Чтение 17–й страницы книги ~Умереть впервые~

продолжать свою работу.
* * *
Леглар поднял глаза.
- Идем, - сказала Кинисс. - Здесь все уберут. Тот, кто умер, умер. Я не знаю,
кто это был, но его путь теперь иной. У нас же с тобой остались проблемы.
Она показала диаграммы - новые схемы, поступившие из монастыря.
Девять ярких точек постепенно сближались, поворачиваясь по невидимой спирали.
Центром их встречи был Киннер.
- Что это значит? - спросил Леглар отрешенно.
- Это значит, что здесь очень скоро что-то случится. Никто не знает что. По всем
воззрениям, эти диаграммы не должны существовать. Все здесь нарисованное - это
страшный сон для таких, как я.
- Я не... - начал Леглар и осекся. Из руин дома выходила подозрительно знакомая
фигура. Изрядно похудевшая, но знакомая. Фигура помахала рукой.
- Я сплю? - прохрипел Леглар. - Кинисс, кто это?
- Это Таилег, - ответила Кинисс, не удостаивая юношу ответом, - Что ты...
Она не договорила.
Рядом с ней начали возникать новые и новые фигуры.
- Что происходит? - спросил Таилег после того, как они обменялись рукопожатием.
- Я что, снова сплю?
- Если бы, - вздохнул Леглар, отводя юношу в сторону. - У меня такое ощущение,
что мы здесь лишние. - Рядом уже около двух десятков прибывших - все незнакомые,
разных рас и по-разному выглядевшие - собрались около Кинисс, которая что-то им
объясняла. - Пошли-ка в гостиницу, парень, да поделимся новостями. Я не верю
своим глазам. Ты жив! Впрочем, то, что я жив, - тоже чудо. Сегодня я увидел свой
труп.
- Как?! - вздрогнул Таилег.
Леглар тяжело вздохнул.
- Давай лучше... - начал он, но и его словам не суждено было завершиться.
Небо над ними расцвело огромным цветком с ярко-синей сердцевиной и девятью
длинными черными лепесткам, что спускались сверху, накрывая город матово-черным
колпаком.
- Началось, - прошептал Леглар. Далее все случилось очень быстро.
Вновь прибывшие разделились на несколько групп, и каждая, взлетев в воздух,
устремилась к одному из "лепестков". Что-то густо гудело в глубинах черных
покрывал, струящихся над притихшим городом зловещим водопадом.
- Входите, - произнесла Кинисс, и ее голос прозвучал так, словно сам Бог Грома
говорил ее устами.
Ничего не случилось. Ветер колыхал исполинские "лепестки", и город выглядел
ничтожным и непрочным под невероятным, вселенским чудом, расцветшим над ним.
Что за плоды он даст?
- Есть, - прошептала Кинисс вскоре, и слово это также разнеслось вокруг и
донеслось до каждого из слушавших.
Лепестки начали съеживаться, вползать в чашечку своего цветка, исчезать. Тысячи
глаз уставились в небеса, где вершилось нечто небывалое.
Вспыхнула и рассеялась чашечка. Кинисс шагнула к ним обоим.
- Леглар, Таилег, - сказала она. - Идемте со мной. Мне нужно сказать вам...
И исчезла.
Вместе с Киннером.
Отполированная палуба корабля возникла под ногами, и перепуганную ночь сменил
спокойный и сонный полдень.
Error! Not a valid link.
Error! Not a valid link.
Глава третья. СВЕТ
День 33-й осени 319 года. Выяснилось, что морская болезнь таинственным образом
оставила Таилега.
"Кориам", торговый корабль, два дня назад отчалил от Киннера - благословенны
будут боги, что даровали хорошую погоду в такое время - и теперь уверенно
направлялся к Оннду, цели своего плавания.
Таилег стоял на корме и провожал взглядом рассеченные кораблем волны, изредка
появлявшихся птиц (корабль шел поблизости от берега) да едва различимые
очертания Юго-Западных гор слева по курсу.
Что-то тяготило его. Он знал, куда едет (в Алтион, на Золотой Праздник, куда же
еще?), но не знал почему. "Почему" - этот вопрос дураков и мудрецов неотступно
волновал его с самого отправления из Киннера...
...если было оно, это отправление...
...и до сих пор не оставлял в покое. У себя в рюкзаке он нашел только свои
личные вещи, кусок небесного камня, о который он споткнулся в руинах дома
Нантора, немного денег, приличного размера золотой самородок...
...неведомо откуда появившийся...
После долгого размышления он решил так:
переждем праздник, и там видно будет. Тем более что его учитель, Даал, отбыл по
делам в...
...по делам ли?..
Заткнись, мысленно зарычал Таилег. Второй голос вступал как бы извне, в нем
звучала скрытая насмешка.
Тут неожиданно мир поплыл, и Таилег свалился на поручни, неловко стукнувшись
коленом о палубу. Пока он приходил в себя, кто-то похлопал его по плечу.
