поддался влиянию другого. Впрочем, эти аспекты вам вряд ли интересны...
Позвольте?
ведь она тебя, сокол мой, когда-то крепенько, чует мое сердце, подсекла, -
подумал внимательно наблюдавший за ним Сабинин. - И голосом виляешь, и лицом
поплыл... Вряд ли дело тут в жарких чувствах, наверняка чувств никаких давно
уже и нет. Тут другое. Она сильнее тебя, эта валькирия, красавица с
загадочной улыбкой, когда-то ты это понял, признал в глубине души - и до сих
пор с этой истиной не примирился, это ж видно. Сколько браунингов по
карманам ни распихай, сколько эксов и акций ни поставь, а красавица эта
сильнее тебя, и точка..."
оплошать. Главное, вырвусь наконец из этого вашего провонявшего "шимозой"
подвала...
же мне не нравится, когда меня без моего ведома включают в какие-то свои,
далеко идущие расчеты. Вы - другое дело, с вами с самого начала наладилось
взаимовыгодное сотрудничество.., но к чему мне какие-то эсеры при всей их
славе королей террора? Так что не надо во мне сомневаться... Дмитрий
Петрович, а как вы смотрите, если я закажу официанту рома без кофе?
ром здесь и в самом деле был хорош, грех портить его аравийским напитком.
Официант возник над плечом, словно тень отца Гамлета. Выслушав заказ и
склонив безукоризненный пробор, со всей возможной гжечностью
поинтересовался:
сказал Сабинин. - Увы, мы с моим спутником - несколько нетипичные русские,
так что придется обойтись бокалом.., правда, бокалы могут быть немаленькими
и наполнены почти до краев...
Глава 6
Авантюрист и амазонка
буквально на минуту.
уж ни в коем случае не "выкал", такого в России в отношении извозчиков даже
записные либералы не допускают при всей их одержимости идеями равноправия.
Однако здешние извозчики, вот диво для россиянина, восседали на облучках в
смокингах и цилиндрах. Можете себе представить? Оторопь брала попервости,
тянуло разговаривать уважительно, не сразу и вспоминалось, что и ресторанные
шестерки в России в смокингах щеголяют, однако обращение с ними допускается
самое вульгарное...
не следовало - серединка на половинку, одним словом, приют мелких буржуа с
претензиями...
американскую новинку - блокнот с отрывными листочками, приложил его к стене
и карандашиком в серебряной оправе написал несколько строк:
Я спрошу, как пройти к Высокому Замку, можно кружной дорогой, чтобы
полюбоваться городом. Если встреча не состоится, оставлю сообщение в главной
почтовой конторе, ячейка 27".
. Оглядевшись, спрятал свой котелок за хлипкую пальму,
произраставшую в кадке на лестничной площадке, достал из-под пиджака смятую
фуражку посыльного, тщательно ее расправив, лихо нахлобучил набекрень и
поднялся на третий этаж. Не колеблясь, дернул звонок.
передничке. Поигрывая взглядом с ухватками опытного волокиты, Сабинин
поинтересовался:
конвертик. - Прошу прощения, мадемуазель, спешу, не в силах задержаться даже
ради столь очаровательного создания...
каблуках и побежал вниз, беззаботно насвистывая. На площадке проделал
обратную операцию, нахлобучив котелок и спрятав фуражку под пиджак.
Оказавшись на улице, одним прыжком вскочил в пролетку, воскликнул:
физиономий обслуги: официантов, извозчиков, посыльных и носильщиков. Даже
если мсье Радченко подвергнет горничную обстоятельному допросу, ничего
толкового она на поведает: да, был посыльный, молодой, симпатичный,
развязный... И только. Ищите по таким приметам хоть до скончания веков..
рассчитав в уме время, вошел в ворота. Двинулся к заранее выбранному месту
целеустремленно, однако стараясь не казаться спешащим.
рассчитал... И пункт для наблюдения выбрал идеальный: от балюстрады покато
спускался зеленый склон холма, а там, внизу, на расстоянии броска камня,
возле белой вычурной беседки (где по причине буднего дня не было
оркестрантов), и располагалось летнее кафе "Гаффер", дюжины две столиков, из
коих не занято и половины. Что гораздо важнее, и подступы к кафе идеально
просматриваются во всех направлениях.
моментально: брюнета лет тридцати с невидным, скучным лицом мелкого
чиновничка, правильного отца семейства, озабоченного домашними хлопотами и
микроскопической карьерой в заштатном департаменте. Даже отсюда заметно
было, что мсье несколько нервничает, внимательному наблюдателю нетрудно
догадаться, что он кого-то ждет.
левее... И остановился, лицо против воли свела злая гримаса.
респектабельно, по-господски. Оба расположились лицом к Радченко, так, чтобы
видеть его столик. Что же, это все? Нет, понаблюдаем еще.., ага!
напоминающие первую пару, - молодые, крепкие, франтоватые. Вся четверка,
связанная меж собой невидимыми нитями, расположилась так, чтобы в поле их
зрения мгновенно попал тот, кто присядет за столик Радченко. Так, чтобы
можно было незамедлительно двинуться следом за уходящим. Пойдет вправо -
подхватят одни. Свернет налево - переймут другие. Неплохо продумано, опыт
чувствуется.
бок о бок в душном подвале, где мастерили бомбы. Вот только четвертый
совершенно незнаком, но это ничего не меняет...
решительно. Значит, вот так... Нетрудно представить себе все происходившее:
Радченко, без сомнений, телефонировал в пансионат, аппарат стоит у него на
квартире, номер имеется в списке. Кудеяр - а кто же еще? - отреагировал с
похвальной быстротой, выслав в кафе своих молодчиков... Итак, да здравствует
предусмотрительность, и анафема тем, кто ею пренебрегает, ленится проверять
дважды, трижды. Последние как раз и попадают, словно кур в ощип. Надо же, а
ведь мог спалиться...
устраиваясь на обтянутом кожей сиденье, распорядился:
цветы...
***
перрона. Сабинин во все глаза смотрел на австрийские вагоны, к которым еще
не успел привыкнуть: все из отдельных купе, в каждое - свой вход, сбоку. Он
никогда не ездил в таких. По наружным приступкам трусцой пробежали
кондуктора, распахивая двери и, судя по мимике, старательно объявляя
станцию.
момента, когда был сделал показанный Кудеяром снимок, она ничуть не
Изменилась. В сердце Сабинина вошло некое смутно-томительное чувство, сродни
печали.
молодая дама, идущая по перрону с той самой небрежной невозмутимостью,
отличающей особ прекрасного пола, прекрасно сознающих свою власть над полом
противоположным. Разумеется, на нее оглядывались - и не всегда в пределах
приличий. Разумеется, она и бровью не повела, словно бы и не ощущая этих
взглядов, но наверняка по женскому обычаю прилежно регистрировала каждый.
"Бедняга Кудеяр, - без особого сочувствия подумал Сабинин. - Что ж, его
можно понять - такая способна мимолетно разбить тебе жизнь и преспокойно
удалиться летящей походкой с милой невозмутимостью на лице". "Неужели
поручик застрелился? Глупый, с чего бы вдруг? Боже мой, я и предвидеть не
могла..." Наслышаны-с, сталкивались...
осмотрелась с легким недоумением, Сабинин не трогался с места. Вскоре его
Мережковский Дмитрий
Афанасьев Роман
Посняков Андрей
Махров Алексей
Лукин Евгений
Корнев Павел