с места. Даже выехав на автостраду, я не торопился, выдерживая скорость
в сорок миль, не больше. Добравшись до Квогэ, я свернул с шоссе к пляжу.
Через пять минут я остановился у кромки песка, свет фар моей машины с
трудом пробивался сквозь стену дождя, вдали едва различалась темная
движущаяся масса океана. Бушующие волны производили непрерывный грохот,
оглушительный даже там, где я стоял.
доской фонарик. Эта крышка багажника меня очень насторожила: ее замок
всегда был в полном порядке - вплоть до сегодняшней ночи. Может быть,
это было просто совпадением, но такие совпадения почему-то пугают.
бросил горсть песка прямо мне в лицо, ослепив на мгновение. Я повернулся
спиной к ветру и заковылял вдоль машины к багажнику, отпер его, и крышка
легко поднялась. Я направил внутрь свой фонарик, и его свет слабо
отразил два незрячих глаза, которые не мигая смотрели на меня. В
следующее мгновение я ощутил, как холодный пот проступил по всему моему
телу: если бы тот коп открыл багажник - или его открыл бы кто-нибудь еще
из них, - я все еще был бы в Саутгемптоне, но за решеткой местной
тюрьмы.
в конце недели, на пляже приходилось с боем отвоевывать каждый фут -
столько здесь собиралось народу. Сейчас же я здесь чувствовал себя
единственным живым человеком в целом мире - с трупом для компании.
самых костей. Снова включив фонарь, я более внимательно осмотрел тело
Конрада Лейкмана. Ему выстрелили в затылок один раз, с очень близкого
расстояния: следы пороха вокруг ранки были ясно видны. Кровь практически
отсутствовала.
был человеком невысоким, с телосложением жокея. Правда, он растолстел с
годами, но все же весил не больше 135 фунтов. С трудом вытащив из
багажника его тело, я, шатаясь, понес его по пляжу по направлению к
дюнам. Футах в двадцати от океана я прислонил Конрада Лейкмана к
влажному песку дюны, перед ним расстилался океан. Я понятия не имел,
когда начнется прилив и достигнет ли он дюн. Потом я тяжело заковылял к
машине и залез внутрь. К тому времени, как его найдут, дождь и ветер
сотрут с песка следы протекторов. Я надеялся, что пройдет некоторое
время, пока полиция догадается связать меня и найденное на пляже в Квогэ
тело.
пять миль в час. В голове у меня все звенело, словно в рождественское
утро.
от промокшей насквозь одежды и забрался в горячую ванну. Прежде чем лечь
в постель, я допил остатки коньяка.
проливают слезы. Он был крупной шишкой среди рэкетиров и сделал себе
состояние самым грязным видом рэкета - на наркотиках. Я вовсе не считал
себя обязанным мстить за него и ради этого подставляться Дугласу,
который где-то там поджидал меня вместе с ?магнумом?, чтобы уж на этот
раз окончательно разделаться со мной. Но меня так и жгло желание
схватиться с ними снова - может быть, из-за выпада Пандоры насчет моего
непрофессионализма, - эта рана еще болела. Да, она здорово меня задела.
Можно было причислить сюда и мой пострадавший череп - личное дело между
мной и Дугласом. Я ничего не имел против того, что он убил Чарли, я и
сам мог бы сделать это, но он меня опередил. Все-таки больше всего меня
зацепило то, что они держали меня за неопытного щенка, за любителя.
смысла держаться подальше от всего этого дела!
отчаянно, маленькая деталь, мелочь, которая могла бы обернуться еще хуже
- но не обернулась...
как стучит сердце невесты через две секунды после того, как ее
новоиспеченный муж выключил прикроватную лампу. Ведь все могло быть
гораздо хуже. Предположим, что он ударил меня не по затылку, а по лицу.
Тогда мой профиль был бы безнадежно испорчен, а теперь он невредим!
Глава 11
совсем ясно, принадлежит ли мне голова наравне с остальным телом, но
многое из прошлой ночи веско подтверждало это.
