принтере план работы по версии.
стараясь не поднимать глаза выше отполированной поверхности стола для
совещаний. - Вот план, как вы велели.
уже горько раскаивалась в своей несдержанности, потому что понимала:
начальник не знает, как себя вести с ней. То ли по-прежнему хамить и
разговаривать, как с нерадивой подчиненной, то ли признать в ней
однокурсницу и взять более дружеский тон, то ли избрать что-нибудь третье,
вроде нейтральной холодной вежливости, дескать, так уж и быть, орать на тебя
я не буду, но и дистанцию сокращать не собираюсь, все-таки хозяин, то бишь
начальник, здесь я.
полковника на свое появление.
Осторожно попятившись, Настя нащупала дверную ручку и тихонько выскользнула
в коридор.
***
фотографии! Они остались дома, у родителей, в Камышове. Но если бы они были
здесь, все равно их нельзя было бы показывать Юле. Слишком заметна разница
между тем лицом, которое у него было когда-то, и тем, которое он носит
сейчас. Между десятилетним мальчиком и тридцатитрехлетним мужчиной общего,
конечно, не так уж много, но ни при каком раскладе курносый нос не может
превратиться в горбатый, а округлый подбородок - в раздвоенный с ямочкой.
подумать, он студентом был! Техникум закончил и на этом с учебой завязал. Но
легенда есть легенда, и согласно ей Виктор Слуцевич закончил какой-то
коммерческий институт по какой-то невнятной специальности, которую давно и
прочно забыл, ибо к его нынешней работе эта специальность никакого отношения
не имела. Диплом у него, естественно, был, корочки он получил в комплекте
вместе с новым паспортом, водительскими правами и еще целой кучей бумажек.
.фотографии?
человека? Ты же сегодня общаешься со мной сегодняшним, а не с тем, каким я
был когда-то. Так какая тебе разница, каким я был?
произнесла она это с явным облегчением. Ну и девчонка! И что у нее в голове
делается, хотел бы он знать. Смотреть детские и юношеские фотографии ей явно
неинтересно, тогда зачем спрашивала?
спокойно согласилась, но в ней было столько прохладного равнодушия, что
Виктор засомневался, а понимает ли она вообще, что означает ее готовность
пойти в гости к малознакомому, в сущности, мужчине, который оказывает ей
столь явные знаки сексуального внимания, что их невозможно даже при самой
буйной фантазии принять за желание вместе почитать Шекспира или послушать за
чашечкой кофе концерт для фортепиано с оркестром. Вот уже полчаса они
находятся в его квартире. Юля сидит на диване, забравшись на него с ногами и
свернувшись гибким клубочком, не отстраняется, когда Виктор прикасается то к
ее плечу, то к руке, то к бедру, не вздрагивает, но и не дает понять, что
ждет продолжения. Словно ей абсолютно безразлично, потащит он ее в постель
или нет. Охотно поддерживает разговор, но не предпринимает ни малейших
попыток оживить его, когда тема внезапно иссякает и повисает глухая пауза.
Не задает никаких вопросов. Только вот про фотографии спросила, и то
непонятно зачем, ведь очевидно же, что смотреть снимки ей не хочется.
голову, обвела глазами комнату.
мало у кого встречается такой вкус, как у тебя. Ты принципиально
придерживаешься классики или это эпатаж? Не хочешь быть как все?
