И не знаю поэтому, что бы ты хотел от меня услышать.
управляющий центр корабля?
борту для первого будет маловато...
доме никогда не бывала полной. Все время что-то шуршало, вздыхало,
двигалось. Скрипели половицы, щелкали бревенчатые стены. Казалось, дом
живет своей, отдельной от них жизнью.
лился в открытые окна дома. Почему-то на Земле иногда бывают такие яркие
ночи, словно целый день копится невидимая красота, чтобы ночью щедро
выплеснуться этой голубоватой прозрачной тишиной.
лежанку на печи. Всегда ему было здесь слишком жарко. Всегда он просыпался
среди ночи и лежал потом подолгу в темноте, слушая, как шумит за окном
ночной ветер, запутавшийся в кронах деревьев. Он думал о Дуброве,
оставшемся председателем совета на Реане. О том, как мало, в сущности,
времени отведено в жизни человека на общение с друзьями. Чуть только
повстречаешь хорошего человека, а дорога уже свернула в сторону, и опять
ты один пробираешься сквозь колючие заросли. И вот уже мысли сами собой
сворачивают на запретную тропу, возвращаются к гордой рэнитке, не
пожелавшей принять его помощи. Он еще только начинает путь и не знает,
куда приведет дорога. Дождется ли она помощи? Гидра была ее домом. Но
прошли тысячелетия. На планете, возможно, ничего не осталось - ни памяти,
ни пыли. А он все-таки думает о ней и не в силах себе запретить.
подумал, что Олег, наверно, тоже не спит и думает о чем-то своем,
сокровенном. Неожиданно, без всякой подготовки, словно продолжая недавно
прерванный разговор, Олег сказал:
видеть в темноте этот его жест.
поручено именно мне.
сопровождения, Ротанов подошел на ракетном шлюпе к своему "И-2". Черная
труба пространственного конвертера, словно удав, обхватила тело корабля,
сделала непривычными для глаза обтекаемые прежде формы. Ротанов подумал,
что корабль уродлив, как первый автомобиль. Придет время, и новый, только
что созданный двигатель станет сердцем корабля, а не придатком, как
сейчас. Отработаются формы, пространственные корабли станут красивее
сегодняшних. Но это случится еще не скоро, а пока маленькая неказистая
машина - самое совершенное из всего, чем располагает Земля.
пожалуй, единственное просторное помещение, оставшееся на корабле. Все
остальные, за исключением одной небольшой каюты, переоборудовали под
склады и хранилища. Слишком многое нужно было взять с собой. И прежде
всего - топливо. Его должно было хватить на обратный бросок к Земле.
Ротанов пристегнул амортизаторы и включил бортовой компьютер. Из динамика
сразу же раздалось монотонное тиканье хронометра.
последний раз замерцал экран связи. На нем показалось озабоченное лицо
оператора, а потом руководителя полета. Что-то он хотел сказать, но не
успел. Экран отключился. Слишком велика была нагрузка в эти последние
секунды перед броском через бездну пространства, и компьютер автоматически
отсекал все лишнее, не имеющее прямого отношения к делу. Очевидно, ничего
серьезного все же не произошло, потому что отсчет продолжался.
несколько секунд его сознание исчезнет, растворится в гигантском
энергетическом всплеске, возможно, навсегда... Рука непроизвольно
потянулась к аварийному выключателю. Но медленно, слишком медленно!
движение - и перестанут, как глыбы, падать на него монотонные, равнодушные
цифры:
Протяжно свистел воздух в респираторе скафандра, и это был единственный
звук. Лицо заливал пот (или кровь?). Он никак не мог сообразить, где
находится и почему сидит в скафандре, пока не вспомнил слово "ноль" и
вспышку, оборвавшую сознание. Из этого немудреного умозаключения, из
самого факта существования памяти, скафандра, пульта, на котором он уже
искал тумблеры аварийного освещения, из всего из этого следовало, что он
жив и что переход удался...
момент..."
люминесцентный фонарь.
показания приборов и измерителей. Скорее всего это означало, что ни один
измеритель не работал. Тут же он убедился, что не работают и локаторы.
Вообще ничего не работало, даже карманный калькулятор. Корабль был похож
на консервную банку. Надо было снять заслонки с перископов... Но он все
медлил с этим последним, окончательным действием, наверно, потому, что
боялся увидеть за бортом пустоту. Наконец решился... Механизмы ручного
действия, не связанные с электронным управлением, слушались безотказно.
Гидравлические усилители сдвинули в стороны тяжелые броневые заслонки. Это
произошло слишком резко, он даже не успел подготовиться и чуть не
вскрикнул, когда по глазам ударил сквозь линзы оптики колючий живой свет
далеких звезд. Сомнений больше не оставалось, почти сразу он узнал
знакомые по тренингу силуэты чужих созвездий. Корабль находился в районе
Альфы Гидры. Трудно, почти невозможно было представить, что за несколько
кратких мгновений между ним и Землей легла бездна пространства в сорок
светолет... Это расстояние было так огромно, что не укладывалось в его
сознании. Почему-то он представил его в виде гигантской черной стены,
перерезавшей дорогу за его спиной.
отремонтировать его здесь, обратной дороги не будет".
он уже знал самое основное. Мощные электромагнитные поля разрушили все
активные элементы электронных устройств и вывели из строя центральный
компьютер. Очевидно, теория не учла это действие полей. Произошел тот
самый случай, который невозможно учесть ни в каком теоретическом
исследовании, для которого и нужен был экспериментальный полет... Никто не
мог предвидеть, что остаточные поля разрушат все транзисторы на всех
устройствах корабля... Он понимал, что защита от этого явления не была
предусмотрена, что та же самая участь постигла все запасные устройства и
блоки на складах корабля и то же самое произойдет с кораблем Олега, когда
тот выйдет к планете через шесть месяцев...
- сказал он себе. - И теперь остается только одно - найти колонию и
отремонтировать компьютер, вернее, смонтировать новый... Непростая
задача... Все зависит от состояния техники и промышленности колонистов,
если здесь вообще она есть. Главное я установил - переход возможен, теперь
надо создать здесь надежную техническую базу и вернуться, во что бы то ни
стало вернуться, чтобы донести до Земли свое открытие".
предстоящей работы по переводу всех систем корабля на ручное управление.
Ротанов не переставал удивляться тому, как менялись масштабы окружающего
мира. Пока корабль находился далеко от звезды, космос казался необъятной
черной бездной без конца и края. Редкие россыпи звезд совершенно терялись
в его просторах. Но стоило приблизиться к какой-нибудь звезде, и она
становилась центром своего собственного мироздания.
пригасило звезды своей короной, заполнило пространство светом и жестким
рентгеновским излучением. К счастью, экранировка корабля была вполне
надежна. Ротанов знал, что, как только он удалится от звезды на
достаточное расстояние и приблизится к нужной ему планете, масштабы мира
опять изменятся. Звезда превратится в заурядное светило, а невидимый