Чтение 17–й страницы книги ~Кольцо великого магистра~

Конрад Валленрод родился воином. И жил для того, чтобы воевать. В его
мозгу непрерывно рождались планы новых походов и завоеваний. Вторая
сторона деятельности ордена - распространение христианства - его мало
трогала.

Волны народного недовольства католической церковью, возникнув в
Германии, докатились до прусских крепостей немецкого ордена. Понемногу
религиозный угар стал выветриваться из голов святых братьев. Многие
задумывались о судьбе завоеванных прусских земель. Папские вердикты
утверждали, что крестивший язычников получает их земли в вечную
собственность. Но сам орден святой девы Марии целиком принадлежал
католической церкви. Выходило, что настоящий хозяин завоеванных орденом
земель - римский папа.

<А вдруг, - думал Конрад Валленрод, - папе сделается тесно в Риме и
он перенесет свою столицу в Мариенбург? Кому достанутся завоеванные
земли?>

И рыцарь приходил в бешенство.

Он мечтал о переустройстве ордена. Об отмене всех монашеских правил,
вредящих военному делу. Он уничтожил бы ненавистное целомудрие. Конрад
Валленрод был уверен, что женщина сумеет вдохновить рыцаря на ратные
подвиги успешнее, чем изолгавшиеся, потерявшие веру попы.

Крепкий на вид великий маршал страдал недугом, который тщательно
скрывал. Его часто мучили головные боли, они наступали внезапно и были так
сильны, что почти лишали разума. Когда рыцарь чувствовал приближение
болезни, он закрывался в своих комнатах и никого не хотел видеть.

Сегодня Конрад Валленрод испытывал новые латы, сделанные Иоганном
Фогелем, лучшим оружейником Альтштадта. Он пропускал мимо ушей похвальбу
мастера, деньги Иоганн Фогель брал немалые и мог бы сделать бронь полегче.
Боевая одежда одного рыцаря стоила не меньше, чем сто дойных коров, а
весила больше трех пудов.

Сидеть на лошади в тяжелых латах еще куда ни шло, а попробуй вести
бой спешенным! Великий маршал знал это, но одеть всех братьев в легкую и
вместе с тем крепкую бронь было не по карману.

Оруженосцы принесли еще свечей. Веселые огоньки зажглись на шлемах и
позолоченных латах миланских мастеров, напяленных на деревянные обрубки;
тускло отсвечивало железо на броне орденских рыцарей и на русских шишаках.

Иоганн Фогель сидел за столом, прихлебывая из чаши бургундское, и
удивлялся голому, будто полированному черепу военачальника. А тот с
презрением посматривал на тонкие носки башмаков мастера Фогеля. Носки были
так длинны, что их понадобилось загнуть кверху и придерживать с помощью
золотых цепочек.

Конрад Валленрод долго выбирал оружие для пробы. Он отложил в сторону
английский меч. Маршал позвонил в серебряный колокольчик.

Двое вооруженных воинов ввели в кабинет голубоглазого молодого
литовца с соломенной россыпью волос.

- Подойди ближе, - угрюмо сказал маршал. Он взял со стола держак с
горящей свечой и приблизил к лицу пленного. - Как твое имя? - спросил он,
вглядываясь.

Литовец бесстрашно выдержал недобрый взгляд маршала.

- Тевтинень.

- Когда взят в плен?

- В прошлом году у Веллоны.

- Ты отказываешься креститься?

- Я не хочу изменять вере предков, - твердо ответил пленник.

- Хорошо, посмотрим, как они помогут тебе, твои предки! - С этими
словами маршал поставил свечу на стол. - Эй, оденьте воина! Ты, Фридрих! -
Маршал взял в руки песочные часы. - Торопись.

Оруженосец, Фридрих из Магдебурга, благородный немец с тонким,
бледным лицом, упал на колени перед военачальником.

- Господи великий маршал, - сказал он, - не бесчестите, не
заставляйте одевать язычника!

Лицо Конрада Валленрода покраснело, водянистые глаза вспыхнули. Он
хотел закричать на Фридриха, затопать ногами, но переборол себя.

- Мой верный Стардо, помоги одеться литовскому воину, - сказал он
спокойно. Рука маршала, державшая часы, нетерпеливо подрагивала.

Телохранитель, крещеный прусс Стардо, юноша с длинными, отросшими по
плечи русыми волосами и коротким вздернутым носом, молча помог пленнику
надеть защитную одежду. Литовец уселся на черно-красный фламандский ковер
и дал натянуть на себя панцирные штаны. Оруженосец быстро завязал
многочисленные ремешки на его одежде. Пленник поднялся, и Стардо стал
прилаживать латы, состоящие из разных кусков. Тут и оплечье, и
налокотники, и наколенники, и поножья. Все держалось на шарнирах, крючках
и кожаных ремешках. Наконец на ноги пленника надеты чешуйчатые железные
башмаки, а на руки - кожаные перчатки, покрытые жестью.

Литовец переступил ногами, пробуя башмаки.

