Чтение 17–й страницы книги ~Проклятье Диавардов~

нашем эксперименте соглашаются немногие.

- Почему?

- Н-ну... утрата памяти... это ведь, в некотором роде... смерть
личности. Хорошо, если временная...

- Так, так. Ты что-то говорил насчет препятствии к возвращению.

- Препятствие одно. Ты просто не знаешь, что тебе нужно возвращаться.
Потому что не помнишь, что уходил.

- Ах, да! Черт! И такую процедуру хотят проделать с моим сыном!

Олег поднялся и порывисто заходил по комнате.

- Но он забудет, что неизлечимо болен, - возразил Виктор.

- Ну да! Мы все забудем, если, например, застрелимся! Это ведь то же
самое. Просто вместо одного человека появляется совсем другой. И
неизвестно, где.

- Но он может вернуться.

- А что, многие возвращаются?

- Не очень.

- Ну вот! Тогда я вообще не понимаю, зачем вы возитесь с этим
"Нейроном"!

- Погоди, не горячись, - спокойно сказал Виктор, - послушай:
покойницкий глаз всем нам отмерил по одному году. Кто-то его уже доживает,
а у кого-то (Олег потупился) он все еще впереди. Но только один! Так вот.
Некоторые из вернувшихся до истечения своего годового срока говорят, что
провели "там" года три-четыре! У нас разный темп времени. Мало того, у
"Нейрона" он то и дело меняется! Как? Отчего? Нельзя ли его еще ускорить и
подарить покойникам лет десять - пятнадцать, вместо этого проклятого года?
Вот над чем мы бьемся. И кое-что, между прочим, начинает получаться...

Бойко закончил лекцию и смог, наконец, вернуться к своему порядком
остывшему чаю. Вместо него вдруг заговорил худой, до сих пор, казалось,
вовсе не следивший за ходом беседы.

- Это еще не все, - произнес он. - Витя будет возмущаться и спорить,
но я скажу есть у меня все-таки сомнения насчет Корфа. Кажется, не все
мертвые умирают в том мире...

- Ладно, ладно, - поморщился Виктор, - как всегда запишем в протокол
особое мнение Дашкевича.

- Хорошо, - сказал Олег. - Теорию этого дела я, вроде бы, начинаю
понимать. Ну а какой он, этот мир? На что он похож?

- О! - смеялся глазами худой. - Экзотика! Копья мечи. Короли и
принцессы. Драконы, правда...

- Средневековье, - подытожил Виктор, - но довольно оригинальное.

Вечером Зоя и Олег пришли в госпиталь. Пашка все еще спал, сильно
осунувшееся его лицо было спокойно. Тот же врач пригласил их к себе в
кабинет для беседы.

- Непосредственная опасность вашему сыну сейчас не угрожает, - начал
он. - Оба перелома веточные, довольно легкие, без сомнения, скоро
срастутся. Но вот со стороны психики... во-первых, налицо все признаки
легкого сотрясения мозга. Во-вторых, нервное истощение... Он до сих пор в
шоковом состоянии...

- Что с ним делали? Пытали? - прошептала Зоя.

Врач прошелся вдоль стола туда - обратно.

- М-м-да, похоже на то, - его вдруг передернуло, будто вспомнилось
что-то свое. - Там же уголовники. Тюремная школа. Они это умеют...

В общем, я не могу приказывать, но рекомендую настоятельно. Есть у
нас...

- Доктор, - перебил его Олег, - мы уже все знаем. Мы уже дали
согласие на применение "Нейрона". Только с одним условием...

- Хм! С каким же? - поинтересовался врач.

- Мы отправляемся все втроем...

Первое, что я увидел, открыв глаза, была индикаторная панель
устройства сопряжения. Какой-то миг во мне еще жило удивление Тайка
Тхоорта - ему никогда не приходилось видеть разноцветных мигающих
огоньков, - а затем вдруг всей тяжестью обрушилась настоящая память. Это
было как прозрение - все тайны и загадки, так долго терзавшие беднягу
Тхоорта, были разрешены в одну секунду. Но ответ оказался страшнее, чем
мучительное неведение. Я вспомнил, кто я есть и где нахожусь. Я вспомнил,
что меня ждет.

Просыпаясь от кошмара, человек испытывает огромное облегчение. Здесь
было наоборот. Я словно оказался в своем старом, давно забытом кошмаре и
вдруг понял, что это не сон. Я застонал, и сейчас же надо мной склонились
две головы. Одна из них принадлежала Ефиму Зарецкому, другая была мне
незнакома.

- Ну, как ты? - спросил Ефим. - Голос его сильно изменился за то
время, что мы не виделись, и звучал теперь хрипло, сквозь одышку.

