поражая педагогов то варварской ленью, то гениальной смекалкой. Он влю-
бился в геометрию и рисование, импровизировал музыку, вольтижировал в
манеже и хорошо фехтовал на шпагах. Но упрямо отвращался ото всего, чего
не мог понять одним махом. Смоленское дитя ловило тогда в кулак весенних
мух и слушало, как они там жужжат...
меливается даже со мною разговаривать по-русски.
Литке) делал вид, что немецкий язык ему недоступен. Вскоре он обнаружил
в себе дар актерского перевоплощения. Точно подражал чужим манерам, ис-
кусно копировал голоса. Мог живо представить переполох на птичьем дворе
или драку кошки с собакой. Сделавшись заводилою пансиона, Потемкин, по-
тешал школяров, злорадно высмеивая самого Литке, и тот решил сразить юн-
ца одной фразой:
президент Кисловский ничего не могли с ним поделать. Потемкин днями про-
сиживал с дворнею на кухнях, слушал сказки бабок-ведуний, гонял голубей
на крышах или (с явной придурью) становился на запятки дядиной кареты,
вроде выездного лакея. А по ночам прокрадывался в кабинет Кисловского,
где читал, засыпая под утро на биллиарде. Скоро он настолько привык к
зеленому сукну, что уже пренебрегал постелью, и Кисловский сказал жене:
Обжорных рядах, юрко мельтешил в толпе приказных, пока кривые дороги
безделья не привели его в церковь святого Дионисия в переулке Леонтьевс-
ком - он сделался певчим! И когда в пасхальную ночь храм озарило теплыми
огнями, Григорий Потемкин вступил в согласие хора - душевно и хорошо.
Под серебряный купол церкви поплыл чистый, как ручей, голос смоленского
парня...
ние и спрашивал настоятеля храма:
Иначе говоря, рядовым солдатом кавалерии.
убожество ее. Садилась она в дверях покоев обеденных, проверяя у лакеев,
какие объедки после гостей на кухни выносят. И что на тарелках остава-
лось, все поглощала с завидною жадностью, а фруктаж редкостный (будь то
корки апельсинов или ананасов) совала в прорехи платья, точно цыган-
ка-побирушка. За такое поведение Кисловские прозвали ее "смоленская те-
тушка - сливная лохань"... Дарья Васильевна поведала сыну, что старшую
дочь Марью выдала за капитана армии Николашу Самойлова, человек он нраву
трезвого и жену содержит исправно. А к Марфиньке уже подлаживается Ва-
сенька Энгельгардт - соседский, из шляхты смоленской.
кам распихаю... А ты-то как, сердешный мой?
а надобно в домах бывать свойских и заранее для себя богатеньку невес-
тушку приискивать...
ная, снегу навалило - душа радовалась. В доме Загряжских на Моховой соб-
рались вечером родственники, стали обсуждать новый указ царицы. Гене-
рал-поручик сам и зачитывал по бумаге:
рых большая часть учить не могут". Верно - не могут! Чту далее: "Прини-
мают и таковых иноземцев, кои лакеями, парикмахерами и другими подобными
ремеслами всю жизнь свою препровождали". Ишь как! - заметил генерал. -
Тут истинно матушкой-государыней подмечено... Ну, побреду далее: "А та-
ковые в учениях недостатки реченным установлением исправлены будут, и
желаемая польза надежно чрез скорое время плоды свои произведет..."
Морской) в чины офицерские выводили, а где дворянину науки постичь? А
где разночинцу себя образовать? -
верситета с гимназиями - для дворян и разночинцев.
странах имеются, как извечные питалища юности нравами добрыми и вкусами
здоровыми... Чего ж тут не понять?
но кормить станут. Ты держись за это место. Не проворонь. Сам ведаешь,
что мы с тобой бедные - чужим столом сыты...
расположились Главная аптека и буйная остерия "Казанка", куда в годы ми-
нувшие сам Петр I заглядывал, чтобы перцовой ахнуть и закусить грибками.
Трактир этот разломали, а пьяниц выгнали. На старой почве поселялась но-
вая жизнь.
билеты имел пригласительные, и дружным скопом подвигнулись в залы акто-
вые, где читано им было с кафедр четыре речи о пользе научной. Потемкину
пришлась по сердцу первая, прочтенная магистром Антоном Барсовым на язы-
ке русском. А потом пошли читать на латыни и французском, отчего рейтар
Конной гвардии вежливо поскучал. Последним выбрался на кафедру Иоганн
Литке - с речью немецкой...
рок-увалень (губы толстые, а глаза смешливые).
всему внимательные, родители, по стеночке жалось купечество именитое,
терзаясь мучительно: "Как бы нас теперича на эту вот штуку налогом новым
не обклали..." И был стол пиршественный, и была иллюминация великая. По-
темкин поглазеть на чудеса любил, а потому все, что показывали, разгля-
дел. В огнях изображен был Парнас, там Минерва восхваляла императрицу
России, а младенцы многие (сиречь купидоны шустрые) упражнялись в нау-
ках. Один из них, славе потворствуя, чертил в небесах имя фаворита Шува-
лова, а скромный ученик с книгою восходил к престолу Минервы, которая
приличным жестом одобряла его похвальное поведение. Истина повергала
символы зависти и невежества. Младенец ломал ветвь пальмовую, показывая
студентам венцы лавровые и медали наградные, которые, вестимо, получат
лишь преуспевающие в науках.
лень, который назвался Денисом Фонвизиным:
вот и приятель мой - Яшка Булгаков... люби его.
решили идти наверх, чтобы конфет себе раздобыть. В их компанию сразу же
ввинтился четвертый малый - совсем тощий, обтрепанный, вида захудалого,
по имени Васька Рубан:
видеть не доводилось... Посмотреть на них дадите?
меня разложат возле конфет и выпорют.
на лбу не таскаем, а все равно пороты бываем...
были развешаны на шелковых лентах конфеты величиною с огурец. И, ничуть
не сумняшеся, нарвал конфет, будто фруктов с ветвей своего сада, всех
приятелей оделил.
Березин Федор
Шилова Юлия
Березин Федор
Перумов Ник
Роллинс Джеймс
Пехов Алексей