может так хорошо стрелять левой рукой. Мы его действительно недооценивали.
кому-нибудь из них пригодится, - немного виновато сказал он. - Вставай,
только осторожно. Здесь столько крови, ничего нельзя разглядеть. Поедем к
врачу.
Поддерживаемый Томом, он вышел на улицу. - Не знаю, как я объясню все Марте,
- пробормотал он.
хотел стрелять первым.
жизнь. Или я ошибаюсь?
еще, чтобы ты умер от потери крови.
Глава 10
по особенному красочно, и как-то не по американски празднично и оживленно.
Он любил приходить именно сюда, на пятачок перед отелем "Плаза", в этот
небольшой оазис почти европейской жизни. Может, все дело было в самом
большом в Америке игрушечном магазине, расположенном напротив отеля, в
другом конце площади.
разрешали все: брать любые игрушки и даже играть с ними. Руководство
подобного комплекса справедливо рассудило, что, поиграв с понравившейся ему
игрушкой, малыш начнет приставать к родителям с требованиями купить этот
замечательный предмет и мало кто из взрослых сумеет в подобном случае
устоять перед напором ребенка.
взрослым. На площади постоянно играла музыка, работали фокусники и жонглеры.
Отель "Плаза" был расположен у главного входа в Центральный парк Нью-Йорка и
здесь тоже всегда было многолюдно.
экскурсионные маршруты, развозившие людей по городу на специальных
двухэтажных автобусах. Именно от этого пятачка начиналась знаменитая Пятая
авеню, столь полно представленная в своем блеске и великолепии. Собственно,
сама авеню начиналась не здесь и кончалась не здесь. Но подлинный центр
авеню и всего Нью-Йорка располагался здесь. Самые известные фирмы и магазины
"Балли", "Кристиан Диор", "Тиффани", - одно перечисление громких имен могло
занять целую страницу. Здесь было все, что мог предложить цивилизованный мир
в конце двадцатого века. Здесь были роскошь и вызов, характерные для
крупнейшего города мировой цивилизации. Такой концентрации вложенных средств
достичь чрезвычайно трудно. Лишь в нескольких местах мирового сообщества
можно было увидеть подобную концентрацию всего, чем богата мировая мода,
парфюмерия и человеческая фантазия. Это Беверли-хиллз в Лос-Анджелосе и
Елисейские поля в Париже. В последнее время к ним стали подтягиваться
центральные улицы Москвы, все еще не способные конкурировать с подобными
центрами мировой торговли из-за крайне невразумительной инфраструктуры
подъездных дорог и неспособности обучить персонал должным манерам. Но это
уже проблемы менталитета.
недалеко и известном своими абсолютным техническими оснащением и невероятной
роскошью. Во время американских ланчей он пил чай, иногда вызывая недоумение
даже своего секретаря. Но сегодня он не поехал в привычное место.
Сегодняшний маршрут его поездки лежал в Итальянский квартал, где в одном из
маленьких кафе должна была состояться его встреча с Томом.
надел пальто. Кемаль работал в Нью-Йорке уже третий месяц, переехав сюда из
Техаса и возглавив объединенную компанию, вобравшую в себя капиталы его дяди
и собственные предприятия. Он давно собирался перебираться в Нью-Йорк, тем
более, что его руководство настаивало на подобном переезде. Семейные
проблемы с Мартой накладывались на подобное решение и, наконец, во второй
половине 83-го он решился на переезд, открыв центральный офис своего
предприятия на Мэдисон-авеню.
поглядывал на часы. Том опаздывал. Это было настолько не похоже на него, что
Кемаль невольно нахмурился. За столько лет работы его помощник не опоздал ни
разу, несмотря на различные обстоятельства. Кемаль снова посмотрел на часы.
Том опаздывал уже на шесть минут. Когда прошло еще десять минут и Кемаль,
решив, что Том не появится, кивком головы подозвал официанта, собираясь
расплатиться, тот появился.
как к его столику подходит Том. Ему не нравилась сегодня его походка. Но еще
больше ему не нравилось лицо Тома. Подойдя к столику, Том молча кивнул и
устало опустился на стул напротив Кемаля.
не вышел на связь, а я ничего не мог выяснить.
рисковать. Более того, я обнаружил скрытое наблюдение за собой.
слов, считая себя почти стопроцентным американцем. Казалось, сама судьба
решила выдать ему право на все активные действия за рубежом, вот уже на
столько лет. Если не считать того досадного случая два года назад с мафией,
когда ему пришлось выйти на связь с Ронни Седлером, он почти не рисковал,
ограничивая круг своего общения только с Томом Лоренсбергом.
это обстоятельство, руководство ПГУ выделило ему персонального связного для
обеспечения надежной связи. Казалось, все шло прекрасно. Не вызвал никаких
подозрений и его долгожданный переезд в Нью-Йорк. Все знали о его семейных
неурядицах с Мартой и это как ни странно даже помогло его переезду. И
вдруг...
контрольных кругов, чтобы не привести за собой хвост. Но, все равно, это
очень неприятно, Кемаль. Провален или не работал наш вариант связи? Мне
кажется, связного кто-то подставил. Я и раньше замечал некоторые неувязки,
но теперь я почти уверен, что на линии работает враг.
подставлять и тебя.
удалился.
возвращаться?
насмотрелся?
меня понять. Если я не уверен в нашей основной линии, то не имею права
прибегать к резервному варианту, пока все не выясню.
этого есть другие специалисты. Не стоит брать на себя выполнение не
свойственных тебе задач. Ты прежде всего связной. Мы работаем по ведомству
нелегалов, а контрразведкой должны заниматься совсем другие люди. Выкинь это
из головы и никогда больше не появляйся там, где тебя уже видели. Если,
конечно, наружное наблюдение за тобой не результат чьей-нибудь ошибки.
серьезно, за мной следили. Трижды проверял. Я оторвался от них с большим
трудом. Поэтому и беспокоюсь. За случайным человеком они бы так не следили.
утром улетай обратно в Техас. Чтобы никто больше тебя здесь не видел. Когда
ты мне понадобишься, я тебя вызову.
Свой собственный.
Америке, а в нашем управлении "С" или, еще хуже, в самом Центре ПГУ? Что
тогда? Ты понимаешь, как рискуешь? Тебе нельзя выходить на связь ни при
Акунин Борис
Прозоров Александр
Шилова Юлия
Махров Алексей
Каргалов Вадим
Маккэфри Энн