- Не говорите ничего лишнего, - сказал Савин Гралеву по-русски. - Ни
слова о здешних чудесах. Я искал его, потому что работал над. фильмом
о вас, а вы... ну, расскажите все, как было.
Инспектор Стайн шел впереди. Не оборачиваясь, он сказал по-русски
почти без акцента:
- Пожалуй, вы правы, Савин, - чудеса интересуют скорее церковь, чем
полицию, к чему о них упоминать...
Савин споткнулся от растерянности. Инспектор обернулся и, даже не
скрывая иронии, добавил опять-таки по-русски:
- А еще лучше было бы немедленно потребовать адвоката и отказаться
давать любые показания. Ваше право - вас ровным счетом ни в чем не
подозревают, вы не задержаны.
- В чем, собственно, дело? - спросил Гралев.
- В трупе. - Инспектор открыл дверь. - Прошу.
Они вошли в небольшой номер, и с порога бросился в глаза меловой
контур на полу - очертания распростертого человека, старинный способ
фиксации позы трупа, до сих пор применяющийся наряду с голограммой в
таких вот захолустных городках. И бурые пятна на полу.
Следом за ними вошел молодой блондин - <моряк торгового флота в
отпуске>, тот, что сидел тогда в <Лепреконе>, а на другой день
увивался вокруг очаровательной почтмейстерши. Сейчас он, правда, был в
штатском.
- Инспектор Пент, - сказал блондин. - Все в порядке, Дик.
Самодеятельность Лесли. Итак, специальный констебль Савин, что вас
интересует? А вас, мистер Гралев-Гролл?
Савин молчал. Ничего удивительного не было в том, что шотландский
инспектор полиции знал русский, что он знал в лицо Гралева, и все
же... Создавалось впечатление, что за душой у этих двоих нечто
большее, нежели удостоверения уголовной полиции. Или он ошибался?
- Что с ним случилось? - спросил Гралев.
- Застрелился в четыре часа утра, - сказал Пент. - Такие вот дела...
Я с удовольствием выслушаю рассказ мистера Гралева о его встречах и
разговорах с покойным в Монгеруэлле, но это подождет. Сначала я хотел
бы задать вам, Савин, несколько вопросов. Что побудило вас, всемирно
известного репортера Глобовидения, стать, пусть на короткое время,
специальным констеблем? Уж наверняка не мальчишеское желание поиграть
в сыщика... Зачем вам оружие? У вас пистолет во внутреннем кармане.
Можете вы объяснить, что происходит в городке, где вы поселились? Чем
вызвано и чем обосновано стремление сержанта Лесли привлечь вас к
сотрудничеству?
- Это допрос? - спросил Савин.
- Ну что вы...
- Следовательно, я могу не отвечать?
- Ваше право. Но в таком случае немедленно возникает очередной
вопрос: почему добропорядочный человек, уважающий закон, отказывается
помочь полиции? Это по меньшей мере странно, не так ли?
- Как знать... - сказал Савин. - Скажите, как ваша контора относится
к очень странным - скажем так - заявлениям, не подтвержденным никакими
доказательствами?
- С недоверием, - ответил Стайн без особых раздумий.
- Вот видите. Если бы у меня были доказательства, я с радостным
воплем бросился бы вам на шею...
- Вот как? Вы намекните, мы постараемся понять.
- Ну что ж, - сказал Савин. - Как вы отнесетесь к тому, что
неподалеку от вас открылся - или существовал с незапамятных времен -
проход в иномерное пространство, которым пользуются контрабандисты?
Савин смотрел в глаза Стайну и увидел в них именно то, чего боялся:
отстраненность, недоверие, вежливую скуку.
- Определенные свойства человеческого мышления... - сказал Савин. -
Что ж, мне нечего больше сказать.
Он прошел к распахнутому настежь окну, выглянул наружу. Окно
выходило на балкон. С него можно было без труда перелезть по фигурной
литой решетке на балкон второго этажа, оттуда спрыгнуть на землю с
высоты не более двух метров, преспокойно уйти лабиринтом проходных
дворов.
Савин обернулся и встретил взгляды обоих инспекторов -
профессионально ухватистые, настороженные. Нет, что-то неладное было с
этим самоубийством...
- Он всегда держал окно открытым? - спросил Стайн Гралева, на
секунду опередив Савина.
- Да, - сказал Гралев. - Старая привычка.
- Это запутывает дело... - невольно подумал Савин вслух, и снова на
нем скрестились взгляды инспекторов. И ему показалось, что в глазах
Пента мелькнуло что-то похожее на понимание. Он же сам живет в
городке, подумал Савин, не мог совсем ни о чем не слышать...