стиля "модерн", он мечтал о том, чтобы у него был свой дом, оформленный в
вызывающе ярких тонах, весь в металле, стекле и пластике. Если столик - то
непременно на одной тонкой ножке и со стеклянной столешницей, ни в коем
случае не округлой формы. Кресла и диваны с прямоугольными спинками, обитые
черной и белой кожей. В ванной комнате - черная с белым плитка. Стены -
синие или фиолетовые. Черный потолок. Ядовито-красная кухня. Оригинальные
напольные светильники. И все по дизайну и материалам должно быть легким,
воздушным и обязательно с острыми углами. Таким видел свой дом Юрка Симонов,
и именно поэтому квартира Виктора Слуцевича оказалась прямой
противоположностью. Темные приглушенные тона, тяжелая классическая мебель из
натурального дерева, тяжелые мягкие кресла и диван/плотные шторы, почти не
пропускающие дневной свет. Он ненавидел свое жилище и в то же время
чувствовал, что привыкает к нему, и даже что-то внутри его самого начинает
меняться, становится более приглушенным, менее вызывающим. Одновременно с
раздражением обстановка в квартире странным образом вызывала в нем чувство
покоя и надежности. Сюда не хотелось приглашать гостей, устраивать шумные
сборища с выпивкой и девочками. Здесь ему хотелось часами сидеть неподвижно,
уставившись в телевизор или в книгу. И это тоже было новым в его жизни.
Энергичный, мобильный, ни секунды не сидящий на месте Юрка Симонов медленно
умирал в нем. А кто рождался вместо него? Неизвестно. Он инстинктивно
противился рождению и формированию этого нового существа внутри себя,
поэтому за полгода так и не сделал того, что велел ему тот умник -
специалист-психолог. Не завел новых друзей, не обзавелся постоянной
женщиной. "Новую жизнь нужно создавать, конструировать сознательно и
целенаправленно, - поучал тот. - Жизнь - это не только биологический
процесс, состоящий из сна, принятия пищи, отправления естественных
потребностей и секса. Жизнь - это твой круг общения, совместные посиделки,
участие в делах твоих друзей, отношения с женщиной. Это все то, что рождает
общие интересы, общие разговоры и впоследствии - общие воспоминания. Ты
должен жить так, чтобы самое позднее через год иметь возможность по любому
поводу рассказать случай из своей жизни. Из новой, заметь себе, жизни, а не
из той, прежней. Ты должен за год набить свою записную книжку новыми
телефонами, а свою жизнь - переживаниями, событиями и фактами, которые
полноценно заменят переживания, события и факты предыдущих тридцати лет".
больно мудреными. Он в них почти ничего не понял. И только спустя несколько
месяцев начал понемногу постигать их смысл. Вот Юлька спросила про
фотографии, а ему и показать-то нечего, хотя было бы вполне уместно достать
альбом или пачку снимков и пуститься в объяснения: это мы с друзьями на
рыбалке, а это мы на даче, шашлыки делаем, а вот это мы ездили на море
отдыхать, а это... ну, это так, одна знакомая, бывшая, можно сказать, ничего
серьезного. У него, как у любого нормального человека должно быть прошлое, а
он за полгода прошлым так и не обзавелся. Полгода псу под хвост, полгода он
цепляется за свою личность, всячески сопротивляясь ее разрушению и пытаясь
сохранить все, что можно. А нужно ли? Вот взять да и закрутить романчик с
этой чистенькой молоденькой студенточкой, ребенка ей заделать, жениться. А
что, чем плохо? Еще и фамилию сменить, некоторые мужики так делают. Никогда
у него не было таких девочек - Виктор про себя называл их "приличными", - с
ними ему было скучно и тягостно, он не знал, о чем с ними разговаривать и
чем их развлекать, потому что, кроме выпивки и постели, ничего не мог им
предложить. Не в консерваторию же с ними ходить, в самом-то деле!
разговорчивости ее заподозрить трудно. Он молчит - и она тоже молчит,
смотрит то на него, то по сторонам своими темными глазищами, сидит
неподвижно, как статуэтка. Странная она все-таки...
подружки - то можно, а если у друга - то нельзя?
если она плохо себя чувствует, я приезжаю к ней ночевать, чтобы в случае
чего сделать укол или вызвать "неотложку".
удивился Виктор. - Они у тебя такие передовые, продвинутые?
переспать, то легко сделаю это и днем, так что требование ночевать дома
ничего не решает и не меняет. Ты хочешь, чтобы я позвонила?
"Мне все равно". Виктор на сто процентов уверен был, что услышит именно эти
слова, и несказанно удивился, когда она произнесла:
встать и уйти. Правда?
другие, эти девочки поколения девяностых. Когда ему самому было столько,