зябко. Потом... потом я напишу Ализе...
пробраться в зал, где Жан-Соль читал свою лекцию. Желающие
прибегали к самым изощренным уловкам, чтобы обмануть бдительный
надзор санитарного кордона, призванного проверять подлинность
пригласительных билетов, так как в обращение были пущены
десятки тысяч подделок.
тогда в гроб длинную стальную пику, пригвождая их на веки
вечные к дубу, и они уже не могли выйти из гроба до самого
погребения; несправедливо это было лишь по отношению к случайно
затесавшимся всамделишным мертвецам, саваны которых оказывались
после этого в плачевном виде. Другие выбрасывались с парашютом
из специального самолета (а в Бурже тоже бились, чтобы попасть
в него). Эти служили мишенью для пожарной команды, которая при
помощи брандспойтов оттесняла их на сцену, где они самым жалким
образом проваливались и тонули. Наконец, третьи пытались
пробраться через канализацию. Но как только они хватались за
край тротуара, чтобы выбраться на поверхность, их сбрасывали
обратно, нанося подкованными башмаками жестокие удары прямо по
суставам пальцев; остальное довершали крысы. Но ничто не могло
обескуражить этих одержимых, хотя нужно признать, что среди
утонувших не было тех, кто продолжал свои попытки, и наоборот;
и ропот толпы поднимался к зениту, отражаясь от облаков
замогильными раскатами.
имели настоящие билеты, отличить которые от поддельных не
составляло никакого труда; поэтому они беспрепятственно шагали
по выгороженному вдоль домов узкому проходу, через каждые
полметра охраняемому замаскированным под сервотормоз тайным
агентом. Их тем не менее набралось очень много, и вновь
приходящие ежесекундно, ежеминутно внедрялись в уже
переполненный зал.
откупил у привратника право его заменить и, чтобы сделать такую
замену возможной, сломал запасным костылем вышеуказанному
привратнику левую ногу. Когда речь шла о Партре, Шик не жалел
денег. Вместе с ним прихода докладчика ждали Ализа и Изида.
Боясь пропустить событие, они даже провели здесь ночь. Шик в
темно-зеленой униформе привратника был до невозможности
обольстителен. С тех пор как он вступил во владение двадцатью
пятью тысячами дублезвонов Колена, он стал очень небрежно
относиться к своей работе.
внешностью. Взгляд то и дело натыкался на скользкие физиономии
в очках, взъерошенные волосы, желтоватые окурки, объедки нуги,
ну а что касается женщин -- на тощенькие невзрачные косы,
обмотанные вокруг черепа, и куртки на меху, одетые прямо на
голое тело; в их вырезах время от времени можно было заметить
кусочки грудей на темном фоне.
наполовину застеклен, наполовину расписан фресками тяжелой
воды, коим с легкостью удавалось заронить в присутствующих
сомнение в пользе экзистенции, населенной столь
обескураживающими женскими формами, набивалось все больше и
больше народа; пришедшим поздно только и оставалось, что стоять
в глубине на одной ноге, пользуясь второй для отпихивания
напирающих соседей. Взоры выжатой как лимон толпы притягивала
специальная ложа, где во главе целой свиты восседала герцогиня
де Бонвуар; своей высокопробной роскошью она словно издевалась
над сиюминутностью индивидуальных усилий шеренги философов,
которые замерли на пуантах, как и их складные, а может, и
раскладные стульчики.
лихорадило. В глубине зала потихоньку нарастал галдеж,
несколько студентов старались посеять в умах присутствующих
сомнения, декламируя во весь голос уклончиво изуродованные
пассажи из "Нагорной отповеди" баронессы Орци.
хобот, и Шик высунулся из окна привратницкой. Вдалеке, в
бронированном паланкине, под которым в лучах красной фары
причудливо морщилась бугорчатая слоновья спина, возник силуэт
Жан-Соля. В углах паланкина наготове замерли отборные снайперы,
вооруженные алебардами. Размашистыми шагами слон прокладывал
себе путь через толпу, неумолимо приближалось глухое шарканье
четырех столбообразных ног, движущихся по раздавленным телам.
Перед дверью слон опустился на колени, и снайперы сошли с него
вниз. Партр грациозно спрыгнул в середину образованной ими пары
лелограммов, и, расчищая путь ударами алебарды, они стали
продвигаться к эстраде. Полицейские закрыли дверь, и Шик,
толкая перед собой Изиду и Ализу, бросился в потайной коридор,
кончавшийся позади эстрады.
бархата, в котором Шик проделал смотровые дыры. Они уселись на
подушки и стали ждать. Не более чем в метре от них Партр
готовился прочесть свою лекцию. От его гибкого аскетического
тела исходило необыкновенное излучение, и публика, захваченная
грозным очарованием малейшего его жеста, с тревогой ждала
старта.
внутриутробной экзальтацией, которая особенно сильно овладела
женской половиной публики, и со своего места Ализа, Изида и Шик
ясно слышали прерывистое дыхание двух дюжин энтузиастов,
которые пробрались под эстраду и на ощупь раздевались, чтобы
занимать меньше места.
познакомились...
Шик?
черный ящик.
лекции.
можно и не слушать!..
захочется, можно слушать его хоть целую ночь, но мы этого
делать не будем, чтобы не запилить диски. Я их сначала
продублирую, а еще, может быть, попрошу компанию "Крик хозяина"
поставить мне коммерческий тираж.
Изида.
одна его и услышала... да и то с трудом.
свой микрофон на стол вместе с микрофонами официального радио,
никто ничего не заметил.
кроме бряцания затворов. Фотографы, фотокорреспонденты и
киношники наслаждались вволю. Но тут одного из них опрокинуло
отдачей его аппарата, и это вызвало ужасный беспорядок.
Разъяренные собратья накинулись на него и молниеносно засыпали
с ног до головы магниевым порошком. Ко всеобщему удовлетворению
он исчез в ослепительной вспышке, а полицейские увели в тюрьму
всех остальных.
кого будет запись.
спокойно, постепенно стала нервничать и каждый раз, когда Партр
произносил слово, выражала свое преклонение перед ним
громогласными криками и приветственно вопила, что весьма
затрудняло понимание текста лекции.
послушаем запись.
Изида. -- Он шумит, как мышь. Кстати, нет ли у вас новостей от
Хлои?
-- сказала Ализа.
Володихин Дмитрий
Орлов Алекс
Никитин Юрий
Буркатовский Сергей
Березин Федор
Зыков Виталий