на кухню. Мой желудок подавал резкие сигналы, что он пуст со времени
вчерашнего ленча, и требовал принятия неотложных мер. В холодильнике я
нашел шесть яиц вместе с куском сыра, который хоть и знал лучшие
времена, но все еще годился. Я использовал большую его часть для
приготовления омлета с сыром, который здорово смахивал по консистенции
на сильно разведенную подметку, - ну и черт с ним! Господи! Поглотить
столько протеина.
третьей чашки наткнулся на четырнадцатой странице на короткую колонку,
озаглавленную: ?На Ист-Ривер найдено тело?.
было совершенно ясно, что это Джон Бинард, бывший шофер Лейкмана. Когда
мы с ним встретились в первый раз, он упал из шкафа прямо на меня, даже
не представившись. В статье говорилось, что он был застрелен; отдел
баллистики департамента полиции определил, что орудием убийства был
итальянский пистолет ?беретта? 25-го калибра. Расследование
продолжается. ?Все, что уходит вниз, должно подняться наверх? - как
говорили в добрые старые времена в Чикаго, и потому-то там и возникла
мода прикреплять к ногам парней бетонные блоки по пятьсот фунтов. Может
быть, у Джерри Торстона не хватило сил или бетона?
Когда-нибудь, чтобы прервать эту монотонность, я сделаю все наоборот:
сначала оденусь, а потом завершу все душем. Потом я снова вышел под
дождь.
превратиться просто в экспонат с простреленным глазом на столе в морге.
Конечно, и с оружием он подвергался такому же риску, но все-таки
оставалось право выбора.
сможет - если, конечно, мне не будет предъявлено обвинение в убийстве.
Но сколько времени займут все их процедуры, можно было только
догадываться. И все же мне представлялось бессмысленным покупать еще
один ?магнум? того же калибра, а потом держать в верхнем ящике стола два
одинаковых пистолета. Следующий калибр после 357-го - 44-й, он прекрасно
подходит для большой игры, но не для Сорок второй улицы Нью-Йорка. Итак,
я остановился на шедевре фирмы ?Смит-и-Вессон? - 38-й ?специальный?
калибр.
прекратился, и влажное солнце кое-как подсушило тротуары.
ощутил острое желание, которое может поразить любого обитателя Нью-Йорка
в любое время и которому невозможно противостоять. Это дух приключений,
открытий, тяга к путешествию, неудержимое стремление убраться прочь из
этого сработанного человеком мира, называемого Манхэттеном, и самому
посмотреть, что же происходит там, за последним небоскребом. Господи!
Мне нужны были новые горизонты и новые миры, чтобы их завоевать.
Вашингтона прямо в Нью-Джерси.
производил внушительное впечатление. А новый административный корпус
выглядел еще лучше - такой компактный и чистый. Двадцать пять минут у
меня ушло, чтобы добраться от привратника, охранявшего вход на завод, до
секретарши Мастерса.
девицей с серо-зелеными глазами, которые когда-то, возможно, взирали на
все с выражением скрытого изумления, однако теперь, когда она дозрела до
двадцати - двадцати двух лет, они втайне забавлялись. Несколько строгое
выражение ее лица опровергалось чувственной полнотой губ.
узкую оливковую юбку. Это был именно тот наряд, который модный журнал
рекомендовал топ-моделям носить в офисе по пятницам, но на ней он
смотрелся как туалет для гарема, предназначенный для долгих страстных
ночей с турецким кофе в перерывах между раундами. Что бы она ни надела,
подумал я, все будет выглядеть на ней именно так. Округлости и изгибы ее
тела презирали одежду (вроде того, как я презираю ограничения почтового
ведомства на порнооткрытки). Я стоял и глазел на нее в полном восхищении
секунд десять, потом выговорил:
может быть, чтобы вся она исходила от вас! Наверное, это какой-то новый
шедевр Мастерса, таинственная формула жизни, как GL-70, или Стронций-90,
или что-то в этом духе. Мне бы хотелось тоже получить немного этого
эликсира. Ее брови взлетели вверх, и я тотчас добавил:
Суворов Виктор
Панов Вадим
Гуревич Георгий
Каменистый Артем
Майер Стефани
Шилова Юлия