описать ее. На ее плечи ниспадали светлые волосы, создавая вокруг ее головы
как бы шелковый шлем. Ее большие, широко расставленные глаза излучали
голубизну, придавая ей выражение ранимой невинности, что немедленно
порождало в вас желание защитить ее. Маленький носик был слегка вздернут,
что несколько портило абсолютное совершенство ее лица и превращало ее в
безгранично желанное существо, а не в недосягаемую богиню. Маленький и
мягкий ротик, верхняя губка чуть-чуть крупнее нижней. На ней был туго
обтягивающий свитер и подогнанные по фигуре брюки, которые оттеняли ее
выступавшие высоко расположенные груди, невероятно узкую талию и округлые
бедра. Ее длинные, постепенно сужающиеся ноги заставили бы позеленеть от
зависти саму Шехерезаду.
ответила она. - Думаю, он отошел ненадолго. Вы можете подождать его?
но она заставила себя улыбнуться:
конвульсивное глотательное движение. - Я хочу сказать, что не кусаюсь и
вообще не опасна.
причин нервничать. Уверен, что мы прекрасно все устроим.
осматривая меня так, будто я ваша первая награда, которую вы только что
завоевали на местном карнавале! - Ее улыбка несколько потускнела. -
Пожалуйста, входите, не то я просто рассыплюсь на части.
встречал такой красавицы, и мне нужно какое-то время, чтобы освоиться.
Настольная лампа, моргнув, погасла, потом загорелась опять. Во время этого
непродолжительного затемнения Глория Клюн успела сделать против меня выпад.
Теперь мне казалось, что она стоит на голове и продолжает улыбаться.
приятно.., приятно.., приятно... - Потом она с подлинной ловкостью пропала,
так же, как и ее голос...
глаза, потому что их начнет резать от света. А если света не окажется, то,
стало быть, меня уже нет в живых, а это перепугает меня до смерти. Поэтому я
просто лежал там - не важно где - и предавался мрачным мыслям в ритм с
пульсирующей в голове болью. Это было предложение: ну, давайте же, входите,
и я покорно вошел. Она отчаянно хотела завлечь меня внутрь помещения, потому
что кто-то еще стоял за открытой дверью, готовый садануть меня по башке.
Поэтому где же твое шестое чувство, Холман? - с горечью спрашивал я себя и
получил очередной ответ. Атрофировано, как и все остальные органы чувств. У
меня их начисто вышибло при виде блондинки.
дней с закрытыми глазами, поэтому я осторожно открыл их. Свет оказался не
очень ярким. Он исходил всего от одной настольной лампы с абажуром. Значит,
я все еще оставался на том же самом месте, где находился, когда Глория Клюн
решила встать на голову.
поднимайтесь на ноги, Холман. Я не могу торчать тут целую ночь.
было, но вздулась мягкая водянистая шишка, при нажатии на которую я
почувствовал приступ острой боли. Потом я поднялся на ноги... Он сидел в
кресле и смотрел на меня, в его руке был пистолет. Его постаревшие раньше
времени глаза смотрели зорко и внимательно, но рука, державшая оружие, была
совершенно спокойна.
проговорил он. - Она принадлежит вам?
вопрошающе. - Это выглядит несправедливо.
поднялся со стула. - Я на время помещу вас в холодильник, вот и все.
в соответствии с пожеланиями мистера Ларсена. Передал его слова Моррису
Дарраху. Перестал беспокоиться о том, кто убил Вилли Шульца и нашел девушку.
время, Холман. - Пистолет в его руке слегка качнулся и теперь нацелился
прямо на мой живот. - Не создавайте для меня лишних хлопот. А то придется
еще раз садануть вас по башке и засунуть в багажник. Тогда поведу машину я
сам. Шевелитесь, ну...
водительское место с правой стороны и мгновенно вскочил в машину вслед за
мной. Я вставил ключ в замок зажигания и завел машину.
выбрать место и похуже.
вообще не волновало. Поэтому я вел машину молча. И только когда
припарковался перед домом Ларсена, Чак скомандовал:
приветливой улыбкой.
смотрел по телевизору какую-то юмористическую передачу, крякая в местах,
которые ему казались особенно удачными. Чак негромко откашлялся. Ларсен
взглянул через плечо, заметил нас, слегка замешкался, но все же выключил
телевизор. На его лице отразилось сожаление.
кресло, в котором сидел еще совсем недавно. Чак отошел к окну, но на этот
раз не повернулся к нам спиной, а очень внимательно наблюдал за нами. Ларсен
сел на диван, вынул свою трубку из верхнего кармашка, потом сунул ее в рот и
зажал между зубами.
нему. - Я все делал точно так, как вы советовали, мистер Ларсен. Но Чак
утверждает, что для всего я выбрал неудачное время.
выпить, мистер Холман?
он. - Но уверяю вас, что лично вы тут ни при чем, нет вашей вины в том, что
произошло потом.
на то, что произошло. Отличительная черта настоящего профессионала!
Чарльз говорит обо всем очень грубо... Как вы, мистер Холман, отнесетесь к
продолжительному отдыху в Палм-Спрингс? С оплатой всех расходов и
единовременной выплатой в конце этого срока двух тысяч долларов?
дурного с ней не произошло. Она находилась у друзей в небольшом, довольно
пустынном безлюдном местечке после преждевременной гибели несчастного
Шульца. Это местечко почти оторвано от большого мира, и девушка узнала о
случившемся только сегодня в середине дня. Естественно, она возвратилась
прямо в Лос-Анджелес, но потом занервничала, потому что поняла, что, коль
скоро это произошло в ее квартире, она может оказаться втянутой полицией в
это грязное дело. Поэтому она поддалась панике. - Он снисходительно
улыбнулся. - Женщины не застрахованы от подобных настроений, верно?
она сама расскажет там об этом, - предположил я. - Как и то, что вы
обеспечили ей железное алиби на время совершения убийства.
Выиграть время, чтобы окончательно отработать для нее алиби, прежде чем она
окажется в полиции. Если серьезно подумать, то нетрудно догадаться, что вам
бы не хотелось также, чтобы и я что-то вынюхивал тут в этот период.
голосе появились недовольные, скрежещущие нотки. - И настоятельно рекомендую
вам принять его. В противном случае, как выразился Чарльз, вам придется на
время побыть в холодильнике, что, уверяю вас, куда менее приятно!, -
Возможно, вы и правы, - деликатно отозвался я. - Но мне хотелось бы немного
подумать. Мог бы я выпить что-нибудь в данный момент?
посоветовал Чак.
Черепнин Владимир
Акунин Борис
Посняков Андрей
Афанасьев Роман
Глуховский Дмитрий
Самойлова Елена