возможные официальные и научные учреждения Китая и Британской Индии.
ездили по глухим закоулкам Тибета, перезнакомились с десятками
бритоголовых мудрецов в оранжевых одеяния и сумели правдами, а больше
неправдами, собрать большую коллекцию тибетской старины. Ближе к зиме,
когда даже самые смелые проводники опасались вести экспедицию дальше,
Шарль Карно решил во что бы то ни стало добраться до главной святыни
бхотов - монастыря Шекар-Гомп. Местные власти предупреждали, что возле
Шекар-Гомпа небезопасно - там объявились какие-то вооруженные отряды,
захватившие монастырь и нападавшие на окрестные селения. Карно был готов
рискнуть, и Валюженич, естественно, тоже.
пролежал в горячке три недели, затем начал поправляться, но ни о какой
дальнейшей поездке, да еще зимой, не могло быть и речи. Тогда Тэд решил
рискнуть сам. Тут даже Карно испугался, попытавшись не пустить друга в эту
авантюру, но Валюженич был тверд. Он, истинный янки, воспринимал
случившееся как вызов. Непокорный сын профессора был готов вызов принять,
и в начале января, оставив Шарля под присмотром нескольких
соотечественников-французов, нанял проводников и отправился в путь.
монастырей, которые не были даже отмечены на карте, и коллекция древних
рукописей и реликвий заметно пополнилась. Осталось добраться до
Шекар-Гомпа. Но тут начались трудности. В последнем селении, встретившемся
на пути, проводники, поговорив с местным старостой, категорически
отказались идти дальше. Уговоры не помогли, проводники были готовы даже
вернуть аванс, что для тибетцев являлось делом невиданным. Они объясняли,
что хозяин ада Шинджа вместе со своей подругой Лхамо, сев на своих
призрачных коней, выбрались на землю как раз у Шекар-Гомпа. Монахи оттуда
бежали, а слуги ада разорили монастырь, превратив его в свою обитель.
в этом далеком от западной цивилизации крае излишне сильны, он решил ехать
сам, надеясь нанять проводника по дороге. Тем более, путь до Шекар-Гомпа
несложен - дорога была прямой и достаточно удобной, естественно, по
местным меркам. Из-за зимы и отсутствия корма он решил не связываться с
лошадьми, наняв огромного черного яка. Три дня пути прошли нормально. До
Шекар-Гомпа оставалось не больше двух, но тут случилось изрядная
неприятность: як, которого Тэд прозвал Вильгельмом за скверный нрав,
оборвал ночью упряжь и сбежал. Возвращаться из-за козней норовистой
скотины не хотелось, и Тэд, взвалив вещи на спину, пошел пешком.
спрашивать, не поинтересовались документами, а сразу забрав у
растерявшегося Тэда оружие, принялся лупить его, словно полисмены
нашкодившего пьяницу. Валюженич вспыхнул и дал сдачи. Дрался он
действительно неплохо, но у косоглазых в одинаковых серых полушубках были
винтовки, и дело приняло скверный оборот. Тэд это понимал и уже был готов
к худшему, когда из-за скалы прогремел Степин карамультук...
Валюженич выразил полное согласие.
туда же полетело лишнее оружие, снег был заново утоптан и даже кое-где
присыпан, чтобы скрыть пятна крови. Критически оглядев место побоища,
Косухин решил, что полностью скрыть случившееся не удалось, но следопытам,
буде таковые явятся, придется изрядно повозиться. После этого он взвалил
на спину мешок и выразил согласие идти дальше.
назад, хотя было ясно, что главные проблемы впереди. Зато теперь у каждого
имелось по карабину и револьверу, достаточно продуктов и целых две фляги
со спиртом. С таким снаряжением, по мнению всех троих, можно было без
страха атаковать целых три Шекар-Гомпа, обороняемых всем воинством царя
ада.
Впрочем, шли не плечом к плечу, а уступом - Арцеулов и Тэд рядом, Степа -
чуть позади. Такую позицию Косухин избрал сознательно. Беляк и свалившийся
как снег на голову американец пустились в беседу на неведомом Степе
английском языке, и гордый Косухин предпочел чуток отстать, дабы не делать
умное лицо, не понимая ровным счетом ни черта. Сначала рассказывал
Валюженич - громко, жестикулируя обеими руками, потом стал говорить
Арцеулов, очень спокойно, и, как показалось Степе, тщательно подбирая
слова.
себя в некотором затруднении. О многом, например о "Мономахе", вести речь
он не считал возможным, а путешествие в отряде Джор-баши выглядело
настолько странным, что о нем лучше было вообще умолчать. В конце концов,
капитан избрал золотую середину, отчего их с Косухиным история приобрела
вполне благопристойный вид. Оба они оказались военнослужащими российской
военной базы в Китае, название и местоположение которой он предпочел не
уточнять, попавшими в плен и оказавшимися после дальних странствий на
Тибете.
торчавшему из-за пояса капитана рогу - подарку Джора - после чего Тэд
произнес: "Оу!" и воздержался от комментариев.
образованием, отсек от него их нового знакомого. Но тут Валюженич,
оглянувшись, что-то спросил у Ростислава, после чего, оставив капитана,
сместился чуть назад.
раз высловить вам...
завтра - ты... Ростислав, переведи, будь добр, что пословица есть: сделай
добро и брось его в пропасть...
улыбнулся и что-то заговорил в ответ, на этот раз уже по-английски.
он слыхал ее в Ираке. Она звучит так: "Сделай добро - и брось в реку
Тигр". Степан, а вы где ее узнали?
Степе историю студента-археолога.
существенное они упустили, когда, скинув трупы бандитов в пропасть,
двинулись дальше. Что-то важное.
было то, что он понял. - Вы эта... косоглазых помните?
попали? Не в снегу же ночевали?
было. Значит, они пришли с другой стороны!
Значит, кубло у них впереди - больше негде. И близко, иначе они пешком бы
не ходили. А мы топаем себе..
заметив: "Кретин!". Затем пояснил:
"дважды два" - позор. Косухин, передаю вам командование и перевожусь
обратно в юнкера..
горячке. Я тоже хорош, когда только понял! Но чего делать-то?
достал из вещевого мешка свернутую карту.
расположиться поудобнее, и развернули карту.
впился глазами в бумажный лист. Наконец-то можно не бродить с завязанными
глазами!
сообразил, что это Тибет. Ни одного известного Арцеулову объекта на ней не
оказалось. Впрочем, Тэд тут же показал тропу, по которой они шли, и речку,
вьющуюся рядом. Впереди, не так уж и далеко, была обозначена долина, где
стоял нарисованный от руки крестик.
военно-топографической экспедицией.
дороги-то нет. Степан, смотрите..
разглядывая нависавшие над ними скалы и пропасть по другую сторону тропы,
и почесал затылок:
уже быть...
Березин Федор
Шилова Юлия
Семенова Мария
Каменистый Артем
Лукьяненко Сергей
Шилова Юлия