ученых с их оборудованием, - пояснил Сырцов.
- закричал Земсков. - Срочно проверьте, кто имел доступ к компьютеру. Все
срочно проверьте и доложите.
бушевать генерал. - Все проверьте. У вас тут не Центр, а настоящий вертеп.
Никакой дисциплины, каждый делает что хочет. Проверьте все наконец и
найдите, куда могли деться эти проклятые заряды. Опросите соседей убитых,
может, они их дома прятали, - зло закричал он, понимая, что этого не может
быть. - Должны же остаться хоть какие-то следы.
напряжены нервы. Ерошенко, сидевший рядом со столом, протянул руку и взял
трубку. Потом сказал:
голосом Земсков. - Установлена и доказана вина двух погибших ученых, которые
похитили заряды из хранилища. Большую помощь нам оказали академики Финкель и
Архипов. - Он специально говорил много, оттягивая самое важное сообщение,
которое больше всего интересовало директора.
равно рано или поздно придется сообщить. Земсков взглянул на напряженно
глядевших на него офицеров и глухо сказал:
заряды с территории Центра. - Он все-таки не рискнул сказать, что ядерных
зарядов в Центре уже нет.
Центре?
терпение, если даже в этот момент он не выругался.
носа украли бомбы, а мы ничего не знали. Когда их украли? - Земсков молчал.
- Ты меня слышишь? - Директор никогда не позволял себе обращаться к своим
подчиненным на "ты", и это было самым верным показателем его раздражения.
Земсков, ожидая нового взрыва. В трубке воцарилось долгое молчание. Потом
директор, не сказав больше ни слова, просто положил трубку. Очевидно,
опасаясь сорваться.
зазвонит. Не дождавшись, он с потерянным видом обратился к Машкову:
что это звонит по прямому проводу директор ФСБ, и услышал незнакомый голос.
Гаврилович?
понимая, что по этому телефону может позвонить только очень ответственный
руководитель.
Дай мне его к телефону, генерал. Сумеешь найти его?
настала очередь того выслушивать очередную порцию недовольства. Он наконец
узнал этот голос. Это был министр обороны.
ФСБ. Да и к тому же нравы в военном ведомстве были куда круче, чем в
контрразведке. Министр, узнавший, что заряды пропали два месяца назад, не
стесняясь в выражениях, крыл своего контрразведчика пятиэтажным матом. И под
конец бросил трубку. Ерошенко оперся дрожащими руками о стол. Его в жизни
так не ругали. Офицеры молчали, понимая, что именно мог сказать ему министр.
вас действительно что-нибудь получится.
Государственная граница России с Финляндией. 7 августа
все восемь боевиков Сирийца сидели по вагонам, словно им обещали особую
награду за усердие. Кроме трех вагонов с лесом, здесь было еще несколько
вагонов с разного рода товарами, которые обычно переправлялись за рубеж
единым составом. Но боевиков Сирийца интересовали именно их вагоны, вернее,
единственный вагон, в котором находились ящики и за которым они обязаны были
наблюдать.
счастливого пути. Просто, когда состав замедлил ход, они спрыгнули.
Машинисты, которые видели сопровождающих, ничего не сказали. Во-первых, им
хорошо заплатил Сухарев, во-вторых, грузы до границы часто сопровождали
вооруженные люди, когда владельцы хотели гарантировать неприкосновенность
собственного товара.
незнакомец в кожаной куртке провел все время пути на подножке вагона, словно
собираясь ехать так до Хельсинки. На границе состав остановился, и
пограничники начали смотреть грузы. За ними пошли таможенники. Все шло как
обычно. Но Сухарев все-таки волновался. И когда проверяли документы у
машинистов, и когда проверяли документы у него, и когда проверяли паспорта
сопровождающих. Все было в порядке, но он продолжал волноваться. А от
волнения он знал только единственное лекарство. Это был коньяк, к которому
он пристрастился на свободе. По странному стечению обстоятельств, коньяк ему
тогда предложил именно Сириец. Сухарев после этого почти не пил водки,
предпочитая хороший коньяк, армянский или грузинский, французский или еще
какой, ему было все равно. Лишь бы это был коньяк.
может пройти и не так гладко, как рассчитывал Сириец. Ведь грузы пропускают
только благодаря самому Сухому. А иначе шиш бы кто-нибудь сумел договориться
с этими таможенниками и пограничниками.
радиоактивность.
щедро презентуя ее пограничнику.
все равно финны не пропускают. Вези что хочешь, хоть динамит, но только не
спиртное. Строго следят. А у меня еще восемь бутылок осталось. На две
перебор, больше не пускают. Шесть могу записать за собой и за пассажирами.
Правила ведь знаешь, не больше литра. А наши ребята там просят - спиртного
вези, и все тут.
и пряча прибор в сумку.
грузы. Чего, например, ваш лес проверять, не знаю. В бревнах какая
радиоактивность, если они, конечно, не из Чернобыля. Наверно, скандинавы
боятся заражения.
Я слышал - даже алмазы фонят, когда их из земли достают.
показал Сухарев.
время такое, можешь все на карточку положить и там в Хельсинки получить.
Глупо даже проверять. Давай иди, можете ехать.
сопровождающих, да и сам Сириец не подходили к ящикам. Может, они
действительно радиоактивны, с интересом подумал он. Что там могут везти люди
Сирийца? Ящики небольшие, но, видимо, тяжелые. Может быть, все-таки какие-то
ценности. Он вдруг подумал, что с одним ящиком, который лежит в этом вагоне,
он может остаться на Западе, стать миллионером и плюнуть на свою прежнюю
жизнь и на Сирийца. Можно будет жить в свое удовольствие. Семьи у него все
равно нет, а баба, оставшаяся в Санкт-Петербурге, не пропадет. И потом он
всегда сможет ее выписать к себе. Чем больше он об этом думал, тем больше
загорался идеей овладеть одним из ящиков.
алмазы? Ящики ведь такие тяжелые. Состав уже разгонялся, пересекая границу.
Сухарев сидел в купе для сопровождающих, в первом вагоне, который был
прицеплен сразу к локомотиву. Рядом с ним сидел молчавший все время
Иностранец. Третий сопровождающий, очевидно соотечественник, подсел к ним
уже после проверки, ожидая, когда они пересекут границу.
один шанс стать наконец миллионером. Иначе он всю жизнь будет подтирать зад
Сирийцу и слушать его мальчиков. Сухарев посмотрел на своих попутчиков,
облизнул губы. Оружия у них явно нет, они бы не решились тащить его через
границу. Значит, можно попробовать, подумал Сухарев. Нужно решать, иначе
потом он всю жизнь будет укорять себя за то, что не воспользовался этим
единственным шансом в своей жизни.
разрядить обстановку. Иностранец молча смотрел в окно. Он даже не повернул
головы. Второй только кивнул, но тоже не удостоил Сухарева ответом.
Шилова Юлия
Лондон Джек
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Андреев Николай
Белов Вольф