что зазвенело в ушах:
качнув белой тапочкой, быстро защебетала:
слово, не пробили, но если хотите, я сейчас!
неловко вылез из кресла, подошел к окну и уставился на толстую важную
ворону, которая сидела на ветке тополя прямо напротив окна и держала в клюве
кусок фольги.
сорвался и наговорил много глупостей насчет Протопоповой и этих несчастных
Васильковых. Вы поступили совершенно правильно. Дело совсем в другом. Ко мне
сегодня утром приходил полковник ФСБ.
певицей. Хотя вряд ли. Преступников, которые ее избили, ищет милиция, а не
ФСБ.
в кресло и несколько секунд глядел на Юлю с такой жалостью, что ей стало не
по себе. - Полковник интересовался вами, деточка. И мне это совсем не
нравится.
бояться совершенно нечего. Я не шпионка, не террористка.
террористами... Я старый человек, но, знаете, во мне до сих пор остался
совершенно дурацкий, детский страх перед этой организацией. Во рту
пересыхает и хочется отвести глаза.
двадцать лет старше. У вас никакого страха. Вам интересно. А у меня коленки
дрожат.
задал о вас несколько вопросов.
ему, что знаю вас со студенческой скамьи, помню вас совсем девочкой и могу
за вас поручиться. Вы лучший хирург не только в нашей клинике, вы один из
лучших хирургов Москвы.
Мамонов впервые произносил такие слова.
странную реакцию у полковника. Он рассмеялся. Он сказал, что ручаться за вас
не надо. Мне сложно понять, что он имел в виду. Но меня это задело и
насторожило.
вопросы и мои ответы.
вы должны отвечать вслепую?
такого железного Феликса. Знаете, какие жуткие у него глаза? Впрочем, ладно,
что же я вас заранее пугаю? Возможно, действительно ничего страшного нет. Он
всего лишь оставил для вас свою визитную карточку и просил, чтобы вы ему
позвонили. - Мамонов полез в карман халата, выгреб оттуда на журнальный стол
кучу бумажного хлама, покопался в нем к протянул Юле глянцевый
прямоугольник.
больше ничего.
***
ни с кем не вступал в разговор, просто стоял и наблюдал. Это был тот самый
психолог Михаил Евгеньевич в бликующих очках, который месяц назад явился к
Сергею в бокс. Позже он узнал, что Райский здесь большая шишка. И конечно,
никакой он не психолог.
немного не по себе. Слишком уж важный был у него вид, слишком надменно и
многозначительно он молчал. Сергей подозревал, что полковник Райский
относится к породе кабинетных начальников, для которых власть вроде
наркотика. За кристальной административной строгостью скрывается отчаянное
желание словить свой главный в жизни кайф, покуражиться над подчиненным при
малейшей возможности. Впрочем, Сергей не считал себя подчиненным полковника
Райского. На этот счет никаких официальных приказов не было, а если и были,
то Сергея с ними никто не знакомил.
опять, и тогда, возможно, хоть что-нибудь прояснится. Он чувствовал, что от
этого тощего надменного человека будет многое зависеть в его дальнейшей
жизни.
кабинет полковника до тех пор, пока однажды утром Райский не пригласил его к
себе.
журнальным столом, длинные тощие ноги сплелись в причудливый крендель. Окно
у него за спиной было залито солнцем, и в первый момент Сергей увидел только
черный силуэт на фоне солнечного Света. Райский прихлебывал кофе из тонкой,
очень изящной фарфоровой чашечки, читал журнал "Итоги" и как будто даже не
обратил на Сергея внимания.
немного сонным голосом произнес:
адъютант с дымящейся чашкой на подносе.
глаза, вполне приветливо и даже тепло.
Вы хорошо спите?
нервы. Если бы у меня на глазах бандиты отрубили головы двум моим товарищам,
я вряд ли смог спать спокойно. Со старшим лейтенантом Курочкиным вы успели
прослужить всего год, а капитана Громова знали еще с Афганистана. Он был
вашим близким другом.
чашку. Ему еще не задали прямого вопроса, а потому он молчал.
Райский, - очень много дерьма, майор. Я понимаю, как вам не хотелось бы
сейчас вернуться к тому, что пришлось пережить в плену, но сделать это
придется. - Не вставая с кресла, полковник развернулся, протянул руку и
опустил жалюзи. В кабинете повис полумрак, а через минуту вспыхнул
телеэкран.
планом. Ему показалось, что он смотрит на самого себя из другого измерения.
уютном кабинете, остались только тени. Он сам и этот тощий доброжелательный
полковник - призраки, а стало быть, ничего уже не важно и не страшно. По
кабинету медленно поплыла вонь пригоревшего бараньего жира, тошнота
подступила к горлу.
главарь банды.
Исмаилова, - ты теперь наш, поздравляю. Давно бы так. Был собакой, стал
настоящим джигитом. Аллах милостив, всем дает шанс, даже неверным. Улыбнись,
слушай, дарагой, мы знаем, как ты устал, но в честь такого события можно
улыбнуться.
майора ничего не выражало. Майор молчал и смотрел в объектив.
добротная чистая одежда.
унылое пение муллы камера скользила по людям-холмикам. Двадцать боевиков,
скорчившись на четвереньках, выгнув спины по-кошачьи, рыли но сами сухую
пыль.
висков к кончику бороды. Камера уперлась в майора. Он стоял на коленях в
ряду молящихся.
Посняков Андрей
Курылев Олег
Прозоров Александр
Орлов Алекс
Курылев Олег
Перумов Ник