- Предположим, что запутывает, - сказал Стайн. - Если дело можно
запутать еще больше. Очень уж много загадок за последнее время
свалилось на тихий захолустный уголок. Гибнут при загадочных
обстоятельствах полисмены, стреляются физики, метры Глобовидения
играют в частных детективов, священники выступают с направленными
против нечистой силы темпераментными проповедями...
Он не англичанин, подумал Савин, он превосходно владеет английским,
но все же проскальзывает акцент, и отнюдь не шотландский и не
валлийский. Если они представляют ту контору, о которой я сейчас
подумал, дело несколько облегчается, но - самую чуточку...
Инспекторы занялись Гралевым, расспрашивали его о том же, что и
Савин сегодня утром - сколько раз и когда тот встречался с Кетсби, их
взаимоотношения, душевное состояние покойного в последние дни. О
Савине словно бы забыли, но он чувствовал, что это не так.
- Ну что ж... - сказал Стайн. - У меня больше нет к вам вопросов.
Простите за беспокойство, не смею задерживать далее. Думаю, что нет
необходимости напоминать - узнавать в городке инспектора Пента. не
следует.
Они шли к Двери, и Савин ощущал устремленные в спину хмурые взгляды.
Ему было немного стыдно, но особой вины он не чувствовал - они все
равно не поверили бы...
- Почему вы ничего им не сказали? - спросил Гралев в машине.
- Потому что они не поверили бы ни единому моему слову. - Савин не
включал мотор. - Вот что, Гралев. Вам необходимо срочно исчезнуть. Я
вас отвезу в соседний город, откуда ходит прямой монор на Глазго.
- Шутите?
- Какие там, к черту, шутки? Денег вы с собой не взяли? Вот,
возьмите на дорогу. Вещи бросьте к чертовой матери, вряд ли там у вас
есть что-то особо пенное. Я сейчас черкну записку ребятам в Глазго,
чтобы устроили вас понадежнее и не выпускали на улицу два-три дня.
- Но...
- Молчите! - Савин с треском выдрал листок из блокнота. - Я не верю,
что это самоубийство. И полиция, судя по всему, тоже, что-то у них
есть - иначе не держали бы они отель под наблюдением, к тому же у меня
сильные подозрения, что это не полиция, а более серьезная контора... А
что касается вас - вы наверняка станете следующей мишенью, как только
<те> сообразят, что вы начали кое-что понимать. Если вы вслед за
Кетсби <покончите самоубийством>, этому особенно и не удивятся,
учитывая ваше состояние и это бегство к серому скучному морю... И
ничего нельзя будет доказать. Поэтому не вступайте в дискуссии, а
отправляйтесь немедленно в Глазго.
- А вам не кажется, что это - бегство?
- Глупости, - сказал Савин. - Чем вы поможете мне, оставшись здесь?
То-то... У вас другие задачи и другой окоп. Вы уже убедились, что
находитесь на верном пути, и ваша сверхзадача - беречь вашу голову.
- А вы?
- Обо мне не беспокойтесь, - сказал Савин. - Я - человек приметный,
знаете ли. В то, что я покончил самоубийством, не поверит ни один из
тех, кто меня знает, а устраивать мне <несчастный случай> - тоже в
итоге чревато. Я все обдумал и просчитал. Опасно, конечно, но не
опаснее поисков динозавра в сельве или путча в Санта-Кроче. К тому же
в Санта-Кроче у меня не было оружия, а здесь, как видите, у меня есть
все возможности для активной самообороны. Ну, Гралев? Я не смогу
работать, если не будет уверенности, что вы в безопасности. Могу я на
вас полагаться? - Можете, - сказал Гралев.
- Вот и отлично, - сказал Савин. - Я верю, что очень многое -
впереди... А вот позади, к сожалению, пристроилась явная сволочь.
Только не оглядывайтесь, Гралев. Это что-то новенькое, они еще не
эскортировали меня по улицам...
Он тронул машину, искоса поглядывая в зеркальце на серый <белчер>.
- Они, - сказал Гралев.
- Вот то-то и оно.
- Обратитесь к первому полицейскому, - сказал Гралев. - Или
задержите их сами.
- А за что? - спросил Савин. - За то, что они меня преследуют? Это
еще нужно доказать... Ладно, поскольку я уверен, что это не полиция,
можно пойти на небольшую грубость, отвечу-ка я им за ту пальбу в тихом
переулочке любезностью того же толка...
Он увеличил скорость - не превышая предписываемой правилами, но
создавая впечатление, что пытается оторваться от преследователя.
Свернул вправо, резко притормозив так, что машину качнуло - с визгом
тормозов, в классическом стиле детективных фильмов. Он ехал к окраине
города, с удовлетворением отмечая, что машин и пешеходов на улицах
становится все меньше.
Свернул на абсолютно безлюдную улочку, резко затормозил, не выключая
Шилова Юлия
Конан-Дойль Артур
Маркеев Олег
Флинт Эрик
Юрьев Сергей
Березин Федор