"На, ученик", - подумал Таилег неожиданно.
- На, ученик. - Рука Даала протянула пакетик с пастилками.
"Зачем они мне?" - подумал Таилег тоскливо, но отказываться не стал. Пастилка
растаяла во рту терпкой горечью. Сейчас вкус был совершенно неуместен.
"Не беспокойся, я здесь случайно", - родилась новая фраза в голове Таилега.
- Не беспокойся, я здесь случайно, - подмигнул Даал. - Едем развлекаться? Давай,
такие праздники раз в сто лет бывают. Каникулы пойдут тебе на пользу. - Он
пододвинул кресло к себе поближе и уселся, щурясь на полуденное солнце.
- Ты разве не в Алтион?
- Да, но сперва у меня пара дел здесь, в Оннде. - Даал кивнул в направлении носа
корабля. Едва заметные очертания Оннда по левую руку и слабо курившегося вулкана
по правую придавали пейзажу фантастический вид. - Да и тебе советую задержаться.
Между городами есть прямое сообщение, так что гнать что есть мочи не придется.
Да, кстати, ученик, я обычно останавливаюсь в "Золотой стреле", когда приезжаю в
Алтион. Заходи, поговорим.
Он встал, весело кивнул и удалился в направлении столовой.
Таилег стоял, сжав пальцами оба отворота своей куртки... как вдруг почувствовал
что-то холодное под левой рукой.
Осторожно посмотрел, что там.
Булавка красовалась, до половины погруженная в ткань. Ее синий камень слабо
светился, и тончайшие капельки серебра на оправе рассыпали вокруг серебристую
радугу.
Тут у Таилега мир почернел во второй раз. Теперь в ушах грянул набат, а ноги
налились свинцом. Во рту скопился вкус железа, и он, перемещаясь на негнущихся
ногах, побрел в свою каюту. Все плыло вокруг, но, хвала богам, по пути ему никто
не попался.
У себя в каюте он первым делом направился в уборную, как вдруг его отпустило.
Музыка, нестройная и навязчивая, звучала в ушах короткой однообразной фразой.
"Заболел", - подумал Таилег, но почему-то не испугался. Месяц назад он испугался
бы до потери сознания. Ему довелось пережить черный мор, но не было никакой
гарантии, что он переживет еще один.
Он доплелся до зеркала и встал, глядя в глаза отражения. Музыка постепенно
стихала.
Он высунул язык и осмотрел его. Нормальный. Все как будто в полном порядке... Он
придвинулся ближе к стеклу... Нет, не все. То есть наоборот, слишком в порядке.
Его зубы.
Они были скверными с шести лет, когда Таилег начал есть что придется. Их
отвратительное состояние приносило ему немало страданий, как моральных, так и
телесных, но теперь - теперь все они были безупречными и ослепительно белыми.
"Я сплю", - подумал он отрешенно и в голову пришла мысль: уколоть себя булавкой,
что ли?
У отражения на шее было застегнуто тончайшее золотое ожерелье с пластинкой,
изображающей танцующего ящера. Таилег прикоснулся к своей шее и нащупал
невидимое иным образом ожерелье. Откуда это взялось?
Не оттуда ли, откуда и булавка?
Не глядя, он расстегнул кармашек пояса, чтобы достать порошки от головной боли,
как неожиданно голова прояснилась. Таилег опустил все же пальцы в кармашек и
извлек тонкий стеклянный пузырек, почти доверху наполненный прозрачной
опалесцирующей жидкостью. А это что, будь он проклят?!
- Серилл олат, - произнес он слова, не ведая, что они означают, и пузырек в его
ладони разгорелся, словно фонарик. Таилег поставил его на столик и плюхнулся в
кресло, стоявшее рядом.
Тут мир почернел в третий раз, стремительно, но какая-то часть Таилега все же
осталась, взлетая выше и выше.
Он смотрел, как "Кориам" стремительно падает вниз, как грозные и неторопливые
волны уменьшаются, превращаясь в безобидные морщины на лазурном лике океана, как
съеживается и проваливается куда-то в недоступную даль весь мир.
После чего рухнул назад, так молниеносно, что страх охватил его - спиралью
ввинчиваясь в море, падая на корабль, возвращаясь в свое тело.
И тут же вскочил.
Все было в полном порядке. Ничто не болело, ничего чуждого не шевелилось в
голове.
И память - по крайней мере частично - вернулась к нему. Он знал, для чего этот
пузырек, хотя и не помнил, кому тот принадлежал. Знал, что провел около восьми
дней в подземелье, где каменные колонны подпирали каменное небо. Но не помнил,
что там случилось. Помнил, что на него охотились, но не помнил лиц охотников.
Такая память была все же лучше никакой.
И булавка.
- Тварь, - произнес Таилег, дрожа от злости. - Когда ты перестанешь ко мне
возвращаться?! - Он кричал почти в полную силу.
Но ответа не последовало.
Оннд был уже совсем близко - без всякой зрительной трубы были видны старинные