется сама по себе, ее качество состоит именно в том, что она в самой себе
есть иное, вовне-себя-сущее (Auper-sich-Seiende) (в определениях
пространства, времени, материи).
следовательно, иное самого себя, таким образом, иное иного, - следовательно,
всецело неравное внутри себя, отрицающее себя, изменяющееся. Но точно так же
оно остается тождественным с собой, ибо то, во что оно изменилось, есть
иное, которое помимо этого не имеет никаких других определений. А то, что
изменяется, определено быть иным не каким-нибудь другим образом, а тем же
самым; оно поэтому соединяется в том ином лишь с самим собой. Таким образом,
оно положено как рефлектированное в себя со снятием инобытия; оно есть
тождественное с собой нечто, по отношению к которому, следовательно,
инобытие, составляющее в то же время его момент, есть нечто отличное от
него, не принадлежащее ему самому как такому нечто.
оно по своему существу едино с ним и по своему существу не едино с ним. Оно,
Акунин Борис
Акунин Борис
Суворов Виктор
Панов Вадим
Березин Федор
Лукьяненко Сергей