- Ты получишь только щит, - сказал ему маршал. Он был без брони, в
мягкой удобной одежде. - Я буду с мечом. Если останешься жив, пока
пересыплется песок в склянке, получишь свободу. Понял?

Пленник слабо усмехнулся и кивнул головой.

Оружейник Иоганн Фогель отодвинул чашу с бургундским и смотрел,
открыв рот. Такого представления он еще не видывал.

По знаку Валленрода оруженосец надел на голову пленнику шлем. Это был
остроконечный шлем с вытянутой вперед подвижной частью, на которой
прорезана смотровая щель. Рыцари называли шлем собачьей головой. Сняв со
стены продолговатый щит, оруженосец подал его пленнику. Литовец не
торопясь насунул его на левую руку. Испытание можно было начинать.

Вдруг закованный в латы пленник с протяжным воплем ринулся на
маршала. И не устоять бы рыцарю, попавшему в железные объятия.

Но телохранители успели отбросить литовца.

- Ах ты собака! - воскликнул рыцарь. - Ну, защищайся теперь!

Он попробовал, как ложится в жилистой, хваткой руке меч, и бросился
на пленника. Литовец оказался сноровистым, опытным воином, и как ни
старался маршал, а первые удары пришлись на щит. Но вот рука пленника
устала, движения стали чуть-чуть медленнее... Первый страшный удар
обрушился на правое плечо. Железо только прогнулось, рыцарю не удалось
разрубить бронь. Ну, а потом маршал изловчился и ударил по левой руке,
державшей щит. Опять бронь осталась цела, но рука пленника безжизненно
повисла. И тогда один за другим посыпались удары. Маршал колол и рубил
железный панцирь без передышки, два последних удара прорубили железо и
безрукавку из толстой кожи, показалась кровь. Пленник еще защищался...
Борясь за жизнь, он отскакивал, поворачивался во все стороны...

Запыхавшись, рыцарь перестал наносить удары и осмотрел меч - острие
было в чуть заметных зазубринах.

- Что ж, господин Фогель, - сказал он, - ваша броня выдержала
испытание. Остался шлем... Посмотрим.

Повернув меч плашмя, рыцарь с кряхтением стал тыкать в смотровую
щель. Пленник отклонялся, вертел головой. В часах пересыпались последние
крупинки песка. Вдруг литовец дико, по-звериному, вскрикнул. Меч глубоко
вошел в глаз и застрял в шлеме. Маршал, брезгливо морщась, выдернул
лезвие, вытер кровь белым кружевным платком и бросил платок на ковер.

Литовец пошатнулся, упал на колени и медленно повалился боком на
черные и красные квадраты. Из шлема тонкими струйками потекла кровь.

По знаку маршала телохранители вынесли убитого. Оруженосец Стардо
присыпал опилками кровь на ковре.

- Смотровую щель надо делать уже, - спокойно сказал рыцарь
помертвевшему оружейнику. - Слышите, господин Фогель? Выполняйте заказ,
броня нам скоро понадобится.

Оружейный мастер попятился к двери и, заикаясь, благодарил великого
маршала. Вдруг вспомнив что-то, он остановился.

- Я совсем забыл, ваша святость. В городе болтают, что недавно
русский корабль выгружал на янтарный берег кольчуги и мечи превосходного
качества.

- Выгружали мечи? - нахмурил брови маршал. - Где? Кто позволил?

- Мечи и кольчуги выгружены к северу от Мемеля, - ответил мастер,
поежившись от колючего взгляда маршала. - Но это не все, ваша святость.
Сегодня утром четверо русских с проводником и товарами на двух вьючных
лошадях выехали по литовской дороге. Я подумал, что вам интересно об этом
узнать.

После ухода мастера Конрад Валленрод несколько раз прошелся по
обширному кабинету. Отшвырнув попавшийся под ноги шлем, позвонил в
колокольчик:

- Позвать брата Отто Плауэна.

Неслышно, как тень, в кабинете появился маленький священник.

- Слава Иисусу Христу! - сказал он.

- Во веки веков, - угрюмо отозвался рыцарь. - Садись, брат Плауэн.

Священник уселся на стул с высокой спинкой. Ноги его в мягких кожаных
башмаках не доставали до пола. Он был так худ и мал, что, казалось, мог
спрятаться за кнутовище. Его синие глаза сияли доброжелательством. Но
жестоко ошибались те, кто верил его глазам... В руках у брата Плауэна
шевелились изрядно замусоленные деревянные четки.

- Сегодня утром по литовской дороге четверо русских и слуга выехали
из города. При них две вьючные лошади с товаром. Людей уничтожить,
обыскать от головы до пяток. Думаю, с ними есть важные письма. Товары
привезти в замок.

- Слушаюсь, брат великий маршал... Но убивать русских купцов?! С
Новгородом и Москвой у нас мир. А кроме того, мне говорил главный
эконом...

Великий маршал грозно насупился.

- Через десять минут погоня должна выехать из ворот, - медленно
выговаривая слова, сказал он. - Командиром назначаю рыцаря Гуго
Фальштейна.