- Сейчас, погоди, - прошептал я, снова закрывая глаза. Начиналось
головокружение.

Итак, я вернулся. Хоть возвращаются и немногие. Теперь я знал,
почему. Не каждому удается попасть на остров посреди озера в стране
ирманов. Не каждому на острове удается отыскать пещеру, ведущую к
Выходу... Стоп! Я открыл глаза и сел, потянув за собой какие-то провода. А
как же Даяна и Кидо? Где они?

И опять услужливая память подсказала ответ. Они все еще там. Но это
не Даяна и Кидо, это Зоя и Пашка! Как долго мы искали друг друга! Как
удивлялись, собравшись вместе, что, кажется, знакомы много лет! Неужели
нас опять разбросает, теперь уже по разным мирам? Неужели они не найдут
Выход?

- Там еще двое, - едва ворочая языком, проговорил я, - на подходе...

- Хорошо, - сейчас же отозвался Ефим. - Кто?

- Зоя и Пашка.

- Да ну?! - Зарецкий был изумлен. - Как же ты их отыскал? Как узнал?

- Не узнал. Но что-то, видимо, остается в подсознании. Нам хотелось
быть вместе.

- Ладно, в отчете все опишешь подробно. Сколько времени там прошло?

- Года два. Впрочем, надо подумать... А здесь?

- Здесь все... - Ефим потоптался неопределенно, виновато глянул на
стоящего рядом. - Моих уже никого нет. Сам жду со дня на день... Не
надеялся тебя встретить...

- А Бойко? Остальные?

- Никого. Все новые. "Нейрон" веду я. Вот Володя... сменит меня.

- А как "Нейрон"? Что-нибудь есть?

- Кое-что есть, - Ефим принялся освобождать меня от проводов. - Бойко
нашел новый порт. У самого Выхода. Но без адаптации.

Витя доживал последние дни... Не стал ждать конца, записался через
этот порт целиком, скопировал все сознание, управление полностью
переключил на "Нейрон".

- Ну? - что-то вдруг вспомнилось мне. Что-то совсем недавнее.

- Еще семь минут он был жив. Приборы показали кислородное голодание.
Удушье. Он мог вернуться, но почему-то не сделал этого. Во всяком случае,
он оставался самим собой, никаких следов памяти "Нейрона" нет.
По-видимому, воздух там не пригоден для дыхания человека с Земли...

- Да, он там, недалеко от Выхода, - сказал я. - Он пытался написать
что-то кровью на стене, но не успел. Да и писать там надо не по-русски...

Вечером того же дня мы ждали возвращения Зои. Новый информационный
порт, открытый Виктором Бойко, заранее предупреждал о чьем-либо
приближении к Выходу и даже позволял установить, кто идет. На этот раз
была Зоя. Она все-таки нашла дорогу. А может быть, "Нейрон" специально
разделил нас перед Выходом, чтобы выпускать по одному? Тогда скоро нужно
ждать Пашку...

Только бы она не отступила, не испугалась в последний момент!

Мы с Володей Глущуком сидели в пультовой сопряжения у металлического
саркофага, в котором хранилось тело Зои. Глущук на "Нейроне" исполнял
обязанности главного, Ефим понемногу сдавал ему дела. Сейчас Володя снова
и снова заставлял меня воспроизводить один эпизод моего предварительного
отчета. Что-то ему там не нравилось, не укладывалось что-то в его
представление о мире "Нейрона".

Об острове и пещере, ведущей к Выходу, здесь давно знали от других
"нейронавтов", повадки "Посланника Колдуна" тоже были изучены во всех
деталях. И все же...

- Погоди! Давай еще раз. Демон полез за вами в пещеру или нет?

Я пожал плечами.

- Что значит полез? Не только полез, он нас там догнал. И уже, помню,
начал... растворяться, что ли? Словно бы превращался во что-то совсем
другое...

- Ну? - Володя глядел на меня с какой-то затаенной печалью. - А
дальше?

- А дальше появился свет. Ослепительно-белая полоса, как будто струя
газа или молния... Она ударила прямо в демона, ну и он... отступил, в
общем.

Володя задумчиво покивал.

- Вот смотри, - сказал он рассудительно, - ты говоришь, что видел во
сне остров и нападение крылатого демона, так? Так. Затем, уже на острове,
тебя посещает предчувствие смерти, бессознательный страх. Правильно?

- Правильно. Мы все это чувствовали.

- Хорошо. События, таким образом, развиваются по классической схеме
последнего дня диаварда. Сны, пред чувствия, страх и, наконец, нападение
Посланника Колдуна.

- Так ведь он и напал...

Володя вдруг вскочил и заходил взад-вперед.